Бракованный мозг и Орден Феникса

И куда смотрели здешние лекари? Или они не разбираются в таких повреждениях, или местная медицина не способна удалить эту структуру? Хотя возможен и вариант, по которому она была подсажена в голову ребёнка умышленно, ради эксперимента или в ритуальных целях — очень уж искусственно выглядел этот шрам. Для меня было очевидно только одно: пока эта структура у меня во лбу, полноценное восстановление памяти мне не грозит и придётся довольствоваться случайными обрывками.

Если бы мне удалось вспомнить свои прежние знания, я наверняка с лёгкостью избавился бы от паразита. Если бы я сумел удалить эту дрянь, мне удалось бы восстановить свою память.

Заколдованный круг...

Избавление от шрама я поставил в задачи первостепенной важности, а пока приходилось пользоваться бракованным мозгом. Меня сильно обеспокоила опасность проколоться перед друзьями и знакомыми этого парня, ведь на второй день даже Петуния не выдержала и спросила, куда я дел свои очки. Пришлось ответить, что они потерялись, когда я спасался от дементоров. Оказывается, парень носил очки. Первые полчаса в этом теле я действительно видел плохо, но вскоре зрение подстроилось, и совиные письма я уже мог читать без очков.

Очки следовало вернуть. Я не помнил, как они выглядели, но раз они потерялись, я имел право купить любые. Задав Петунии пару наводящих вопросов, я узнал, где их приобретают в нашем районе, сразу же пошёл туда и купил новые очки. При магазине имелась служба проверки зрения, за небольшую доплату мне подобрали их идеально.

Вечером третьего дня у меня закончились учебники, и я полностью переключился на газеты. Они, как и деньги, разделялись на обычные и волшебные. Обычные лежали на журнальном столике в гостиной, их по вечерам читал Вернон, сидя на диване перед телевизором. Волшебные сначала валялись в моем сундуке и были разбросаны по моей комнате, встречаясь в самых неожиданных местах, большей частью на подоконнике зарешеченного окна, а теперь лежали ровной стопкой на тумбочке.

На подоконнике оставалась только большая птичья клетка, хотя самой птицы я нигде не видел. Подохла?

Я рассортировал газеты по дате выпуска, обнаружив только июньские и июльские номера этого года. Последний номер был с датой накануне дня, когда я угодил в это тело. По имени меня называли Дурсли и миссис Фигг, свою фамилию я узнал из повестки, мои портреты в круглых очках — я уже купил другие очки, ну да ладно — исключали случайное совпадение, поэтому из первой же газеты я узнал, что я — местная знаменитость по прозвищу Мальчик-Который-Выжил и самый молодой участник Тремудрого турнира, выигравший его и утверждавший, что во время заключительного тура присутствовал при возрождении Сами-Знаете-Кого. Где и когда я выжил и кого все сами знают, похоже, нужно было искать в старых номерах, а из этих было только видно, что он злодей еще тот.

В одном из номеров от начала июля была большая обзорная статья про Тремудрый турнир, благодаря которой я в общих чертах узнал свои турнирные похождения за весь учебный год, включая гибель второго хогвартского чемпиона и моё возвращение с его трупом. Из последующих июльских номеров стало понятно, что моё сообщение о возрождении злодея встало поперёк горла нынешнему правительству и оно всячески делало вид, что ничего не случилось, а я сумасшедший. Память бывшего Гарри не баловала меня сведениями, поэтому я даже не мог судить, насколько они правы.

За ужином Вернон сказал мне, что они втроём сейчас уезжают в Лондон и вернутся за полночь, а я остаюсь здесь. Напоследок он всё-таки потребовал, чтобы я здесь ничего не сломал и не испортил, пока их нет, но сделал это без огонька, скорее для проформы. После ужина Дурсли оделись, как в гости, и уехали на машине, а я вернулся в свою комнату к чтению газет.

Где-то через час я дочитал последнюю, и на этом мои источники сведений о волшебниках закончились. Я улёгся на кровать поверх покрывала и стал систематизировать полученные знания. Их было слишком мало, нужны были дополнительные источники, а мне даже спросить было не у кого, потому что все подразумевали, что я уже всё знаю.

Но кое-какие подсказки я всё-таки получил. Ведь если я известен, появление двух дементоров около моего дома выглядит совсем по-другому, чем если бы до меня никому не было дела. Жизненный опыт говорил мне, что это наверняка было покушение — мой личный опыт, а не прежнего Гарри.

Вдруг с нижнего этажа отчётливо донёсся грохот.

Я вскочил с кровати и прислушался. Несколько секунд было тихо, затем снизу послышались голоса. И это были не голоса Дурслей.

Воры?

Нет, для воров они вели себя слишком шумно. Да и для гостей тоже — шумели они, как пьяные хозяева. Кто-то на каждом шаге громко клацал по полу, кто-то снова что-то уронил, кто-то над этим хохотнул, усиливая общее впечатление развязной поддатой компании. Я бесшумно открыл дверь и стал спускаться по лестнице — ничего не поделаешь, дом придётся защищать, несмотря ни на какие декреты о разумных ограничениях.

Внезапность была на моей стороне, заклинания массового поражения сами выскочили и построились в моей голове, словно солдаты по тревоге. И трудно сказать, чем бы это закончилось, если бы я с середины лестницы не разглядел и не узнал одного из незваных гостей. Память бывшего Гарри сообщила, что это некий Ремус Люпин, к которому Гарри испытывал глубокую приязнь и доверие.

— Добрый вечер, леди, джентльмены, — произнёс я с лестницы, увидев в свете фонарей с улицы, что в гостиной есть и женщины. В общей сложности вторженцев было человек восемь-девять.

Для них это оказалось неожиданным, они повыхватывали палочки и наставили на меня. Подсознание сработало само, установив на мне боевой щит. Компания никак не отреагировала на щит — похоже, не видела его, он был заметен только в магическом спектре.

— Напугал ты нас, паренёк, — проговорил низкий, рокочущий бас.

Этого человека бывший Гарри тоже знал. Аластор Муди, к которому он относился с боязливым уважением. Вполне обоснованным, если судить по искусственной ноге, вставному артефактному глазу и многочисленным боевым шрамам мистера Муди.

— Вы меня тоже, — в чём-то это было хорошо, я сразу же вспомнил столько всего полезного в бою.

— Давай-ка вниз, Гарри, мы на тебя посмотрим, — пророкотал Муди.

Я был в нерешительности. Кто знает, что они во мне насмотрят. Тело то же самое, но есть еще осанка, манера держаться, выражение лица, мелкие двигательные привычки. На газетных колдографиях прежний Гарри выглядел неловким и диковатым, у меня так не получится.

— Гарри, всё в порядке, — сказал тот, кого чужая память опознала как Люпина. — Спускайся, мы пришли за тобой.

Не рискнув задавать вопросы, я спустился в гостиную. Кто знает, может, об этом была договорённость.

— Здравствуйте, мистер Люпин, — на всякий случай я поприветствовал его отдельно, как хорошего знакомого.

— Что-то ты сегодня такой церемонный, — заулыбался он.

— Это я от неожиданности. Я сначала подумал, что в дом вломилась бандитская шайка.

— Люпин, а это точно он? — рыкнул Муди. — А то притащим вместо него какого-нибудь Пожирателя. Давай-ка спросим его о том, что известно только самому Поттеру.

— Гарри, какой у тебя Патронус? — спросил Люпин.

Я был без понятия, что такое Патронус. В учебниках этого не было.

— Олень, — произнесли мои губы.

Люпин просиял.

— Ну вот, а ты сомневался! — обратился он к Муди.

— Постоянная бдительность!!! — громогласно объявил тот. — Парень, а где твоя палочка?

— Наверху, на тумбочке, — сначала я забыл её выкинуть, а потом, начитавшись учебников, обрадовался, что забыл. Её отсутствие у меня просто не поняли бы. — Дурсли не велят мне носить её с собой.

— Да что они в этом понимают!

— Может, и ничего, но я у них живу. Хорошо еще, что они сегодня уехали, а то бы они уже вызвали полицию.

— Это я их спровадила, — раздался довольный женский голос. — Люмос. Приветик, Гарри.

Женщина была молодой, незнакомой, у неё было бледное лицо сердечком и короткие торчащие волосы ярко-фиолетового цвета. Она глядела на мир с простодушным боевым жизнелюбием и производила общее впечатление человека, которого легко обмануть.

— Приветик, — ответил я ей в тон. — Что значит — "спровадила"?

— Я сегодня послала им письмо по магловской почте, что они стали победителями конкурса на лучший газон и должны явиться на награждение. Так что сейчас они едут в Лондон и думают, что получат приз, — она хихикнула. — Кстати, я Тонкс, меня зовут Тонкс.

— И зачем надо было так подставлять меня, Тонкс? — с досадой поинтересовался я. Не то чтобы я не справился с Дурслями, но в этот вечер мне стало намного понятнее, почему они так ненавидят колдунов. — У меня с ними и без этого проблем хватает.

— Почему подставлять? — с искренним недоумением спросила она.

— Потому что ты им напакостила, а мне здесь жить. Они вернутся, а меня нет — думаешь, им трудно сложить два и два? Неужели нельзя было просто прийти и вызвать меня из дома?

Тонкс растерянно промолчала, за неё ответил Муди:

— Операция секретная, нас никто не должен был видеть, — веско сказал он.

И кого они обманывают? Может, их и не видели, но слышно их было аж в самом Лондоне.

— Тогда, может, выдвигаемся? — предложил я.

— Как только получим сигнал, что всё чисто. Где твоя, парень, метла?

— Метла? Какая метла? — я вспомнил, что видел в шкафу зачарованную метлу, но подумал, что на ней рабочая анимация.

— У тебя много мётел, Гарри? — нарочито удивился Люпин и терпеливо напомнил: — Молния, подарок Сириуса, ты на ней играешь в квиддич.

Это было издёвкой — вернее было бы, если бы я помнил о метле. Книги по квиддичу я тоже нашёл, но как открыл, так и закрыл. Не знал я, что, оказывается, я квиддичист и что мне придётся использовать эти навыки так скоро.

— А-а, конечно, — поспешил согласиться я. — Но мы же сейчас не в квиддич играть собрались?

Люпин удручённо вздохнул.

— Всё-таки, Гарри, иногда ты бываешь таким несообразительным... На метле не только играют в квиддич, на ней летают. И ты сейчас на ней полетишь. Наши мётлы с нами, осталось взять твою. Иди собирай вещи и не забудь прихватить её.

— Что с собой брать?

— Всё. До школы ты сюда уже не вернёшься.

Я вспомнил, что вопрос с моей школой пока еще подвис до суда, но поостерёгся пускаться в расспросы. В конце концов, что мне нужно знать, мне всё равно скажут.

— Давай, я помогу тебе собраться! — высунулась с инициативой Тонкс.

Мы с ней поднялись в мою комнату, где она бесцеремонно полезла во все щели, не забывая при этом посмотреться в зеркало на дверце старенького шкафа для одежды.

— Тебе не кажется, что фиолетовый мне не идёт? — обеспокоенно спросила она — и похоже, всерьёз. — У меня от него нос выглядит острым.

— Нос как нос, — а каким ещё он будет, если ты будешь совать его везде, — а цвет... ничего так. Экстремальненько.

— Нет, розовый будет лучше.

Пока Тонкс гляделась в зеркало, её волосы порозовели у меня на глазах. Я на всякий случай не удивился — вдруг это здесь в порядке вещей.

— Попробуй ещё кудряшки, а не эту щётку для обуви.

— Кудряшки? — она повертела головой перед зеркалом, разглядывая её с боков. — Нет, это не моё. А ты совсем не удивился, Гарри, даже обидно. Ты уже где-то метаморфов видел?

Ясно, это она передо мной выпендривалась. Что-то нужно было отвечать.

— Ты не находишь, что сейчас нам некогда ни прихорашиваться, ни удивляться?

— Верно, Гарри. Я такая несобранная, Аластор меня уже за это загрыз. И ещё я очень неуклюжая — я у вас внизу там пару ваз разбила, это ничего?

— Если возместишь ущерб, то нормально.

— Так Аластор их обратно Репаро починил. И вообще у вас в доме как-то слишком чисто, — недовольным тоном протянула она. — Неестественно чисто.

— А у вас что, в доме грязно? — чистота у Дурслей не вызывала у меня ничего, кроме одобрения, а вот моя комната поначалу привела меня в шок. — Навести чистоту заклинаниями — это же как нефиг делать.

— М-да? — Тонкс, похоже, никогда не задумывалась об этом. — Но ты же не колдуешь здесь, Гарри?

Пожалуй, будет лишним рассказывать ей, что мой метод колдовства не отслеживается надзором.

— А давай уже собираться, — предложил я вместо этого.

— Точно, я опять отвлеклась. Где твой сундук?

Сундук стоял на виду, Тонкс тут же обнаружила его сама. Открыв его одним движением палочки, другим она заставила содержимое высыпаться наружу, удовлетворённо кивнула и цепочкой отправила всё обратно. Мои носки, трусы, майки, рубашки посыпались в сундук беспорядочной кучей вперемешку с книгами, чернильницами и ботинками. Поверх этой кучи отправились и мои джинсы с мантиями, висевшие в шкафу.

Интересно, ей уже говорили, что она жуткая неряха?

Довольная Тонкс истолковала моё шокированное выражение лица по-своему.

— Это еще что, — с гордостью сказала она. — А вот моя мама может уложить всё ровненько, у неё даже носки складываются попарно.

— Тебе, определённо, стоит брать маму с собой, — пробормотал я, но Тонкс меня уже не слушала. Она сунула нос в шкаф и вытащила оттуда метлу.

— Ого! Это же Молния! Гарри, ты счастливчик.

На этом девайсе мне сейчас предстояло лететь. Мысль об этом вызвала у меня не тревогу, а приятное предвкушение — значит, чужая память была готова иметь дело с метлой, а мне оставалось только не мешать. Ладно, проскочим.

— Гарри, ты ведь на ней обошёл дракона на первом конкурсе? — трещала Тонкс, не дожидаясь моих ответов. — А я всё еще на Комете-260 ковыляю. Ну да ладно, держи метлу. Палочку взял? Тогда пошли. И клетку для своей совы не забудь. Кстати, где она у тебя?

— Не знаю, что-то давно её не видел.

— Ничего, она тебя сама найдёт. Локомотор сундук!

Тонкс ткнула палочкой в направлении моего сундука, подняв его в воздух, и пошла на выход. Сундук величественно поплыл перед ней, а я с метлой в одной руке и с клеткой в другой пошёл за ней. Мы спустились по лестнице и прибыли в гостиную.

Пока нас не было, колдуны разбрелись по первому этажу. Как любопытные дети, они разглядывали опрятное хозяйство Дурслей — газетницу рядом с креслом Вернона, фарфоровый сервиз и хрустальные рюмки в застеклённом серванте, ровные ряды сверкающих чистотой тарелок на кухонных полках, декоративную хлебницу под ними. Особого их внимания удостоились электроприборы — телефон, телевизор, музыкальный центр, холодильник, миксер, картофелечистка и микроволновка. Аластор Муди вытащил из глазницы свой артефактный глаз и увлечённо промывал его в любимом бокале Петунии.

Увидев нас, все они, кроме Аластора, побросали свои занятия и собрались вокруг нас в кучку. Люпин пошёл писать письмо Дурслям, а мне наконец представили всех присутствующих. Массивный мускулистый негр представился как Кингсли Бруствер, аврор. Колдун с одышливым голосом назвался Элфиасом Доджем и добавил, что мы уже знакомы. Поскольку память Гарри никак не отозвалась на него, знакомство наверняка было шапочным.