Бракованный мозг и Орден Феникса

Призрак Бинз минут за пятнадцать усыпил всю аудиторию, кроме Гермионы и меня. Гермиона вовсю конспектировала лекцию, а я рассматривал однокурсников и пытался заставить память Гарри сообщить мне, кто есть кто, но она — видимо, по привычке — впала в летаргию. Наглядевшись на спящих учеников, я от нечего делать перешёл на магическое восприятие и стал рассматривать чары на аудитории, не представлявшие из себя ничего особенного, а также самого призрака, который, как и Шляпа, оказался магически связан с Хогвартсом. Гермиона неодобрительно косилась на меня, но записывать за призраком не уговаривала. Наверняка давно отчаялась.

По окончании лекции мы с Гермионой растолкали мертвецки спящего Рона, поставили на ноги и потащили на улицу. Двадцатиминутной перемены должно было хватить, чтобы взбодриться на свежем воздухе и дойти до кабинета зельеварения. Многие ученики поступили так же, они тоже хотели очнуться от спячки.

Выйдя на хогвартский двор, я подставил лицо мелкому моросящему дождю. Холодная водяная пыль славно освежала, трёх минут мне хватило, чтобы почувствовать себя полностью работоспособным.

— Привет, Гарри! — послышалось у меня за спиной.

Я оглянулся. Это была та самая девушка восточной внешности, которая нашла меня в поезде, чтобы поздороваться со мной. Я даже вспомнил, что она китаянка, но её имя и фамилия, а также подробности её отношений с Гарри оставались для меня неизвестными. Память моего предшественника словно бы замерла в ужасе и закопалась поглубже, а девушка между тем улыбалась мне как хорошему знакомому. Более того, она была убеждена, что у нас с ней прекрасные отношения.

— Привет! — отозвался я, улыбнувшись как можно радушнее.

— Как дела, Гарри? — спросила она.

Моим первым побуждением было ответить "как всегда, лучше всех", но в моём положении это прозвучало бы вызывающей ложью.

— По-всякому, — ответил я.

Она сочувственно кивнула, видимо, домыслив что-то для себя.

— Что там у вас случилось в купе? Ну, перед тем, как я вошла...

— Это Невилл испытывал защитные способности своего драгоценного кактуса. Может, заметила? Такая серая дрянь в горшочке, он её в руке держал.

Девушка отрицательно повела головой, не сводя с меня глаз и по-прежнему улыбаясь. Надеюсь, у Гарри с ней был не роман? Если был бы, Гарри должен был вспомнить. Такое не забывается.

В наш разговор неожиданно вклинился Рон.

— Это у тебя "Торнадос"? — ткнул он рукой в значок на её робе. — Сейчас их все понацепляли, когда "Торнадос" стали выигрывать!

— Я болею за них с шести лет, — обиженно сказала девушка, которой не понравился тон Рона. Откровенно говоря, он никому бы не понравился. — Ладно, Гарри, пока...

Она ушла, а Гермиона набросилась на Рона:

— Рон, какой же ты бестактный!

— А чего? Я только спросил...

— Ты не понял, что Чжоу Чанг хотела поговорить с Гарри наедине?

— Ну пусть бы и говорила!

— Что же ты тогда напал на неё из-за какой-то квиддичной команды?

— Я напал?! Я не напал, я только сказал — а чего она нацепила...

— Какая тебе разница, за кого она болеет?

— А чего она примазывается?

— Гермиона, мы не опоздаем на зельеварение? — вмешался я в их перепалку.

— Ох, и вправду пора уже. Рон, Гарри, пойдём!

Чжоу Чанг, значит. Хотела поговорить со мной наедине. Вроде бы её фамилия пару раз мелькала в газетах в связи с турниром...

Точно. Это же девушка Седрика.

В кабинет зельеварения впускали только перед самым началом урока, поэтому там собралась толпа, выстроившаяся неровной очередью к двери. Нашёлся пропавший по пути на историю магии Дин Томас. Появился Малфой, которого не было на лекции и который сейчас в сопровождении Крэбба с Гойлом и ещё какого-то мулата презрительно оглядывал как своих, так и чужих. Около них вертелась курносая лупоглазая девица, подобострастно взглядывавшая на Малфоя. Из зелёных нашивок присутствовал также длинный тощий парень, державшийся особняком, и светловолосая девица с отчуждённым выражением лица, которой тоже не было на лекции.

При виде нас толпа оживилась. Кое-кто демонстративно отвернулся. Малфой, напротив, сложил руки на груди и вызывающе уставился на нас, готовый прицепиться по любому поводу. Лупоглазая особа забавно повторила его поведение, вздёрнув в нашу сторону курносый нос. Две гриффиндорки, тёмненькая и светленькая, которых я еще до завтрака запомнил как Парвати и Лаванду, потому что они перекрикивались на всю гостиную, дружно стрельнули в меня глазами и горячо зашептались.

Когда мы остановились в конце очереди, я умышленно повернулся спиной к Малфою. Незачем давать ему повод для провокации, и вообще пусть видит, что я не боюсь оставлять его сзади. Гермиона продолжала отчитывать Рона за бестактность и неумение вести себя, чем, собственно, и занималась всю дорогу сюда. Я от скуки смотрел через его плечо в коридор, привычно пропуская нотацию Гермионы мимо ушей.

И вдруг в коридоре появилась она. Крупная. Мощная. С великолепной фигурой и горделивой осанкой. С плавной походкой, с тяжёлым узлом тёмных волос, который легко несла её крепкая шея. С яркими полными губами, с безупречным обводом прекрасно развитой нижней челюсти. С молочно-белой кожей и с большими тёмно-карими глазами, которые скромно прикрывали длинные чёрные ресницы.

А я-то был уверен, что красивых девушек здесь не бывает. Как же здорово, что я ошибался!

Вот на этой девушке я женюсь. А предки... что предки? Поставлю перед фактом, куда они денутся. Сами же говорили, что слизеринки безродными не бывают.

Было неприлично так на неё пялиться, но я просто не мог отвести глаз. Подойдя ближе, она увидела мой взгляд и едва заметно вздрогнула, на мгновение сбилась с шага. Но уже в следующее мгновение она овладела собой и подчеркнуто не заметила меня, напустив на лицо едва уловимую тень презрения.

Королева...

Она прошла мимо нас к слизеринцам, мой взгляд следовал за ней, как стрелка компаса за северным полюсом. В это время дверь кабинета отворилась и ученики потянулись внутрь. Я лавировал в толпе и вытягивал шею в обе стороны, чтобы не потерять из вида тёмный пучок её волос.

— Гарри! — услышал я возмущённый шёпот Гермионы. — Ты чего как уставился на Булстроуд?

— На Булстроуд?!

— Ну не на меня же...

Предки, я весь ваш. Вы знаете, какая женщина нужна настоящему мужчине.

Я заставил себя отвести взгляд от тёмного пучка впереди.

— Да просто смотрю. Нельзя, что ли?

— Это же Булстроуд. Не знаю, что ты там высмотрел.

— А тебе это нужно знать? — огрызнулся я. — Смотри лучше за собой!

Гермиона обиженно отвернулась. Я не знал, где сижу в классе, поэтому отстал и вошёл последним, чтобы сесть на свободное место. Судя по выжидающим взглядам Рона и Гермионы за последним столом, моё место было между ними. Я сел туда и не ошибся.

Миллисент Булстроуд сидела за средним столом на другой стороне класса. С моего места был виден её безупречный профиль и белое чётко очерченное ушко на фоне тёмно-каштановых волос. Милли...

Словно почувствовав мой взгляд, она осторожно оглянулась. На меня.

Мгновенная тишина вокруг заставила меня оторваться от созерцания Милли. Это в класс явилось чёрное чучело, известное в Хогвартсе как профессор Снейп. Профессор прошёл к преподавательскому столу с хмурым и брезгливым выражением лица, словно собрался чистить выгребную яму. Начал он с переклички, благодаря чему я узнал имена и фамилии присутствующих здесь учеников.

— Прежде чем приступить к сегодняшнему уроку, — объявил он, — я хочу напомнить вам, что в конце учебного года вы сдаёте экзамены по Стандартам Обучения Волшебству, на которых будут оцениваться ваши итоговые знания за пять лет обучения в Хогвартсе. И хотя некоторые из вас отличаются редкостным слабоумием, я надеюсь, что все вы сдадите мой предмет не ниже, чем на "удовлетворительно". Иначе я буду... — он выдержал эффектную паузу, — ...крайне вами недоволен.

Его взгляд задержался на Невилле. Тот сделал движение, словно собирался залезть под стол.

— Разумеется, обучение зельеварению продолжат только самые лучшие ученики, — продолжил Снейп. — С большинством из вас придётся распрощаться.

Его взгляд остановился на мне, губы изогнулись в ядовитой ухмылке. Я ответил ему снисходительной ухмылкой — "пугай-пугай, не больно-то и хотелось". Судя по тому, как перекосилась физиономия Снейпа, он рассчитывал на другой эффект.

— Сегодня вам предстоит изготовить зелье, которое очень часто встречается на экзамене СОВ. — Снейп повернулся к доске, взмахнул палочкой — и там появился текст, написанный стремительным неразборчивым почерком. Другое движение его палочки заставило распахнуться створки лабораторного шкафа в углу слева от доски. — Рецепт на доске, ингредиенты в шкафу, на изготовление полтора часа. Приступайте.

И это преподаватель?

Впрочем, если точно следовать рецепту, это в самом деле было нетрудно. Я запорол зелье только в самом конце, когда отвлёкся на профиль Милли. Снейп, похоже, давно беспокоился, что у меня всё получится — увидев мою ошибку, он мгновенно подлетел ко мне, всячески облил грязью меня, моего отца, мою подноготную, мои умственные способности и поскорее удалил зелье из моего котла.

— Он поступил несправедливо, — шепнула Гермиона, когда он отошёл. — Ты еще мог спасти зелье, если бы добавил ещё две капли чемеричного сиропа, а у Гойла оно уже было безнадёжным.

— Где Снейп, а где справедливость... — буркнул Рон с другой стороны.

— Профессор Снейп, — педантично поправила его Гермиона. — Мы старосты, Рон, следи за собой. Вообще-то я надеялась, что в этом году он будет чуточку лучше... из-за Ордена и прочих событий...

— Чёрного козла не отмоешь добела, — глубокомысленно изрёк Рон. — Я всегда считал, что Дамблдор просто сумасшедший, если он доверяет Снейпу. С чего он взял, что Снейп больше не работает на Сама-Знаешь-Кого?

— Профессор Снейп, Рон. И если Дамблдор с тобой этим не поделился, это еще не значит, что у него нет доказательств.

— Нашли из-за чего спорить, — фыркнул я. — На кого бы этот Снейп не работал, всё равно он ушлёпок еще тот. Нужно вообще не иметь верных людей, чтобы сотрудничать с такими, как он.

— О чём это вы так горячо спорите? — раздался рядом с нами въедливый голос Снейпа. — Не о зелье, так ведь?

Рон и Гермиона испуганно притихли. По тону вопроса я понял, что Снейп только что подкрался и ничего не слышал.

— Нет, сэр, мы о Дамблдоре, — ответил я. — О том, что надо вообще не иметь верных людей, чтобы сотрудничать с такими, как вы.

— Гарри... — в ужасе ахнула Гермиона.

— Вон из класса, Поттер!!! — рявкнул Снейп.

Не особо поторапливаясь, я собрал учебные принадлежности в школьную сумку и покинул класс. До конца урока оставалось десять минут, затем начинался обед, и я подождал Рона с Гермионой в коридоре, потому что не знал дорогу отсюда до Большого зала. Гермиона накинулась на меня с нотацией, но я её не слушал. Впереди была еда.

Чтобы попасть в кабинет прорицаний, нужно было влезть на чердак по верёвочной лестнице. Мансарда наверху ничем не напоминала учебный класс — невысокие круглые столики с мягкими креслами и пуфами, ковры и занавески, пропитанные запахами ароматических веществ, наводили на мысль о восточной чайной, предназначенной для неги и расслабления. Оно и понятно, прорицания — предмет специфический.

Преподавала прорицания тощая особа в огромных круглых очках, укутанная в просторные пёстрые тряпки, с головы до ног обвешанная разноцветными бусами и прочими побрякушками, среди которых не было ничего похожего на магические амулеты. Видно, тонкое искусство прорицания не терпело магических помех.

Я не чувствовал ни малейшего предрасположения к этому тонкому искусству. Наверное, у прежнего Гарри оно было, потому что предмет был факультативный, а Гарри его взял. У Гермионы такого таланта не было, со мной на прорицания отправился только Рон. Мне даже стало интересно, насколько он хорош как прорицатель.

— Добрый день, — проговорила отрешенным голосом профессор Трелони. — Я очень рада снова приветствовать вас здесь, у меня в кабинете. Конечно же, во время каникул я пристально следила за вашими судьбами, и мне отрадно видеть, что вы вернулись в Хогвартс целыми и невредимыми. Разумеется, я знала, что так и будет.

Я успокоился за свою прорицательскую квалификацию. Мне стало очевидно, что я справлюсь.

— Сегодняшний урок мы посвятим толкованию снов, именно это с вас и будут спрашивать на экзамене, — продолжила Трелони. — Вы, конечно, понимаете, что когда речь заходит о высоком искусстве прорицания, результаты экзамена не имеют ни малейшего значения, но поскольку директор требует, чтобы вы его сдавали... — её голос угас, окончание фразы повисло в воздухе. — Разбейтесь, пожалуйста, по парам, откройте "Оракул сновидений" и разберите недавние сны друг друга.

Я предоставил инициативу Рону. Он подтащил к себе толстенный фолиант, полистал и вскоре отложил.

— Никогда не запоминаю снов, давай лучше ты, — обернулся он ко мне.

— А я вообще их не вижу, — чтобы их видеть, нужно было как минимум высыпаться.

— Ты же говорил, что видишь.

— А теперь перестал. Что будем делать?

— Ну... один сон я помню. Позавчера мне снилось, что я играю в квиддич. Что это, по-твоему, значит?

— Что тебя возьмут в квиддичную команду?

— Хорошо бы. Но ей... — Рон скосил глаза на Трелони, — это не подойдёт. Вот если бы наводнение или землетрясение какое...

— А давай предскажем какую-нибудь войну?

— Вот еще. Вдруг сбудется.

— А мы не здесь, а где-нибудь в Европе.

— Только давай подальше туда, на Восток.

— Ладно, пусть будет у славян. Боснийская война — пойдёт?

— Пойдёт, пиши. Может, тебе хоть что-нибудь снилось? Если подумать?

— Если подумать... — я поднял глаза к потолку и задумался. — Мне снился Снейп. Висящий в воздухе и перевёрнутый вверх ногами. Изо рта у него шла пена и подштанники у него были грязные. Как и всё остальное, но они светлые, на них видно...

— Охренеть, ну у тебя и сны...

— Давай истолковывай.

— Такое, пожалуй, истолкуешь. Тебе снилось, ты и истолковывай.

— Ну-у... — протянул я и снова уставился в потолок. — Духовное око подсказывает мне, что это к тому, что Трелони уволят.

— Правда? А когда?

— Записывай. Не пройдёт и полгода, как профессор Трелони падёт жертвой происков власть имущих и мы больше не появимся в этом кабинете.

— А почему не появимся?

— Потому что преподавать у нас будет... м-м... кентавр! Он по этой лестнице не влезет. Копыта помешают.

— А какой кентавр?

— Розовый.

— Розовых кентавров не бывает.

— Тогда он будет белый с чёрными пятнами. Инь и янь, земля и небо, жар и холод. Очень мистично получается.

— Ни хрена себе ты придумал...

— Не пойдёт?

— Как раз пойдёт, сейчас допишу. — Рон заскрипел пером по пергаменту, высунув от усердия кончик языка. — На "выше ожидаемого" точно потянет.

Мы справились с заданием за пять минут до конца урока, который не был сдвоенным, в отличие от зельеварения. На сегодня у нас оставалась только ЗоТИ.