Бракованный мозг и Орден Феникса

Но я был не Гарри и подавил унаследованный от предшественника порыв. Во-первых, директор должен был вот-вот войти. Не хотелось бы встретить его головой в чаше, с выставленным к двери задом. Во-вторых, если чаша приготовлена на столе, она наверняка для меня и директор всё равно мне это воспоминание покажет. А в третьих, здесь имелась масса свистелок и пыхтелок, которые директор не собирался мне показывать — их-то и нужно было посмотреть в первую очередь.

Я напряг магическое восприятие и стал разглядывать магоконструкции наиболее заинтересовавших меня штуковинок. Главное, получше запомнить их устройство, а когда Дамблдор наконец появится, можно будет между делом спросить его, для чего они предназначены. Переходя от одной штуковинки к другой, я вдруг обнаружил Распределяющую Шляпу.

Передо мной была та самая суперштуковина, с которой мне больше всего хотелось познакомиться поближе, едва я увидел, как она распределяет учеников по факультетам. У магоконструкторов всегда была большая птица обломинго с искусственным разумом, если в его основе не лежал естественный, поэтому я с первого дня мечтал ознакомиться с устройством этого артефакта. Не веря своей удаче, я изучил Шляпу магическим восприятием и обнаружил, что устроена она не так уж сложно и что искусственный разум в ней отсутствует. Зато она имела магическую связь с Хогвартсом, а это означало, что через Шляпу учеников распределял сам Хогвартс.

Учитывая древность замка и постоянное присутствие в нём огромного количества жильцов, за тысячу лет в нём вполне могла развиться псевдодуша наподобие блэковской. Разум ей обеспечивали портреты, которых здесь было великое множество, а для распределения можно было подсоединить к Шляпе какой-нибудь из портретов бывших директоров. Если бы я разрабатывал Шляпу, я так и сделал бы, с возможностью замены одного портрета на другой.

Разумеется, я не мог упустить случай посмотреть, что делает Шляпа, когда её наденешь. А что для этого было нужно? Правильно, надеть её.

Стараясь не думать о том, когда её последний раз чистили, я нахлобучил Шляпу на голову.

— О-о... — прозвучал в моей голове бесполый голос. — Какое редкое сочетание гриффиндорской безбашенности и блестящего аналитического ума... В тебе много гриффиндорского, но посылать такой разум туда — всё равно что колоть камни телескопом. Поэтому — Равенкло!

Последнее слово Шляпа выкрикнула вслух. Я успел заметить, что пока она говорила со мной, канал связи с Хогвартсом был активен. Высказав своё экспертное мнение, она замолчала, но канал оставался активным.

— Ты ведь Хогвартс, да? — спросил я мысленно.

— Ох уж эти равенкловцы — дай им волю, разберут на нитки, — проворчала она. — Ну Хогвартс я, Хогвартс...

— А чья личность подсоединена к Шляпе?

— Этого вам знать не положено, во избежание попыток повлиять на распределение. Хватит надоедать, снимай уже.

Я бы её ещё поспрашивал, но канал связи отключился. Впрочем, я и так узнал достаточно. Положив Шляпу на место, я хотел продолжить осмотр артефактов, но вдруг сообразил, что я здесь довольно-таки давно, а Дамблдора всё нет. Пока я размышлял, куда, а главное, почему он запропастился, мой рассеянный взгляд зацепил чашу с воспоминанием. Я всё еще смотрел магическим восприятием, поэтому увидел там сигнальный конструкт. Он плавал в чаше прямо поверх воспоминания.

Повинуясь мгновенному порыву, я отправил туда магический посыл и подёргал сигналку еще до того, как осознал её наличие. Не прошло и двух минут, как в кабинет вошёл Дамблдор. Он удивлённо уставился на чашу и заметил меня не сразу.

— Добрый день, сэр, — поздоровался я.

— Добрый день, Гарри, — ответил он с отеческой улыбкой. — Прости, что заставил тебя ждать, но у меня возникло неотложное дело.

— Конечно, сэр, как не простить, — я вернул ему улыбку. — Воскресный вечер — самое подходящее время для неотложных дел. Вы зачем-то хотели меня видеть?

— Да, Гарри. У тебя сейчас трудные обстоятельства, и я хотел бы подбодрить тебя, поболтать с тобой по-стариковски. Ты уж прости мне эту маленькую слабость.

— О, не беспокойтесь, сэр. Меня прекрасно подбадривают Гермиона и Рон, и я не думаю, что нужно что-то ещё сверх того. У вас всё, сэр?

Обнаружив, что свойский тон только раздражает меня, директор подобрался и сразу стал строже.

— Не спеши так, Гарри, — в его обманчиво мягком голосе слышался приказ. — Ты уже взрослый мальчик и должен понимать, что сейчас не время для опрометчивых поступков. Ведь самое печальное в опрометчивости, что ты можешь вовлечь в неприятности не только себя, но и дорогих тебе людей.

— Давайте что-нибудь одно, сэр. Либо я у вас мальчик, либо я у вас взрослый. Если я мальчик, я к вам всё равно не прислушаюсь, а если я взрослый, я и без вас разберусь, для чего сейчас не время.

— Не придирайся к слову, мальчик мой... все вы для меня, старика, дети. — Дамблдор потупил грустный взгляд и тяжело вздохнул. — Я понимаю твою любовь к крёстному, это твой единственный родной человек. Сириус всегда был неосторожен и это привело его в Азкабан, поэтому ты должен быть осторожен за двоих, если не хочешь ему беды.

— Сириус — взрослый человек, — напомнил я. — Он способен отвечать за себя, ему не нужна нянька.

— Я так не сказал бы, Гарри, — увещевающе произнёс Дамблдор. — Сириус слишком горяч, когда дело касается дорогих ему людей, поэтому ты поступишь мудро, если не будешь ставить его в опасные ситуации.

— А я ставлю?!

— Даже если ты не успел это сделать, твои намерения не приведут ни к чему хорошему.

— Вы о чём, сэр? — поинтересовался я недовольным тоном.

— Что-то подсказало мне, что сегодня ты собрался нарушить дисциплину и подставить невиновного ученика под подозрение.

Не "что-то", а "кто-то", подумалось мне. И я даже догадываюсь, кто, но при чём тут невиновный ученик?

— Что вы, сэр, ничего такого у меня и в мыслях не было! — я постарался, чтобы мои слова прозвучали как можно фальшивее. Времени уже пятый час, я должен переживать из-за встречи с Сириусом.

— Гарри! — строго сказал Дамблдор. — Хорошо, что я успел пригласить тебя сюда, пока ты не наделал глупостей. Я надеюсь на твоё понимание, Гарри. Я буду доволен тобой, если сегодня ты никуда не пойдёшь, а равенкловскую форму отдашь туда, где взял. Тогда я приму к сведению, что ты одумался, и закрою глаза на твою неосторожность.

— Какую равенкловскую форму? — не понял я.

— Которая на тебе. Если ты думаешь, что кого-то запутаешь своим переодеванием, ты очень ошибаешься, Гарри.

— Где на мне? — я оглядел себя и обнаружил синие нашивки на своей робе. Схватился за рукав — там, пониже плеча, где всегда была красно-золотая гриффиндорская эмблема со львом, теперь присутствовала бронзово-синяя эмблема с чёрной птицей. — Но как же так...

Дамблдор наблюдал за моей растерянной физиономией и, похоже, понял, что для меня это неожиданность.

— Ты не заметил, что на тебе равенкловская форма? — недоверчиво спросил он.

— Я весь день в ней хожу, — я подёргал эмблему, потёр пальцами — держится. — Мне сказали бы, если бы она была равенкловская.

— Может, Джордж и Фред опять пошутили, — с тяжёлым вздохом предположил Дамблдор. — Вот ведь неуёмные мальчики, и с большой фантазией.

— От их фантазии вся общага стонет, — проворчал я себе под нос.

— Гарри, вспомни, когда ты шёл сюда, с тобой не произошло ничего необычного?

— Вроде нет... — меня вдруг осенило: — Пока вас не было, сэр, я тут примерил Распределяющую Шляпу. И она сказала — Равенкло.

Дамблдор с полминуты неверяще глядел на меня, явно не зная, что с этим делать. Затем очнулся, поспешил к своему столу, вытащил оттуда папку с пергаментами и стал в ней рыться.

— Всё верно, — со вздохом констатировал он, захлопывая папку. — Ты теперь в списке учеников Равенкло. Шляпа перераспределила тебя туда — но почему?!

Я не мог сказать, чего было больше в устремлённом на меня взгляде директора, огорчения или потрясения.

— Может, потому что я поумнел?

— Она не должна была перераспределить тебя, Гарри!

Видимо, это произошло из-за подмены души в этом теле. Шляпе было всё равно, как меня называют люди, она обнаружила нераспределённую личность и распределила её согласно заложенным рекомендациям.

— Наверное, разница оказалась очень большой, — предположил я. — Со мной столько всего произошло, пока я учился здесь, что это вразумило бы даже обезьяну.

— Мда... — пробормотал Дамблдор. — Мальчик мой, а ты не мог бы... гм... опять её надеть?

Я всё еще стоял рядом со Шляпой, поэтому протянул руку и водрузил артефакт себе на голову.

— Ну чего тебе опять? — прошипело у меня в голове. — Я Распределяющая Шляпа, а не Болтающая.

— Директор не верит, что ты отправила меня в Равенкло, — так же мысленно ответил я.

— Ишь ты, какой недоверчивый старый мудак, — фыркнула она, а затем объявила вслух склочным тоном: — Сколько можно повторять — Равенкло и только Равенкло!

— Мда... — в тоне Дамблдора прозвучало такое разочарование, словно меня распределили на факультет для умственно отсталых. — Ничего не поделаешь, придётся передать тебя Флитвику. Подожди немного, я вызову Филиуса и Минерву.

— Может, вы без меня всё решите? — спросил я с надеждой в голосе.

— Нет, Гарри. Все твои неотложные дела придётся отложить.

Он вызвал здешнего эльфа и отправил за преподавателями. Оба явились минут через десять, сначала МакГонаголл, а вскоре за ней и Флитвик. С видом вынужденного смирения с неизбежностью директор рассказал им, что вызвал мальчика к себе в кабинет, но не смог прийти вовремя. Мальчик от скуки примерил Распределяющую Шляпу, а та вдруг распределила его в Равенкло.

Обоим деканам понадобилось время, чтобы вникнуть в новость. Первым, как и следовало ожидать, проникся Флитвик — декан Равенкло и должен быть самым умным преподавателем в Хогвартсе. Особой радости он не выказал, но я почти физически ощутил на себе его оценивающий взгляд. МакГонаголл, когда до неё дошло, отреагировала шумно и негодующе, ложась всей своей тощей грудью на амбразуру.

— Альбус, как, ну как ты мог это допустить?! — накинулась она на директора. — А ты, Гарри, зачем ты это сделал? Зачем тебе понадобилась эта Шляпа?!

Дамблдор только развёл руками, он и сам был не рад. Я сделал вид, что её восклицание вообще меня не касается.

— Это недопустимо, Альбус! — продолжала бушевать декан Гриффиндора. — Скажи Гарри, пусть он наденет Шляпу и она распределит его обратно в Гриффиндор!

— Уже, — вздохнул Дамблдор.

— Что — уже?!

— Уже надевали. Шляпа утверждает, что только Равенкло.

— Любопытно, — подал голос Флитвик. — Мистер Поттер, зачем вы её вообще надели?

— Мне очень захотелось узнать, как она устроена, и я подумал, что если надену её, мне будет легче в ней разобраться, — чистосердечно признался я.

— Вот видите? — в голосе маленького полугоблина прозвенела нотка торжества. — Это же чистейший Равенкло!

Лицо МакГонаголл пошло белыми и красными пятнами.

— Но Шляпа никогда не перераспределяет учеников! — стала настаивать она.

— Ты просто никогда не интересовалась этим, Минерва, — с видом воплощённого спокойствия сообщил Флитвик. — Шляпа может перераспределить ученика, но дети крайне редко идут на это, им легче потерпеть и приспособиться, чем настоять на смене факультета. Душа одиннадцатилетнего ребёнка еще пластична, она всегда подстраивается под окружение, поэтому даже если у ребёнка не было нужных задатков для своего факультета, он постепенно развивает их. Особенно это касается Гриффиндора, где не требуется ни ума, ни трудолюбия, ни изворотливости — закапывать свои таланты в землю всегда легче, чем их выкапывать.

Судя по рассерженному взгляду МакГонаголл, в котором не было ни капли удивления, последняя фраза равенкловского декана относилась к какому-то их давнему спору.

— Но Гарри никогда... — МакГонаголл запнулась, а Флитвик закончил за неё:

— Никогда не блистал умом? — он небрежно бросил в мою сторону: — Прошу прощения, мистер Поттер.

— Нет, я не это хотела сказать, — зашипела она рассерженной кошкой. — Я хотела сказать, что Гарри всегда ладил со своим факультетом и прекрасно чувствовал себя там. Ему не с чего хотеть перераспределения.

— Да неужели? Или это не собственный факультет травил Поттера за то, что он змееуст, и обвинял в жульническом попадании в чемпионы?

— Но потом они осознали, что были неправы! — вскинулась МакГонаголл. — Гарри у нас очень ценят и уважают как ловца, которому еще не было равных! Кроме того, Гарри не хотел сменить факультет, он просто примерил Шляпу.

— Уверен, что Шляпа учла его подсознательное желание, Минерва.

— А давайте спросим его самого, — сказала она торжествующим тоном. — Гарри, ты же не хочешь перейти в Равенкло?

Все трое, до сих пор поглощённые спором, выжидательно уставились на меня. Я и в самом деле надел Шляпу без намерения перераспределиться, но она, видимо, учла новую личность тела. Чтобы они перестали копать в эту сторону, лучше было сразу согласиться с её решением. Кроме того, сама идея перехода в Равенкло начала мне нравиться. Никакого туповатого, храпящего по ночам Рона, никакой приставучей доносчицы Гермионы, никаких близнецов Уизли с их отравой и идиотскими шуточками. Спокойные, ценящие знания ученики, благородные бронзово-синие тона вместо вырвиглазных красно-золотых — я предпочёл бы им только серебряно-зеленые, но эти цвета, как самые лучшие, захапал Слизерин. Идея моего перехода к воронам выглядела чем дальше, тем привлекательнее. Не на пустом же месте Шляпа отправила меня туда.

— Всё получилось случайно, я вообще не думал о смене факультета, — на этих словах МакГонаголл радостно заулыбалась и закивала. — Но пока вы обсуждали это происшествие, я поразмыслил и согласился с решением Шляпы. Всё-таки это артефакт, созданный специально для оценки человеческих склонностей, и с точки зрения призвания он может оценить детей лучше, чем они сами. Профессор Флитвик, вы не против моего перехода на ваш факультет?

— Я уверен, что Шляпа правильно оценила ваш научный потенциал, мистер Поттер, — церемонно произнёс Флитвик, бросив торжествующий взгляд на МакГонаголл. — Такое внезапное перераспределение возможно только при ярко выраженной склонности к познанию. Собутыльников на моём факультете я не гарантирую, хулиганскую компанию тоже, но если вы хотите без помех штудировать науки в спокойной и тихой обстановке, Равенкло вам подойдёт.

— Тогда... — я покосился на притихшего Дамблдора, — ...как нам организовать мой переход?

— Вы уже наш, мистер Поттер. Давайте так: за ужином мы объявим школе о вашем переходе... — Флитвик тоже покосился на Дамблдора. — Альбус, вы сделаете объявление или я?

— Давай ты, Филиус, — вздохнул тот. — Это получилось по моему недосмотру и я не могу простить себе...

— Это только к лучшему, Альбус. Хорошо, объявлю я. Мистер Поттер, до ужина вы можете попрощаться с прежними однофакультетниками и собрать вещи, а после ужина пойдёте со мной и выберете себе место в общежитии. Когда вы определитесь с выбором, домовик перенесёт туда ваш сундук.