Этот сложный русский язык.
Перед нами стол. На столе стакан и вилка. Что они делают? Стакан стоит, а вилка лежит. Если мы воткнем вилку в столешницу, вилка будет стоять. Т.е. стоят вертикальные предметы, а лежат горизонтальные? Добавляем на стол тарелку и сковороду. Они вроде как горизонтальные, но на столе стоят. Теперь положим тарелку в сковородку. Там она лежит, а ведь на столе стояла. Может быть, стоят предметы готовые к использованию? Нет, вилка-то готова была, когда лежала.
Теперь на стол залезает кошка. Она может стоять, сидеть и лежать. Если в плане стояния и лежания она как— то лезет в логику ·вертикальный-горизонтальныйЋ , то сидение — это новое свойство. Сидит она на попе. Теперь на стол села птичка. Она на столе сидит, но сидит на ногах, а не на попе. Хотя вроде бы должна стоять. Но стоять она не может вовсе. Но если мы убьём бедную птичку и сделаем чучело, оно будет на столе стоять. Может показаться, что сидение — атрибут живого, но сапог на ноге тоже сидит, хотя он не живой и не имеет попы.
Так что, поди ж пойми, что стоит, что лежит, а что сидит. А мы ещё удивляемся, что иностранцы считают наш язык сложным и сравнивают с китайским."
"Попробуйте объяснить французу, почему стакан на столе стоит, вилка лежит, а
птичка на дереве сидит.
Со стаканом и вилкой я тут же вывела теорию: то, что скорее вертикальное, чем
горизонтальное — оно стоит; то, что скорее горизонтальное, чем вертикальное -
оно лежит. Моя теория тут же разбилась о тарелку — она скорее горизонтальная,
чем вертикальная, но стоит. Хотя, если её перевернуть, то будет лежать. Тут же
на ходу выводится еще одна теория: тарелка стоит, потому что у неё есть
основание, она стоит на основании. Теория немедленно разбивается в хлам о
сковородку — у нее нет основания, но она всё равно стоит. Чудеса. Хотя если её
засунуть в мойку, то там она будет лежать, приняв при этом положение более
вертикальное, чем на столе. Отсюда напрашивается вывод, что всё, что готово к
использованию, стоит. (На этом месте хочется сказать пошлость.)
Но вот возьмём еще один предмет — мяч обыкновенный детский. Он не
горизонтальный и не вертикальный, при этом полностью готов к использованию. Кто
же скажет, что там, в углу, мяч стоит? Если мяч не выполняет роль куклы и его
не наказали, то он всё-таки лежит. И даже если его перенести на стол, то и на
столе (о чудо!) он будет лежать. Усложним задачу — положим мяч в тарелку, а
тарелку в сковородку. Теперь у нас мяч по-прежнему лежит (в тарелке),
сковородка по-прежнему стоит (на столе), вопрос, что делает тарелка?
Если француз дослушал объяснение до конца, то всё, его мир уже никогда не будет
прежним. В нём появились тарелки и сковородки, которые умеют стоять и лежать -
мир ожил.
Осталось добавить, что
птички у нас сидят. На ветке, на подоконнике и даже на тротуаре. Француз
нарисует в своем воображении синицу, сидящую на ветке на пятой точке и
болтающую в воздухе лапками, или бомжующую ворону, сидящую, вытянув лапы и
растопырив крылья, у станции метро. ·Русские — вы сумасшедшие!Ћ — скажет
француз и кинет в вас учебником."
