Шакр, десятник стражи. — Надо быть готовым дня через три. Нас будут убивать. — Почему? Заявлению Колина я не сильно удивился, но когда успели определиться сроки? — Ройл сказал, что часть стражников, которая в отъезде, вернется дней через пять-шесть, то есть наверняка раньше. — Думаете, такие же? — Определенно. Сейчас у него всего десяток своих волков... — Это не совсем волки, лойрио. Это пираты. — Пираты? — Вы их просто не видели, а я моряка завсегда отличу. У них походка... своеобразная. И кожа такая обветренная, словно продубленная — Загорелые они — это да. И моряки. Но почему пираты? — Я этих шакалов завсегда отличу. Сталкивались, приходилось. — А я и не отличил. Отвык... — Да сколько вам лет-то было, когда вы отсюда уехали? — Давно это было, сам знаешь. Шакр, мы пока живы, потому что у Ройла не хватит людей для организации несчастного случая, а мы стараемся не подставляться. А вот когда еще десяток пиратов прибудет — мы и пикнуть не успеем. — постараемся, чтобы нас просто так не убили... — Люди Аделии не на нашей стороне, сам понимаешь. — Помирились бы вы, лойрио. — Мы не ссорились. Просто она надеялась на то,, что я ей дать не в состоянии. — А может, и пообещать? — Нет. Дура — она и есть дура. И делать ей здесь нечего. Нам бы дней десять до приезда короля продержаться. — Постараемся, лойрио. — Но ты предупреждай людей, пусть будут наготове.... — одна надежда на лойрио Филипа.
Лойрио Филип, дядя Колина. Мы достаточно быстро продвигались к Торвальд-холлу. По дороге охотились, но в день получался вполне приличный конец. Его величество еще раз вызывал меня, уточнил все обстоятельства дела и кивнул. Мол, посмотрю, подумаю... Мне оставалось только молиться Четырехликому, чтобы Колин уцелел. Дней через десять мы доберемся до места, но продержится ли мальчишка? Ройл — умная и хитрая тварь, он может подстроить все, что угодно. Шакр, конечно, поможет и остережет мальчика, присмотрит за всем, но ведь и он не всесилен. Я привязался к мальчику, чего уж там. Еще тогда, когда он смотрел на меня совершенно материнскими глазами. Только Ларина — она не такая. Она всегда была мягкой, доброй, спокойной, домашней — Колин же пошел в отца. Торвальда я помнил. Вроде бы и спокойный мужчина, а кремень. Что скажет — то и будет. У Колина это тоже есть, просто он еще мелкий. Хотя не такой уж и... женить скоро надо будет, я уж и приглядываться начал к девицам. Хотя Колина надо тоже спросить. В этом он в отца пошел, я же вижу. Ларина — та кокетливая была, веселая, глазками поигрывала. А вот Торвальд — однолюб. Увидел, вспыхнул — и увез девчонку. И я точно знаю, горело между ними до самой смерти. Колин такой же. Если влюбится — его не удержишь. Но пока мальчишка себя в кулаке держит... Только бы выжил, только бы жив был... Марго мне в жизни не простит, если с мальчишкой что случится.
Лайри Аделия Каренат. — Сегодня ночью? — Да, попробуй. Устроим скандал, застанем вас вместе... — Жреца ты предупредил? — Сделает, что скажу. — А эта как? — Смешной вопрос. Дура она и есть дура... Подслушанный разговор мне буквально жег уши. Чего мне стоило казаться спокойной — никто не узнает. Но я — лайри! Истинная лайри. И лицо я держать умею. Я мило улыбалась Ройлу, который целовал мне ручки и говорил комплименты. Смерила взглядом Колина, который тискал свою крольчиху. Смешно смотреть, как мальчишка возится с этим зверьком. Я думала сказать ему о планах Ройла, но потом.... Нет уж, любезнейший. Ты сам от меня отказался. Ты знал, что я ни в чем не виновата, ты был с другой — и все же разыгрывал этот спектакль. Тебе хотелось от меня освободиться? Так ты свободен! Ты получишь свою свободу и взмолишься, чтобы я вернулась. Ты поплатишься за свою наглость, клянусь! Я подыгрывала Ройлу, и мечтала о кинжале. Вонзить и повернуть. Медленно, жестоко... Дайрин. Ройл. Колин. Шакр. Все, все заслужили! Я расплачусь со всеми моими обидчиками сполна. Надо только выбрать нужный момент.
Зая. Лайсу похоронили тихо и без суеты. Жрец что-то побормотал над могилой — и все. Ее больше не было. Она больше не будет травить меня, смеяться, издеваться, строить глазки Райшену — ее нету. Колин понимал, чего мне стоит присутствовать на ее похоронах — и гладил меня по спинке. А мне было плохо. Мне было настолько плохо, что я едва не пропустила важное. Только что успела толкнуть Колина под руку, когда тот решил положить себе ложку жаркого с чесноком. То есть положить он ее успел, а вот есть нее стал, глядя на меня. И правильно. А нечего в приправу варшас добавлять. Я его хорошо чувствую, да и люди тоже. Просто запах у него очень своеобразный, его лучше всего маскировать чесноком. Но это не приправа, эта травка в состав многих снадобий входит. Пока я не пойму, что к чему, лучше ее не трогать. Я принялась принюхиваться. Колин тем временем размазывал жаркое по тарелке, незаметно скидывая его в хлебную корку. Ройл как-то странно посматривал на него. Колин сделал вид, что проглотил несколько ложек варшаса — и мужчина успокоился. Ох, неспроста. А вот вечером в нашу дверь поскреблась служанка. Я мигом перекинулась обратно в зайца, а Колин пошел открывать. — Ваш поднос... Действительно, Колин принялся на ночь приказывать приносить себе что поплотнее. Для меня, конечно. Я же не могу все время питаться, как заяц, мне и мясо нужно, и овощи, и сладкое мне нравится, но слуги-то об этом не знают! Я обнюхала поднос. О-ой... А вот это уже интереснее. Я перекинулась обратно. — Колин, а тебя хотят усыпить. — Как? — А вот так. Варшас и таркас вместе дают такое своеобразное состояние... ты будешь как во сне — и не во сне. — То есть? — Вроде и не спишь, но думаешь в три раза медленнее. — Интересно. И зачем это? — Не знаю. Но это точно на тебя рассчитано. Только тебе подсыпали таркас. А может, и не только тебе... — Моим людям? — Дороговато это для твоих людей... но ты сходи, проверь, если хочешь? — Закройся пока... — ладно. Колин ушел, а я принялась за трапезу. С аппетитом уплела мясо, овощи, не обращая внимания на таркас. Мне-то он ничего не сделает, если с варшасом не сочетать. Колин вернулся достаточно быстро. — Нет. У них все в порядке. — Значит, это направлено только на тебя. — и чего нам стоит ждать? — не знаю, но вряд ли хорошего. — Подождем.
Колин. Заюшке я верил полностью. Если она говорит, что надо чего-то ждать, значит будем. Не просто так меня будут опаивать. Пришлось моей девочке перекинуться обратно в зайца и ждать. Я валялся на кровати, изображая абсолютно одурманенного человечка и ждал. Недолго. Скрипнула дверь. Как уж смогли убрать стражника от моей двери — не знаю. Ну да вариантов много. В комнату заявилась Дайрин. В одной рубашке и накинутой шали. — Мой лойрио... Я одурманенно поглядел на нее. Видимо, женщина осталась довольна, потому что рубашка полетела на пол. Она скользнула ко мне на кровать и к чему-то прислушалась. — Ага... Заволновалась зайка. А я, кажется, понял, в чем суть игры. Но как только шаловливые ручки принялись за шнурки, я перехватил их и посильнее сжал. — и чем это вы, кана, хотели со мной заняться? Дайрин только что ресницами хлопнула. — А... э... Я ухватил женщину за руку, нещадно ее вывернув. — а ну пошла! Стащить ее с кровати было делом умения, а его в меня вколачивали беспощадно. И вовремя. За дверью слышался шум. Я успел в последнюю минуту — распахнуть дверь и предстать перед кучей народа во главе с лойрио Ройлом. За его спиной были Аделия, лайри Элерия, соседи... а тут я — и с голой девкой. Да, застань нас в кровати — точно тут бы и окрутили. А так — нетушки, переигрываем. — лойрио Ройл,, — громко произнес я, опережая всех желающих. — Я уже просил изолировать эту девицу от людей. Тто она бросается на меня и уверяет, что вы пытаетесь меня убить. То является голой в спальню и хочет изнасиловать. Я боюсь оставаться с ней под одной крышей и прошу принять меры. — Колин, но тебя не изнасиловали? Я с благодарностью поглядел на лайри Элерию. — Нет, лайри. Я сопротивлялся. — Вот и чудненько. Пойдемте, любезнейшая, — это уже Дайрин. — Юноше надо отдыхать, а нам вы расскажете, почему бегаете с голым задом по замку, пугая мышей. Ройл побагровел, скинул с себя камзол и закутал девицу. — кана Дайрин оденется — и придет... — Значит, добежать до комнаты мальчика в голом виде она не стеснялась, а показаться перед людьми не желает? А зря. Вы бы выставились получше, деточка, надо же покупателю товар... гхм... лицом показать. Хотя бы и так. Я закрыл дверь и уткнулся носом в подушку. М-да, чудны дела твои, Четырехликий, каких только дураков ты не рождаешь!
Колин. Материнский тайник я вскрыл ночью. Почему? Ну, хотя бы потому, что Рыло был занят. И Дайрин некогда было шпионить. Будем надеяться — и остальным тоже. А у меня как раз хватит времени достать все, разобраться... Увы. Меня ожидало жестокое разочарование. Листок, исписанный неровным почерком, маленький мешочек с гарлайном и чуть побольше — с драгоценностями. Их я узнал. Это те, что отец не дарил матери. Фамильные. Старая цепь с изумрудами, принадлежавшая еще первому из Торвальдов, пара колец, тяжелый браслет... Интересно, где сейчас мамины побрякушки? Хотя чего гадать? У Ройла... За письмо я взялся в последнюю очередь. Неровный почерк, буквы прыгают... Колин, любимый мой сынок. Увидеть тебя мне уже не доведется. Ройл убьет меня. Уже убивает. Мне что-то подсыпают в еду, не дают выходить из комнаты, я могу есть только то, что мне приносят. Даже этот листок я добыла чудом. Бойся его. Он опасный человек. Он договорился с пиратами. С островов приплывают корабли, выгружают гарлайн, Ройл хранит его и переправляет дальше. Где-то на побережье у него есть логово... Есть тайник в замке, в кладовой. Там я нашла гарлайн. Он в мешочке, это доказательство преступления Ройла. Я и половины о его делах не знаю, но если найдете его — схватите лиса за хвост. Я люблю тебя малыш. Не забывай меня, а я присмотрю за тобой с неба. Мама.
Заюшка, перекинувшаяся в человека, обняла меня. — Она тебя любила. — Она мертва... — она хотела, чтобы ты жил. Если показать это письмо королю — тебе поверят? — у короля есть придворные маги. Думаю, мне поверят. — Должны поверить! — Особенно, если мы найдем логово. — Конечно! Ты проедешься со мной завтра по берегу? — Колин, не стоило бы. Лучше, когда король приедет... — Зай, они тогда наружу не вылезут... — а так — вылезут. От стрелы в спину даже я тебя не спасу. Тут она была полностью права. Но... — Ловушку ему устроить? — А где потом пленника держать? И тут моя девочка была права. Полностью. Не в замке ж... а мы тут притащили, он утверждает, что вы его наняли меня убить. Пусть посидит до королевского визита. Весело получится. Нет, это не выход. Я засунул все обратно в тайник и закрыл панель. — пойдем вниз, малышка? Вместо ответа девушка чуть сосредоточилась. Тело ее мягко расплылось, словно на девушку плеснули водой. Вдох — и вот сидит уже зайка, смешно шевелит ушками. Пришлось подхватить и крепко поцеловать в розовый нос. — я тебя люблю, родная моя. Зайка смешно чихнула. Почему-то я не сомневался, что меня тоже любят.
Корт Шакр, десятник стражи. Когда Колин показал мне письмо матери, я только головой покачал. — Лойрио, и что теперь делать? — мне — сидеть дома. Тебе... назначь пару-тройку людей, чтобы побродили по окрестностям. Поохотились, там, или порыбачили. — А где лучше поискать? Вы же здесь выросли, лойрио... — Не знаю. Побережье все изрезано. Там есть и гавани, и бухточки, и пещерки, здесь же не песчаный берег. Здесь галька. Кости земли, можно сказать. — Нам от этого не легче. Я понимал, что не легче, но и выбора не было. Мама не писала, что, где, как... Ищи то, не знаю где и что. Шакр пожал плечами, но выбора у нас не было. Только искать.
Глазами одной серой мышки. Если бы мыши могли говорить — они могли бы рассказать многое. Если бы еще пожелали связываться с такими странными существами, как люди. А конкретно эта мышь могла бы рассказать, как пробегала по своим мышиным делам, когда заметила затаившегося человека. Пришлось его обежать поверху — и сверху она увидела еще одного. Второй не скрываясь шел по коридору к лестнице. Шел, пока не поравнялся с первым. Тот пропустил его, оказался за спиной у идущего — и нанес один удар. Сзади, по затылку. Раздался мерзкий хруст. Человек подхватил тяжелое тело и с трудом потащил его к лестнице, где и скинул вниз. Мышь замерла в своем укрытии, страшась, что человек начнет охотиться и на нее, но на этом, видимо, дела первого человека закончились. Он пару раз взмахнул рукой, отчего в воздухе появился на редкость неприятный привкус. Мышь чихнула и бросилась наутек. Человек же отряхнул руки, подхватил то, чем наносил удар — и покинул место происшествия. Быстро и тихо. Если бы мыши могли говорить, если бы люди для них не были на одно громадное лицо... Жизнь не любит слова 'если'. Замок опять жил своей обычной ночной жизнью, но внизу оказался труп. Мышка чихнула от запаха дорогих духов — и исчезла с места происшествия. Только серый хвостик мелькнул за камнем.
Шакр, десятник стражи. Крик разорвал тишину утра так внезапно, что я подскочил на полметра над тюфяком. Схватил меч и припустил на шум как был, в одном белье. А что? Это дурак штаны натягивает, умный сначала хватается за меч, да с врагом разбирается.... Вот, помню, был у нас случай. Гоняли мы шайку кривого Джоха, человек пятьдесят. Умен был, сволочь, но и мы не лыком шиты, шли по следу. Шли к его логову, да пришлось переходить вброд лесной ручей, а эта дрянь оказалась глинистой... врюхались мы по самые... колокольчики. И что тут делать прикажете? Конечно, встали привалом, разделись и принялись штаны отжимать. И надо ж, чтобы на нас мерзавцев и вынесло... Ну так вот, начни я тогда штаны натягивать — не жил бы здесь и сейчас, лег бы там. А командир у нас схватил горсть песка, бросил в первого подбегающего, да за меч. И наискосок полосовать! И плевать, что с голым задом! Штаны мы надели, когда уже последних добили и увязали. Правда, мерзавцы в отместку молчать не стали, нас потом долго голозадыми героями дразнили, да спрашивали, что мы с разбойниками делать собирались, ежели даже штаны сняли, ну и ладно! Зато живы-здоровы... Крик был такой, что я чуть не оглох. А подбежав к месту, понял, что лучше бы и оглох. Она была красива даже в смерти. Дайрин лежала у подножия лестницы. Платье даже не задралось, рука была откинута в сторону, темные глаза невидяще уставились в потолок, а под затылком была темная лужа. Просто черные волосы не давали ее сразу увидеть. Она была мертва. Окончательно и бесповоротно, это я сразу понял. Остановился, не подбегая к телу, задумался. Ну, труп. Ну, девка, мало ли я их видел? Вопрос в другом. Что теперь будет? Рылу-то она дорога была и вряд ли только памятью... О, легко на помине... Ройл сбежал вниз, как слетел, упал на колени рядом с женщиной, поднял ее голову... — Дайрин! Дайри, не пугай меня! Ну же, очнись, девочка! Очнись! Он уже понимал, что надежды нет, тело уже коченело, я отметил это по тому, как шевельнулась рука, но ему еще хотелось надеяться. Увы... Люди расступились в стороны, самые умные потихоньку исчезли в тенях, а вопящей служанке влепили две пощечины — и утащили от греха. — Что тут происходит? Колин был растрепан, зайка у него на плече недовольно поводила ушами, а засос на шее — откуда? Вроде как никто из служанок к нему не бегает, я бы знал. А кто? Что за неучтенные девицы по замку мотаются, с Аделией, что ли, помирился? Ан нет. — Дайрин умерла. — Причина? — Пока не знаю, надо тело осмотреть, а там — вот... Горюющий Ройл не вызывал желания отодвинуть его в сторону и поинтересоваться причинами смерти девушки. Вот и сама Аделия. Прошествовала по лестнице, взглянула на Дайрин — и упала в обморок. Подхватывать было некому, так что сползла она достаточно шумно. Ройл обернулся — и мы с Колином переглянулись. Такого выражения волчьей тоски я давно на человеческом лице не видел, а Колин и вовсе никогда. Плохо ему было — и это еще мягко сказано. Плохо, тошно, он бы зубами кого-нибудь разорвал, только вот кого? Не дуреху же лайри, которая валяется в бессознательном виде на ступеньках? Да и слуг поблизости не было. А вот мы с Колином... Прежде, чем Ройл успел хоть воздуха в грудь набрать, я шагнул вперед. — Лойрио Ройл, позвольте осмотреть тело на предмет убийства? Мужчина как на стену налетел. — Уб-бийства? Даже забыл, что заорать хотел. Я закивал с видом тупого служаки. — Да, лойрио. Ройл резко встал. — Смотри. Слуги! Стража! Я не обращал внимания, разглядывая труп. М-да... Красивая она была. Итак. Упала с высоты, череп треснул, как орех. С лестницы? Тогда должны быть ссадины. Синяки-то еще вопрос, а вот чтобы ссадин не было — не верю... Я принялся осматривать тело внимательнее. Ага, вот здесь и здесь... и еще... Да, это определенно лестница. И лететь она должна была с самого верха. Но почему никто ничего не услышал? Она не кричала, не сопротивлялась — если бы она хваталась за что-то, а человек невольно пытается, у нее бы и руки другие были, а так белые, нежные, без единого пятнышка... Я принялся внимательно осматривать череп. М-да, сейчас так и не скажешь... — Что? Ройл. Ответить? Да можно уже... — Лойрио, хотите — рубите голову, но мне кажется, что оглушили ее наверху, а вниз спихнули. С силой, что есть — то есть, но иначе мы бы все услышали. Уж крикнуть-то она должна была. — А чем бы... Ройл взлетел наверх по лестнице, перепрыгнув, как через бревно, через Аделию. Колин остался ее приводить в чувство. Похлопал по щекам... дальше я не видел. Площадку осматривал. Но бесполезно. Пока я ничего не мог найти...
Зая. Когда я увидела Дайрин под лестницей, первой мыслью было 'жаль'. Все-таки она была красивая и живая. Яркая, симпатичная, ну, не человек я, не человек. А потому более жалостлива. А вот что началось потом... От Ройла веяло тоской и безнадежностью. От Шакра — тревогой. От Аделии — триумфом, ну, тут все понятно. Они с Дайрин терпеть друг друга не могли, кто б спорил. От слуг — любопытством и страхом. А я принюхивалась. Зачем Аделия изображает обморок? Колин чуть потряс ее, но я цапнула парня за шею. Не больно, но убедительно. Мне тоже хотелось побывать там, откуда упала Дайрин. Может, я что-то учую? Колин, поняв это, оставил девушку на попечение выползших откуда-то слуг и зашагал вверх. Ройл осматривал площадку, но следов на ней не было. Шакр шуршал по углам. Я спрыгнула на пол и принялась усиленно втягивать воздух. Сложно здесь что-то учуять, очень сложно. Будь я обычным зайцем — точно ничего не разобрала бы, потому что кто-то воспользовался перцем. Я сморщила нос и чихнула. Раз, другой, третий... Шакр обернулся. Колин подхватил меня на руки. — Кто-то тут все перцем засыпал. — Вот как... — Судя по тону, Ройл был не просто в бешенстве — об него дрова зажигать можно было. — Перец, значит... — Чтобы никто ничего не унюхал, — извиняющимся тоном пояснил Колин. — а значит — было что. Ройл смотрел бешеными глазами. — Ладно же... я эту тварь найду, Четырехликим клянусь! Кровью плакать будет! И направился вниз. Я потерлась щекой о грудь Колина. Тот посмотрел на Шакра. — Что скажешь? — здесь, за углом этот человек стоял. Тут чуть грязи осыпалось. Дайрин прошла, он ее схватил, чуть придушил или оглушил — не знаю — и столкнул с лестницы. Но я подозреваю, что она уже мертва была. — почему? — а у нее ссадины на руках. Кожа содрана, а вот кровь не выступила. Значит, она уже мертва была. — Дам-ка я зайке понюхать этот угол... Увы... Если кто знакомый тут и стоял, он очень позаботился, чтобы его не узнали. Пахло навозом и перцем. Откуда навоз? Не знаю. Но все запахи перебивались этим сочетанием. Вычленить отсюда чей-то конкретный запах мне было не под силу. Шакр пожал плечами. — кто бы это ни сделал, лойрио, это он зря. Ройл аж трясется... — На Ройла мне плевать. Но вот чем это для нас обернется... — не знаю... — Ладно. Пойду, поговорю с лайри Элерией... только вот волосы причешу, а то примчался, как был. Посмотришь пока за Ройлом? Шакр кивнул. Только в комнате у Колина я смогла перекинуться. — Ты что-нибудь почувствовала, малышка? Я покачала головой. — нет. Там многие ходили. Да и перец, плюс навоз... — Навоз? — да, такое ощущение, что там кто-то специально этот запах... не знаю. Воняло омерзительно. — Кто-то специально... но там не было навоза? — Но кто-то мог надеть испачканную им одежду, или наступить... — Думаешь, конюх? — или кто-то, кто был на конюшне... — Прогуляться к Обмылку? Я кивнула и принялась перекидываться обратно. Днем нам рисковать ни к чему.
Колин.Сразу попасть на конюшню я не смог.В большом зале лежало тело Дайрин.Ройл сидел рядом, и лицо у него было — краше в гроб кладут. Ей-ей, я даже чуть ему посочувствовал. Видимо, он ее действительно любил. А я мать любил. И отца.Все закономерно. Отнимая что-то у других — жди, что отнимут и у тебя. Увидев меня, он поднял голову, но потом опять отвел взгляд и замер. Жрец читал молитвы.Ко мне подошел Шакр. — Ничего там нет. Я точно ничего не нашел. — Она сама? — Нет. Помогли ей. А вот кто... — Неприятно думать, что по замку разгуливает убийца, — вмешалась лайри Элерия. — Лайри, — я церемонно поклонился, лайри потрепала по голове заюшку и улыбнулась мне. Вы же знаете, охрана стоит не везде... — Знаю. На воротах, да. Внизу, в общем зале у входной двери — тоже. Но — снаружи. — Еще у покоев лойрио, — вмешался Шакр.Я фыркнул. — стоит — громко сказано. То отходят, то приходят... — Так люди ж не без греха, лойрио. — Вы сейчас не о том говорите. Несколько человек внизу и Колин? И все? — Нет, лайри. Ройл приказал, чтобы дозорные пару раз за ночь обходили замок по коридорам. Они и нашли тело. — Мог кто-то их пропустить... — Затаиться, ударить и сбежать? Вполне. — Но кому и зачем это понадобилось? Если бы с лестницы спустили Ройла — я бы поняла, — лайри Элерия недоумевала. — А эта-то девка... Ну, красивая была. И что? Если б всех красивых уничтожали — жить бы грустно стало.Тут я был с ней полностью согласен. И... — Лайри, вы займетесь похоронами? Элерия чуть скривила тонкие губы. — Разумеется, я могу... ладно. Сейчас поговорю с Ройлом. Это происшествие выбило людей из колеи, а нам ни к чему бардак в преддверии королевского визита. — Лайри, я вас обожаю.Я подхватил тонкую кисть и запечатлел на ней пылкий поцелуй. Элерия усмехнулась. — Льстец. — Вам нельзя польстить, лайри. Любые похвалы, расточаемые вам, окажутся правдой, — куртуазно ответил я. И смылся на конюшню.Но и там мне не дали пожить спокойно. — Колин?Аделия.Раш ее побери! Принесла нелегкая! — Нам нужно поговорить.Обмылок нервно передернул ушами. Я погладил зашипевшую заюшку и повернулся к девушке. — Если вам нужно поговорить со мной, лайри, я вас слушаю. Может, оскорбится и уберется? Увы, так мне не повезло.
Лайри Аделия Каренат. Колин смотрел без всякой приязни. Я ответила ему серьезным взглядом. Нам действительно надо было поговорить, пусть он так и не думал. — Ты собираешьчся отвезти меня к отцу. Когда? — после королевского визита. — Колин, почему ты не хочешь на мне жениться? Что со мной не так? — а что, Ройл уже отказался от невесты? — иронии в его голосе было хоть отбавляй. Я стиснула кулачки. — Это ведь не Ройл. Ты прекрасно знал, что у нас ничего не было. Но ты специально провоцировал ситуацию, ты выражался так, что моя репутация оказалась погубленной, ты говорил гадости... зачем? — А зачем я тебе нужен? И не надо говорить о любви. Ты меня не любишь. — Почему же? Ты спас меня, и да — я почти полюбила тебя. Могла бы полюбить. — Могла и любить — это вещи разные. Аделия, — Колин потер лоб, — пойми меня правильно. — ты молодая, симпатичная, неглупая. И безусловно, кому-то повезет с тобой. Но не мне. — Почему? — я не люблю тебя. — Лойрио и трайши не по любви женятся. Ты это сам знаешь. Колин сверкнул глазами. — и не полюблю. И не хочу жить с нелюбимой всю жизнь. — Это не аргумент. — Тогда вот тебе факт, — огрызнулся парень. — Мне не нужна жадная стерва, которая будет думать только о себе, всегда о себе и никогда обо мне. — что?! Я аж задохнулась. Да как он смеет?! Негодяй! — что слышала. Вот что ты хорошего сделала? Да, ты не выдала меня своему отцу — спасибо. Но это от тебя ничего не потребовало. Ни сил, ни чего-то другого. И спроси себя — ты не выдала меня чтобы помочь мне — или чтобы навредить сестрам? Как же, тебя выдают замуж за негодяя, а одна из них получает меня. — Да как ты смеешь!? Не то, чтобы он был сильно неправ. В тот момент я так не думала, очень хотелось отцу насолить. Но это в тот момент. Уже потом мне понравился Колин, потом... — Смею. Потому что ты принялась меня преследовать. Упорно. Я старался дать понять, что между нами возможна только дружба — ты меня не слышала. Вот как и что тебе еще сказать? Я уже высказывался и не раз, но ты меня не слышишь. Ты не желаешь меня услышать, тебе важнее то, что ты себе придумала. А я... мое мнение вообще не учитывается. Я не желаю себе такую жену. Я хочу крепкий тыл, а не акулу в ванной. — Все сводится к твоей нелюбви и моему характеру? — решила зачем-то уточнить я. — к твоей склонности предавать. Если Шакр мне предан — то он мне и служит. А ты, если тебе это выгодно, будешь подпевать любому. Хоть Рылу, хоть Мылу... — Тварь! Я вылетела из конюшни и попыталась отдышаться за углом, где меня никто не видел. Ты меня не хочешь, так? Ты готов спать со служанкой, но не со мной? Ты считаешь, что я подлая предательница? Тогда мне и жалеть тебя незачем. Ты поплатишься за свои поступки, клянусь!
