Фанфик по Гарри Поттеру: Мы, аристократы - 1

— Сэр злодей, вы тупы до невозможности. Вы могли бы усыпить мою мать и сделать со мной что угодно. Так что призрак вы не из-за меня, а из-за собственной тупости.

— Хмм... неважно... Я знаю, что философский камень у тебя в кармане — отдай его мне, и мы поладим...

— Сэр злодей, вы продолжаете тупить. У меня как бы руки связаны...

Мне не дал договорить отчаянный крик Гермионы:

— Нет, Поттер, нет!!!

Как она здесь оказалась?

Волдеморт резко повернул голову так, что его лицо и затылок поменялись местами. Шея профессора захрустела. Гермиона стояла между колоннами, видимо, пройдя в эту комнату вслед за ним.

— Девчонка? Ритуал прошёл не Поттер, а девчонка? — голос Волдеморта резко изменился, став из шипящего живым и почти человеческим. Его рука с палочкой поднялась и нацелилась на Гермиону:

— Круцио!!!

Гермиона стояла столбом, растерявшись. Я не успевал, потому что был связан верёвками. Зато успел Нотт, который прыгнул перед ней прямо в плаще, закрыв её от неотразимого заклинания. Несколько секунд никто из нас ничего не понимал, пока с бьющегося на полу в судорогах Теда не слетел плащ.

'Пиро радиале!' — невербальное, уже подготовленное. Мои верёвки вспыхнули. Ещё три секунды, пока они прогорали... Я достал палочку.

— Абрупто! — ещё секунда, пока оно не подействовало на Волдеморта и не прервало его заклинание. Нотт стонал, скорчившись на полу — у Круцио было сильное и длительное последействие.

— Инсендио Максима!!! — произнёс я самое мощное из вычитанных в боевой магии заклинаний, усилив его мысленным посылом. Фигура Квиррела засветилась по контуру белым и превратилась в ослепительную вспышку. Профессор исчез, на пол осыпалась горка серого пепла.

Что-то ударило мне в сознание. Эффуджо устояло против бешеной атаки извне, но гибкие барьеры трепало как ураганом, они вот-вот грозили рухнуть. Мгновения превратились в вечности, я выкладывался как никогда, чтобы удержать защиту — и в тот миг, когда моя голова уже готова была взорваться, атака исчезла так же внезапно, как и налетела.

Когда у меня в голове прояснилось, я увидел Гермиону, плачущую над Ноттом и пытающуюся поднять его. Я поспешил к ним и тоже склонился над парнем. Тед молча скрипел зубами, его взгляд был полон боли.

— Идти можешь? — спросил я.

— Да, сюзерен, — вытолкнул он сквозь зубы.

— Тогда вставай и быстро валим отсюда.

Я сунул в руки Гермионе плащ и помог Теду подняться. Как недавно Малфоя, я почти волоком довёл парня до стены, нащупал иллюзию и втолкнул его в проход, где сидела миссис Норрис. Там я усадил Теда на пол, помог ему прислониться к стене и вернулся за Гермионой. Вспомнив, что она на виду, накидал на неё маскировок.

С верхней губы мне в рот затекало что-то тёплое и солёное. Я приложил к носу платок, который тут же покраснел. Гермиона была близка к истерике, она опустилась рядом с Ноттом на колени и заглядывала ему в лицо, роняя слёзы.

— Тед... Тед... — звала она в ужасе. — Тед... Тедди... пожалуйста...

А он, тяжело привалившись к стене, смотрел на неё с вымученной улыбкой и уговаривал:

— Ничего, ничего, Герми... уже ничего...

Наконец она вспомнила обо мне и оглянулась.

— Поттер, Теду чем помочь?

— Сейчас... — придерживая у носа платок, я другой рукой наложил на Нотта обезболивание. Чтобы он полностью оправился от Круцио, требовалось специальное зелье, но дойти до общежития он теперь сможет.

Нотт задышал ровнее и устроился у стены поудобнее. Гермиона тоже успокоилась и достала носовой платок.

— Как вы здесь оказались? — спросила она. Любознательная наша...

— Это ты как здесь оказалась? — спросил я вместо ответа. — Хорошим девочкам здесь не место — вон и Нотт из-за тебя получил.

Она снова залилась слезами, а Тед попросил:

— Не надо, Гарри...

— Ладно, не буду. Грейнджер, сегодня день событий, а события не любят, когда я их пропускаю. Мы с Тедом вскочили по тревоге и сами не знаем, с чего всё началось. Может, всё-таки ты расскажешь?

Гермиона беспомощно посмотрела на нас. Наконец у неё в голове что-то сработало, и она кивнула.

— Сразу же после ЗоТИ... ну, когда Квиррел... Рона вызвал к себе Дамблдор. Когда Рон вернулся, он подошёл ко мне и сказал, чтобы я срочно устроила ему встречу с Поттером... с тобой. Это, говорит, очень важно, и если ты Мальчик-Который-Выжил, то обязан прийти, потому что герои от такого не отказываются. Я согласилась и стала искать тебя, но тебя нигде не было и ты даже на ужин не вышел. После ужина я сказала Рону, что тебя нигде нет. Он сначала был раздосадован, но затем сказал: 'Ну и наплевать, значит, Невилл пойдёт'.

— Лонгботтом у нас похож на героя?

— Ага, я сама удивилась. Рон пошёл искать Невилла, а я села заниматься в гостиной. Вернулись они втроём незадолго до отбоя — Рон, Невилл и Томас. Рон на что-то уговаривал Невилла, Дин шёл рядом. Они уселись на диване в гостиной — довольно далеко, мне было слышно не всё — но мне удалось понять, что после отбоя они куда-то собираются и им нужен Невилл, а он ни в какую не соглашается. Я решила дождаться, чем это кончится, и не пошла спать.

Я закинул голову назад, чтобы кровь поскорее перестала течь из носа. Платок был уже насквозь мокрый.

— Они встали с дивана минут через десять после отбоя, — продолжала Гермиона. — Невилл упирался и вообще был чуть живой от страха, но они потащили его с собой. Я почувствовала, что должна узнать, что они задумали, догнала их и сказала, что или я иду с ними, или я подниму такой шум, что они не обрадуются. Они согласились и взяли меня с собой. По пути Рон сказал, что из надёжных источников узнал, что сегодня Квиррел хочет украсть философский камень, чтобы возродить Волдеморта, а мы должны помешать ему. Он рассказывал это только мне, все они это уже знали.

— И вы пошли на третий этаж?

— Да, в комнату с цербером. Там Рон велел мне петь колыбельную, он сказал, что у меня это лучше всех получится. Когда Пушок заснул, оказалось, что Невилл лежит у самого выхода в обмороке — и растормошить его не удалось. Рон тогда сказал: 'Что я, хуже Лонгботтома? Я, может, тоже хочу быть героем', — и повёл нас с Дином в люк. Внизу оказались заросли 'дьявольских силков', я вспомнила, что они боятся света, и разогнала их Люмосом Солема. Во второй комнате летали тучи ключей и была метла, верхом на которой Рон поймал ключ от третьей комнаты. Дальше была комната с шахматами, в которой нам нужно было встать на доску вместо каких-нибудь фигур. Во время игры Дином пришлось пожертвовать, и его парализовало, а мы с Роном пошли дальше. Последней была комната, где были семь бутылочек с зельями, а к ним загадка. Рон вообще в зельеварении мало чего понимает, поэтому он отправил к бутылочкам меня, чтобы я выбрала ему нужный пузырёк.

— Он передумал идти и послал сюда тебя? — возмутился Тед.

— Нет. Просто когда я разобралась с пузырьками, то увидела, что в нужном пузырьке только одна порция зелья. Я подумала, что Рон ничего не знает и ничего не умеет, я лучше него защищу этот камень... и выпила зелье сама.

— О женщины, вам имя — вероломство... — насмешливо пробормотал я, отнимая платок от носа. Кровь наконец перестала течь.

Гермиона фыркнула, нисколько не чувствуя себя виноватой.

— Поттер, не издевайся! Кстати, где этот философский камень?

— Этот? — я вынул тёмно-красный камешек из кармана, подкинул на ладони и подал Гермионе. Она покрутила его в пальцах, рассматривая со всех сторон, для чего-то понюхала.

— Сливочными карамельками пахнет... И куда его теперь?

— Никуда. Это подделка. Никто не положит настоящий камень в ловушку на Волдеморта.

— Подделка? А где тогда настоящий?

— Либо у хозяина, либо спрятан в другом месте, — я указал на камень палочкой: — Эванеско!

Камень исчез.

— Вот видишь? От обычного Эванеско такие артефакты не исчезают. А теперь разбегаемся по постелям, пока нас не поймали, а завтра встретимся у озера и всё обсудим. Грейнджер, если тебя начнут расспрашивать — когда ты вошла сюда, у тебя закружилась голова, а очнулась ты утром в своей постели. Нас ты не видела. Стой на своём, потому что никто ничего не докажет, в глаза Дамблдору не гляди. Тед, встать сможешь?

— Да, сюзерен, — улыбнулся Нотт.

Гермиона поглядела с меня на него и обратно.

— Поттер, почему Тед к тебе так обращается? Что это значит?

— Это значит — 'не могу, но сделаю'. Тед, давай руку. И не стесняйся опираться на меня, я Малфоя всю ночь на себе волок.

Гермиона накрыла плащом всех нас, и мы пошли к знакомым местам вслед за миссис Норрис, которая всё это время терпеливо дожидалась поблизости. На развилке к Гриффиндору мы распрощались с Гермионой и побрели в своё общежитие. Там я помог Теду раздеться и улечься под одеяло. Парень был весь белый и дрожал мелкой дрожью.

— Потерпи чуток, — сказал я, накрыв его одеялом. — Сейчас сбегаю в зельеварню, я видел там кое-что подходящее.

Накинув плащ-невидимку, я пробрался во владения Снейпа, пошарил по шкафам и нашёл искомое. Теда я застал в том же положении, с трудом разжал ему зубы и заставил сделать глоток.

— Сейчас полегчает, и ты допьёшь пузырёк, — я стал растирать ему спину через одеяло, чтобы он поскорее согрелся и расслабился. — К утру будешь как новенький.

Через несколько минут Тед перестал дрожать и обмяк. Я влил в него остаток зелья и сидел рядом с ним, пока он не уснул.

Наутро я проснулся с непривычным чувством лёгкости и одновременно простора внутри. Мне было тепло от пребывания в мире. До сих пор я воспринимал своё окружение как чисто интеллектуальную задачу, которую я должен был решать оптимально в зависимости от текущих условий, и процесс её решения доставлял мне изысканное, чисто интеллектуальное удовлеворение. Прежде во мне царила ледяная пустыня, я был доволен ею и любовался её строгой безупречной красотой.

Но теперь со мной случилась... оттепель?

Меня радовала наша с Тедом комнатка на двоих, её белые постели и зеленоватая отделка стен. Меня радовало присутствие спящего напротив Теда. Меня радовало само существование слизеринского факультета, его серебряные с зеленью стены и матово-зелёная обивка диванов его гостиной. Мне было приятно чувствовать, что я здесь не один, что в гостиной бывает Драко со своими неизменными спутниками Грегом и Винсом, что Миллисент, как всегда, станет приставать ко мне с учёбой, а Дафна — подкалывать незлыми шуточками, что вечером в гостиной появится Джейк с объявлениями для курсов. Это было правильно и уместно.

Теперь я воспринимал всё это не только интеллектуально, но и как-то иначе.

Мне было тепло от ощущения, что всё это у меня было. Этот мир был мой — и это было хорошо.

Встав с постели, я почувствовал, что мне больше не требуется контролировать свои жесты, осанку и походку, чтобы выглядеть аристократом. Маска, над которой я работал ежеминутно, пока пребывал в сознании, стала моей сутью. Что могло быть естественнее такого поведения для человека, которому принадлежит мир? Теперь мои плечи и голова сами принимали правильное положение, спина выпрямлялась, а движения непостижимым образом совмещали опасную быстроту с раскованной ленцой.

От моего хождения по спальне проснулся Тед. Он наблюдал за мной с кровати, пока я застилал постель, и наконец изрёк:

— Поттер, сегодня все девчонки будут твоими. Ты выглядишь так, словно получил мир в подарок. Если на тебя вчерашняя победа так подействовала, быть победителем тебе полезно.

Он не знал, что в течение прошедшего года я не раз одерживал куда более трудные победы — но такого со мной еще не случалось.

— А знаешь, я действительно получил мир в подарок. Во мне будто бы проснулась частица души, с которой я могу воспринимать его шире.

— Это тебя присутствие одержимого Квиррела напрягало, если ты был к нему такой чувствительный, — мгновенно предположил Тед, любивший искать разумные объяснения всему происходящему. — Ты свою харизму при Гермионе прячь, а то она только этой ночью меня своим парнем признала.

— Если получится, — скосил я на Теда глаз, и мы рассмеялись. — Ты как?

— Как новенький, только ещё бы поспал.

— Нет, нам с тобой обязательно нужно выйти на завтрак. Мы нигде не были этой ночью, верно?

— Ты уверен, что про нашу вылазку никто не знает? Кто-то же послал миссис Норрис...

— У миссис Норрис есть своё соображение, она могла прийти сама. Она на моей стороне, но я уверен, что о нашей вылазке знает и кое-кто из противников. Но мы не попались, а значит, законным путём он с нами ничего не сделает. Посмотрим, что будет дальше...

— То есть, продолжение следует? С тобой не соскучишься, Поттер.

Когда мы с Ноттом переделали обычные утренние дела, до завтрака оставалось еще полчаса. Обычно мы проводили это время в гостиной, но сегодня Тед сделал мне знак глазами на нашу комнату.

— Гарри, вчера ты сказал Гермионе, что это была ловушка на Волдеморта, — сказал он, когда мы уселись на кроватях. — Уже после всего случившегося и после того, что она нам рассказала. Ты действительно так думаешь, или всё-таки... — Тед не договорил и выразительно посмотрел на меня.

— Или всё-таки, — признал я. — Но Гермиона считает, что выходила на охоту за Волдемортом, а она — наше слабое звено. Дамблдор вряд ли вызовет тебя на разговор по душам, а она учится на факультете, находящемся под особым вниманием директора. Лучше, если она будет считать именно так.

— Гарри, ведь получается, что она почти прошла ритуал переноса одержателя. Цербер — чудовище, убивать его не требуется, нужно только 'одолеть'. Цепкая трава — испытание земли и воды, летающие ключи — воздуха, шахматы — разума, а в последней комнате — сразу три испытания — разума, воды и огня. Если бы она попала под Круцио, ничто не предотвратило бы вселение одержателя. Судя по тому, что она рассказывала, вселить его собирались в тебя, на худой конец — в Лонгботтома, но вчера он находился в крайности и ничем не пренебрёг бы. Это отсрочило бы его гибель, а Гермиону ожидала бы участь Квиррела. Но главной целью был ты, это я понял. Тебе об этом что-нибудь известно?

Тед всегда восхищал меня своей способностью сопоставлять факты. Поскольку о самом опасном он уже догадался, не было смысла скрывать от него остальное.

— Насколько мне известно, эта полоса препятствий была задумана еще летом, а установлена или тогда же, или в первые дни учебного года. Меня всё время пытались загнать туда — сначала ненавязчиво, потом навязчиво. Для ритуала, как я понимаю, не имеет значения, насколько раньше Квиррела я пройду его?

— Никакого. Главное, чтобы вы с ним прошли один и тот же ритуал.

— Мне поставили кучу приманок в последней комнате, но я не ловился на них. Если был я попал в комнату с зеркалом путём Гермионы, там мне навязали бы схватку, в которой и победа, и проигрыш обернулись бы моим поражением. Когда Квиррел умер и интриганы оказались в цейтноте, меня собирались напрямик уговорить ещё раз спасти мир, но я весь остаток дня провалялся в спальне и у них ничего не получилось. Насколько я понял, моим запасным был Лонгботтом, хотя мне трудно вообразить более неподходящую кандидатуру. Может, ты оценишь свежим глазом, что у нас общего?