— Вот уж не знаю... Была у них там одна девушка, очень сильная волшебница, то ли Мэган, то ли Мелани, так это она сделала. Она легко находила с птицами общий язык, — ответил Рон. — А больше я ничего не знаю.
— Жаль, жаль, — пробормотала Гермиона и куда-то убежала.
— Куда это она? — спросил Гарри.
— Подозреваю, что в библиотеку. Ещё бы, она там целых сто лет не была уже, со вчерашнего вечера, — отозвался Рон.
На Уходе за Магическими Существами Хагрид объявил, что на гиппокампусах можно будет кататься уже в середине апреля, выпив согревающего зелья. Но разрешение будет дано только тем, кто хорошо умеет плавать.
— А то неровён час потонете, а мне за вас отвечать, — прямолинейно пояснил Хагрид.
У Гарри упало сердце — плавать-то он как раз и не умел. В детстве Дурсли водили бегемота-Дадли в бассейн два раза в неделю. Но это мало помогало, плавал их отпрыск как топор. Гарри тоже просился в бассейн, мотивировав это тем, что запросто может утонуть и больше не будет сидеть на шее Дурслей. Но дядя Вернон всё равно отказал ему в просьбе, прикинув в уме, во что обойдутся похороны племянника, такие, чтобы перед соседями стыдно не было. И Гарри понял, что с Дурслями он плавать не научится.
Настроение у Гарри испортилось. Все радовались, предвкушая гонки на гиппокампусах и всяческие другие забавы, типа водных лыж. Гарри же повесил голову. Да ещё Малфой прицепился:
— Эй, Поттер, ты не забыл о нашем пари? Водная дуэль, это как раз то, что нужно, чтобы сбить с тебя спесь!
— Жду тебя на этом самом месте, Малфой! — ответил Гарри гораздо увереннее, чем он себя на самом деле чувствовал.
— Гарри, ты же не умеешь плавать! — невовремя и весьма отчётливо прошептал Рон, когда Драко ещё находился в опасной близости от них. Гарри готов был поклясться, что Малфой услышал Рона и противно усмехнулся, исподтишка оглядываясь назад. Гарри во что бы то ни стало надо было научиться прилично плавать в самое ближайшее время.
Последним уроком в этот день была Защита. Они прошли песочного человечка — маленькое и не вредное, в общем-то существо, которое, тем не менее, навевало дурные сны и путало по ночам в колтуны волосы на голове. Если же человечек жил в конюшне, то довольствовался лошадиными гривами.
К концу занятия все научились распутывать колтуны с помощью Распутывающего заклинания, которое подходило также для ниток, верёвок и шнурков. Гарри уже собирался уходить, как вдруг его окликнула Мелисса.
— Гарри, у меня для тебя кое-что есть. Держи. — Ему на ладонь опустился маленький хо-лодный хрустальный колокольчик.
— Что это? — спросил он недоумённо.
— Анти-Пивзовый колокольчик. Когда Пивз слышит его звук, его как ветром сдувает. Я думаю, он тебе пригодится. Нет ничего более ценного для идущего на ночное свидание.
Гарри покраснел.
— Пивз тогда всё наврал. И вовсе мы не... И вообще, мы не разговариваем.
— Это было тогда. Жизнь на месте не стоит, ещё помиритесь. А вот этот колокольчик передай Рону. Думаю, ему он тоже понадобится, — она хитро прищурилась и сразу стала пятнадцатилетней девчонкой-хулиганкой.
Гарри поблагодарил Мисс Найтингейл от всего сердца.
Вот если бы все учителя были такими... понимающими! — подумал он, направляясь в раздевалку. Если его не дисквалифицировали, то ему надо было срочно готовить команду к весенней игре с Пуффендуем. Правда, заявку на поле на сегодняшний день он не подавал... Гарри надеялся, что им повезёт, и сегодня поле для квиддича будет свободно.
Гарри шёл по коридору, уставившись в пол. Само собой, он в кого-то врезался.
— Гарри! Ты что, ослеп? — раздался знакомый голос.
— Чжоу! Прости пожалуйста! Я задумался... — извинился Гарри.
— Думать будешь на уроке, — отозвалась та. — Почему ты уже три недели меня избегаешь? Ты обиделся, что ваша команда проиграла? А как же наш договор?
— Я избегаю?! — искренне возмутился Гарри, но потом сообразил, что Чжоу ничего не знает об изменённом прошлом, вернее — слега подкорректированном, как выразилась Джинни. — Э-э-э... Видишь ли, не всё так просто... Пошли посидим где-нибудь, и я всё объясню. Даже и не знаю, с чего начать...
Они отправились в вечно пустой библиотечный зал Истории Хогвартса, где Гарри попытался максимально правдоподобно рассказать Чжоу обо всём. И об их дисквалификации, и о маховике времени, и о плане Джинни, и о разбитых очках, и сломанной метле. Умолчал он лишь о ночном разговоре с Джинни, подозревая, что ревнивой Чжоу это не понравится. Девушка слушала его с открытым ртом, не смея поверить в то, что произошло на самом деле, и как друзья Гарри всё изменили.
— А ещё у меня есть анти-Пивзовый колокольчик.
— Какой-какой? — Чжоу недоверчиво рассмеялась.
— Против Пивза. Он боится его звона, — охотно пояснил Гарри.
— Ты купил эту штучку в Зонко?
— Нет, мне его Мисс Найтингейл дала...
— Ясненько... А ты и правда её любимчик, — сказала Чжоу так, словно обвиняла его в этом, словно быть учительским любимчиком было преступление. — Аноним-то был, кажется, прав...
— Да ладно тебе, чушь всё это.
— Даже и не отрицай! Правду говорят, дыма без огня не бывает!
— Да как ты можешь, Чжоу! Тебе не стыдно говорить такую ерунду?
Чжоу покраснела и упрямо уставилась в пол. Но промолчала.
— Да ты просто ревнуешь! — выкрикнул Гарри запальчиво. — Ревнуешь ко всем подряд, ко всем, с кем я общаюсь — к Гермионе, к Джинни, теперь вот к Мисс Найтингейл!
— Да ты... Нет!.. Как ты... Как тебе такое в голову пришло? Я встречалась с самыми... Я в жизни никого не ревновала!!! — Чжоу задохнулась от возмущения, а потом как-то сразу сникла. — Извини, Гарри, кажется, ты прав... Я так глупо себя чувствую... И веду себя тоже глупо... Прости.
— Нет-нет, не извиняйся. Мы оба хороши. Давай закончим этот неприятный разговор.
— Да... Мне так неловко. Я хочу кое в чём признаться. Извини, но я рада, что победила моя команда. Значит, я буду играть в финале. Дело в том, что приедет тренер юношеской сборной. Он будет отбирать перспективных игроков. Это мой шанс, Гарри. Мне нужно попасть в сборную. Нужно, понимаешь?! Я не Мерлин весть какая ученица и мало чего умею, квиддич — это мой шанс чего-то добиться в жизни. Работать демонстратором новых мантий у Мадам Малкин — не предел моих мечтаний, как кто-то мог подумать... Времени для тренировок осталось совсем мало. Да ещё ТРИТОНы. Я так нервничаю... Я вовсе не хотела тебе грубить...
— Всё ясно. Я хотел... э-э-э...
Но Чжоу так и не узнала, чего хотел Гарри, потому что в этот момент в зал Истории Хог-вартса завалила толпа первокурсников, которым задали сочинение про архитектора замка Бернарда Абеляра.
— Мне пора, Гарри! Тренировка. Наш новый капитан Стефан Никльби абонировал поле на послеобеденное время, — махнула ему рукой Чжоу и упорхнула. Только он её и видел.
Гарри разочарованно поплёлся к себе в гостиную. Тренировка сегодня отменялась, раз площадку заняли когтевранцы, с Чжоу он так до конца и не поговорил, от дуэли с Малфоем придётся отказаться, потому что плавать он не умеет. Опять он опозорится на всю школу... Ну что за несчастливый день!
По дороге Гарри пришло в голову, что научиться плавать ещё не поздно.
Может, Сириуса попросить? — мелькнула в голове спасительная мысль. — Крёстный мне не откажет, но вот где бы найти хотя бы подобие бассейна?
Гарри дошёл до Нужной комнаты. Сириус был дома. Он читал какую-то тонкую кни-жечку в кожаной обложке, похожую на дневник. Гарри он обрадовался, но книжечку торопливо убрал. Вид у него был озабоченный.
Гарри вкратце рассказал о своей проблеме.
— Конечно, я научу тебя плавать, не вопрос! Я даже знаю, где. Ванная для старост. Она же огромная. И всегда пустует. Пароль там, по-моему, не менялся со времён моей учёбы. Если её увеличить с помощью Энгоргио настолько, насколько позволит помещение, будет вполне приличный бассейн.
— А когда можно будет начинать? — загорелся Гарри.
— Да хоть сейчас! Наколдуй себе плавки, и вперёд. Когда у тебя есть свободное время?
— Два раза на неделе вечером, когда нет тренировок по квиддичу, и в субботу после две-надцати.
— У-у-у! Да до середины апреля я тебя чемпионом по плаванию сделаю! Куда там этому слюнтяю Драко! Он ещё воды нахлебается — откачивать будут.
И они отправились на разведку.
Когда Гарри и Сириус уже почти дошли до нужного помещения, откуда ни возьмись, впрочем, как обычно, появился Пивз.
— Кого я вижу! — заверещал он, а его противный голосок разнёсся по всему пустынному коридору, сотрясая стены. — Это же Гарри Поттер, наш влюблённый Ланселот! — И, закатив в притворном экстазе глаза, Пивз начал:
Наш Гарри романтичный мальчик!
Забрался ночью в тёмный зальчик.
Решил он с девочкой встречаться,
Ему хотелось целоваться!.. —
громко декламировал он свои вирши, которые, почему-то, никогда не находили поклонников среди учеников.
— А как насчёт вот этого? — выхватил Гарри из кармана мантии хрустальный колокольчик и позвонил него. Раздался мелодичный звон.
— Ой-ой-ой! — завопил Пивз. — Ну зачем же вот так сразу? Не нравятся мои стихи — так бы сразу и сказал. Мы могли бы и по-хорошему договориться! Это же для меня смерти подобно! Ис-че-за-ю-ю-ю... — И он рассеялся как дым.
— Что это там Пивз говорил про влюблённого Ланселота? У тебя появилась подружка? — насторожился Сириус.
— Нет, нет, это он просто так дразнится... — Гарри почему-то никому не хотелось рассказывать о Чжоу. Во-первых, она не была ему подружкой. Ещё не была. А во-вторых, он боялся сглазить. Мисс Найтингейл так настращала их всевозможными коварными разновидностями порчи, сглаза и проклятий, что он боялся навести порчу сам на себя.
— Что-то ты, крестник, темнишь! Вон и покраснел сразу же! — подтрунивал над ним Сириус. — Ладно, потом расскажешь, когда настроение будет. Откуда у тебя, кстати, анти-Пивзовый колокольчик? — спросил он.
— Мне его Мисс Найтингейл дала, на всякий случай. Один мне и один для Рона. А что?
— Это мы их придумали и создали. Я, твой отец, Люпин и эта крыса — Петтигрю. У нас у всех было по колокольчику. Пивз устаивал за нами слежку, чтобы сдать нас из вредности Филчу. Пришлось пойти на крайние меры и сделать такие вот колокольчики.
— Так это ты их Мисс Найтингейл дал?
— Я... М-м-м... Да! У меня было несколько, и я отдал ей парочку на всякий пожарный. Лад-но, давай начнём тренировку... А это что за красавица-ундина? — спросил Сириус Гарри, заметив на картине не слишком одетую русалку, у которой из одежды были только длинные зелёные волосы. Гарри покраснел и отвернулся. Сириус хмыкнул.
— Меня зовут Эвена, а вас? — русалка кокетливо повела плечиком, откидывая прядь волос за спину и пялясь на Сириуса во все глаза. — Этого мальчика я знаю, хотя он и не староста, он приходил сюда два года назад с каким-то кричащим золотым яйцом. А вас я не помню, я ни за что не смогла бы забыть такого славного мужчину... Вы верите в любовь с первого взгляда? Ну давайте же знакомиться! Кажется, я уже к вам неравнодушна! Добро пожаловать ко мне в гости!
Гарри надулся из-за мальчика, хотя бы и брошенного глупой русалкой, бормоча, что они пришли вовсе не к ней в гости, а по своим делам. Сириус только посмеялся над влюбчивой хвостатой дамой, советуя ей прикрыться, чтобы не смущать и не нервировать молодого человека, у которого найдутся дела поважнее созерцания её прелестей.
Крёстный сдержал своё слово. Через пару занятий Гарри уже уверенно держался на воде, через неделю сносно плавал, а через три недели стал просто дельфином. Ему аплодировала даже русалка, которая во время прошлых его появлений в ванной старост только безучастно дрыхла, сопя и тихонько похрапывая.
Теперь же при появлении Сириуса Эвена оживлялась и начинала прихорашиваться, ко-кетливо поправлять волосы, норовя побольше обнажиться, бить хвостом, привлекая к себе внимание. Она называла Сириуса красавчиком и посылала ему воздушные поцелуи, сетуя на то, что он не так часто балует её своими визитами, как ей хотелось бы. Тот только польщённо смеялся, успев порядком отвыкнуть от женского внимания и интереса.
— Смотри, Сириус, тебя ещё Мисс Найтингейл приревнует! — подколол его как-то Гарри.
— С чего бы это ей меня приревновывать, а? Разве что я ей тоже нравлюсь... По-моему, ты слишком много знаешь, Гарри, шпион ты Хогвартский! К тому же ей вовсе не обязательно знать о моём платоническом романе с этой влюбчивой зеленоволосой мадам... Никогда в жизни не буду больше есть рыбу!
...Гарри от радости чуть не пел. Всё складывалось как нельзя лучше. Он готов был хоть сейчас устроить соревнование с Малфоем и утереть ему нос. А ещё лучше — расквасить.
Глава 30 Гонки на гиппокампусах.
Весна пришла в Хогвартс. Воздух постепенно прогревался, в зимних мантиях был жарко. Снег давно сошёл. По холмам, оврагам, склонам и долинам прокатилась травяная волна, укрывая всё зелёной пеной. На лужайках Хогвартса показались золотистые макушки мать-и-мачехи, которую усердно собирали первокурсники для Зельеварения. Апельсиновое солнце висело высоко в ярко-синем небе, не испачканном пятнами туч. Жить было хорошо.
Гарри наконец-то получил новые очки, успев немного отвыкнуть от них. Так как ученикам нельзя было отлучаться из школы не во время каникул, а в Хогсмиде магазинчика с оптикой не было, миссию покупки очков пришлось возложить на кого-то другого. Другим, вернее — другой, оказалась, конечно же Мисс Найтингейл. Она ездила в Лондон по своим делам (За очередным гремуаром, — решил про себя Гарри), и заодно прикупила очень удобные волшебные очки, которые подходили как близоруким, так и дальнозорким. Мелисса предлагала Гарри купить что-нибудь посовременнее его круглых почти детских очков, но он отказался, хорошенько подумав. Гарри так привык к этим круглым совиным глазам, что и не представлял себя в других очках. Мисс Найтингейл со смехом обозвала его консерватором и привезла ему точно такие же очки, но, разумеется, с целой дужкой. У старых очков она была сломанной и обмотанной скотчем — когда-то давно Дадли постарался.
Весеннее лазорево-безоблачное счастье портило лишь одно обстоятельство. Букля улета-ла вить гнездо.
Сев Гарри на плечо во дворе замка, она нежно теребила его клювом за ухо и громко уха-ла. Её избранником оказался огромный красивый самец из школьной совятни. Большущий, рыже-чёрный, он явно гордился собой и своим выбором, поглядывая круглыми жёлтыми глазищами на свою невесту и её хозяина.
С расстройства Гарри скормил Букле целую коробку совиных вафель. Чтобы не расстраивать сову, он старательно улыбаться, показывая, что отпускает её с лёгким сердцем. На самом же деле ему было не по себе.
Казалось бы — чего там, птица! Но для Гарри она была другом, почти родственницей. Шесть лет она служила ему верой и правдой, исправно неся свою почтовую службу, а летом скрашивая его одиночество. И как он будет теперь без неё обходиться? А вдруг с Буклей что-нибудь случится? От этих невесёлых и тревожных мыслей у Гарри слёзы наворачивались на глаза.
