— Великолепно! — удивился журналист. — Можете нарисовать?
— Легко! — и разведчик нарисовал в полете человека на дельтаплане.
— Весь мир на ладони! Ты счастлив и нем, и только немного завидуешь тем, другим, у которых вершина еще впереди! — пропел известные строки Александр.
— Замечательные слова. Сами придумали? — спросил журналист.
— Нет, это из песни лучшего русского барда двадцатого века. Вот она целиком, — и Саша включил на смартфоне песню:
Здесь вам не равнина, здесь климат иной -
Идут лавины одна за одной,
И здесь за камнепадом ревет камнепад.
И можно свернуть, обрыв обогнуть,
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.
И можно свернуть, обрыв обогнуть,
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.
Кто здесь не бывал, кто не рисковал,
Тот сам себя не испытал,
Пусть даже внизу он звезды хватал с небес.
Внизу не встретишь, как ни тянись,
За всю свою счастливую жизнь
Десятой доли таких красот и чудес.
Нет алых роз и траурных лент,
И не похож на монумент
Тот камень, что покой тебе подарил.
Как Вечным огнем, сверкает днем
Вершина изумрудным льдом,
Которую ты так и не покорил.
И пусть говорят, да, пусть говорят...
Но нет, никто не гибнет зря!
Так лучше — чем от водки и от простуд!
Другие пройдут, сменив уют
На риск и непомерный труд, -
Пройдут тобой непройденный маршрут.
Отвесные стены... А ну, не зевай!
Ты здесь на везение не уповай:
В горах не надежны ни камень, ни лед, ни скала.
Надеемся только на крепость рук,
На руки друга и вбитый крюк
И молимся, чтобы страховка не подвела.
Мы рубим ступени... Ни шагу назад!
И от напряжения колени дрожат,
И сердце готово к вершине бежать из груди.
Весь мир на ладони! Ты счастлив и нем
И только немного завидуешь тем,
Другим, у которых вершина еще впереди
— Изумительная песня! Надо слова записать! — воскликнул Гедеон Спилет.
— Есть и другие, не хуже, — влез в разговор Петя. Но тут ему в голову стукнула мысль, посему прошел немного на север и позвал:
— Смотрите, тут довольно пологий склон на север. Пойдем тут.
Действительно, по потокам лавы, идущим на северо-восток, можно было спуститься. Занятие было долгое и утомительное. Но все время находились подходящие уступы. Через шесть часов все мокрые от пота лежали на теплых скалах между двумя старыми потоками лавы. Ноги гудели не хуже гитарных струн, хоть и прошли меньше, чем вчера.
— Мы что, на камнях будем ночевать? — вдруг спросил снайпер.
— Нет, конечно. Поднимаемся, — отозвался журналист. Потихоньку все встали.
Тяжелее всего было мальчику, типичному ботанику, который оправдал свой выход в поход, собирая образцы растений и плодов. Что поделаешь, молодо-зелено. В одном документальном сериале про спасателей северо-запада США есть эпизод, когда шестнадцатилетний крепкий парень стал помогать старшим таскать и цеплять тяжелые тросы. В три часа ночи свалился без сил и заснул, а седовласые мужики дальше работали, вытаскивая машины из заснеженных кюветов.
Саша подобрал парочку похожих камней, потом еще один, и еще... Сразу за границей лавового потока обнаружился еще горячий источник с серой, из которого вытекал немаленький ручей. Прошли еще полкилометра по травке и вошли в лес. Там нарубили материала для шалаша, построенного в пещерке в закутке скал.
Петр развел костер и хотел достать остатки еды, но журналист остановил его и показал пальцем в сторону. Там стояла лама. Гедеон Спилет прицелился и выстрелил в нее, попав в голову. Журналист и разведчик разделали животное. Сначала Гедеон сделал длинный разрез и стал снимать шкуру, а Петр вырезал первый же большой кусок мяса, с которого была содрана шкура, покрытая длинной рыжей шерстью.
— Сейчас будет свежина. Никогда не ел мясо ламы, — облизывался Петя.
— У них отличное мясо, похоже на баранину, — обрадовался Пенкроф. А Герберт тем временем осмотрел ближайшие деревья, сорвал с одного из них несколько плодов и принес со словами:
— Это хоропито, перец Новой Зеландии.
Гедеон Спилет кашицей из плодов обмазал мясо, посолил и насадил на вертел. Руки помыть не забыл в ручье. Пока ждали, спросил у Александра, что еще нашел из камней.
— Смотрите. Это магнетит, железная руда с содержанием железа семьдесят процентов. Это пирит, иначе серный колчедан, сульфид железа, часто по незнанию принимаемый за золото. А это титаномагнетит, совместная руда железа и титана. Нам очень повезло с рудой, — Саша сиял как начищенная золотая монета.
— Ага, осталось только суметь выплавить.
— Древесный уголь сделаем, по другому никак, — ответил Саня Пете. — Древесины-то много.
— Хорошо, потом разберемся.
После ужина, отойдя в сторону по большой нужде, Саша увидел пещеру. Присел в кустиках, запасшись мягкой травой, и глядел туда. А из пещеры едва заметно пахло как с заброшенной угольной ТЭЦ. Все пять минут, пока сидел, думал, что такого там может быть.
Это была фактически щель в скалах, расположенная у самого потока лавы, и даже слегка ей перекрытая. Но пещера шла далеко вглубь. Саша, приведя себя в порядок (ну не будем уточнять подробности), полез смотреть, что там. Вся пещера была усеяна подозрительно знакомым темно-коричневым пористым камнем.
Бывший токарь почти сразу узнал угольный шлак, не веря своим глазам. Но тут посмотрел на застывшую лаву и все понял. Вернулся к друзьям и, показав кусок, спросил:
— Вы знаете, что это такое?
— Где-то я уже видел такое. Неужели ты нашел угольный шлак?! — почесал затылок Петя.
— Он самый, но откуда на острове? — насторожился журналист.
— В пещере нашел. Пойдем, покажу, — всех повел за собой токарь.
— Откуда его столько в пещере? — удивился Гедеон Спилет.
— Наверно месторождение выгорело, вон, как раз до края достал поток лавы, — показал на край пещеры Александр.
— Интересно было бы глянуть, что там сейчас творится, — сунулся вперед снайпер.
— Не лезь! — остановил его Саша.
— Там же давно все потухло, дыма совсем нет, — тут уж журналист еще раз удивился.
— Углекислый газ тяжелее воздуха и если нет вентиляции, фиг знает сколько может там оставаться. Упаси вас бог туда лезть без изолирующих противогазов, — остановил друзей Александр. Все посмотрели с грустью на шлак, и Петр спросил:
— Я университета не кончал, не могу понять, для чего нам так нужен уголь? Без него нельзя обойтись?
Гедеон Спилет поперхнулся, а Саша объяснил:
— Уголь можно и древесный использовать, но без него никак для выплавки железа. Дрова хоть тресни, не дадут нужной температуры. Их сколько ни суши, не удалишь химически связанную воду, а в ней-то все и дело. Если на острове нет нормального каменного угля, будем древесный уголь делать. Нам же на всю ораву инструмента не хватает, и гвозди рано или поздно закончатся. Металлолома, который есть, тоже закончится, да и без угля фиг его переплавишь.
— Сайрес Смит легко изготовит древесный уголь, — добавил Гедеон Спилет.
— Плевое дело, — ухмыльнулся Саня.
— Что такое изолирующий противогаз? — спросил журналист.
— Устройство для защиты от ядовитых паров и газов. Есть фильтрующие, очищающие наружный воздух, а есть изолирующие, в которых есть свой запас воздуха. Первые легче, вторые обеспечивают полную защиту от любой отравы, — просветил токарь. На этом разговор закончили.
Утром во время завтрака Петя спросил:
— Саня, ты сможешь построить доменную печь?
— Не знаю. Хорошо, что напомнил, буду думать, — обрадовался Александр.
— И наш инженер подскажет, — добавил журналист.
После отправились в путь. Не стали подниматься на следующий отрог, а потопали вдоль ручья, который обозвали Красный. Полтора часа ходьбы привели к озеру Гранта. На нем было полно птиц, но, к сожаленью, дробовика с собой не было, а армейские патроны откровенно жаль было тратить на уток. Гедеон Спилет жалел об этом больше всех. Винтовка ему бесподобно понравилась точностью боя, с таким оружием потери в войне были бы меньше, и победа была бы раньше.
Саша, войдя в азарт, оглядывал берега озера и камни, а заодно и его дно. Вода была чистая-чистая, если не считать растительности. Подобрал белый камень и отковырял кусок светло-серой глины.
— Ну и нахрена тебе этот камень? — спросил Петя. — Тебе что, кругом их мало?
— Это известняк, его много куда можно применить.
— Я вроде видел его у устья речки.
— Блин, а ведь точно, я тогда не приглядывался, — опомнился Саня.
— А глины под домом у нас хватает.
— Под самим домом и во всей низине у нас чистый желтый мелкий песок. А горочка из красно-бурой глины. Она легкоплавкая, отлично подходит для керамики, — объяснил Александр.
— Ну и отлично, в чем проблема? — вмешался в спор журналист. — Нам же проще будет делать кирпичи и посуду.
— Кто бы сомневался. Только вот беда, нам край как надо сделать огнеупоры для выплавки стали и стекла, да и для печей обжига. Нашими силами мы может сделать только шамот, но для этого нужна огнеупорная глина. Знаю, что она должна быть на вид светло-серого или белого цвета, но бывают и легкоплавкие глины такого цвета, — объяснил молодой инженер.
— Я не только тут видел белую глину, она и в других местах попадается. У Трущоб ее много в щелях, — вспомнил журналист.
— В ручьях в лесу она тоже попадается, — напомнил Петя.
— Вот! Отлично! Наберу образцов, будем испытывать. Чем больше их, тем больше шансов, что найдем огнеупорную глину, — объяснил Саня.
Обследование восточного и юго-восточного склонов вулкана показало, что там сплошные маленькие хребты с долинами, заросшими деревьями. В основном склоны были там довольно крутые, потому как древняя лава в тех местах была из алюмосиликатов, которая при выветривании уже дала залежи белой глины, вроде как огнеупорной.
Неожиданно Гедеон Спилет сделал последнюю важную геологическую находку на сегодня. Что-то заметил в изломе скалы в отроге, идущем на юго-восток, подошел и отковырял ножом кусок. Остальные разведчики заинтересовались, что ж такое увидел.
— Вот, не знаю, нужно ли нам, но это самородное серебро, — журналист показал кусок породы, сверкающий на изломе.
— У нас есть ложки и вилки из нержавеющей стали, но серебро лучше на это дело, — довольно высказывал мнение Саша. — Но не это главное. Железо для проводов плохо подходит, алюминиевой проволоки и кабеля у меня маловато, и минералов меди я не видел. Для электротехники по своим свойствам лучше всего серебро, медь немного хуже. Но в наше время используют алюминий, потому что он дешевый.
— Главное, не забыть забрать с собой, когда будем покидать остров, — вставил свое слово Петр.
— Это понятно, но надо еще суметь дожить, — усмехнулся янки. Потом объяснил Пенкрофу и Герберту, что нашли, и куда использовать.
— Доживем, и не в таких условиях люди выживали.
— Я не знаю, как бы мы выжили без вас. Особенно, если бы Сайрес Смит умер, — с благодарностью ответил Гедеон Спилет.
— Смогли бы, почему нет? — немного удивился Александр.
— У Селькирка был разбитый корабль, а у нас нет, и климат тут умеренный, а не тропики.
— Ну и что? Вы же не такие беспомощные в дикой природе, как американцы моего времени. Очень мало среди них, кто может выжить на необитаемом острове. У нас с этим лучше.
— Вы бы выжили, оказавшись с пустыми карманами? Или даже имея с собой пару ножей и зажигалку?
— Конечно, выжили бы. Огонь развести не проблема, острыми камнями вырезали бы что надо, а там и до жилья и выплавки металла дошло бы дело, — снисходительно усмехался Саша. — В середине восемнадцатого века четверо русских выжили на Шпицбергене и жили пять или шесть лет робинзонами. С собой был топор, котелок, ножи и ружье с десятью или двенадцатью зарядами. Сделали копья, луки со стрелами и жили охотой и собирательством той зелени, которая растет в тундре, печь в найденной брошенной избе топили тем деревом, что на берег выбрасывало. И так пока их другой корабль не забрал.
— Пенкроф, что вы знаете о Шпицбергене? — спросил соотечественника Гедеон.
— Это огромный остров на пятьсот миль севернее Скандинавии, — ответил моряк.
— Юго-запад тундра, остальное безжизненные горы с вечными ледниками, — добавил Герберт.
— Русские говорят, что был случай, когда их соотечественники выжили там робинзонами. Вы слышали о чем-то подобном? — спросил журналист.
— Доводилось как-то слышать, когда заходили в Архангельск, но я не поверил, — сказал Пенкроф. — Уж больно там холодно. Правда, там есть племена, живущие с оленями, но это не на Шпицбергене. И ягоды там летом растут.
— Невероятно! — воскликнул юноша.
Дойдя до конца отрога, прошли около километра и увидели слияние ручья из долины гейзеров с речкой. Ниже этого места было небольшое озеро с низким водопадом в месте, где речка пересекала старый поток лавы. Дальше река текла спокойно.
Саша оглядел камни и набрал лучших кристаллов аметиста и граната.
Пообедали и наскоро сделали плот из сухих жердей каури, откровенно поленившись идти пешком. Еще Пенкроф заглядывался на снующую рыбу, но не было с собой снастей, а мяса ламы осталось много. Дрейфовали по течению до самого пешеходного мостика, по очереди управляя плотом при помощи шеста. По пути брали пробы глины и пару раз интересные камни.
Ближе к устью, уже после пешеходного мостика справа начались уже знакомые скалы. С непривычки непохожие на известняк, скорее уж на гранит.
А потом капитально размяли ноги по пути к дому, решив заглянуть к эвкалипту с воздушным шаром. Дорогу, кстати, за три дня удлинили на километр, если не больше. А там все пятеро ахнули, увидев, что затеяла оставшаяся команда робинзонов.
Глава 8. Дела хозяйственные, навес, селитра, первые планы.
После ухода разведчиков и оставшиеся робинзоны встали на завтрак. Занятия нашли себе быстро: Алексей взял бензопилу, небольшую канистру с бензином и пошел к эвкалипту с воздушным шаром; Наб занялся прополкой огорода; Сергей навел порядок на кухне и стал в железках ковыряться, вроде как собираясь наладить подачу электричества; Сайрес Смит взял винтовку и пошел на охоту.
