Немного облегчил установку шпангоутов Сергей вопросом:
— Нахрена столько шпангоутов?
— Для прочности.
— Но зачем везде одинаково? Так густо надо только у опоры мачты. И где стрингеры?
— Зачем? — спросил Пенкроф. Сергей ему всё объяснил.
Экстренно переделали проект яхты. Решили разумным сократить число шпангоутов в полтора раза, благодаря включению палубы в силовой набор. Можно было и вдвое, но тогда потребовалось бы больше балласта.
Пришлось решать и другие задачи.
Александр, Сайрес и Сергей занялись другой задачей. Ещё когда делали шлюпку, намучились с изготовлением досок при помощи топора и рубанка. Потому захотелось сделать пилораму для изготовления досок.
Сначала хотели сделать простое устройство из дисковой пилы на валу с приводом типа велосипедного. Но потом решили такую систему оставить на потом, Смит заявил:
— Зачем нам нагружать ноги? Пусть водопад трудится. Может, лучше пока бензопилу приспособить?
Так и сделали. Первым делом подготовили фундамент для пилорамы из самодельного красного кирпича и такой же глины, выровняли площадку. Потом смастерили подставку для брёвен с возможностью регулировки высоты. Хотя чего уж там: попросту надо было подкладывать доски выверенной толщины между опорой и фундаментом.
Далее установили параллельно и точно два деревянных бруса, изготовленных с точностью до миллиметра. По этим брусьям передвигалась деревянная каретка, то есть платформа, как по рельсам, но не на колёсах, а попросту скользила исключительно взад-вперед, ограниченная брусками-упорами, параллельными брусьям. А на каретку жёстко закрепили бензопилу.
Пришлось повозиться, да и резала бензопила брёвна ничуть не быстрее, чем раскалывались клиньями. Но вот на чём сэкономили время, так на выравнивании досок рубанками, всего-то шлифовали быстренько. Когда напилили гору досок, пришлось озаботиться обрезкой досок на пилораме, точнее, дорабатывать крепления.
Успели не только изготовить доски на яхту, но ещё и вырезать часть шпангоутов.
Дальше подоспела новая задача. Пенкроф попросил выточить блоки для такелажа. Сайрес Смит ответил:
— Можно вручную вырезать.
— А лучше на станке сделать точно по размерам. Только деревянные придётся. Инструментальной стали у меня нету, чтобы из обычной вырезать, — предложил Волк. — Или надёжнее и, наверное, лучше выточить деревянные, сделать формы и отлить из мельхиора все эти детали.
— Хватит и деревянных, — рассмеялся Пенкроф. — И сойдёт, если просто вырежете.
— Для начала. Но я терпеть не могу, когда отмеряют рулеткой, отмечают мелом и отрубают топором, — ответил токарь.
— А как надо? — спросил негр.
— Надо отмерять штангенциркулем, отмечать размеры лезвием опасной бритвы и резать пилой с поправкой на толщину лезвия. И потом подгонять шлифовкой и полировкой, — объяснил Александр. Смит уважительно посмотрел и спросил:
— Но что если лазером отрезать для точности?
— Нехорошо. Локальный перегрев места реза, и структура материала изменится. Идеально, если, как описано в одной книге, мономолекулярной нитью или агрегатом, создающим типа спицы изменённого пространства.
— Не понял, что второе, — спросил Смит.
— Если б я только знал. Догадываюсь только, — развёл руками токарь. — О другом надо поговорить. Как станок токарный сделать, я догадываюсь. Упор со стальным конусом. Вал на двух опорах. На одном конце трезубец, на втором рукоятку типа колодезной... Нет, не пойдёт, лучше шкив с ремнём на второй шкив, и тот крутить педалалями как на велосипеде.
— Саня, у нормальных станков литые стальные станины. Как выкручиваться будешь? — задал вопрос Сергей.
— Из дерева можно сделать, или отлить из самодельного бетона, я про смесь песка и негашеной извести, — Волк не полез за словом в карман. — Мне из бетона проще сделать, и сразу деревянные втулки подшипников скольжения замуровать. Можно из больших кусков дерева состыковать. Но если намокнет или ещё высохнет, то неслабо поведёт.
— Есть же тот охренительный спиленный эвкалипт. Может, из него целиком вырезать корпус станка? — спросил Лёха.
— Хорошая идея. Но у меня нет сверла под вал станка нужной длины. Надо что-то мудрить. До завтра надо подумать и мне, и Сайресу, и Сергей что-то может сообразить. И сделать хороший вал на наковальне проблема, — чесал голову Александр.
— Стекло ещё надо на иллюминаторы. И сколько будет стоять этот недостроенный дом? Вы же сами говорили, что крышу можно сделать, а окна нет, потому что стекла нету, — высказался Пенкроф.
— Я плохо знаю, как варить стекло, и никогда не варил, но, надеюсь, справлюсь, — ответил Сайрес Смит.
Когда Пенкроф рассказал, какая точность нужна, Саня махнул рукой на тщательность, и вместе с Лёхой и Сайресом выпилили станину из срубленного дерева-гиганта.
Когда рабочая ниша была вырезана, Саня выпилил ещё одну нишу слева. В обоих подогнал боковые плоскости так, чтобы были параллельны. Затем вырезал два больших отверстия и жёстко закрепил две вставки из эвкалипта железнодревесного. Просверлил два отверстия по одному в каждой стенке и так, чтобы были соосны. Потом, приложив угольник, обработал, чтобы отверстия в центре стенки и на краях были одного диаметра.
Выкованный вал вставили в два отверстия, а потом упёрли в правую стенку и наметили место для задней бабки станка в виде толстого штыря с конусом на конце. Там просверлил ещё одно отверстие и вырезал справа от рабочего пространства ещё две ниши. В перегородке между ними добавил отверстие.
Всего их было четыре, и соосны.
В правые, тщательно подгоняя, вставили штырь с конусом так, чтобы свободно перемещался.
В левые вал вставили не сразу. Сначала на одном конце вырезали трезубец, а на другом конце крепление для шкива. И только потом закрепили, чтобы не смещался вдоль оси. Прикрепили шкив, а внизу ещё один, побольше, на второй оси установили. На этой оси, установленной в двух опорах, с другого конца прикрепили диск с двумя рычагами, на которых педали. Получился привод как в велосипеде. Ремень сделали из натуральной кожи. Натяжение обеспечивали эксцентриком на нижнем валу на ближней к шкиву опоре.
По задумке вал с трезубцем мог только вращаться, а вал с конусом мог смещаться только вдоль оси. Между ними зажималось круглое полено, а оно фиксировалось упорной бабкой при помощи вкладышей между задним торцом вала с конусом и крайней правой стенкой. Позже Саша сделал зажим из двух досок на шарнире и болта с большими шайбами, на досках же были небольшие выточки под вал.
Напоследок из жёстко прибитой доски и брусков с обрезками досок смастерил примитивный суппорт, в котором устанавливался резец нужной формы. Перемещения суппорта по доске и резца в суппорте обеспечивались деревянными колесиками.
То, что смастерили, не устраивало, но без подходящего оборудования вышло не так уж и плохо, хотя времени убито было много.
Зато потом с лёгкостью точили разные шкивы и прочие деревянные детали, до того же пришлось помучиться, изготавливая оные для станка при помощи резцов, и тщательного контроля размера. Теперь у колонистов появились хорошие, пусть и примитивные, тали и краны.
Сайрес Смит ещё выковал резцы, чтобы сделать доски не с прямыми ребрами, а полукруглыми: с одной стороны выпукло, с другой вогнуто. Так было проще подгонять обшивку судна.
Дел же было множество.
Например, понадобился перегонный куб для живицы, использовать же самогонный аппарат Волк наотрез отказался. Ибо нефиг один агрегат на живицу и спирт. Для проклейки стыков на обшивке пока обходились нагретой в железном ведре смолой, потерявшей от этого часть скипидара и начавшей полимеризовываться. Обидно, однако, было, что и хрупкость стала приобретать, присущую канифоли. Сергей, было, высказал желание поэкспериментировать с природными химикатами, а Пенкроф махнул рукой, но Саша задумался. Дело спешки не требовало, хотя попробовать стоило.
А ещё токарь провёл эксперименты с канифолью, живицей и воском. Делал разные смеси, нагревая на водяной бане. Чем больше канифоли и меньше воска, тем более тугоплавкой, прочной и твёрдой была смесь. Опытным путем выяснил, что на жаре достаточно одной части воска на четыре части канифоли. При испытании в погребе выяснил, что на слабом морозе, пожалуй, надо будет иметь соотношение две части канифоли к одной воска. Решил пока остановиться на три к одному канифоли и воска, причём половину канифоли вводить свежей сосновой смолой.
Выплавлял и смешивал компоненты на водяной бане на печи, уклоняясь от вопросов.
Потом забросил это дело и взялся за образец хризотил-асбеста. Разделил на волокна при помощи ножа, долго мучаясь, пока не получились одни очень тонкие волокна. А затем на прялке изготовил длинную нить. Её всю использовал на два образца ткани. Ушло на это несколько вечеров.
После этого расплавил смесь канифоли и воска и пропитал, даже немного залил один из кусков ткани, величиной с ладонь.
Утром всем предъявил.
— Это хороший, крепкий материал. Что это? — спросил Сайрес Смит.
— Это стеклопластик. Только нахрена его нам показываешь? — ответил американцу Лосев и спросил Сашу.
— Саня, это ты с ним по вечерам возился? — спросил Белов. — Ты из чего сделал?
— Сосновая смола, скорее уж канифоль, растительный воск и хризотил-асбест. Он ещё называется горный лён. Как видите, вышло что-то вроде стеклоткани из камня под названием хризотил-асбест. Огнестойкая, негорючая, крепкая, не гниёт, — сияя, объяснял русский инженер.
— И для чего она? — спросил ботаник, всех опередив.
— Много применений. Везде, где нужна ткань, которая не боится разной химии и огня. А стеклопластик, то есть со специальными смолами, используют на лодки, аэропланы и много куда ещё. Удочка у меня из стеклопластика, — гордо Волк рассказывал. — Думаю, стоит покрыть такой тканью днище яхты и смолой обмазать, чтобы было что-то вроде стеклопластика.
— Я видел ткани из асбеста, но этот ваш стеклопластик... — впечатлился журналист. — В наше время никто не делал подобного из асбестовых тканей. Они крепкие, удобные, но чтобы со смолой...
— Я с тебя хренею, Саня. Немо тоже, наверное, — качал головой Петя. — Чтоб на необитаемом острове из того, что под ногами, да стеклопластик делали...
— Эта ж ткань не гниёт и крепкая? — спросил моряк.
— Я ж говорил...
— Превосходно! Может быть, тогда сделаем из этих камней паруса и канаты? Будут вечными, не сгорят и не сгниют. Да и нет у нас ни конопли, ни абаки, — предложил Пенкроф.
— Если не будут руки колоть как войлок из стекловаты, то можно. Но, блин, заколебемся ткать на паруса этот горный лён, — Сергей загорелся идеей.
— Песец. Вы такими темпами к взрыву острова в сарае гидроплан склепаете. Межконтинентальный, — Чиж был в полном обалдении. — На звездолёт ещё не замахиваетесь, надеюсь.
После завтрака Сайрес Смит сказал:
— Думаю, не следует делать паруса из горного льна. Слишком много времени надо, и ткацкий станок сделать много работы.
— Асбестовая ткань нужна и на работу с живицей. Я сосны обхожу в кожаных куртке и штанах, и уже вон как вымазал. Особенно на сборке, — возразил Лосев.
— Она и на теплоизоляцию нужна, — заявил Волк. — Хотя... Имел я дело со шпатлёвкой, в которую добавлено стекловолокно. Хорошая вещь. Пожалуй, лучше всего разогревать живицу с воском и подмешивать как можно больше асбеста. Потом обмазывать корпус и щели замазывать. Держаться на дереве должно хорошо.
— Хм, каменная пакля? Должно сработать, — поддержал Пенкроф. — Жаль, воска только ведро. Он же спасает от хрупкости.
— Ещё добудем. Но придётся отказаться от переработки волокон, и даже частью сахара пожертвовать, — кивнул головой токарь. — И я думаю, уже сегодня надо идти за хризотил-асбестом. Для начала поищу на южном склоне вулкана, если там не будет, придётся идти на север. Кто со мной?
— Я прогулялся бы, а то засиделся, — вызвался Сергей. — Хотя нет, потом, пусть Гедеон идёт.
— Почему? — спросил журналист.
— Проследить надо, помочь с каркасом яхты сделать, как я предложил.
Да, это был скандал, когда Белов предложил уменьшить число шпангоутов и увеличить количество и толщину бимсов.
— У меня к вам просьба. Принесите ещё борной кислоты, — попросил Наб. — Вы уже приносили, когда ходили на гору, и потом я ещё набрал один раз, и закончилась.
— Когда это приносили?! — удивился Пенкроф.
— Александр приносил белый хрупкий камень и забросил, а я и муравьев травил, и в огороде разбрызгивал, чтобы всё лучше росло, — признался Наб. — Остался только крохотный кусочек, вот он.
Волк стыдливо промолчал, что забыл про этот минерал, найденный в долине гейзеров.
Токарь и журналист вдвоём пошли. Навскидку нужно было двадцать килограмм для яхты, но собирались ещё и обзавестись асбестовой тканью на спецодежду.
И борной кислоты, она же минерал сассолин, надо было сделать запас. Для дезинфекции и обработки ран использовать не рекомендуется, а в РФ и запрещено, но на огород полезный химикат. Позже и иное применение нашли.
Сперва направились к долине гейзеров, где набрали килограмм пять сассолина, выбирая белые куски и отбраковывая жёлтые. Были там и залежи нашатыря, он же в данном случае природный хлорид аммония. Пока что нашатырь не трогали, но Саня сделал зарубку в памяти: годится на удобрение вместо аммиачной селитры.
После обеда направились к северному склону вулкана, проверяя все камни в надежде найти поближе хризотил-асбест, но, увы, не прокатило.
Почти налегке добрались до озера и там оставили мешок с сассолином. Саня рискнул проверить одно из помеченных местечек, где оседали отложения временных ручьёв, но была пока что грязь.
А вокруг была поздняя весна, полно цветов, запахи которых так и кружили голову. Вечернее солнце отсвечивало за горой Королёва, и с озера тянуло прохладой. Так добрались до залежей титаномагнетита, где и разбили лагерь в пещере. Гедеон хотел развести костёр, но Александр остановил:
— Ещё светло, а обратно идти гружёными. Пойдём наберем камней.
— Ужин не готов, в темноте что ли.
— Пускай.
За час дошли до места, где из-под новой застывшей лавы был виден волокнистый минерал, наколотили кусков больше тридцати килограмм и притащили к месту отдыха. Уже в сумерках Гедеон достал винтовку и хотел пристрелить гуанако с детёнышами.
— Погоди, не надо. Пусть живут. Самца лучше прибей, или пекари.
— Зачем? Ягнёнок вкуснее же.
— Живи и дай другим. Дети должны расти. Нехорошо убивать животных без нужды, особенно детёнышей и их матерей.
— Кушать же надо. Но пусть.
На ужин был жареный поросёнок, к нему ржаной хлеб, и рядом спаржи нарвали. Запивали всё сильно разбавленным вином. Доедали уже в темноте при свете костра.
— Александр, как ты думаешь, зачем всё это, почему мы живём и для чего.
— Каждый человек, большинство точно, для чего-то да нужны. У каждого есть свои занятия в жизни. Ты вот журналист, я токарь и инженер, — ответил Волк.
— Но что если более в общем виде ответить? Много воззрений на это счёт. Для чего вообще род людской? — Спилет уточнил вопрос.
