Полученные листы осторожно сложили и подождали, пока остынут.
Был у Саши в гараже старый, ещё советских времён, стеклорез. Достал, налил рядом на дно баночки от детского питания керосина, смочил стеклорез, и попробовал раскраивать стёкла, пока просто обрезая края. Первый же лист косо треснул. Саша попробовал ещё сделать царапину и отколоть край. И снова лист лопнул не так как надо.
Теперь попробовали Сайрес Смит и Гедеон Спилет, и тоже листы не хотели, как положено, раскалываться по царапинам. Стоявший и куривший сбоку Лосев вызвался попробовать на обломках, но тоже ничего не получилось.
— Что-то мы ещё не так сделали. Нормально должно, точно по царапинам откалываться, — смущённо пояснил Александр. — Не могу сообразить.
— Зато я знаю. Сам не видел, но троюродный брат как-то рассказал мне эту фишку, когда учил стекло резать,— ответил Алексей. — Вы отжиг вообще делали?
— Он тут причём? Для стали же делается? — спросил Александр. Журналист тем временем тихонько спросил у американского инженера, что это такое.
— Мой братан, когда учил, как правильно стекло резать, рассказал, что ни стеклорезом, ни наждаком, ну никак нормально не порежешь стекло, если не сделать отжиг. Будет лопаться хрен угадаешь как, если напряжения не снять. Листовое стекло несколько минут отжигают, бутылки дольше, а со слов их технолога, хрустальные вазы и пеностекло несколько часов. Он под Нижним Новгородом, в городе Бор работает на стеклозаводе. Том самом, на котором делают автомобильные стёкла. На свадьбе в деревне, когда курили, много интересного рассказал, и даже показал, — плотник дал толковый ответ.
— Температуры и режимы ты, конечно, не знаешь, — угадал Волк, а Лёха плечами пожал. — Да даже если б и знал, нам мерить нечем. Термопары нужны. Хотя... Железо-константан осилим. Откалибровать можно по известным температурам, плавление льда, кипение воды и плавление свинца, которого у меня мало. Но вот как сделать прибор целиком, это надо с Сергеем думать. Или биметаллической пластиной измерять. Интересно было бы заново разработать прибор измерения высоких температур.
— С термопарами я знаком, но думаю, что и так сможем сделать отжиг стекла, — отозвался Смит. — Отдохнём и займёмся.
— Только мачту поможете поставить, — поправил Лосев. — Каркас и обшивку сделали, надо закончить палубу и мачту установить. А потом проще будет.
— Силовой набор, а не каркас, — поправил Смит.
— Какая разница? Я в этих нерусских названиях деревяшек ещё путаюсь, а руками делать давно научился, — махнул рукой Алексей.
— Большая. В шторм крикнул, что, например, пятый бимс треснул, и всё понятно, не надо долго объяснять, — сказал журналист.
— Лёха, может, ты ещё чего полезного вспомнишь? — тюкнула в голову Александру умная мысль.
— Саня, нам каучук нужен? — плотник задал встречный вопрос.
— Вы что, нашли гевею бразильскую? — уже вопрос от Смита.
— Что это? — Лосев не понял.
— Задрали играть в евреев. Лёха, откуда такой вопрос? — спросил Волк.
Плотник отошёл и вернулся с растением, протянул его собеседникам.
— Это ж одуванчик, — пожал плечами хозяин хутора.
Подошедший Герберт посмотрел и сказал:
— Растение похоже на обычный одуванчик, но это другой вид. Не знаю такого.
— Это кок-сагыз, — Алексей разломал корешок и показал, какой внутри сок.
— Хм, он, конечно, заколебёт, как семена собирать. Сильно нужен? — Чиж почесал голову.
— Прокладки делать надо ж из чего-то, — заметил Александр.
— И плащи непромокаемые, — сказал журналист.
Потом пришлось всем выбирать на лугу, перенесённом из России, выбирать семена кок-сагыза и сеять в сторонке от хутора. Этот и следующий года урожай не убирали.
Днём всей командой ставили мачту, сделанную из одного бревна. Первым делом к верхушке прикрепили отвесы и верёвки. Вытащили из мастерской корпус яхты на подготовленные опоры из брёвен и подпёрли.
Потом мачту поставили в подготовленное гнездо на спаренные усиленные шпангоуты. Одни верёвки растянули и, глядя на отвесы, выравнивали. Тут же другие верёвки, обозванные Пенкрофом вантами, моряк прикрепил к подготовленным деталям. Оные назывались юферсами и крепились к вант-путенсам. Сие мудрёное слово обозначало стальные полосы, прикреплённые к привальному брусу, и предназначенные для крепления вант.
После этого Алексей и Пенкроф начерно прикрепили мачту к цапфе, а незадачливые стекловары пошли отсыпаться.
Глава 24. Успех стекловаров
Но переработкой кок-сагыза сильно позже занялись, сейчас же Сашу занимали вопросы по стеклу.
Сначала, как всегда, сделали кирпичи из тугоплавкой глины, что рядом была. Сложили двухкамерную печь, в которой снизу была камера горения, а сверху камера, в которой проходил отжиг стекла. Они соединялись между собой щелями. Разумеется, отопление было одними дровами.
После нагревания печи перестали подбрасывать дрова, уложив напоследок пару чурбанов.
Когда печь остыла, убрали заслонку с теплоизоляцией, коей служил блок пемзы, и вытащили изделия. Теперь листы стекла откалывались точно по царапинам.
— Вот и решили одну проблему, — улыбнулся американский инженер. — Что с красителем, разобрались Александр?
— Да, отгадка на поверхности.
В свободное время Волк гадал, что напоминает жёлтый цвет песка и жёлтый оттенок глины. Сода ведь была белой, как и известняк. Случайно увидел ржавый гвоздь, взял рюмку, налил в неё немного кислоты и бросил ржавый гвоздь. Подождал, и заметил, что гвоздь растворился, а жидкость в рюмке стала зелёного цвета, как зелёные стеклянные бутылки.
Вот тут и понял, почему стекло зелёное. А потом за голову схватился. То, что чешуйки железа при дроблении известняка попадали в него, это ерунда. Есть же природные магниты с местных месторождений. Но вот песок весь жёлтый. И что с ним делать, не знал. Можно было попробовать как-то химически очистить, но это проблема.
В расстроенных чувствах пошёл на рыбалку на берег. Сидел, прикидывал варианты. Склонялся к мысли переплавить соду с песком, растворить сплав, отфильтровать через уголь, а потом углекислым газом осадить кремниевые кислоты, и напоследок оные прокалить.
Взгляд упал на гальку. Задумчиво посмотрел на белый полупрозрачный камень, вдруг взял в руку, и внезапно расплылся улыбкой. Оглянулся, вытащил удочку с только что клюнувшей скумбрией, и свернулся. Набрал в карманы таких же камней и вернулся на хутор. Схватил два ведра и снова побежал. Через полчаса вернулся с двумя вёдрами, полными белой гальки.
— Скажите, зачем эти камни? — поинтересовался Пенкроф, потягивая трубочку в ожидании застолья. Как раз был день рождения Наба.
— Это кварц. Его, к сожалению, ещё надо раздробить, просеять и очистить от железа, — Саша пояснил.
— Не понял, — спросил моряк.
— Хочу сварить бесцветное стекло. Всех соберите, чтоб два раза не объяснять, — токарь сбегал за раствором сульфата железа.
— Смотрите, это раствор сульфата железа, а это кусок сваренного стекла. Выходит, что окрашено железом. А теперь все смотрим на жёлтый песок и сравниваем с ржавчиной. Стекло у нас от песка получилось зелёное, потому я насобирал кварцевой гальки. Будем дробить и просеивать, а потом ещё магнитиком почищу, — рассказал русский инженер.
— Песка получше не нашлось? — Петя хмуро спросил.
— Может и есть, но я не нашёл.
— А что с этими пузырьками и зёрнышками делать будешь? — тут уж Сергей спросил.
— Я уже кое-что придумал, — ответил Сайрес Смит.
— Будем экспериментировать. И у меня есть одна мысль, — ответил и Саня. — Для начала с составом поработаем.
— А если не поможет? — ещё спросил подводник.
— Должно сработать, Лёха на мысль навёл. Если нет, будем бегать, а потом думать, — Волк.
— Может, лучше наоборот? — подколол плотник. — Не помню, как на мысль навёл.
— Потом расскажу, как. Наоборот глупо, надо сначала бегать и искать, а потом думать, что делать с тем, что найдём. Хотя, я думаю, что точно бегать придётся, — сказал Александр.
— Не переживайте, моя идея сработает, — утешил американский инженер.
— Это неважно, сами подумайте, почему. Да и хватит про дела, — завершил Саша дискуссию.
Вечером посмотрели пару серий Lost, посидели от всей души с самогонкой, шашлыками и прочей закуской вроде жареной рыбы и овощей. Запивали компотом.
Утром было не очень хорошо, но никого никто и не гнал, тем более, что на дворе был ливень. Сергей забеспокоился, но Пенкроф махнул рукой:
— Даже полезно немного водой пропитать яхту.
Герберт же нашёл какую-то книгу и запоем читал. Никто сначала не обращал внимание, тем более, что юноша занимался чтением на чердаке в своей постели. Но Наб с трудом дозвался ботаника на обед, и Браун хотел уж за столом читать книгу. Пенкроф не выдержал:
— Что в ней такого интересного?
— Про пиратов. Это лучше Стивенсона, а уж повесть "Коралловый остров" и вовсе грех сравнивать. В той повести сказка была, а тут как в жизни, только интереснее, чем "Остров сокровищ"
Всех заинтриговал. Вечером, пока светло было, под шум ливня и раскаты грома и журналист начал читать первый том тетралогии Елены Горелик "Не женское дело".
После дождя утром Александр отправился за белой глиной, из которой строили сталеваренную печь, а Сайрес Смит занялся дроблением кварцевой гальки. Нашёл жилу белого кварца с внутренней стороны каменного вала, отделяющего их от океана. Расчистил её, надел защитные очки и молотом раздробил гальку, используя жилу как наковальню. Потом валуном измельчал кварц. Герберт помогал тем, что просеивал крошево кухонным ситом, собирая в ведро мелочь.
На следующий день сделали четыре горшка для стекловаренной печи, разумеется, из более чистой глины, чем сначала. Потом сушили, обжигали.
Пока готовились горшки, приготовили аж на две варки молотого кварца. Был мелкий как песок, но не совсем уж пыль, которую при просеве выдувало. Напоследок Саша взял кусок магнитного железняка, тщательно вымыл и обтёр. Потом тонкой струйкой пересыпал по нему молотый кварц, собирая оный в полиэтиленовые пакеты. Сайрес Смит сначала скептично глядел, но потом одобрительно кивнул, когда токарь показал железную пыль с чешуйками на природном магните и объяснил, что насыпалась с молота и сита. Эта операция называется магнитная сепарация.
Вечером Лёха, когда увидел измельчённый кварц, спросил:
— Ну это ж не снег? А похоже.
— Это кварц, а не жёлтый песок.
Наконец, когда пришёл день варки стекла. Решили ограничиться двумя горшками. При первой варке на три части песка было по одной части известняка и соды, и так в каждом из двух горшков. То есть 60% SiO2, 20% CaCO3 и 20% Na2CO3
Сейчас в одном горшке смесь сырья только наполовину состояла из молотого кварца, известняка оставили прежнее количество, а содержание соды Сайрес Смит увеличил в полтора раза за счёт кварца. То есть 50% SiO2, 20% CaCO3 и 30% Na2CO3
Саша приготовил свой состав шихты, который выражался так: 40% SiO2, 20% CaCO3, 20% Na2CO3 и внезапно 20% H3B03. На мысль добавить борную кислоту навели слова Лёхи про город Бор, и ещё слышанное краем уха утверждение, что есть боросиликатные стёкла, более стойкие к перепадам температур, чем обычные.
— Ну, с богом, — Саша поджёг дрова в печи при свете утренней зари.
Варка шла весь день, и к вечеру начали проверять, что получилось.
В составе Смита не было непроваренных зёрен кварца, но виднелись редкие маленькие пузырьки, а ещё что-то вроде прожилок. Это была свиль. Нечто подобное можно увидеть, если наливать горячую воду в холодную, когда они только начинают перемешиваться. Струи горячей воды в холодной и наоборот видны из-за разницы в коэффициентах преломления, что от температуры зависит. В стекле же так просматриваются местные неоднородности состава, что обычное дело при плохом перемешивании. В общем, состав Смита проварился лучше, на бутылки и даже оконное стекло жилья сойдёт.
Состав Волка не содержал в себе ни остатков зёрен кварца, ни пузырьков, а свили были едва заметны против того, что у Смита.
И оба состава стекла были бесцветными, как стёкла пивных стаканов, разница просто поразительная с прошлой варкой.
— Для линз телескопа стекло не годится, но для бутылок и окон весьма высокое качество, — довольно оценил американский инженер.
С большим удовольствием изготовили листовое стекло из состава Волка, а состав Смита пустили на стаканы и бутылки. Но русского инженера кое-что беспокоило, и, наконец, высказался:
— Задачу мы выполнили на восемь баллов из десяти, максимум на девять. Но всё же не наилучшим образом.
— Что же вам не понравилось? — удивился янки.
— Не догадываетесь? Ладно, тогда вот что надо решить. Можно ещё раз сварить стекло, добавляя борную кислоту, и только потом сделать эксперимент. Но можно и сразу сделать эксперимент, что может печь угробить, — сказал Волк.
— Какой эксперимент?
— Температура варки маловата. Даже добавки не панацея. Нужно сделать нормальное горячее дутьё. Но боюсь, что печь развалится, — объяснил Александр. — Оно может, и не стоило бы делать, но нам нужны хорошие огнеупоры, и я надеюсь, что тут нормальная огнеупорная глина.
— Нужно посоветоваться с остальными. У нас стекла пока достаточно, если не достраивать этот новый дом. И железа тоже, — задумался Сайрес Смит.
По приходу кораблестроителей посоветовались и решили рискнуть.
Снова лепили и обжигали огнеупорный кирпич, достраивали печь, тренируясь выкладывать теплообменник и дымовую трубу.
Наконец, настал день варки. Поставили четыре горшка с шихтой разных составов, загрузили топливо, разожгли печь. Топили и топили. Время от времени Саша брал пробы ломом. Вдруг посмотрел на верхнюю часть печи и ухватом вытащил ближайший горшок.
— Срочно выдуваем бутылки и делаем листовое стекло, — крикнул бывший токарь, доставая второй.
— Зачем спешка. И что с горшком? — спросил журналист. Горшок стал как-то ниже и шире.
Волк сунул в печь ухват, подцепил ещё горшок, матюгнулся и опустил, глянул вверх и заорал:
— Бежим!
На глазах всех рухнул печной свод, и стены сложились внутрь топки. К счастью, все уцелели, и даже горшки с расплавом не опрокинулись. Выдули банки, раскатали в листы стекла и поставили остывать.
Присели с грустью, а тут является команда судостроителей.
— Как вы... Чего печь развалилась? — спросил Сергей.
— Огнеупоры дерьмо. Не переносит такая печь горячего дутья.
— Хорошо, что сделали запас стекла на окна, — не больно весело улыбнулся Смит. Герберт только молчал грустно.
— Яхта готова целиком, мы и пристань сделали. Завтра спуск на воду, — с сияющим лицом объявил Пенкроф.
— Сегодня название будем придумывать, — добавил Лёха. — Не сидите такие скучные. Ещё одну построите. Да улыбнись же, Саня. Даже я прокачусь.
— Непременно прокатитесь, будете кататься, пока матросом не станете, — подбодрил Пенкроф.
— С огнеупорами надо что-то придумать. Перекладывать каждый раз печь это геморрой, — не радовался Саша.
