— Да ладно, завтра спустим яхту, отметим, и потом покатаемся, — подбодрил Петя.
— Так мы и отметим, Боня будет играться до вечера с новой игрушкой, — засмеялся Сергей.
— Боня?
— Так Пенкроф не любит своё имя, только сегодня признался, что зовут Бонавентур, — Белов ответил Смиту.
— Посиделки устроим у бухты, — предложил Лёха. — Место красивое, а мы там ишачим.
— Что у вас за страсть искать красоту в природе? — удивился Гедеон.
— Умеем ценить прекрасное. И разнообразия хочется после города.
— Я уже нагляделся, — усмехнулся Пенкроф. — Но давайте не будем задерживать спуск.
— Да ладно, день ничего не решит, — махнул рукой подводник. — Нас что, кто-то гонит или накажет за прогулы?
— Нужные дела-то никто не отменял.
— Давайте и в самом деле посидим с шашлыками и всё обсудим не торопясь, чем заниматься, — ответил Пенкрофу Волк.
— Нормальное, главное, а то кто-то всё время помогает, а кто-то посмотреть, как делается, придёт, и нету, — намекал Бонавентур.
— Боня, не бухти. Есть же и другие дела. Стекло же сделали. А что прибегают посмотреть, так даже лучше, — сказал Лёха.
На следующий день устроились поудобнее у бухты Воздушного шара. Там уже были на берегу сделаны лавочки, столик и навес с видом на бухту. Это кроме того, что в мастерской тоже была комната отдыха, с недавно застеклённым окном.
Разожгли мангал, и по очереди полезли купаться в бухточке. В океан не лезли из-за волн и скал. Как только вода прогрелась, Янки уже не удивлялись, насмотрелись ещё когда яхту строили. А до этого не понимали, пока Сергей не сказал: "Что вы понимаете? Это ж какой кайф после Арктики поплавать в тёплой воде". Сейчас и Герберт плавал, тренировался.
Пока бултыхались в морской водичке, дрова прогорели, образовав потребное количество углей. Над ними разложили как старые заводские, так и самодельные шампуры с шашлыками. На вечер Гедеон самолично установил томиться барбекю. На столе в тарелках, старых фабричных и новеньких из красной глины, накопанной у хутора на пригорке, разложили огурцы свежего урожая и редиску с перьями зелёного лука. Был и нарезанный хлеб. Ещё было немного вяленого окорока, похожего на хамон. Помидор пока не было.
Пить собирались самогон, сделанный из проращенного зерна с льняной патокой, а также пиво и квас. Настал момент, когда всё готово, стаканы налиты, а шашлык ещё не готов.
— Как яхту назовём? — спросил Сайрес Смит Пенкрофа.
— Я бы назвал "Пионер". Первый наш корабль, им начнём воды осваивать. Разведчик и для освоения вод и мореходства, — влез Сергей.
— Мне нравится, — хмыкнул Смит.
— Мне тоже, — сказал моряк.
Так и назвали яхту. Потом Лосев вырезал буквы и прибил название.
За это и сделали первый тост самогонки, потом за строителей, третий тост за любовь. Тут Саша предложил:
— Пока все в адеквате, давайте прикинем дальнейшие планы. Что после спуска будем делать?
— Скоро урожай убирать: картофеля, рожь, пшеница, ячмень, — напомнил Наб. — И на вторую половину лета надо сеять.
— Кто-то говорил, что в декабре ход лосося, надо запастись самой рыбой и икрой, — напомнил Сергей.
— Ещё надо хоть как-то вас всех научить под парусом ходить. Пять лет надо, чтобы стать хорошим матросом, — заявил Пенкроф.
— Боня, у нас нет столько времени. Как следующее лето пройдёт, так сразу надо будет строить большой корабль, а то хрен успеем. Хорошо б ещё посушить дерево, но времени нет, — напомнил Лёха. — И гадом буду, вот эти двое, Саша и Сайрус столько всяких дел придумают, что всё и не успеют к этому времени сделать. Работа не только дураков любит, но и таких экспериментаторов.
— Плохо про нас думаешь. Уже придумали, — Волк усмехнулся.
— Вы и сами могли бы догадаться, что надо сделать до постройки шхуны, — добавил Смит.
— Верфь построить, что ж тут непонятного, — хмыкнул Белов. — А при ней дом и мастерские.
— И водопад к делу приспособить, ГЭС. Ты понял, что тебе надо? — добавил Волк.
— Сделаю я электроснабжение. Будьте спокойны.
— Дом будем строить осенью. А пока надо сделать нормальную дорогу. Мужики, как хотите, но я займусь подробным обследованием острова, — объявил бывший токарь.
— Что ты хочешь найти? — спросил Алексей.
— Ещё минералы. В речных наносах покопаться. У нас ещё нет огнеупоров, — объяснил Александр.
— Я флору ещё обследовал бы, — сказал Герберт.
— Зачем? У нас всё есть. Даже арбузы будут, — высказался негр.
— С вас ни я, ни Боня не слезем, пока не сделаем толковыми матросами, — напомнил Сергей.
— Я ещё посмотрю, ты чего стоишь с парусом, — Пенкроф.
— Мужики, я гляжу, дохрена чего надо, — почесал голову Чиж.
— Обучение морскому делу мы совместим с обследованием берегов. И с высадкой на берег, скажем, на севере острова, — журналист подал идею.
— Нам ещё нужно будет провести ряд экспериментов и подготовить побольше металла и стекла, станки разработать и построить, — рассказал Смит.
— Неплохо бы и пушки сделать, а к ним порох, — вдруг предложил Пенкроф. — Пиратов тут не будет, но на всякий случай.
— Сюда не полезут. Нехрен им делать вдали от торговых путей среди океана, — высказался подводник. — Пираты орудуют на торговых путях там, где легко перехватывать корабли, есть где прятаться, и где с ними нормально не воюют.
— Дядя Сергей, но разве в вашем времени пираты не могут перехватывать корабли среди океана? — задал вопрос Герберт.
— Могут. Но и их так тоже могут поймать. Последний раз такие нападения были в начале сороковых, да и то немецкие подводные лодки просто топили перехваченные корабли без всякого грабежа. И то научились их бить, — объяснил Сергей. — Есть книги из серии "Морской волк" Савина Влада, советую прочитать.
— Мужики, так вы определитесь, чем займёмся, кроме текучки, до этой зимы, — подал голос Лёха. — И шашлыки уже подгорают.
— Бля, сейчас заменим, — ломанулся Сергей. Снял порцию шашлыков, нацепил новые.
— Я, и ещё кто со мной в помощь, сделаем съёмку местности, разметим трассу дороги к водопаду. Будем чистить от деревьев и ровнять, чтобы машина с прицепом могла проехать, и велосипедист. Деревья на древесный уголь пережигать, и часть на пиломатериалы. Потом надо очень хорошо обшарить остров как геологу. Будет что или нет, я не знаю. Но проблема огнеупоров висит, и от других руд, например, вольфрамовой или молибденовой, я не откажусь, — объяснил токарь. — Как больше половины дороги нормально расчистим, сделаем хоть какую тропу к водопаду. Там построим капитальный дом, и на полпути сгодится хоть какое-нибудь жильё. Пусть даже из жердей, как сейчас у водопада.
— Поправка. Надо будет сразу определиться, где металл и стекло выплавлять. Это чтобы всё было проще подвозить к печам, — сказал Смит.
— Н-да, тогда надо или ещё до уборки урожая, и даже во время уборки хорошенько обследовать остров хотя бы за вычетом севера, востока и юго-запада. Или сначала дом строить, а потом дорогу.
— Завтра ещё перетрём. Хорош про дела трындеть, пить давайте, — скомандовал Алексей.
Глава 25. Яхта, суперрыбалка
Проект яхты испытал на себе заметное влияние русских инженеров. Разделение трюма на две каюты, разделенные водонепроницаемой переборкой, так и оставили.
Но зато устроили в задней половине кораблика рубку рулевого, примыкающую к мачте. В ней поставили удобное кресло с рулём, который сидел на валу с двумя шкивами с веревками-тягами. Они через систему блоков поворачивали румпель. Это рычаг такой, что вращает ось, на которой закреплена лопасть руля. Когда румпель повернут в одну сторону, то веревка с другой стороны размотана до упора, а с той стороны, куда повёрнут, тяговая веревка намотана на шкив. При повороте руля одна веревка наматывалась на шкив, а другая разматывалась. Конечно же, длины веревок были точно вымерены по месту, а по блокам веревки шли так, чтобы не могли соскочить. Предусмотрели и возможность блокировки руля в любой момент с помощью обычных деревянных клиньев.
Разумеется, спереди и по сторонам были большие окна из толстого стекла с прочными рамами. Были в рубке и колокол, и самодельный компас.
Компас был сделан из медной чашки со стеклянной крышкой, а на мельхиоровой оси свободно крутилась широкая стальная стрелка, выдержанная ночь с куском магнетита.
Люк в кормовой отсек располагался в задней части рубки рулевого. У носового отсека было два люка. Один открывался на палубу, а второй в кормовой отсек. В хорошую погоду можно было, открыв три люка, проветрить весь трюм.
В качестве балласта использовались длинные валуны, по форме близкие к параллелограмму, и закрепленные у киля. Мачта была примерно посередине длины корабля. Паруса было четыре: грот, топсель, брифок и кливер.
Не забыли и про якорь. К карлингсу (продольная балка) и поддерживающим его пиллерсам, то есть вертикальным стойкам, прикрепили деревянную тумбу, что служила местом крепления якорного каната. Цепь сделать поленились.
Питаться сначала предполагалось всухомятку, но Сайрес Смит, Наб и Сергей смастерили железную печку, на которой можно было на палубе готовить пищу при слабом волнении. Вместо кроватей предполагалось использовать крышки длинных рундуков, это морская версия сундука. Гальюна и места для умывания, разумеется, не было. В роли первого выступала сетка бушприта.
Сначала не предполагались дальние плавания, но, после тщательных раздумий пришли к выводу, что яхта способна на месячный переход, имея на борту девять человек. Это если часто не готовить горячую еду и не умываться пресной водой. Ежели с собой и инструменты не брать, и полностью отказаться от приготовления горячей пищи, то на полтора месяца. Сие давало запас хода порядка шести тысяч километров при средней скорости 200 километров в сутки. В условиях ревущих сороковых это означало, что автономности хватает, чтобы доплыть до юга Южной Америки. Или утонуть по пути от шторма.
Сначала хотели приурочить спуск к утреннему бризу, но отказались по предложению Сергея:
— Ветром сорвать в воду по каткам дело нехитрое. Давайте попробуем руками столкнуть, поглядим, насколько тяжело. Если что, паруса помогут.
Так и сделали. На яхту посадили Герберта Брауна, а сами столкнули по бревнам яхту на воду. Кораблик сначала упирался, а потом сам заскользил по направляющим как по рельсам.
— И это всё? Пустой железнодорожный вагон я на спор один катил по рельсам, — высказался Лёха.
— Оно ж зашибись, так и шхуну спустим, — улыбнулся Белов.
— Сколько в ваше время весит вагон? — уточнил Смит.
— Тонн двадцать. Это грузоподъемностью на шестьдесят тонн, — ответил Сергей. — Но не забывайте, что тут же не рельсы.
Тем временем Герберт бросил копьё с привязанной верёвкой, а Пенкроф подобрал, и все вместе притащили яхту к пристани. Подросток спустился с судна, а обкаточный экипаж занял место. Кроме Пенкрофа на борт взошли Сергей и Гедеон, единственные, кто имел навыки работы с парусами.
Экипаж яхты поставил паруса, Пенкроф сел за руль, и кораблик вышел в бухту. Профессиональный моряк стал командовать, давая указания по обращению с парусами. Потом проворчал:
— Сергей матрос не больно опытный, но с парусами знает, как обращаться. А вот вы, мистер Спилетт, не умеете ничего.
— Я так, во время плаваний помогал тянуть шкоты, — стесняясь, объяснил журналист.
— Это ничто. Сергей полгода ходил на паруснике вроде клипера "Великая республика", а это достойный опыт, — сказал Пенкроф. — Я тоже как-то был матросом на клипере, но не таком же огромном. Сергей, давай за руль.
Подводник сделал, что сказано, и стали по команде маневрировать, пока не настало время обеда. Перекусили, отдохнули, и Белов присел над бортом, и тут волна ударила.
— Блин, чтобы я ещё раз так...
— Привыкайте, — посмеялся Пенкроф.
— Нахрен! — разозлился Сергей и по возвращению в бухту весь вечер и утро посвятил созданию параши.
На второй день, опечалившись пробным плаванием, Бонавентур решил никуда не выходить, да и с неба моросило. Целый день учил робинзонов названиям снастей и приспособлений, а потом тренировались вязать морские узлы, и вообще обращаться со снастями.
На третий день Пенкроф и Сергей тренировали Наба и Алексея, на четвёртый Петра и Герберта. На пятый Александра и Сайреса.
Волк и Смит на третий и четвёртый дни облазили весь Болотный полуостров восточнее линии хутор-мыс Находки, но без особенной пользы. Разве что в заливчиках обнаружили много крабов, но до них с берега не добрались. Наб с Сергеем затеяли подготовку ловушки для крабов, представлявшие из себя верёвочные корзины с держателем для приманки в центре. Потом, когда уже и Наб был на тренировке, наловили полцентнера. И вечером и наутро ели вареных крабов с пшеничным пивом.
Оба инженера настояли на том, чтобы Пенкроф их потом натаскивал управлению яхтой, только раз прокатились.
— Нам нормальную дорогу надо прокладывать к водопаду, это вместо той тропы. Следует разметить её и организовать заготовку древесного угля, — объяснял Сайрес Смит.
И начали хорошенько обследовать местность между дорогой на север и западным берегом острова. В зависимости от густоты леса шли друг от друга в паре сотен метров поочерёдно с юга на север и наоборот. Через неделю только добрались до линии, соединяющей излучину реки Благодарения и залив Южный. Присели на обед у речки у Железного порога, и тут Сайрес Смит отметил:
— Что-то рыбы стало много, и леопарды её начали ловить.
— Сеня, это же ход лосося, — приглядевшись, подскочил Саня. — Давай пару штук прибьём, и на хутор.
Так и сделали, притащили по четыре рыбки лосося своим друзьям. К счастью, Сергей, Пенкроф и Алексей устраняли мелкие недоделки и повреждения яхты, а остальные готовились к уборочной кампании.
Белов тут же бросил работу на верфи и взялся за рыбу. Выпотрошил, отложил ястыки с икрой, проворчал, что поздновато принесли, и стал чистить икру промывкой. В конце концов отделил икринки от плёнок и разделил на две равные части. Одну засолил сильнее другой. Саша тем временем отрубил рыбе головы и каждую разрубил на куски поменьше, и даже раздавил. Полученную кашу отдал собаке и коту. Те аж давились, хотя и так не бедствовали.
Сильносолёную икру вечером же и съели, ужиная блинами с начинкой из красной икры. Утром вторую часть точно так же скушали, и отправились с машиной с прицепом на рыбалку, намереваясь набрать по меньшей мере полтонны улова. Рыбы столько и не надо было, но часть улова планировали на корм одомашненным пекари. Сергей придумал:
— Это я на севере подглядел. Занесло как-то в одну рыбацкую деревню, зашёл по нужде за свинарник, а там рыбой пахнет. Глянул внутрь, так свиней красной рыбой кормят. Спросил: "Вы что, охренели". А мне в ответ: "А что тут такого? Нам лососем свиней кормить дешевле, чем привозным зерном".
Рыба шла по реке, толкаясь боками. Но и ловили её и леопарды, и кабанчики. Нажирались так, что животы по земле волочились. Гуанако и кенгуру в празднике живота не участвовали, а всего-то балдели от того, что леопардам было не до них.
