За пару часов полтонны и набрали, больше ловить смысла не было. Без морозильника и столько перебор. Лосось холодного копчения месяц-другой, и всё.
— Ох, блин, будем месяц одну красную рыбу жрать, — Лёха вздохнул.
— Зато патроны сэкономим, и заводские снасти будут целее, — подбодрил журналист.
— Совсем скоро Рождество и Новый год. Я угощу вас супом из акульих плавников, — пообещал Пенкроф. Однако, этот план не удался по неожиданной причине.
Вечером и на следующий день занимались разделкой и солением рыбы. Пришлось все тушки разделать, да не просто, а вырезать балыки. Кости, плавники, головы и молоки свиньям отдали. Так нахватались лосося.
И тут же построили ещё одну коптильню на скорую руку, считай, ещё один сарай, куда из ранее выкопанной ямы шёл дым. Обходились дровами островных пород древесины, например, агатиса южного.
Как закончили, устроили выходной с банькой, конечно же, с пивом. Без самогонки. И закусывали красной икрой с блинами. Ближе к концу обеда Наб заявил:
— Пришло время уборки ржи, ячменя и картофеля. Потом пшеница и кукуруза. А овощами и ягодами я и так занимаюсь, и не один. Хорошо бы пока не кататься на яхте.
— Раз надо, уберём и снова посеем, — вздохнул Пенкроф. — А я хотел вокруг острова проплыть, оглядеть северный берег.
— Успеем. Вот важнее, так это хорошенько обследовать центральную часть острова. Мне надо на это две недели с напарником. И хотя бы неделя, чтобы проверить, что весной намыло, — озабоченно сказал Александр. — Без меня справитесь?
— Ты ж не забывай, что нам ещё и для второго урожая посевную проводить, — напомнил Алексей.
— Обождите, мужики. Что нам ещё делать в этом году, надо уточнить, — напомнил Белов.
— Тщательно обследовать, что я сказал. Нормальный дом построить у водопада. Дорогу проложить туда, и так, чтобы можно было на машине с прицепом ездить. Спиленные деревья перегнать на древесный уголь. Чем больше, тем лучше, — перечислял Александр.
— Ну не до маразма же, — буркнул Алексей.
— Если решим проблему огнеупоров, то хорошо б заготовить пару сотен тонн. Я хочу большой парусник загрузить хорошей сталью, это десятки тонн груза, — пояснил Волк.
— Ты охренеешь столько заготавливать. Тысячи тонн дерева может не хватить, — заявил Лосев.
— Сколько успеем. С огнеупорами непонятки. Когда облажу остров, так и буду думать, — не растерялся Саня. — Это я по минимуму обрисовал. А есть и ещё задачки. Мы ж как среди лета через год урожай уберём, так и начнём строить второй корабль. А к этому времени надо заготовить металла, стекла, пиломатериалы напилить. Построить миниГЭС, пилораму, мастерские, верфь. Тут многое зависит от того, что найду из минералов при дотошной разведке центра острова и речных отложений. Потому хочу один, а лучше вдвоём, не отвлекаясь на дела огородные, провести разведку.
— Тоже правильно. Думаю, ещё раз утром обсудим планы, — заключил Сайрес Смит.
Утром Пенкроф предложил:
— Давайте туда к водопаду я всех перевезу на яхте, и грузы с собой возьмём, чем на плечах тащить.
— Бонавентур, а как сгружать будем? Пристань надо оборудовать, да и нормальный сарай хорошо бы построить, — спросил Сергей. — Надо сначала сделать причал, времянку подлатать, хороший склад сделать неплохо бы. И только потом дом строить.
— Мистер Пенкроф, та бухточка может защитить яхту от западного сильно ветра? — осторожно спросил Волк.
— Разумеется, нет. Её берега низкие кроме того, где водопад, — ответил моряк.
— Я не видел, скажите ещё вот что. Кроме того фиорда там есть ещё надежные бухты, и сколько до фиорда? — ещё вопрос.
— Мили четыре, может, пять, не больше. Восемь километров. Больше негде, — сказал моряк.
— Тогда всё ясно. Надо хоть какую тропу туда проложить от водопада, и ещё там причал сделать. И мост через речку, чтобы машина проехала. Дорога подождёт, — сказал Волк.
— Разумно, разумно, поддерживаю, — кивнул головой Смит.
— Так что, Саня, нефиг торопиться с твоей разведкой, — заявил Сергей.
— И у нас шкур собралось, одежду неплохо бы ещё пошить. Мыла маловато, и сапоги нужны, — предложил Лёха.
— Э, нет. На яхте сплаваем, не на себе же тащить тюленя, — довольно предложил Пенкроф.
— А ведь сегодня двадцать четвёртое декабря, — вспомнил журналист. — Завтра Рождество.
— Сегодня же пойдём на яхте за тюленями. И по пути акул парочку поймаем, — объявил моряк. -Я из них сделаю настоящий суп. Будет не хуже вашей ухи из лосося.
— Ну-ну, — хмыкнул Лёха. Он полюбил уху из красной рыбы.
Быстро поставили на кораблик лебёдку и вышли в море. Там забросили линь, на конце которого стальная проволока с крюком с наживкой из живой скумбрии. Пока дошли вокруг мыса Коготь к острову Спасения, подцепили трёх акул. Каждую изматывали силой парусного хода, подтаскивали к корме, Пенкроф втыкал гарпун, и вместе с Сергеем вытаскивали. Лёха сидел за рулём, борясь с тошнотой: он пытался привыкнуть к качке, а рядом Герберт смотрел за рыбалкой.
В обед были на островке. Пришлось, правда, в воду прыгнуть на глубине больше метра. Прибили четырёх новозеландских морских котиков и затащили на борт. Сразу же и погрузили туши в трюм, выпустив кровь. Пообедали и пошли домой на яхте. Ещё одна акула попалась к востоку от острова.
— О, ещё одну, и, я думаю, хватит, — довольно воскликнул Пенкроф, отрубая плавники у акулы.
— Браконьер ты, — не очень радовался Белов.
— Не каждый же день, к Рождеству стараюсь.
До бухты оставалось километров семь, и тут ещё одна поклёвка. Хорошая такая, Лось даже спросил:
— Эй, рыбаки, мы там случаем скалу не подцепили?
— Нет, похоже, крупная рыбина. Ух, какая прыткая и здоровая, — сиял лицом Сергей.
Вываживали больше часа, причём втроём (Герберта посадили за руль, а Лёха помогал тащить добычу), пока не увидели. Добыча ещё прыгала и металась за кормой, как Сергей Белов напряжённо и, не веря удаче, предложил:
— Боня, может, ну их нафиг акульи плавники.
— Я же обещал всем суп. На такую добычу не рассчитывал, это удача.
— Это деликатесная рыба. Ценится намного выше осётра. Я покушать люблю, но готов не попробовать твой суп, когда такое на крючке, — пыхтя на лебёдке на пару с Пенкрофом, уговаривал оного подводник. — После лосося барахло. Я только раз ел, и очень понравилось. Жалко, дорогая рыба, хоть стоит своих денег.
— Это что, рыба-меч? — не понял плотник.
— Это чёрный марлин. Ценится наравне с тунцом. Нос у него короче, чем у меч-рыбы, и плавник аж на голове, — объяснил подводник. — Синий марлин ценится наравне с тунцом, а этот лучше и намного дороже.
— Блин, тут я уже поел красной рыбы больше, чем за всю жизнь, и тут такое. Как мясо?
— Попробуете — узнаете, — ответил Пенкроф. — Я тоже тут питаюсь лучше, чем раньше. Хотя скучаю по яичнице и сырам, да и хорошо бы масла оливкового или коровьего.
— А кто против? — хмыкнул Сергей. — Пенкроф, где гарпун?
Кое-как вытащили рыбину на палубу, весом хорошо за сотню килограмм.
— От если б сорвалась, Саня ржал бы, как в фильме, — ляпнул Лёха.
— Это, конечно, загнули. Пескаря вместо карпа вытащили, — Пенкроф.
У пристани уже стояла Нива с прицепом, благо, к бензину и спирт-сырец добавился, готовая к перевозке тюленей, но сейчас груз был побольше.
Во двор Сергей въехал, отчаянно сигналя. Пенкроф, Алексей и Герберт шли пешком.
— Ну и что это было? Леопардов решил собрать на ужин? — недовольно спросил Александр.
— На улов глянь.
— Тюленей, я, что ль, не видел? Или... Ёперный театр! — Волк вытаращил глаза, увидев рыбину. Обошёл, внимательно разглядывая и щупая с круглыми глазами. — Это песец. Меня морально убили.
— В чём дело? — спросил Сайрес.
— Я часто хожу на рыбалку, и до острова, и тут. Что тут ловил, вы видели. До попадания на остров самая роскошная добыча это жерех весом два килограмма. Хищный родственник карпа. Я по каналу "Охота и рыбалка" видел, как таких ловят. И хотел тоже поймать, но нормально и не мечтал. Как не мечтают о таких великолепных женщинах, за которыми не то, что ухаживать бесполезно, а даже и не подпустят. И тут вы с такой добычей, — переживал Волк.
— Не переживай, ещё здоровее рыбину поймаешь. Тогда точно спасибо скажешь, что на остров помог попасть, — утешил Чиж.
— Но что с рыбой делать будем? У нас и так килограмм двести, если не больше, балыков лосося. Мы то коптим и солим, но сколько храниться будут, я не знаю. И тут вы эту рыбину припёрли, — поднял вопрос Александр.
— Будем экспериментировать с методами хранения. Надо же обкатать технологию консервов на долгий путь. Эх, жалко, холодильника нету, — вздохнул Белов. — Я уже попробовал консервировать и лосося, и эту попробую.
— Тут уж втроём со Смитом будем мудрить. Есть одна мысль, но без морозильника будет агрегат, — малость растерянно сказал токарь. — Сначала надо кучу других производственных вопросов решить.
— Что вы всё о делах, да о делах? Радоваться надо, что таких деликатесов привалило. Икра красная, балык лосося, а тут ещё и марлина притянули, — подбодрил Лёха. — Сергей, пока плыли, рассказал, что в Москве килограмм мяса такой рыбины стоит тысячу рублей.
— Это простого парусника и синего марлина от восьмисот до тысячи, стейки чёрного марлина дороже будут, — уточнил подводник.
— Короче, надо наладить электростанцию, чтоб такое мясо долго хранить. И баб для полного счастья пусть Петя найдёт, — плотник сделал вывод.
— Здесь не будет, а в будущем найдутся на любой вкус. Главное, отсюда выбраться и дальше не тупить, — пообещал снайпер.
— Ты ещё скажи, что каждому будет по принцессе, — подколол Лосев.
— Как Клеопатра из Египта, — поддержал шутку Сайрес Смит.
— Щаз, размечтались. Хватит вам и супер пупер красоток из крестьянских и мещанских семей и потом, — ответил Петя. — Сейчас вообще ничего.
— Да и не со всякой принцессой стоит дела амурные разводить, а мне довелось повидать парочку, — добавил журналист. Как в воду глядел: сосватали монаршего рода девицу не из лучших. Но это была совсем другая история и в другом месте в будущем.
Глава 26. Рождество, вопрос христианства и агрономия
На завтрак, обед и торжественный ужин был марлин. Вечером поужинали жареным лососем, панированным мукой и с молодой картошкой и огурцами.
Вечером двадцать третьего декабря успели только разделать марлина, снять шкуру и засолить мясо. На вид оно было похоже на вырезку свиного мяса из корейки, то, что в Беларуси, Украине и Польше иногда называют полендвицей, в России иногда свиной балык.
А ещё Сергей на лососе, и теперь на марлине испытывал ещё одну технологию. Сперва разогревали в отдельной печи глиняные горшки. В то же время на сковородах и в кастрюлях жарили рыбу, медленно, чтобы куски хорошо прожаривались, даже пережаренными были. Когда филе прожаривалось, вытаскивали из печки горшки, наливали на дно раскалённый жир, плотно укладывалось жареное мясо, но чтобы его покрывал жир. А когда горшок доверху наполнялся, затыкали горячей деревянной крышкой и обливали сверху смолой.
С горшками отдельный случай. Стекло, как сказано выше, варили в горшках из огнеупорной глины. Ну а поскольку их ещё и уметь надо делать, для тренировки лепили горшки из красной глины. Этого добра на пригорке было полно.
Ничего в этом такого уж хитрого не было. Размяли и размесили глину, почистили от камешков, и лепить горшки. Перед этим пришлось смастерить гончарный круг, крутящийся усилиями ног. На нём из комков тщательно перемятой глины формовали круглую посуду. Во время дождей занимались керамикой. А когда горшки, да и тарелки с кружками высыхали, их обжигали сначала в кухонной печи, и потом специальную печку соорудили. Стояла эта керамика без дела, пока не приспичило консервировать рыбу.
Через месяц рыбу ещё можно было кушать, и копчёную, и консервированную. Но то потом.
Сейчас, двадцать четвёртого декабря, дружно готовились к Рождеству. Хотя не совсем верно сказано. С утра закончили большие короба для урожая зерна. Разделали тюленей, отделив шкуры и мясо с салом. Вытопили жир, а мясо тюленей выбросили.
Сергей копченый балык лосося на сковороде без свиного жира пожарил, и то, что вытопилось, слил в баночку. Попробовал, слегка поморщился, покивал головой и вздохнул.
А вечером был торжественный ужин, начавшийся после захода летнего солнца. Гедеон сделал на решетке барбекю из марлина, и заодно шашлык пожарили. Наб начистил и сварил картошки, рассчитав, чтобы к началу рождественского ужина была горячей. Укропом и тмином посыпал, как на стол подавать. Сергей салат сделал из помидоров, огурцов и зелёного лука. Ну а Пенкроф сварил суп из акульих плавников. В качестве нарезки было копченое филе скумбрии, лосося, марлина и нарезанный вяленый свиной окорок.
— Простите, но на Рождество принято пить вино, — сказал Сайрес Смит.
— Для начала, а потом и самогонка пойдёт. Она у нас хорошая, свежим хлебом пахнет, — сказал Лёха. — Наливай.
Выпили по стакану вина, и оценили.
— Неплохое вино,м, — оценил американский инженер. — Оно неудивительно, раз вы из лета в осень попали.
— Сахара маловато набрал и поспел не до конца, но в этом году должен выспеть. И не для вина же, — ответил русский инженер. — Сорта "Амурский триумф" и "Амурский белый" по вкусу так себе, вы ж пробовали. Их для Сибири вывели. Из Киш Миша обоих сортов было бы намного лучше, но мы же всё съели, ничего не оставили.
— Странный немного виноград. Французам и итальянцам, да и грекам, только не рассказывайте, что боится засухи и не боится мороза, — посоветовал журналист. — Во время осады Севастополя все виноградники там были уничтожены. Французы и итальянцы специально на дрова рубили виноградную лозу, чтобы потом больше вина покупали в Российский империи.
— Сергей! Ты чем салат заправил? — вдруг возмутился Алексей.
— Чем было, тем и заправил. Жир лосося, — объяснил Сергей и, увидев реакцию, добавил. — Чем же ещё. Не свиным же жиром, и не тюленьим. У нас же даже рапсового масла нету, подсолнечное только осенью будет, как подсолнухи созреют.
— Лучше бы оливковое, — заметил Гедеон.
— И сколько расти будет олива? Я без понятия, но несколько лет стопудово надо, — сказал снайпер.
— Зато уж если посадили, то, как яблоня растёт, и потом только оливки собирай и дави масло. Несколько поколений. Так в Греции делают, я сам видел, — рассказал Спилет.
— Больше ста лет? Яблоня у нас редко живёт больше пятидесяти лет, — удивился Саша.
— А олива несколько столетий, если мне знакомый греческий моряк не соврал. Сейчас всех угощу супом, — подошёл Пенкроф с большой кастрюлей и всем разлил.
А Леха взялся разливать самогон, пояснив янки "Под уху только водочка или самогонка, вино это извращение". Все выпили по стопке, даже Герберт чуть-чуть, и начали есть.
— Вкусно, — прикончив не такую уж и большую порцию, похвалил Белов. — Рецептом не поделишься?
— Берём акульи плавники, мясо скумбрии, мясо курицы, но можно и гуся, картошку, морковь, лук...— начал рассказывать Бонавентур. Все слушали, и тут по окончании Лосев выдал:
