— Хороший рецепт каши из топора. В следующий раз попробуй сварить без акульих плавников, должно получиться не хуже.
— А я когда был студентом, выяснил, что лапша быстрого приготовления намного вкуснее и питательнее, если в неё добавить тушёной свинины, — с демонстративно умным видом поделился воспоминаниями Александр.
— А я хотел как лучше, — увял моряк.
— Сейчас барбекю будет готово, и шашлык попробуем сделать. Всё из филе марлина, — подбодрил журналист.
— Раньше в советское время был рыбный день в столовых и ресторанах, а теперь у нас будет рыбный месяц, — буркнул подводник.
— И чё тут такого? Это ж не килька, — не понял Алексей.
— Я на севере нажрался красной рыбы.
— Перестаньте, такую вкусную рыбу большинство богачей и дворян в наше время не едят, — примирил всех журналист.
Да, барбекю и шашлык потрясли всех. Даже забыли про рождественские подарки. Разве что стол был украшен еловыми лапками.
А напоследок посмотрели комедию "Один дома". Спокойно глядели, и тут Сергей спросил:
— Как их в самолёт пустили? Одного же не хватает. Число билетов с количеством людей должно сойтись.
— Э-э-э... Давайте поглядим, я, кажется, понимаю, в чём дело, — предложил Гедеон. Эпизод на кухне во время ужина. Отец Кевина выбросил в мусорку и билет мальчика, когда на столе убирали.
— Во глазастый, — похвалил Петя.
— Я же журналист, обязан всё замечать.
Недолго глядели, тут Лёха удивился:
— Блин, вроде ж богатые люди, а бокалы воруют.
— Я тоже гляжу, что как-то фигнёй страдают, как алкаши-пропойцы, — заметил Саша. — Постоянно удивлялся, чего это бокалы в самолёте хочет спереть вроде как солидный джентльмен.
— Хрен его знает, может, ворует всё, что плохо лежит. Как те придурки, что на работе хоть пару гвоздей да стараются прихватить, — сказал Белов.
— Вы не думали, что богемское стекло дорого стоит? — спросил с намёком Сайрес.
— Какое там богемское? Поскромнее какое, но похожее, — махнул рукой Александр. — Хрустальный бокал стоит ничуть не больше килограмма этой вырезки лосося. Хороший, с алмазной резьбой. Тут в доме есть такие. Я точных цен не знаю, но штук двадцать-тридцать можно купить за один билет на самолёт. Может и пятьдесят.
— А, видел таких. Мелочные жадные люди, — махнул рукой журналист.
— Однако производство в ваше время налажено, раз в деревенском доме есть хрусталь, — заметил Смит. — Хм, если мы сварим много стекла, как в последний раз, то будет и товар хороший, и подарки достойные уважаемым людям. Я про простое стекло без украшений.
— И всё упирается в огнеупоры.
— Заколебали своими огнеупорами, дайте фильм поглядеть, пока батарея не села, — невежливо попросил Саню Алексей.
Да, смеялись часто и долго, глядя на то, как переживал Рождество и боролся с бандитами маленький мальчик. Не всегда правдоподобно было, но глядели с удовольствием. А по окончании Сайрес Смит сказал:
— Прекрасный праздник у нас начали отмечать. В наше время родилась традиция Рождества, и, как я погляжу, её лучше сделали.
— Наливай, — предложил Сергей. — С Рождеством.
— Весёлого Рождества.
— С Рождеством Христовым.
Напиваться до упора как-то отвыкли на острове, потому после фильма приняли по одной, и тут Сергей спросил:
— Что делать будем с христианством?
— Мы же верующие. Что может поменяться, и зачем? — удивился Сайрес Смит.
— Нам Бог помогает переносить испытания, — добавил Наб.
— Я был и остался христианином, где б не путешествовал. И на войне вера укрепляется, — сказал журналист.
— На море в ураган тоже, — добавил Пенкроф.
— И меня с детства приучили в Бога верить, — сказал юноша.
— Ну-ка, вспомните, с чего оно пошло как религия, и что, в конце концов, сегодня отмечали, — раскручивал Белов.
— Забыл разве? — Лёха подал голос.
— Пусть янки ответят, — ответил Сергей.
— Рождество Христово. День рождения Иисуса Христа, Мессии, сына божьего, — ответил Спилет.
— И он проповедовал равенство всех людей перед богом, спасение всех душ, любовь к ближнему и призывал не грешить. Так? — спросил подводник.
— Не только. За что и пострадал, — сказал Гедеон.
— Сергей, я продолжу. Вот мы считаем, что в церковь ходить и вообще молиться необязательно. Особенно часто это делать. Потому что важнее соблюдать заповеди господни, а не молиться о прощении. Бог видит всё, и обмануть его невозможно. Я даже думаю, что если кто-то много грешит и постоянно отмаливает грехи в церкви, то Бог это считает лицемерием. А для вас важно часто молиться, храм посещать и христианство проповедовать. И дальше делать, как мы, не желаете. Верно? — спросил Волк.
— Верно. Но к чему это вы? — заинтересовался Сайрес.
— Как вы будете дальше молиться, в христианские храмы ходить? Мы хоть год знаем, какой сейчас?
— Петя знает, но молчит, — подсказал Лёха, а снайпер сказал "Пока нет".
— То-то и оно. Если явимся, например, в Византию, то прокатит, — продолжал Саша, но Сергей его перебил:
— А если в дохристианскую эпоху, то будете выглядеть идиотами. Тут одна икона, Николая Чудотворца. Но пофигу, чья. Все эти апостолы и святые, да и Иисус Христос, нерождённые люди. С хрена ли молиться тем, кого нет, и никогда не будет. А если и будет такой учитель, пусть тот же Мессия, что заменит Иисуса Христа, то его родители будут не Иосиф и Мария из Назарета, а другие люди.
— Ересь какая-то, — пробормотал Наб.
— В этом что-то есть, — сказал американский инженер.
— Нам священник на проповеди рассказывал, что первые христиане страдали за веру, их даже за проповеди зашивали в шкуры и бросали на растерзание зверям. Потому что римляне не терпели чужие верования, — заговорил негр. — И нам надо нести людям заповеди Христовы. Он же не отступился, когда его приговорили к смерти по наущению иудейских священников.
— Сам то хорошо подумал? Не догадываешься, что не так? — спросил Александр. — Римляне не обижали иудейских священников. Других чужих богов, их паству, тоже не трогали, а у греков даже многое переняли. Вот у египтян боги сильно другие, а римляне вроде не притесняли их за веру. И тут такая злоба против христиан. С чего бы это? Значит, что-то такое проповедовали, что римским влиятельным людям было поперёк горла.
— На проповедь об умеренности в Риме плевать хотели. Смирение рабовладельцам даже на руку. Любовь к ближнему? Стрёмно для воинов, но уже ближе к теме, — рассуждал Сергей. — Остаётся спасение всех душ и равенство перед богом.
— Наб, как к рабам у южан относятся в церкви и в усадьбах? — вдруг спросил Волк.
— В церквях, что перед Господом Богом все равны, и души всех, чьи грехи невелики, будут спасены. А сами рабовладельцы, кроме некоторых, — с намёком на Смита сделал короткую паузу негр. — Они чёрных рабов за людей не считают, и орут что рабочий скот.
— Двоемыслие это называется, — ляпнул Сергей.
— Что это? — спросил Пенкроф.
— Книги читать надо, потом расскажу, — ответил Смит.
— Понятно. Отними христианство, и рабы никто и звать их никак. И души их никчёмными считаются, а то и говорят, что у рабов души нет. За то и давили христиан, что дали надежду, помогли римским рабам себя людьми почувствовать себя, — решил Саня.
— Этого мы точно не знаем. Хватит, давайте спать, — закончил разговор Сайрес Смит.
— Не всё так просто. Кто-то в плену и рабстве быдлом становится, а кто-то старается вырваться, перестать быть рабом или пленным. Первые, как я думаю, теряют душу, а вторые нет. Думаю, нельзя всех равнять, ни как рабовладельцы, ни как проповедники. Это испытанием назвать можно, кто чего стоит. Думаю, нам пригодится, — добавил Белов.
— Здравая мысль. Но уже поздно, прекращаем, — ответил американский инженер. На том и закончили.
После празднования Рождества три недели работали как проклятые на уборке пшеницы, ржи и картошки. Не только убирали, но и сажали для второго урожая в году. Ещё рожь и пшеницу сушили и молотили, так бы может и быстрее управились бы. Картошку, кстати, надо было проращивать перед посадкой. И огород по второму разу сажали. До того дежурные по участку собрали и законсервировали хороший урожай овощей.
Урожай удался. Климат хороший, примерно как в Абхазии и Сочи. Там, правда, только Сергей раз отдыхал ещё во время службы на флоте. Положено было в санаториях проводить реабилитацию подводникам.
Уже с начала лета все робинзоны почти каждый день купались. Только при сильном волнении не рисковали лезть в воду. И все загорели. Янки сначала не понимали и не поддерживали, а потом втянулись. Но не так просто было. Вроде как и не было особенной жары, но загорали быстро, и кожа облазила. Сначала даже не поняли, отчего быстро сгорали, а потом по карте увидели, что тридцать пять градусов южной широты по высоте солнца это как на Кипре или в городе Тунис, широта Гибралтара. Сергей всё говорил, что это рай после Арктики.
Как закончили суету со второй посевной, тогда и позволили себе двое выходных. Как всегда, лежали, загорали, купались. Вечером не обошлось без шашлыков, но на это пустили только одного кабанчика. С самого Рождества вместо мяса ели только рыбу, филе лосося и марлина, копчёное и жареное, залитое жиром. Зелень с огорода с тмином и солью, само собой.
Всю уборочно-посевную через день и фильмы глядели, больше про Рождество и Новый Год.
Всё, что было, даже "Ирония судьбы" пошла, хотя Саня и Сергей не очень-то и любили сие творение. Склоняли главного героя что мол тюфяк и алкоголик, но вот Гедеон Спилет заявил:
— Вы не поняли. Он не слабак. Это наглый бесцеремонный самовлюблённый тип, который своим напором и изящно рассчитанным непринуждённым хамством отбил у другого женщину, хотя сам помолвлен.
— Гондон, как говорят в подводном флоте, — заявил Сергей. — В сортах дерьма не разбираюсь.
— Надо бы. Мне пришлось, — возразил Чиж. — Таджики и узбеки, что на заработки приезжают, цивилизованные люди после африканских негров. С американскими не сравниваю, разные есть.
— Может так оно и есть, не спорю. Но это гастарбайтеры, куда им деваться. Хотя по слухам по дисциплинированности первые два места у северных корейцев и беларусов. Потом идут украинцы, — сказал Волк. — Северных корейцев ценят больше всех ещё и потому что у них свой строгий контроль от их власти. Кто едет, тот зарабатывает, а чуть проштрафился, так не пускают. Самая хохма в том, что у них полно южнокорейской техники, хотя врагами считаются. И уверены, что Корея мирно объединится.
— Не знал этого, — пожал снайпер плечами. — Откуда?
— Есть знакомые. Знакомый предлагал в Питер переехать, но я на заводе на своём станке с ЧПУ хорошо имею и так.
— Какие они, вы видели? — заинтересовался журналист.
— Вы разве нет? Были же в Китае, — сказал токарь.
— Но не в Корее же.
— У нас на подводной лодке один служил, с Сахалина. Низкорослый и худой, но самый работящий. И к старшим по званию и возрасту обращался только на "вы", как ни отговаривали. Очень следил, чтобы дети хорошо учились, — рассказал Белов.
— Угощал вас чем-то из корейских кушаний? — заинтересовался Наб.
— Ничего такого уж особого не делал. Тушеная свинина с грибами и рис на гарнир. Капуста по корейски, то есть с морковкой, чесноком и дофига красного перца. Водку нашу пил с удовольствием, это их национальный напиток уже тысячу лет. В отличие от европейцев, — рассказал подводник.
Потом глядели "Карнавальную ночь", "Чародеи" и "Иван Васильевич меняет профессию", с перерывами на зарядку ноутбука.
Глава 27. Первая экспедиция на яхте, месторождение бокситов
После уборочной на второй день Петя предложил:
— Эх, хорошо так летом отдыхать. Для полного счастья женщин под боком не хватает?
— Чего тебе ещё не хватает? — спросил Лёха. — Они ж и мозг выносят нехило. Я ж со своей поругался незадолго до того.
— На лайнере в морской круиз сплавал бы. Бары, рестораны, девочки. А за бортом красоты тропиков...
— Я вам хоть завтра устрою морской круиз. Вокруг острова, — не полез за словом в карман Пенкроф. — Мы же север плохо осмотрели. По склону вулкана только прошлись.
— Давайте. Заодно никелевой руды нормально наковыряем, — Саша загорелся. — Её очень хреново оттуда по суше тащить.
Наутро даже хотели отказаться от замысла из-за юго-западного ветра, но Пенкроф уверил, что лавирование станет хорошей тренировкой. И из-за этого же ветра часов восемь шли до мыса Змеиного, то и дело меняя курс. Паруса ставить потренировались все кроме Лехи, который остался на хозяйстве.
Ближе к вечеру обогнули мыс, и ветер уже был почти попутный. На ночь зашли в залив Заусенец, куда за два часа долетели. Ночевали на берегу у костра в сени огромного агатиса. Утром часа три потратили на то, чтобы смастерить нормальный причал. Потом, преодолевая ветер, вышли из заливчика и направились на север при том же юго-западном ветре.
Остров был хорош в ясную погоду. С воды южный берег был как будто обрамлён полосой тёмно-серых скал, выше которых зеленел лес, а вдали виднелся конус вулкана, подёрнутый дымкой. На юге и восток был сплошной океан, но с небом не сливался, чётко же была видна граница между ясным голубым небом и серовато-синей водой с зеленоватым оттенком на прибрежных отмелях и белой пеной на гребнях волн.
Юго-западная оконечность под солнцем выглядела более приветливо, хотя это были те же серые скалы с прибоем. Это пока не обогнули. А дальше впервые увидели с моря юго-западный берег между мысом Змеиный и горой. Издалека была сплошная полоса зелёного леса, освещённого вечерним солнцем, который, казалось бы, начинался от самого прибоя, и только вблизи было видно, что не совсем так. Над сплошным массивом местами возвышались огромные эвкалипты да виднелись раскидистые кроны агатисов. А левее виднелась гора, снизу зелёная, а выше серо-жёлтая. Левый склон был сплошной скалой.
Яхта шла бойко, делая по десять узлов. За час добрались до Водопадной речки, зашли в бухточку и уже там построили причал, и не поленились расчистить и подготовить тропу наверх. Ночевали во времянке.
Утром после завтрака на берегу уже через час были к западу от вулкана. Александр, уже сделавший несколько фотографий берегов острова, сделал и снимки горы Королёва. А потом попросил:
— Пенкроф, подойди-ка вон туда, надо к берегу пристать.
— Боюсь, волны могут помешать. Попробуем.
К берегу подошли вплотную и нашли скалу, способную послужить причалом. Пенкроф и Герберт остались на борту, а остальные с мешками полезли на гору к месторождению. Каждый набрал по половине, и спустились к яхте. Там из шести половинок сделали три мешка, и ещё сходили три раза за миллеритом. Яхту нагрузили хорошо, и Сергей сказал:
— Мы столько набрали, что лучше выгрузить эту руду у водопада. Там проще мельхиор выплавить, и может быть, даже там нержавейку сварим.
— Это нескоро будет, — усмехнулся Пенкроф и скомандовал. — Балласт за борт, вместо него руду кладём.
Так и сделали, уложив у киля мешки. Пообедали у костра на берегу, и поплыли на яхте на север. Сайрес Смит ещё заметил:
