— Извините, но нет. Я передумал. Люди важнее семенного зерна, — заявил Том Блэк. Его многие поддержали. Саша дал короткую очередь над головами, и все залегли.
— Не поняли? Так понятнее, что отказ не принимается? Мы согласились пойти вам навстречу и не брать женщин, но не более того. Эндрю Блейд. Карл Бернулли. Джордж и Никола Сноу. Фидель Санчес. Всем остальным лежать! Кто попробует встать без разрешения, получит пулю.
Группа побежала в деревню за багажом, и уже было показались на обратном пути. Лежащие на земле перешептались, и, когда о чём-то переговорили, Аманда, неподдельно испуганная, начала подниматься, расстёгивая платье, и другие приготовились:
— Вы же не станете в меня стрелять, правда?
Бах! Девушку бросило на землю левым боком, и она завизжала.
— Генри Шепард, можете встать и увести раненую. Остальным лежать, — приказал Смит. — Повторяю, мы в ваших смертях не заинтересованы, но и неповиновения не потерпим. Опа! Что там у вас?
— Вы Александра Гордона убили. Надо же, как бывает, — лёжа рядом на земле, отметил Морган. — Пуля прошла сквозь Аманду, и прямо в лоб.
— Я же говорил, что женщинами нельзя прикрываться, — не удержался подводник. — Был лорд, и нету лорда, наглость лорда погубила. Проход пошире сделайте, не все сразу.
Пять отобранных пассажиров самолёта прошли между бывших соседей и взошли на борт. Положили вещи и выгрузили на причал мешки с кукурузой, ячменем и пшеницей, а наверх толстый пакет с методичками по выращиванию и переработке. Добавили пакетики с семенами новозеландского льна, эвкалипта и орехи макадамия с инструкциями.
— Можно я встану? — спросила Сара Перчатки.
— Давай. Что хотела? — Смит.
— Смотрите, что у меня есть, — бывшая проститутка показала чёрный шарик, диаметром почти два сантиметра, отливающий изумрудным и фиолетовым цветами. — За него можно автомобиль купить. А у вас есть большое зеркало на корабле?
— Меняемся, — загорелся Пенкроф. Принёс метровое зеркало на причал, взял у Сары жемчужину и вернулся на корабль.
— У нас ещё есть жемчуг. Готовы оплатить вино и виски, — предложил Том Блэк.
— Нормальных виски и коньяка нету. Есть хороший самогон и вино.
— Еще прошу вас, когда ещё раз приплывёте, привезти домашний скот, хотя бы овец, чтобы молоко и сыр были, — попросила Джейн. — И людей.
Махнулись, и Старгейт отчалил. На берегу некоторые женщины плакали, пятёрка бывших таитян тоже загрустила. Но не очень, всё же мало у кого из пассажиров бывшего Боинга получилась любовь, почти у всех было "стерпится-слюбится", и пары получались от безыходности больше, а не по влюблённости. Грустно было, но все понимали, что этот этап жизни закончился. Те, кто остался, поняли, что на Таити они навсегда. Их не утешало и то, что стали богаче на знания, железо, семена, да и свободы и уверенности в завтрашнем дне больше, как ни посмотри. Кто уплывал, чувствовали, что дальше будет интереснее жизнь, будут в ней нужнее и полезнее.
— Ну что, сейчас раскроем карты? — предложил Андрей Шилов, как прошли рифы устья бухты.
— Завтра, а сейчас ужин, — ответил Сайрес Смит.
После завтрака Александр Волк назвал новобранцам всех робинзонов. И спросил:
— Вам имена наших американцев ни о чём не говорят?
— Кое-что напоминают, но почему спрашиваете? — ответил Юрий.
— Может вот это? — и токарь показал книгу "Таинственный остров".
— Это же сказочная история.
— Вы обещали рассказать, кто всё это организовал, — напомнил Андрей.
— Немо. Он же по легенде принц Дакар.
— Это несмешно, — вздохнул Снегов старший.
— Конечно несмешно. А как бы вы почувствовали себя, если б вышли из леса и обнаружили, что цивилизация уровня как при Киевской Руси. А потом узнали бы от местных, что на дворе 2015-й год, — влез Петя Чиж в беседу. — Немо в такой же ситуации оказался, но увидел колёсные пароходы, парусники простые и с паровыми машинами, глядя из своей субмарины.
— Вы ещё скажите, что "Наутилус" и остров Линкольна существуют.
— Конечно. Мы на том острове живём четвёртый год. И на "Наутилусе" были не раз. Вам хорошо спалось? Кровати оттуда сняли, — рассказал Александр.
— Я много раз разглядывал карту, воображал себя с героями Жюль Верна, рисовал Табор, остров Линкольна. Всерьёз думал, что риф Эрнест-Легуве остаток острова Линкольна. Когда стал взрослым, сильно разочаровался, узнав, что не существует их, — рассказывал Профессор.
— Мы плывём на остров Линкольна, про который писал Жюль Верн? — удивлённо спросил на русском Фидель Санчес.
— Да, туда. Сейчас условно конец сентября 1868 года, взрыв острова в ночь на 8 марта 1869 года. Но по моим прикидкам, надо отплыть не позже чем на рассвете 22 января. Потому что в ночь на двадцать четвёртое взрыв сорвёт верхушку вулкана, а это взрыв на пару мегатонн, — пояснил Александр.
— Я смотрел фильм 2005 года, сильно похоже? — спросил Коля.
— Это тот, где большие насекомые? Нет, конечно, — заржал Белов, стоящий вахтенным начальником. — Сами увидите. А теперь учиться пора работе матросов. Книгу потом прочитаете, недели хватит?
— Я уже староват, — попробовал отказаться старший Снегов.
— А я разве юнец? Смотрите, как надо, — показал пример Сайрес Смит, поднимаясь на фок-мачту к брамселю.
— Ещё вопрос, какие координаты Таити и острова Линкольна? — спросил Шилов.
— Долгота Таити 149 с половиной градусов западной долготы, Линкольна 150 с половиной. Широта Таити семнадцать с половиной южной широты, Линкольна тридцать пять, — ответил подводник.
— Тогда почему мы направляемся на юго-запад, а не на юг?
— Ветер юго-восточный, а мы надеемся, что южнее переменится. Зайдём на один из восточных островов Кука, ещё наберём кокосовых орехов, и потом прямо домой.
На шестой день после отплытия обнаружили остров Мангаиа на горизонте, к которому плыли за кокосовыми орехами. Они нужны были и пития, и для посевов в Атлантическом океане, и для изготовления морского мыла. Сам же остров самый южный из островов Кука и расположен всего на 50 километров западнее и на 180 километров южнее острова Мауке, самого восточного. По площади занимает второе место, на четверть уступая Раротонге, столичному острову.
Острова бывают разные.
Таити и Рапа-Ити, и Реюньон, сплошные горы, торчащие вверх острыми огромными зубами скал с отвесными стенами, и все усеяны зеленью, даже эти стены, и сверху облака, застрявшие промеж зелёных зубов. Ущелья с чистыми бурлящими речками, местами укромные равнины в долинах. Вершины подводных молодых гор. Зелень на скалах не больно смягчает грозный вид центральных районов островов.
Ратотонга, Раиваваэ и Мангаиа, и Маврикий, это скорее вершины подводных сопок, равнины среди океана со скалами. Мифический Табор тоже такой.
— Вижу дым! — крикнул Герберт ближе к обеду.
— Странно, — удивился Петя. — Тут не должно никого быть.
— Щаз посмотрим, — Сергей достал подзорную трубу. — На берегу большой костёр, и дымит так, как будто специально это сделали. И я даже вижу, кто. Какой-то человек скачет, размахивая пальмовыми ветвями. По-моему, с острова хочет свалить на нашем корабле.
Глава 43. Выживший
Ричард потерял счёт времени, но прошло где-то четыре года, как попал на второй остров.
Ту ночь запомнил надолго. Тайфун разнес на куски плот. Рюкзак мешал плыть и норовил оказаться сверху. В конце концов Ричард ухватился за обломок плота и держался так несколько часов, пока не вынесло к острову. Рюкзак потерял в этой буре, не помнил, как. Каким чудом выполз на берег, сам не знал. Чудовищная слабость накатила, хотелось есть и пить. Собрал волю и крохи сил в кулак, подполз к ближайшему кокосовому ореху и открыл ножом. В глазах потемнело, но, расковыряв, выпил всё, что было. Через полчаса расковырял кожуру с волокнами, разбил скорлупу и съел мякоть. Ещё через полчаса съел ещё орех и потерял сознание.
Проснулся среди дня, и было лучше. Ещё орех. Ричард до конца дня и ночь отходил от плавания, вычерпавшего все силы.
На второй день с утра обследовал все карманы, но были почти пусты. Только нож и полиэтиленовый пакет с куском жареного мяса. Последний держал в кармане для быстрого перекуса. Увы, но уже испортилось. Прогулялся и нашёл чистый ручеёк. Попил воды, разделся и постирал одежду от соли. Высохла к вечеру. За пару часов, что были до заката, прогулялся на пару километров вглубь в джунгли. Никаких зверей в зарослях не было, только птицы. Сказать же, что наслаждался прогулкой по лесу, было бы неправдой, на прошлом острове нагулялся. Следов людей не заметил, и птицы непуганые.
Решил на следующий день обойти остров кругом, чтобы найти людей или убедиться в их отсутствии. В окружности эта земля была немногим меньше двадцати километров, но поскольку моряк не совсем оправился от плавания, да и путь по берегу не совсем напоминал дорогу, путь завершился к вечеру.
Ни одного следа человека кроме тех, что оставил сам Ричард Коллинз. Тут то и приуныл. Там где упал самолёт, людей немало, так лучше. Но и опасно было.
Ночь провёл под кустом, позавтракал орехом, которые на земле лежали, и на пригорке у ручья принялся строить шалаш. За конёк взял растущий почти горизонтально ствол неизвестного дерева. А к нему крепил палки наклонно. Вырезал по одной ножом, заостривал концы и забивал камнем.
Кокосами питаться Робинзону надоело, мяса хотелось. И тут вспомнил про кокосовых крабов "пальмовый вор". Всё бы хорошо, да огня нету, и зажигалки тоже. Надумал добывать огонь при помощи лука, но появилась другая идея.
Ричард старательно и осторожно вымыл полиэтиленовый пакет. Затем собрал в кучку сухие листья и тонкие веточки, рядом положил ветки потолще. Выбирал самые сухие. Набрал в пакет воды и попробовал на солнце сделать гибкую линзу. Получилась скорее прозрачная подушка, но от яркого пятна солнечного света кучка листьев и веточек задымилась, и огонь вспыхнул. Добавил ещё сухой трухи, следом веток потолще, и так раскочегарил костёр. Добившись стойкого огня, взял крепкую палку и пошёл на охоту.
Убитый сухопутный рак был здоровенным, на пару килограмм. Большая часть веса это панцирь и потроха, мяса осталось с килограмм, но хватило и на весь следующий день. Запечённый был несолёным и без специй, но было вкусно. На будущее выпарил соль и уже сделал шашлык крабовый, запивая кокосовым соком. На рыбу охотился на рифах, хоть и не всегда удачно.
Каждый день Ричард, утром и вечером, ходил на самую высокую скалу остров и оглядывал горизонт в надежде увидеть корабль. А потом, сначала на трёх углах острова, и напоследок ещё в десятке мест выложил каменные пирамидки в рост человека с шестами посредине, и наголове дрова для костра.
Не забывал и про насущное. Построил каркас шалаша и, как учил Профессор, сделал крышу из листьев наподобие рыбной чешуи. Кровать сделал из кокосового волокна.
Задумался о том, что одежда не вечная. Выбор материала был невелик: кокосовое волокно. Ричард прекрасно знал и овцеводство, и переработку овечьей шерсти от стрижки до прядения тканей, с юности только этим и зарабатывал на жизнь.
Волокно кокоса робинзон хуже знал, как перерабатывать, но имел представление. Долго камнями кожуру бил и вычёсывал деревянной расчёской волокна, но, не имея проблем со временем, собрал целую гору и вымачивал в пресной воде. Как вымочил, веретеном сплёл нити. Смастерил примитивный ткацкий станок и сделал грубую ткань. Знал, как изготовить и прялку Дженни, и ткацкий станок Картрайта, но не было инструментов кроме ножа. Да и его один краб украл, за что и поплатился: Коллинз догнал и убил вора.
Деревянной иглой сшил этакую тунику, в ней и ходил.
Увы, но Ричард не умел и не знал, как выглядит железная руда, и как делать железо. И по океану боялся плыть на плоту, раз чудом выжил в первый раз.
А ещё воспоминания...
Коллинз был везунчик, и всё в жизни было хорошо. Вырос в семье овцеводов, после учёбы в университете Линкольна пошёл инженером на завод по переработке шерсти. Выиграл Джек-пот в лотерею, купил дом и небольшую парусную яхту, долю в бизнесе.
Но во время полёта в Лос-Анджелес с девушкой, даже невестой, самолёт потерпел крушение. Лететь не хотелось, но подруга попросила тур в Америку, а так замуж не хотела. И она погибла. Друзья на острове утешали, но было тошно, что согласился.
Спасения долго не было. И так случилось, что хоть было среди пассажиров ещё трое яхтсменов, один даже построил для себя деревянный парусник, но выжил один Ричард. Долго ждали спасателей, иракский связист пытался вызвать, но связь не заработала.
В конце концов Коллинз от безыходности построил большой плот при помощи Профессора, Эндрю Блейда и ещё нескольких помощников. Двое добровольцев с ним отправились. И тайфун... Но в последний момент удача вернулась.
Четыре года прошли незаметно. Каждый день утром и вечером с вершины холма Ричард оглядывал горизонт. И однажды увидел парус вдали. Спустился к ручью, умылся, протёр глаза и вернулся на вершину. Парус не исчез. И даже солнце не мешало увидеть.
Ричард галопом побежал на берег, разжег костёр с нужной стороны, подбросил листьев и сырых веток. Коллинз аж закашлялся, но было плевать. Отошёл в сторону и прыгал, махал руками, взяв пальмовые листья. Парусник уверенно шёл к берегу, и робинзон позволил передохнуть, но на месте не сиделось от возбуждения. На корабле спустили лодку, и у Ричарда глаза прослезились от радости, лиц сразу не разглядел. Потому и голос удивил:
— Ричард Коллинз? Добрый день. Давно не виделись.
— Эндрю?! Джордж и Николя Сноу?! Боже, боже, как я рад вас видеть! — плакал от радости и говорил Коллинз. — Но откуда узнали, что я здесь?
— Потому что ты везунчик, Рич. Тебе повезло больше, чем ты думаешь.
— Я чуть не погиб. Попал в бурю. Не доплыл куда надо. Это везение? — с трудом говорил текстильщик.
— Хорошо, что не доплыл. Попал бы к полинезийцам-людоедам. И этот корабль единственный на юге Тихого океана.
— Не может быть!
— Потом объясним, — сказал Белов. — Мы за кокосами зашли. Помоги нам набрать спелых.
— Да, да, конечно, только заберите отсюда, — Ричард был готов на всё, лишь бы к людям вернуться. И усердно лазил на пальмы, сбрасывал орехи, помогал грузить. За ужином разговорился и посетовал, что нож совсем износился, так дали новый в ножнах. Сказал, что очень плохо без железа, а Блейд:
— Я Александру жемчужину проспорил. Мы на Таити поспорили, есть ли там месторождения железа, и я проиграл. Мы жили четыре года и не нашли, а Волк сразу смог.
Второй день тоже грузили орехи. Ричард ещё показал свой шалаш и свои поделки из глины и из кокосового волокна. Вечером отчалили, и Коллинз не жалел, что покинул Мангаиа. Удивлялся рассказам, но всё заслоняла радость. А ещё осваивал работу с парусами, радуясь перемене в жизни.
— Дым на горизонте, — сказал Андрей, стоя утреннюю вахту.
— Сейчас посмотрим, — Герберт прикинул расстояние и направление, что прошли с последнего полдня. — Завтра будем на острове.
— Где мы? — спросил Ричард. Герберт показал на старой карте точку. — Дым примерно здесь.
