— Гарри, — в комнату вошла Юми. При взгляде на хрупкую фигурку девочки у брюнета сжалось сердце. Сай был ей не просто другом или товарищем. Брат-близнец — это же кусок тебя самого, частичка твоей души.
— Мне очень жаль, Юми. Прости.
— За что?
— Я не уберег его.
— Не ты его туда отправил.
— Не я.
— Ты что-то намерен делать?
— Ты о мести, Юми?
— О ней.
— Да, намерен. Скоро, очень скоро.
— Хорошо, тогда я ничего делать не буду. Как ты сам? После того, как умер Сейран, мы боялись, что ты будешь следующим.
— Нет, я — мальчик-который-выжил, меня сложно просто взять и забить до смерти. — Юми улыбнулась. Именно в этот момент Гарри понял, насколько она хороша собой. Тонкая фигурка, почти прозрачная кожа, черные, как ночь, волосы и прекрасные серые, миндалевидные глаза. Как много кореянок обладают серым цветом глаз? Мало. Глаза Юми были похожи на два прозрачных озера, покрытых тонким льдом. Пока он разглядывал и узнавал заново старую знакомую, ее тонкие пальчики сжали его руку.
— Вы принесли тело. — произнесла она.
— Да, Питер напомнил. Теперь и Питера нет.
— Он был хорошим малым.
— Он больше всех нас был ребенком, Юми.
— Ничего, ты и за него отомстишь. — дальше они сидели молча. Слова были лишними, оба топили боль от утраты в желании отомстить. Он, потому что это был его отряд. Гарри чувствовал ответственность за каждую жизнь. Она, потому что потеряла любимого брата.
На следующий день Гарри появился в кабинете, когда обсуждались планы на будущее. Присутствовали оставшиеся Ангелы, Клод Кобдейн и его партнеры. Здесь же был и Ричардсон.
— Я не помешал? — Гарри сел на свое обычное место и с вызовом посмотрел на Кобдейна, Ричардсона и остальных.
— Нет, Гарри, мы как раз обсуждали...
— Разбор полетов, — отрезал Гарри. — Продолжайте, мне очень любопытно.
— Мальчишка, ты мог бы вести себя поскромнее. Ты жив, а трое твоих товарищей погибли. Так что сиди тише воды, ниже травы, пока никто не вспомнил, кто был главным!— выплюнул Ричардсон и тем самым ускорил близость своей кончины.
— Забавно слышать это от тебя, Ричардсон.
— Не смей говорить со мной в таком тоне!
— Ричард! — попытался заткнуть мужчину Кобдейн.
— Тебе бы стоило самому последовать своему же совету, ведь это ты отправил нас на верную смерть.
— Это было обычное задание!
— До нас ты отправил туда 5 групп, Ричардсон. Нас там ждали. Из-за тебя погибло трое моих товарищей, потому что именно ты, вместо одной группы, отправил туда целых два отряда.
— Я надеялся, что хоть кто-нибудь справится с заданием, а вы...
— А мы и справились: я лично убил твоего Блуленда. Вот только в смерти моих товарищей виноват ты, Ричардсон.
— И что с того, уже ничего не поменяешь.
— Нет. Зато можно отомстить.
— Чего?
— Ричард Манфрус Ричардсон, я, Гарольд Джеймс Поттер, вызываю тебя на дуэль чести, любой отказ будет означать клеймо на твоей чести и чести твоего рода. Время и место выбираешь ты.
— Нахальный мальчишка, я тебя по стенке размажу.
— Ричард, отвечай по кодексу! — шикнул мистер Юндерк.
— Я принимаю твой вызов. Сражаться будем через полчаса в дуэльном зале,— мужчина развернулся и выскочил из комнаты. А Гарри с кровожадным блеском в глазах проводил своего противника.
Через полчаса вся компания собралась в дуэльном зале. Ричардсон уже занял свою позицию, Гарри только намеревался это сделать, когда его остановила Юми.
— Что случилось?
— Ничего, просто я хотела пожелать тебе удачи, — девочка крепко обняла его, а потом разжала объятие и отошла к Марте и Дарине.
— К барьеру, Поттер! — крикнул Ричардсон. Гарри встал на позицию и сделал легкий, чисто символический поклон, в знак того, что он чтит традиции.
— Авада Кедавра! — выпалил Ричардсон, не целясь. Зеленый луч пролетел мимо и вошел в стену.
— Айс спиар! — ледяное копье вырвалось из палочки Поттера и чуть не пробило голову мужчине, который успел вовремя нагнуться. Попутно мальчик отправил несколько невербальных заклятий, которые соперник легко отбил.
— Авада Кедавра, — и снова зеленый луч пролетает мимо мальчика.
Дуэль длилась минут десять. Гарри использовал боевые заклинания, Ричардсон — только смертельное проклятье и многочисленные щиты.
— Авада Кедавра, — зеленый луч несся точно в мальчика, отскочить Поттер уже не успевал. И вот мгновенье, зеленый луч почти вошел в тело и... И ничего не случилось. Вообще ничего. Мальчик в шоке смотрел туда, куда был направлен луч. Еще больший шок отобразился на лице Ричардсона.
— Ты, кажется, забыл, с кем имеешь дело, Ричардсон. Я отразил смертельное проклятье, когда мне был только год, неужели ты думал, что сильнее Волдеморта? Что ты сможешь справиться со мной? — Гарри блефовал. Он сам не верил в то, что говорил. То, что он жив — чудо. Но, живя в мире магии, перестаешь верить в чудеса, поэтому мальчик был уверен, есть логическое объяснение случившемуся. Но Ричардсону это знать необязательно.
— Экспелиармус! — палочка мага влетела в руку мальчика. — Ты проиграл.
— Хорошо, я признаю поражение. Что ты хочешь, пацан?
— Ты не понял? Ты не выживешь. Из-за тебя я потерял друзей, ты же потеряешь жизнь.
— Нет! Ты не можешь.
— Могу, меня этому учили с самого детства, помнишь? И я хочу занять твое место в руководстве нашей веселой организацией, — испуг и изумление читались на лице мага.
— Откуда?
— Почитал в библиотеке кодекс ордена "Несущих смерть". Прощай. Авада Кедавра.
Тело Ричарда Ричардсона безвольной кучей опустилось на пол дуэльного зала. Гарри Поттер отомстил за смерть друзей и занял одну из руководящих должностей в этой организации.
— Гарри.
— Клод?
— Я поражен. Ты... Я горжусь тем, что являюсь твоим опекуном. Добро пожаловать в Орден!
— Спасибо.
Дальше были поздравления от остальных членов ордена "Несущих смерть", вопросы про Аваду, которая не действовала на мальчика, долгие и бессмысленные разговоры.
— Гарри! — на шею парню кинулась Ребекка. — Я так испугалась, когда луч попал в тебя. Мерлин, если бы ты погиб, я своими руками придушила бы Ричардсона.
— Думаю, я бы тебя опередил, Бека. — произнес Дэн, дружески похлопывая Гарри по плечу. — Ты молодец, Гарри.
— Гарри. — к ребятам подошла Юми, еще более бледная, нежели вчера, с высохшими дорожками слез на щеках.
— Юми, — улыбнулся Гарри
— Я так боялась, что он тебя убьет.
— Но ведь не убил. Спасибо тебе за это.
— Что? Но я ...
— Юми.
— Ладно, на здоровье.
— Может, поделишься секретом? Что это было?
— Бабочка.
— Извини?
— Я посадила тебе на плечо заколдованную бабочку. Она реагирует на излучаемое Авадой магнитное поле и всегда появляется на пути луча до того, как заклятье достигнет цели.
— О Мерлин, как ты до этого додумалась?
— Это не я. Это была наша с Саем совместная разработка, а идею мы нашли в дневнике бабушки.
— Вы изобрели щит от Авады! — с нескрываемым восторгом произнесла Бекка.
— Если честно, я не уверена, пока это только проект. Но все равно это только между нами. Даже Клоду не стоит говорить, пожалуйста. Сай хотел доработать бабочек и распространить их среди "своих". Теперь нас только двенадцать, так что распространять буду я.
— Конечно. — улыбнулся Гарри, заглядывая в грустные серые глаза девушки.
— Эй, Гарри! — на юношу с двух сторон навалились Дэн и Саид. — Да ты у нас...
— Большой босс, — улыбнулся Ленц. — Как ты до этого додумался?
— До чего?
— Ну, что если победишь Ричардсона на дуэли, то займешь его место.
— Ленц, я думал, это всем известно. Разве нет?
— Вообще-то, нет, — покачал головой Саид. — Где ты об этом узнал?
— В библиотеке нашел книгу "Кодекс Несущих смерть". Там и прочел. Стойте, хотите сказать, что не знали, что мы состоим в ордене "Несущих смерть"?
— Ну да.
— Я думала, мы просто кучка киллеров. Ну ладно, очень-очень большая кучка киллеров. Что там про орден?
— Ну, если кратко, то он был основан во Флоренции в шестнадцатом веке и состоял как из магов, так и из посвященных магглов. Они зарабатывали огромные деньги, выполняя заказы знати и разных королей. Многие готовы были выполнить любое их пожелание, чтобы орден предоставил хотя бы пару своих киллеров на время войны — такими великолепными воинами считались наемники из ордена. Изначально орден возглавлял совет, состоящий из двадцати лучших и опытнейших наемников, но если кто-то из глав совета допускал слишком много ошибок, у него было два выхода. Уйти самому или принять бой от того, кто намерен занять его место. Со времен основания ордена основные правила кодекса не менялись, поэтому...
— Поэтому ты теперь один из глав совета.
— Да.
— Невероятно! Мой лучший друг стал моим боссом. Я так скоро и правда начну тебя ненавидеть — везде и всегда ты первый!
— А ты что, сам планировал убить Ричардсона?
— Ну да, просто не знал, что помимо морального удовольствия, победитель получит такой бонус. — улыбнулся Дэн. — Я рад, что ты избавился от этого...
— Дэн, о мертвых плохо говорить нельзя. — поучительным тоном сказала Ребекка.
— Гарри! — к мальчику стремительным, даже чересчур стремительным шагом для своего возраста, направлялся мистер Юндерк.
— Да, сэр.
— Во-первых, я хочу сказать, что твой поступок вызывает гордость. — в этот момент Гарри почему-то подумал о том, что хвала за то, что мальчик убил на глазах у двух десятков людей другого человека, звучит как-то странно и неправильно, но вслух предпочел ничего не говорить. — А во-вторых, с завтрашнего дня ты должен присутствовать на собраниях глав совета(ов).
В этот момент до мальчика дошло, что он сам, своими руками лишил себя последнего шанса спокойно прожить лето. Захотелось дать себе пару пинков и хороший подзатыльник.
— Это подразумевает участие в составлении планов операций, анализ информации, полученной от разведывательных подразделений, составление вашего с Ангелами индивидуального плана.
— Мистер Юндерк, вы сейчас таким оригинальным способом хотите сказать, что я — дурак?
— Именно, мальчик. Настолько усложнить себе жизнь... Ведь твое собственное обучение и задания никто не отменял. Ладно, завтра тебе уже надо быть на твоем первом собрании, там сам все узнаешь. И еще раз— поздравляю. Прямо как в старые времена, по кодексу. — мистер Юндерк удалился, все еще бурча себе под нос что-то о кодексе, необразованности молодого поколения и великих убийцах прошлого.
— Я влип.
— Точно, друг. — кивнул подошедший Элиус.
— Вы заметили, у меня великолепно получается совмещать неприятное с бесполезным.
— Да ладно тебе.
— Вот именно, Гарри. Ты лучший среди нас, скажу тебе без ложной скромности. — со знанием дела заговорила Марта. — Рано или поздно ты был обязан пробиться к власти. А так даже лучше. И отомстил, и кретина этого, Ричардсона, убрал, и сам у власти оказался.
— Не сердитесь на меня .— улыбнулся зеленоглазый брюнет.
— Как на тебя можно сердиться? — усмехнулась Дарина.
Следующие несколько дней ознаменовались первым для Гарри собранием, на котором он был полноправным участником, вечеринкой — пьянкой в честь повышения Гарри Поттера по карьерной лестнице, устроенной сразу после собрания и, наконец, 14 днем рождения героя магического мира.
— С Днем Рожденья тебя, С Днем Рожденья тебя, С Днем Рожденья, наш самый лучший в мире Гарри Поттер, с Днем Рожденья тебя!!! — заливались двенадцать веселых голосов. Вся кровать Гарри была завалена подарками. От друзей, от Клода и его секретарши, которая все еще души не чаяла в зеленоглазом брюнетике, равно как и во всей троице, от Мэта и Бейса, командира одного из крупных отрядов, сейчас располагающегося в Германии.
Громыхнула музыка, потух свет — и началась дискотека малолетних киллеров, где вход только для своих.
— Гарри. — мальчик повернул голову и встретился взглядом со стоящей рядом Юми. Почему-то в этот момент она показалась ему самой красивой девочкой во всем мире, с ее красивыми глазами, маленьким правильным носиком, розовыми манящими губами и водопадом длинных черных волос.
"Я пьян", — думал герой магического мира, наклоняясь ближе к лицу боевой подруги.
"И она пьяна", — Юми тоже подалась вперед. Губы встретились в таком неловком и наивном первом поцелуе.
" Слава алкоголю!" — Гарри обнял кореянку за талию и притянул ближе, почувствовав, как тонкие руки нежно обвиваются вокруг его шеи. Поцелуй, уже настоящий, почти взрослый, не прерывался до тех пор, пока кислород в легких не закончился.
— Я тебе нравлюсь?
— Да.
— Как девушка?
"Глупый вопрос", — пронеслась мысль в затуманенном разуме Гарри, — "а как кто еще?"
— Да. — ответил он, рассудив, что краткость — сестра таланта, особенно, когда ты пьян.
— Ты мне тоже очень нравишься, Гарри. — легкий, как прикосновение крыльев бабочки, которая однажды спасла Гарри жизнь, поцелуй, и Юми исчезла из его объятий.
Первого августа Гарри проснулся, лежа на полу в своей комнате, укрытый одеялом. Голова нещадно болела, тело ныло от неудобно-проведенной ночи на жестком полу.
— Какого черта? — Гарри приподнялся на локте и оглядел комнату. Вещи, которые вчера он надел, были аккуратно сложены на стуле. Сам он, переодетый в пижаму, теперь уже сидел на полу, все еще укрытый одеялом.
— Гарри, не спишь? — раздался из дверного проема голос Дэна.
— Сплю. — совершенно серьезно ответил брюнет. Кажется, шатен ему не очень поверил, потому что через пару мгновений он уже стоял напротив хозяина комнаты.
— А чего ты на полу делаешь?
— Я спал.
— На полу?
— Ну да. Я, кажется, слишком много выпил.
— Ага, подумать только, лучшее вино из коллекций Клода. Амброзия, эликсир, достойный богов.
— Сделай одолжение, заткнись. Где моя палочка? — Гарри наконец встал, отметив, что, хоть вчера он и не лег в постель, шелковую пижаму надеть не забыл, даже одеялом накрылся. — А, вот она.
— Кто она?
— Палочка моя. — палочка обнаружилась под подушкой.
— Гарри, ты вчера пришел сюда пьяный, переоделся, сложил вещи, сунул палочку под подушку, лег на пол, накрылся одеялом и заснул?
— Я так полагаю. — Дэн заржал, как породистый жеребец, которых разводят в конюшнях Кобдейна.
— Ты чего пришел?
— Голова не болит?
— Болит, — согласился мальчик.
— Так я и думал и принес зелье от похмелья. Держи.
— О-о-о, Дэн, ты настоящий друг. — Гарри взял протянутый флакон и залпом осушил содержимое. — Что это?
— Зелье. Сам доработал. На вкус как рассол.
— Я уже почувствовал. Когда вы, зельевары, научитесь готовить зелья без вкуса?
— Я над этим работаю. Изначальный вариант на вкус, как смесь тухлой рыбы и прокисшего молока.
— Меня сейчас вырвет, замолчи, а.
— Хорошо, молчу. Гарри?
— Что?
— Я вчера видел, как ты целовался с Юми. — Гарри опешил. Он уже поверил, что это был всего лишь сон. Странный, очень приятный сон, навеянный неимоверным количеством дорогого коллекционного вина и проснувшимися гормонами. — Гарри?
