Я — ур-рамак
Посвящается моему другу Кириллу (Бэд Кристиан)
Бусины судьбы
В порядке новом встанут,
Едва шагнёшь ты.
Неизвестный автор
Глава 1. Зуд в ушах
У-Он Каро проснулся от невыносимого зуда — будто по его ушным раковинам ползали тучи рыжих ядовитых муравьёв. Хотелось расцарапать, растереть зудящую кожу, содрать её с проклятых ушей... У-Он сдержался. Не открывая глаз, он начал осторожно поглаживать и массировать пальцами свои локаторы, чтобы невзначай не пораниться ногтями. Его жена Э-Ар спала, свернувшись клубочком у него под боком. Корча от непереносимой муки жуткие гримасы, У-Он нежно тёр уши... А хотелось просто разодрать их в кровь.
Встав с постели, У-Он бесшумно проскользнул в ванную и включил холодную воду. Нагибаясь к раковине, он обмывал то одно ухо, то другое. Размером и формой их он мог гордиться... Они были похожи на совки для сыпучих продуктов — вроде того, каким старый Ай-Ок Варо насыпал в кульки жареные орешки в сахаре, по три номы за кулёк... В детстве это было любимым лакомством У-Она. Больше шести-восьми ном у него в карманах тогда не водилось — родители не баловали.
Воспоминания о хрустящих орешках даже как будто уменьшили проклятый зуд. Плюс холодная вода, само собой. Вроде, полегчало. У-Он выпрямился и глянул в зеркало. Уши рдели, как лепестки мако-мако. То, что надо.
Э-Ар только что проснулась, и её остренькое, как мордочка лисы, личико удивлённо тыкалось в соседнюю подушку: куда делся муж?
— Доброе утро, лопоухая, — сказал У-Он, садясь на край постели и нежно теребя алые шелковистые ушки жены.
Тёмные глаза Э-Ар заискрились и прищурились от удовольствия, а тонкие пальцы игриво поползли вверх по груди У-Она. Сейчас они доберутся до его многострадальных ушей... Он приготовился стискивать зубы. Мелькнула унылая мысль: "Сколько можно так мучиться?"
Он вытерпел, и Э-Ар не заметила, что ритуал, который должен был приносить радость и удовольствие, причинял ему неприятные ощущения.
Подперев щёку рукой, он смотрел, как жена в кокетливом фартучке жарит омлет с зеленью и пряностями — его любимый завтрак. Сама она сидела на какой-то новомодной диете и вместо завтрака жевала побеги сельдониса. Глядя, как её белые зубы с хрустом уничтожают один сочный побег за другим, он не удержался от ехидства:
— Слушай, ты так в травоядное скоро превратишься.
Э-Ар не обиделась, только фыркнула, шлёпнув на тарелку готовый омлет. Перед ней стояло целое блюдо сельдониса, и она, сидя напротив У-Она, звучно хрумкала.
— ЧуднАя ты, — усмехнулся У-Он. — Зачем тебе какие-то диеты? Мне и так нравится, как ты выглядишь.
— Ничего ты не понимаешь, глупый, — ответила она снисходительно, перестав жевать. — Сельдонис очищает организм, улучшает пищеварение и обмен веществ... Он очень полезен и вкусен! На, попробуй.
У-Он отвернулся было от протянутого ему побега, но под укоризненным взглядом Э-Ар не посмел отказаться. С постной физиономией и угасшим взглядом он принялся жевать. И что только Э-Ар в этом находит? Трава как трава. Безвкусная какая-то. Если бы с солью, возможно, было бы ещё терпимо...
— Ну, как? — полюбопытствовала жена.
— Ээ... ммм... — промычал он, чавкая. — Ну... Ничего себе так. Ага.
— Ещё? — обрадованно спросила Э-Ар, протягивая ему второй побег.
"Вот влип", — обречённо подумал У-Он, в то время как его зубы уже хрустели "травой". Э-Ар сияла довольством.
— Слушай, а может, ты со мной за компанию посидишь на диете? — осенило её. — А то готовить отдельно для тебя и для себя как-то неудобно, правда? Было бы проще, если бы мы с тобой ели одно и то же. Меньше заморочек!
У-Он не разделял её энтузиазма. Питаться травой? Этак можно и ноги протянуть. Нет, он был не готов отказаться от любимой еды, а потому вцепился в тарелку с омлетом, которую Э-Ар попыталась у него забрать.
— Э-э! Не так резко! — воскликнул он. — Может, я это... постепенно буду? В смысле, привыкать.
Глаза жены насмешливо заискрились.
— Что, силы воли не хватит? — поддела она У-Она.
Да, на "слабо" брать она умела, это всегда безотказно срабатывало с У-Оном. Э-Ар знала, на какие точки давить. Семь месяцев назад, когда они ещё не были женаты, У-Он как-то не замечал этого — он был просто влюблённым остолопом. Сейчас он прозрел и понял, какая Э-Ар хитренькая особа, но это не мешало ему любить её с прежней силой.
— Спорим, что тебе слабо? — подначивала она.
У-Он хмыкнул и решительно отодвинул тарелку с омлетом.
— А вот и не слабо, — сказал он. — Давай сюда свою траву.
В течение пяти минут он героически жевал безвкусные побеги, а жена, поставив локти на стол и подперев ладонями подбородок, с любопытством наблюдала. В её глазах искрились смешинки. Да уж, мужик сказал — мужик сделал! Встав, она взялась за край тарелки с омлетом.
— Я убираю? — спросила она.
— Убирай, — кивнул У-Он, вычищая языком застрявшие в зубах кусочки сельдониса.
Э-Ар хитро прищурилась.
— Уверен?
У-Он сглотнул.
— Да.
Проводив тоскливым взглядом исчезнувшую в глубине холодильника тарелку, он поднялся из-за стола.
— Сейчас я быстренько тебе обед соберу, — сказала Э-Ар. — Ты пока одевайся.
По дороге на работу У-Он проходил мимо "Диванного рая". Скудный травяной завтрак не произвёл впечатления на его желудок, внутри было как-то тоскливо и неуютно... Хотелось чего-нибудь вкусненького. Воровато оглянувшись, будто Э-Ар могла его увидеть, У-Он толкнул дверь и шагнул внутрь.
Заведение оправдывало своё название: зал был полон уютных диванчиков со столиками. Большой экран на стене никогда не выключался, на нём мелькали то кадры новостей, то спортивных соревнований, то фильмы, то реклама. В соседнюю стену был встроен подсвеченный аквариум с яркими рыбами. Посетителей в этот час было немного, и рыжий вислоухий Ум-Ат скучал за стойкой один. Официанты приходили на работу ближе к полудню — тогда начинался наплыв посетителей, а по утрам Ум-Ат управлялся сам. Зато и уходили работники тоже поздно — в полночь.
Звякнул колокольчик над дверью, и Ум-Ат, привычно вскинув взгляд на нового клиента, узнал У-Она и приветственно задёргал ярко-розовыми ушами:
— Доброе утро!
— Привет, Ум-Ат, — кивнул тот. — Я буквально на пять минут — чего-нибудь перехватить, да на работу бежать надо. Специально пораньше вышел.
Сев на высокий стул у пустой стойки, он положил рядом с собой пакет с обедом и подтащил к себе меню. От названий блюд рот наполнился слюной.
— Так, мне двойную порцию блинчиков с мясом и чашку фуль-фуля.
Через пять минут заказ был принесён. Ум-Ат предложил:
— Может, за столиком будет удобнее?
— Умм, — отрицательно промычал У-Он, уже успевший до отказа набить рот. — Нормально.
Несколько секунд Ум-Ат молча, с деланным безразличием наблюдал, как У-Он ест, но природное любопытство взяло верх, и он поинтересовался:
— А чего это ты сегодня прямо с утра к нам заглянул? Да ещё и голодный, как медведь? Что, жене ночью не угодил, э? — И Ум-Ат понимающе подмигнул.
У-Он, делавший в это время большой глоток сладкого горячего фуль-фуля, поперхнулся и булькнул в чашку. Другие посетители вроде бы не обращали на него внимания, хотя не могли не слышать слов Ум-Ата.
— Да нет, просто моей половине вздумалось сегодня посадить меня на вегетарианскую диету, — ответил У-Он. — На завтрак сожрал целую тарелку этих... как их? Молодых побегов сельдониса.
— Ай-ай-ай, не повезло, однако! — посочувствовал Ум-Ат.
— Она сама на этой диете, — сказал У-Он. — И хочет, чтоб я тоже... За компанию. А на обед она дала мне вот... — Он развернул пакет и скривился. — Овощной салатик!
— Н-да, — покачал У-Ат головой. — А твоя плотоядная натура требует мяса, понимаю!.. Этим дамам как взбредёт что-нибудь... А чего она вдруг на диету решила сесть? Она же вроде и так... э-э, в хорошей форме. Зачем ей?
— Видимо, её что-то не устраивает, — мрачно ответил У-Он, запихивая остаток блинчика в рот.
Жуя, он смотрел в окно. Осень, его любимое время года. На смену невыносимой летней жаре пришло мягкое ровное тепло — приятное, не обжигающее, а деревья пестрели нарядами самых сумасбродных расцветок. В Темурамаку осень вообще была самым приятным временем — не жарким и не холодным, с множеством солнечных сухих дней, а дождливая прохлада наступала только ближе к зиме. С будущей женой У-Он познакомился именно осенью...
Звякнул колокольчик: новый посетитель, а точнее, двое — парень и девушка, очень симпатичные. Он — сероглазый платиновый блондин, она — обладательница больших карих глаз и каштановых волос с солнечной рыжинкой, похожая на длинноногую косулю — только рожек не хватало. Стройные, молодые ребята — в общем, красивая пара... Всё бы хорошо, если бы не их уши.
У парня они вызывающе торчали в стороны локаторами, как у самого У-Она, подвижные и чуткие, а у его спутницы едва виднелись, почти скрытые пышной копной волос. Они просвечивали в утренних солнечных лучах и были не красными или розовыми, как у большинства жителей Темурамаку, а голубыми. Синеухие или ур-рамаки — так их называли.
Ребята прошли к ближайшему свободному столику и сели на диван. Счастливые и поглощённые друг другом, они не замечали косых взглядов, которые на них бросали остальные посетители — все до одного красноухие.
Ум-Ат подошёл к столику молодой пары и подал меню, с любопытством поглядывая то на одного, то на другого. Он не демонстрировал враждебности, но что-то неуловимо изменилось и в его походке, и в движениях рук, и во взгляде. Ну да, он обслуживал СИНЕУХИХ.
— Что будем заказывать? — служебным тоном осведомился он.
— Уль-И, ты что будешь? — спросил синеухий парень свою спутницу.
"Красивое имя, — подумал У-Он. — Уль-И..."
Девушка долго выбирала, водя по строчкам меню тонким пальцем с длинным острым коготком, а Ум-Ат стоял, нетерпеливо притопывая носком ноги и глядя в потолок.
— Вот, — наконец остановила свой выбор Уль-И. — Мне, пожалуйста, ррубату с ма'аровым пюре. И подливкой. И чашку фуль-фуля, только несладкого, пожалуйста.
"Тоже, наверно, на диете, — подумалось У-Ону. — Не ест сладкого. Хотя нет, в остальном-то она себе не отказывает. Э-Ар назвала бы это жутко тяжёлой пищей".
— Ррубату прожаренную или с кровью? — спросил Ум-Ат.
В зале повисла тишина. Казалось, не только Ум-Ат, но и все посетители ждали, что ответит девушка. Ур-рамаки, как известно, были большими любителями мясного. В далёкие времена они, обращаясь ночами в зверей, охотились и жрали мясо сырым, но постепенно среди них становилось всё меньше способных превращаться, а современные медикаменты вообще сводили эту способность на нет. Ур-рамаки стали такими же, как их красноухие собратья, отличаясь только цветом ушных раковин, да изредка — крупными клыками.
Уль-И, пронзив Ум-Ата вызывающим взглядом из-под длинных ресниц, отчеканила:
— С кровью, если можно. И чтобы крови было побольше!
Только сейчас ребята заметили, как все на них смотрели. Девушка усмехнулась, а парень прищурился. Они бросали вызов всем, молодые и смелые — У-Он даже позавидовал. Он бы так не смог, наверно...
— Гм, хорошо, — солидно кивнул Ум-Ат. И обратился к парню: — А вы?
— Мне то же самое, — ответил тот.
— Понял, сейчас всё будет.
Он ушёл, а парень с девушкой улыбнулись друг другу. У-Он поймал и себя на невольной улыбке — так ему понравилась эта парочка. Ну и что же, что у них синие уши? Вполне славные ребята. Наверно, пожениться собираются... У-Он стёр улыбку, пока кто-нибудь не заметил.
Испуганно звякнул колокольчик: это в кафе ввалился здоровяк Ор-Дук Ваарос, их с Э-Ар сосед по дому, из квартиры напротив. Немалый рост, необъятная спина, обвислое брюшко, короткая шея и пунцовые уши на стриженой ёжиком голове — вот и весь его портрет. Работал он истопником в котельной на деревообрабатывающей фабрике и весь свой заработок умудрялся за неделю проматывать на выпивку и развлечения. А потом, естественно, клал зубы на полку и просил у всех в долг — до следующей получки.
Он сразу заметил У-Она у стойки и подсел к нему. От удара его железной ручищи по лопатке изо рта У-Она чуть не вылетел блинчик.
— ЗдорОво! Ты чего это тут завтракаешь? Жена, что ль, дома не кормит?
"Далось им всем — кормит, не кормит", — с досадой подумал У-Он. И про себя порадовался, что он не жук: тогда от него мокрого места не осталось бы после такого приветствия. Будто дубиной по спине огрели.
— Да так, — уклончиво ответил он, пожав плечами. С Ор-Дуком ему не особенно хотелось беседовать, да к тому же, он загривком чувствовал, что сосед сейчас попросит одолжить ему денег.
— Слышь, парень, не отсыплешь мне чуток из своего бумажника, а? — спросил Ор-Дук. — А то я совсем на мели.
Ну, что и требовалось доказать. У-Он с кислой миной жевал блинчик.
— Да ладно тебе, чего морду скривил? Отдам я, ты же меня знаешь! — упрашивал сосед.
Отдавал Ор-Дук редко и, как правило, лишь частично. Э-Ар уже ворчала всякий раз, когда У-Он по доброте душевной одалживал ему. "Если он живёт не по средствам, это его проблемы, — повторяла она. — Нечего ходить и побираться! Пусть меньше пьёт и по девочкам не шастает — глядишь, и в долги влезать не придётся!"
— Э-э... Я как бы... Мы с Э-Ар сами сейчас на мели, — ответил У-Он. — Извини, приятель.
Ор-Дук свёл куцые брови к мясистой переносице.
— Жёнушка подучила так отвечать, да? Эх, ты, подкаблучник! — И он презрительно и с сожалением скривился.
У-Он решил не вестись. Он сам прекрасно знал, что никакой он не подкаблучник, а что думали об этом соседи... Плевать. Они с Э-Ар просто любили друг друга, и точка. В самом деле, сколько можно практически безвозвратно отдавать свои трудовые деньги этому разгильдяю? Никакая мужская солидарность этого уже не оправдывала.
— Извини, Ор, — повторил У-Он твёрдо. — Не получится. В другой раз как-нибудь.
— Эх, хороший ты был парень, пока не женился, — вздохнул Ор-Дук. — А жена появилась — и всё, как подменили тебя. Да что ж за жизнь-то такая?!
И в порыве чувств он хватил кулачищем по пакету с обедом. Пакет — в лепёшку. Что там внутри, и представить было страшно... Наверно, вместо овощного салата придётся есть овощное пюре, усмехнулся У-Он.
И тут Ор-Дук заметил за столиком ур-рамаков, ждавших своего заказа.
— А это ещё что такое? — пробормотал он возмущённо. — Что делают синеухие в приличном заведении?
Ор-Дук был из тех ребят, которые терпеть не могли ур-рамаков, несмотря ни на какие призывы к толерантности. И он не скрывал своей ненависти к синеухим. Ноздри его мясистого носа раздулись и злобно засвистели.
В это время Ум-Ат принёс ур-рамакам заказ. Аккуратно переставив тарелки и чашки с подноса на столик, он отошёл за стойку и, увидев Ор-Дука, кивнул ему. Тот, свистя носом, спросил:
— Какого лешего здесь делают синеухие?
Ум-Ат и ухом не повёл.
