В комнате темно и спокойно. Где-то внизу молодой и очень талантливый скрипач уже третий час заставляет скрипку мурлыкать классические мелодии. А еще ниже, в помещениях ресторана первого этажа, вторые сутки идет бурная, но не очень шумная вечеринка. Элитный дом в центре города тихо засыпает под сгущающимися сумерками осеннего неба, на последок переживая события догорающего дня.
В комнате пусто. И только в открытое пластиковое окно время от времени прокрадывается бархатным дуновением теплый осенний ветер, принося с собой на последний этаж элитной новостройки теплую пыль, запах бензина и раскалившегося за день асфальта.
На крыше тепло и уютно. Нет ни кошек, ни сидящих на паутине антенн голубей. В общем-то, антенн и лишних проводов здесь тоже нет. В здание спутниковый, радио, видео и интернет сигналы доставляется по специальному кабелю. А если сейчас встать и подойти к краю крыши, то в том месте, где огромная охраняемая территория оканчивается высоким забором и треугольниками зеленоватого света от прожекторов, можно будет увидеть небольшой двух этажный домик поста охраны. Именно за ним начинается настоящий город. Город, который ночами не спит, забываясь в постоянном движении, а днем, плавясь под солнечными лучами, ожидает прохлады и чуда.
Я же просто нежусь на крыше самой дорогой и элитной новостройки города, наблюдая за летящими в далеком небе спутниками. Прямо подо мной — огромная мансарда, занимающая весь верхний этаж здания, прямо под крышей. Еще ниже живут самые обеспеченные люди города и их семьи. В этом здании даже из унитаза течет родниковая вода, завозимая по утрам специальными машинами. И нет нужды прятаться от назойливых гостей — охрана просто не пустит их к лифту, сославшись на болезни или отсутствие хозяина квартиры. Нет, нежелательных гостей не обидят. Они просто хорошо проведут время с прислугой: выпьют чаю или чего-то еще, пройдутся по магазинам первого этажа... а потом их не навязчиво отправят на такси домой.
Я узнавал недавно. Ко мне каждый день пытаются пробиться несколько десятков человек, но у них месяц за месяцем ничего не получается. Может, и к лучшему. Я хочу лишь тишины и покоя. Только темноты и немного лунного света, падающего на высокие окна потолка моей огромной квартиры. Трудно жить каждый день в многолюдном городе, понимая, что ты — исполнитель желаний. Ты тот, кто может осуществить любую мечту, какой бы заоблачной с точки зрения обычного человека она ни казалась.
Я тихо встаю и подхожу к самому краю крыши, раскинув руки. С обеих сторон темнеют пластиковые окна мансарды, а где-то вдалеке шумит вечерний город, силуэтом многоэтажек вырисовывая линию горизонта вечернего неба, накрытого пыльным оранжевым смогом. Нет, я не собираюсь прыгать. Просто смотрю вниз, раскинув руки и подставив лицо осеннему ветру. Иногда мне кажется, что именно такими светлыми лунными ночами сбываются мечты.
В детстве весе было проще, хоть мир и казался огромным и непостижимым, но мы с сестрой и мамой жили в одном городе. Мы были каждый день вместе. И хоть я и не строил тогда планов на будущее (как, в общем, и не строю их и теперь), но у меня всегда были сотни идей, как интересно провести время. Даже сейчас те игры мне кажутся лучшим, что случалось со мной в жизни.
Тогда мы жили в небольшом двух этажном доме, на одной из красивейших улиц нашего маленького городка. Каждое утро, прямо до начала занятий второй смены в школе, мы с сестрой одевались и бежали вниз по скрипучей деревянной лестнице, собираясь на этот раз точно дойти до конца улицы-аллеи, идущей через центр города, вдоль реки и дальше — к огромному водохранилищу через небольшую плотину. Сколько раз мы вместе добирались до этих мест, я даже и не вспомню. Но у нас никогда не хватало времени, да и духа пойти и посмотреть, что там дальше — за поворотом. И мы всегда вместе разворачивались и шли назад, так и не дойдя до знака, обозначавшего конец города.
Когда же я стал старше, то просто купил билет, сел на один из огромных автобусов и отправился в большой город за сотни километров от этих мест. Просто потому, что уже тогда исполнял мечты.
Я даже помню, как все началось: тихим морозным осенним вечером в большой комнате собралась вся наша семья. У сестры был день рождения и с самого утра она разрывалась между готовкой, наведением порядка и прихорашиванием перед огромным зеркалом в прихожей. Я ей помогал, как мог, но все равно отвлекался, успевая читать выписанный на собственные деньги журнал. Это был мой последний, одиннадцатый, класс. И я уже начинал в те времена задумываться над своим будущим. Сестре же исполнялось шестнадцать. И она уже выглядела настоящей молодой леди.
Я помню, как под девичий гомон подружек сестры, мама внесла в комнату белоснежный твороженный торт, освещенный колышущимся сиянием разноцветных витиеватых свечей. В высоких бокалах искрились и подпрыгивали серебристые пузырьки нашей первой бутылки шампанского. Так как я был единственным мужчиной в семье, то право выбора и покупки спиртного выпало на меня.
— Ну что, загадывай желание, Ирин! — я помню, как подрагивал мамин голос, доносясь из темноты слева. — Ты теперь совсем у меня взрослая стала.
И мама вдруг заплакала, прикрыв лицо руками. А я все смотрел и смотрел на лицо сестры, колышущееся в желтоватом мареве огня шестнадцати свечей. И было в этом что-то действительно колдовское, будто мы собирались гадать в темноте старого деревянного дома, сидя перед древними пожелтевшими зеркалами.
А потом сестра вдруг нарушила тишину и сказала, что просто хочет учиться в каком-нибудь крупном городе, когда закончит школу. Свечи разом погасли от легкого дуновения и красные огоньки на кончиках их фитилей один за другим потухли, испуская нити белоснежного дыма, тянущегося к потолку. Я сидел лицом к окну и видел, как за спиной Ирины огромная белая луна пробивается сквозь ветви аллеи и освещает силуэты присутствующих нежным сиянием.
В комнате на секунду повисла неловкая тишина. Тогда я подумал, что это было из-за желания, произнесенного вслух. Но теперь, сидя на крыше элитного здания, прямо в центре одного из самых дорогих районов нашей страны, я склоняюсь к мысли, что виной всему было витающее прямо в воздухе ощущение бедности. И бессилия, которое оно с собой приносило.
Как старую пиратскую карту, нашу жизнь в маленьком городке можно было читать по стареньким коричневым обоям прихожей. Ее можно было увидеть в каждой трещинке дешевой краски стен и облупившейся известки на потолке. Но чаще всего думала о будущем мама, когда по утрам тихо пробиралась до ванны по старым скрипучим доскам спящих комнат, а потом перед выходом на работу долго смотрелась в пожелтевшее зеркало в коридоре.
И вот, даже этому маленькому мирку вскоре суждено было исчезнуть, раствориться в километрах расстояния между городами, в сотнях людей и судеб. А меньше чем через год я ехал в тяжелом рейсовом автобусе в другой город, уже твердо зная, что желания начинают сбываться. Предвкушая, как звезды одна за другой будут падать к ногам.
Примерно еще через пол года позвонила Ирина. Она задала только один вопрос: почему? Почему именно у меня сбываются ее детские мечты. И я тогда не нашелся что ответить. Да и сейчас, глядя как над городом затухает закат, уступая место лунному свету, я не нахожу нужных слов. Я просто исполнитель желаний... но это не делает меня счастливым.
Я знаю, Ирина с детства была талантливым ребенком. Она отлично рисовала и делала замечательные фотографии даже старенькой мыльницей за триста рублей, купленной где-то в девяностые годы. Да, моя сестра заслуживала чудес больше, чем я. Но это были злые чудеса.
Помню огромный вокзал чужого города, поразивший меня своей монументальностью. Помню высокие бордюры платформ, когда я вышел из душного купе и сошел с поезда жарким летним днем. Большой город захватил меня потоком сотен людей и почти сразу унес за собой тысячей голосов.
Поступление в институт оказалось проще, чем я мог даже мечтать. В длинных коридорах перед кабинетами толпились десятки людей, желающие только одного: успешно сдать экзамены. Мне оставалось лишь слушать...
В общежитии моим соседом был худой, но вполне спортивный паренек. Он не производил впечатления слишком умного парня, но зато качался, поедал протеиновые коктейли банками и употреблял стероиды. У него на прикроватной тумбе всегда валялось пара десятков журналов про автомобили. И еще примерно столько же — про девушек. В общем, тот еще был тип. Постоянно спорил, постоянно тыкал в журнал пальцем и, громко смеясь, выбирал понравившееся. Его даже не интересовало, что с нашей стипендией такие "тачки" можно было купить только лет через тысячу, а то и больше. Но, все же, сосед мне нравился. Он всегда излучал оптимизм, даже когда постоянно проигрывал в своих глупых спорах.
Это было странное время в моей жизни. Я брался за любую деятельность, за которую только мог. И все прекрасно получалось. Сотни, десятки желаний, в которых разные люди мечтали об известности, славе и деньгах, по какой-то неведомой причине сбывались у меня. И я ничего не мог, да и не хотел с этим поделать.
Десятки кастингов, сотни лотерей и различных игр. Я делал ставки на спорт и на мирную жизнь. Я пил, но мог не пьянеть, не мучаться на следующий день от похмелья. Люди постоянно чего-то хотят. Достаточно встретить их на улице или просто поискать в интернете. В этом мире желаний сотни и тысячи. Но и они за пять лет обучения успели мне сильно приесться. Все эти десятки, сотни мелких и больших желаний чужих людей. Я действительно стал богат, выигрывая в различных конкурсах. Телевидение принесло мне известность и даже короткие мгновения слава. Но это не сделало меня счастливым. И причина была одна: никто из известных мне людей не мечтал помириться с сестрой, не мечтал вернуться в родной город и все исправить. Никто не мечтал просыпаться ранним утром и будить Ирину, просто чтобы добежать до конца аллеи и перейти через плотину, любуясь радугой, зависшей в брызгах падающей речной воды.
Нет, может люди иногда и думали об этом, но вот говорили они об автомобилях, моде, деньгах, сексе, телевизионных шоу и славе. А мои желания так и оставались без ответа. Так продолжалось лет шесть или семь. И каждый месяц я отправлял деньги в свой родной город — для мамы и сестры, пусть и не мог взять себя в руки, сесть на поезд и просто доехать до них. Этого никто никогда не желал... а я ведь уже привык, что стал исполнителем чужих надежд.
Однажды холодным утром, возвращаясь из какого-то клуба, расположившегося в доме на набережной, я увидел сидящую на перилах моста девушку. Она плакала и с тоской смотрела на холодную темную воду внизу. И пока она повторяла что-то про не сбывшиеся мечты, я тихонько перекинул ногу через ограждение и сел примерно в паре метров от нее.
— Хочешь, я тоже прыгну? — В желтом свете фар проезжавшей машины я видел крупные искрящиеся слезы в глазах девушки.
— Прыгнешь? Зачем?! -глубокие морщинки залегли на ее бледном лбу.
Она все еще плакала, но смотрела на меня уже не с молчаливой безнадежностью и укором, а как-то с вызовом. А я все смотрел и смотрел на искрящиеся капельки слез, вспоминая шестнадцатилетие сестры, налитое в высокие бокалы игристое шампанское, золотистое марево над горящими витиеватыми свечами и нежный белый лунный свет за окном. Вспоминал, что тоже тогда загадал одно желание...
— Ты что, решил подшутить, надо мной, да? Это шутка?! — Девушка покачнулась, привстав на перилах. И я понял, что она немного пьяна. — С чего это ты вдруг собрался прыгать?
— Ну, я — исполнитель желаний, — я натянуто улыбнулся девушке, пытаясь поймать ее взгляд.
— Хорошо, прыгай! — она ухватилась одной рукой за перила и будто раскачивалась на ветру, но это все еще были не те слова. — Возьми да прыгни в эту гребную ледяную воду! Да, я видела тебя в одном из этих глупых шоу по телеку. А потом и я прыгну. Раз уж у меня ничего не осталось в этом чертовом городе! Да, а прыгну. Я хочу прыг...
Ее крик — это последнее, что я слышал, перед тем, как дорогие ботинки ударились о темную воду. Холод ударил в лицо, рассыпавшись сотнями пузырьков. И только после этого я почувствовал, как намокает одежда, таща меня за собой вниз. Течение уносило меня все дальше и дальше от моста. И чтобы не слышать крики девушки, я просто лег на спину и смотрел в безлунное черное небо, пытаясь сквозь городской смог разглядеть звезды.
И как тогда, в объятиях холодной черной воды, так и сейчас, сидя на остывающем скате крыши, я ловил тихое дыханье ночного ветра и смотрел на звезды, мечтая, гадая и надеясь. И пока течение жизни несло и несло меня куда-то, я все думал и думал об одном: есть ли где-то там, в огромном подлунном мире человек, у которого сбываются все мои желания? Быть может, это и будет моя вторая половина, ведь о любви в своих желаниях мало кто говорит вслух... А мне сейчас так этого недоставало, так хотелось.
И в этот тихий поздний вечер, наслаждаясь темнотой, шумом вечеринки на первом этаже и мурлыканьем скрипки внизу, я старался просто не думать о прыжке вниз, на мозаику подъездной дорожки. Ведь пожелай я этого, погибнуть может кто-то другой. Та, у которой сбываются мои мечты и желания.
15.06.08
D.iK.iJ
Поддержать автора!
