Это была захудалая провинциальная гостиница. Неказистое двухэтажное здание, стоящее на пригорке, с черепичной потрескавшейся крышей, маленькими окнами-щелочками и облупившемся фасадом, увитым диким виноградом. Ржавый погнутый флигель на фронтоне давно не реагировал на изменение воздушных потоков и постоянно указывал в одну и ту же сторону. Над дубовыми дверями висела массивная вывеска, грозившая с минуты на минуты обрушиться на головы посетителей.

Однажды вечером, в конце лета, возле гостиницы, подняв клубы пыли, затормозил мощный черный лимузин. Из машины устало вылезли двое мужчин в одинаковых серых костюмах, строгого покроя, и похожими маловыразительными лицами. Старшего по возрасту звали Ангелон, младшего — Вереск. Некоторое время они молча смотрели на мрачное унылое здание, останки подсобных построек, запущенный сад, обнесенный петляющим забором. На извилистую речушку за садом с плакучими ивами по обрывистым берегам. На росший поодаль вековой вяз, поврежденный молнией, насекомыми и кислотными дождями. Потом, не сговариваясь, направились к дверям гостиницы под корявой вывеской "Последняя радость".

Навстречу им из-за стойки вразвалочку вышел хозяин — грузный человек средних лет, с взлохмаченными рыжими волосами и многодневной щетиной. Под его рубашкой угадывалась отлично развитая мускулатура.

— Что угодно уважаемым господам? — осведомился он, вытирая руки о засаленный передник.

— Здравствуй, любезный! Можно тут переночевать и, разумеется, перекусить? У нас неполадки с автомобилем, — ответил Ангелон.

— Разрядился аккумулятор, — уточнил Вереск.

— Да, что-то там с аккумулятором. Надеюсь, что в вашей гостинице найдется свободный номер?

— Конечно, никаких проблем, — заверил хозяин и добавил: — Я имею в виду еду и ночлег. Наш девиз — гостеприимство.

— Добро пожаловать в "Последнюю радость". Но, учтите, что еда у нас скромная и простая, — подала голос из глубин длинного, едва освещенного зала сгорбленная неряшливая особа. Затем, как бы в доказательство сказанного, громыхнула ведром и шмякнула мокрой тряпкой о пол. — Извините, я прибираюсь.

Приезжие пропустили мимо ушей замечание неряшливой особы, заказали по кружке пива и сели за ближайший столик.

— Пиво у меня замечательное, — с гордостью произнес хозяин.

— Но, я смотрю, что посетителей у вас маловато, — проговорил Ангелон, скептически озирая пустой зал, пропитанный запахом кислой капусты и винных паров. Взгляд его задержался лишь на коллекции кухонных ножей, висевших на одной из стен. — Любопытные у вас ножи.

— О, ножи! Кухонные ножи — это песня, поэма.

— Возможно, — усмехнулся Ангелон.

— Нет, вы только посмотрите! — произнес хозяин и сделал широкий жест в сторону коллекции на стене. — Полюбуйтесь, какие великолепные лезвия! А какие восхитительные рукоятки! У меня есть интереснейшие экземпляры.

— Не надоедай господам как назойливая муха, — хмыкнула откуда-то из-под столов неряшливая особа. — Посетители нам с неба не падают. К ним следует относиться бережно и уважительно.

— И то верно. Клиентов у нас почти не бывает, — согласился хозяин. — В наше время люди неохотно отправляются в путешествия.

— Угу, гораздо спокойнее дома, — с зевком сказал Вереск.

— Правда, к нам заходят иногда местные.

— Местные?! Хо-хо! Лучше бы они вовсе не заходили. Местные — ужасные скряги и прощелыги. А название гостиницы — "Последняя радость" — сохранилась от прежних владельцев, кстати, редких придурков, — проворчала из полутьмы странная особа и решила прекратить мытье полов. Поднялась с колен и деревянной походкой приблизилась к мужчинам, сидящим за столом. Ангелон и Вереск с изумлением обнаружили, что это еще молодая и довольно привлекательная женщина. У нее было симпатичное удлиненное лицо, с широко расставленными зелеными глазами и слегка вздернутым носом, гладкая чистая кожа, ладная, без изъянов фигура. Однако ее нисколько не заботила ни собственная внешность, ни одежда. Даже туфли и те были у нее разного размера и фасона.

— Моя жена, — сообщил хозяин, ковыряя пальцем в зубах. — Прошу любить и жаловать. Мы держим заведение... по традиции, что ли?

Ангелон удивленно вскинул брови.

— Вот именно, по старой доброй традиции. Мой покойный папаша, мир его праху, когда-то владел похожей гостиницей. Но от этой "Последней радости" сплошные убытки.

— М-да, места у вас глухие, — кивнул Ангелон и сделал маленький глоток из кружки.

— Глухие и неприбыльные, чтобы вести гостиничный бизнес, — добавил хозяин.

— Зато и расходы, вероятно, минимальные, — заметил Вереск и тоже пригубил мутный желтоватый напиток. Он во всем старался подражать своему старшему товарищу.

— Но существует и другая причина, почему у нас так мало посетителей, — произнесла женщина, пытливо изучая обоих приезжих.

— Включить музыку? — спросил хозяин.

— Как желаете, — отозвался Ангелон.— И какая же это другая причина?

— У меня есть уникальная запись горской волынки. Боевой марш, — сказал хозяин.

— Отлично. То, что надо, — ответил Ангелон. — Итак, в чем же эта причина?

— Разве вам ничего не известно про нашу гостиницу? — со слабой улыбкой поинтересовалась она. Хозяин неодобрительно покосился на жену и вытер платком бычью шею.

-Нет, ничего. Мы с напарником в ваших краях впервые.

— Говорите, что приехали издалека? Ну, тогда понятно, — протянула хозяйка. Потом тихо и раздельно произнесла: — Из нашей гостиницы пропадают люди. Пропадают бесследно.

— Не очень-то хорошая реклама для вашего заведения, — заметил Вереск.

— Ох уж, эти мне женщины. С их вечными фантазиями, — буркнул хозяин.

— Я, например, мало верю деревенским сплетням, — с усмешкой сказал Ангелон.

— Хоть крупица правды в словах вашей жены есть? — спросил у хозяина Вереск.

— Как вам ответить, господа? — замялся тот, переступая за стойкой с ноги на ногу. — Возможно. Но, по чести, вранья больше.

— Я мало не верю деревенским сплетням, — повторил Ангелон. — Впрочем, расскажите, чтоб скоротать вечер. Подсаживайтесь к нам, любезный. И возьмите себе кружку пива. Мы угощаем.

— Спасибо, — расплылся в улыбке хозяин и разместился на скрипучем стуле рядом с ними. Раздавил пальцем таракана на столе, смахнул его на пол и вытер руки о передник. — Фу, гадость!.. Ну что ж, коль вам любопытно, то я не прочь рассказать. История пустая, не стоит выеденного яйца, но, чтоб развлечь почтенных гостей, пожалуйста.

— Ой, рассказчик из него никудышный. Он только напьется на дармовщину — вот вам и все история, — проговорила хозяйка и с шумным сопеньем поставила перед каждым на стол по тарелке с овощным рагу. — Извините, ничего другого у нас нет. Сами знаете, времена теперь лихие, не до пиршеств. Ничего мясного днем с огнем не сыщешь, — добавила она и выразительно взглянула на мужа.

Хозяин потупился, прищурил глаза, поскреб рыжеватую щетину на подбородке.

— Ничего, любезный, брак — искусство компромисса, — похлопал его по спине Ангелон. — Не смущайтесь, рассказывайте.

— Не обращайте внимания, рассказывайте, — приободрил хозяина Вереск.

— И нет у меня в правилах написаться на дармовщину. На кружку пива я сам могу себе заработать.

— Мы вам верим.

— Выруби волынку — эту свою уникальную запись. Она мне действует на нервы, — язвительно произнесла хозяйка. — Завывает как на похоронах.

— Чем тебе помешала народная музыка? Негромко ведь играет... Ладно, сейчас, не сердись. Женщинам лишь бы во всем перечить мужчинам, — заметил хозяин, поднялся и выключил старый магнитофон. — Пожалуйста, господа, коль вы настаиваете. Это касается прежних владельцев гостиницы. В общем, обычная семейная история, — сказал он, возвратившись к столу.

— Ну и ну! Ты и загнул — обычная! — возмутилась его жена.

— Позвольте, мадам, мы хотим послушать рассказ вашего мужа, а не ваши с препирательства, — не выдержал Ангелон.

— А я что запрещаю вам слушать? Слушайте на здоровье. Но какая же она обычная? — возразила женщина и, обижено поджав губы, отвернулась.

— Да, история не совсем обычная, — согласился хозяин. — Но, к сожалению, сейчас и не редкая. Так вот, прежнего владельца гостиницы звали Заза. Он был таким невысоким полным человечком, со странностями. Поведения самого непредсказуемого. Ну и он, а дело было в начале лета, заподозрил, что жена ему изменяет. Между прочим, жена у него была красивая, аппетитная, с округлыми формами — вы меня понимаете. И что изменяет она ему с местным почтальоном...

— И не без оснований заподозрил, — перебила его хозяйка.

— Люди в поселке говорят, что без оснований. Почтальон был это... короче, его не волновал противоположный пол. В смысле физической близости.

— Ха-ха, верь им больше, они тебе еще не того наплетут.

— А я им верю.

— Выбирайте одно из двух. Либо вы продолжаете рассказ, либо ругаетесь между собой, — с раздражением произнес Ангелон.

Женщина мотнула головой, развела руками и отступила от столика.

— Никто и не ругается, — буркнула она.

— Да-да. В конце концов, не важно — голубым он был или нет, — торопливо проговорил хозяин. — Стало быть, Заза заподозрил жену в измене. Что оказалось для него страшным потрясением. Он очень переживал, стал замкнутым и скрытным. Как же, человека обманули в его лучших чувствах? И как-то вечером подкараулил подгулявшего почтальона в кустах жасмина у дома и убил.

— Получается, что Заза подкараулил пьяного почтальона в кустах жасмина у его дома? — уточнил Ангелон.

— Ну да — в кустах жасмина, господа. Там было сильно натоптано.

— Ясно.

— У бедняги было трудное детство, — промокнула слезу подолом платья хозяйка. — Он собирал почтовые марки.

— Кто?

— Почтальон, не Заза же.

— А причем тут почтовые марки?

— Притом, что у почтальона было трудное детство.

— Ага, понял, — кивнул Ангелон.

— В общем, Заза — злодей. Зверски зарезал несчастного огромным кухонным ножом. Просто изрубил парня на мелкие части и бросил их в колодец, — продолжал хозяин. — Целый месяц после из колодца вылавливали то кисть почтальона, то ступню, то его фуражку.

— Еще бляху и ботинок, — напомнила ему жена.

— Да, еще бляху и ботинок — согласился он.

— Позвольте, а из колодца выловили голову почтальона? — спросил Ангелон.

— Голову — это само собой, — заверил хозяин. — Потом Заза вернулся к себе домой и убил жену — настоящую красавицу, с округлыми формами!. И также безжалостно разделал на части... Случилось так, что этой же ночью в гостиницу приехали постояльцы — пожилая супружеская пара. Заза встретил их, как ни в чем не бывало. Сказал, что холост и со всем справляется один. Покормил и отвел спать в номер на второй этаж, — он замолк, поводил вилкой в тарелке и доел остатки овощного рагу.

— Простите, я задумался. Утром следующего дня из поселка пришла некая вдова, маленькая и костлявая. Ну, из тех, которые любит совать нос в чужие дела. Она иногда помогала им по хозяйству. Заза сказал вдове, что его жена отправилась в город за покупками. При их разговоре присутствовали пожилые супруги. Натурально, они сразу почувствовали неладное. Им говорит, что он холост. Вдове, что его жена в городе. Стали расспрашивать... Короче, Заза прикончил обоих супругов, а сам исчез неизвестно куда. С тех пор его никто не видел, — выдохнул хозяин и залпом допил кружку пива. — К тому же прошло несколько дней, и пропала вдова, что забегала в то утро в гостиницу.

— Мрачноватая история, особенно на ночь, — заключил Ангелон и прихлопнул комара у себя на виске. — И как вы здесь живете?

— Привыкли. У нас огрубела кожа, — ответила хозяйка.

— По вашей коже это не заметно.

— Мерси, вы умеете делать комплименты, — зарделась она.

— Кстати, как пропала та вдова? Немного подробнее об этом, — попросил Ангелон.

— Подробности мне неизвестны. Я ведь передаю чужие рассказы, — отозвался хозяин. — Говорят, что она решила проведать брата в соседней деревне, пошла и не вернулась домой.

— Ну а что же случилось с Зазой?

— Понятия не имею. С тех пор он как в воду канул.

— М-да, мрачноватая история, — повторил Ангелон. — И загадочная. Неудивительно, что ваша гостиница с такой репутацией пустует.

— Что есть, то есть. Правда, мы ее купили всего полтора года назад у дальнего родственника Зазы. Причем очень дешево. Других желающих купить эту гостиницу просто не нашлось. Конечно, посетителей у нас бывает мало. Но жить худо-бедно можно.

— А у вас и впрямь есть любопытные экземпляры, — сказал Вереск, подойдя к коллекции ножей на стене.

— Спасибо — это моя страсть. Хотя жене они не нравятся.

— Еще бы. Ты тратишь на это баловство уйму денег, — с кислой миной заметила она.

— Покажите мне нож Зазы, — попросил Вереск.

— Откуда ему взяться?! Он продал вместе со своим владельцем. А так он бы стал украшением моей коллекции. Это же легендарная вещица.

— Почти как меч короля Артура, — усмехнулся Вереск.

— Ну да.

— После тех злодеяний Зазы, в вашей округе все было спокойно? Не происходило новых преступлений? — поинтересовался Ангелон.

Хозяин помедлил с ответом, почесал в затылке и покосился на жену.

— Милая, принеси-ка мне еще пива.

— Как же, разбежался — разорить нас хочешь?

— Ничего, принесите. Мы угощаем, — изобразил улыбку Ангелон.

— Сердечно благодарю, господа. Спрашиваете: не происходило ли у нас новых преступлений? Как вам сказать? Скорее был непонятный случай... В общем, исчезла одна наша постоялица.

— Поясните, если не трудно?

— Что тут трудного? — вздохнул хозяин. — Смазливая молодая девица отправилась вечером спать в номер, а утром не спустилась к завтраку, днем — к обеду. Естественно, мы с женой заволновались: вдруг она заболела? Но с чего бы? Цветущая, пышнотелая девица. Сдобная такая. Пища у нас, сами видите, здоровая и вкусная.... Мы поднялись наверх, постучали — никто не отзывается. Открыли номер, а там ни девицы, ни ее чемоданов. Постель не тронута, и везде идеальный порядок.

Женщина поежилась, словно от холода, и тихо, но внятно произнесла:

— Заза. Это проделки Зазы. Он не умер. Я чувствую его присутствие, он где-то в нашем доме, где-то тут поблизости.

— Не болтай глупости! Он что — невидимка? Какое мнение сложится о нас у почтенных господ? Разные звуки и шорохи еще не повод, чтобы бить тревогу, — осек ее муж.

— Та девушка пропала по вине Зазы, — настаивала хозяйка. — Он не может нам простить, что теперь мы владельцы "Последней радости". Я ненавижу эту гостиницу — будь она проклята. Рано или поздно Заза нас погубит.

— Не болтай глупости! Заза совсем не причем. При нашем климате за два года его кости уже истлели в земле. Я считаю, у той девицы просто не оказалось денег, чтобы заплатить нам за ужин и ночлег. Вот она и дала деру. Такие штучки случаются в любой придорожной гостинице.

— На нее это не похоже. Я разбираюсь в людях. Приличная девушка: воспитанная, в дорогой модной одежде. Вероятно, студентка из обеспеченной семьи. И чтобы у нее не хватило денег заплатить за какой-то несчастный ужин? За ночь в жалкой каморке? Не смеши меня! Я ни за что в это не поверю! — не согласилась хозяйка. — Без Зазы здесь не обошлось.

123

↓ Содержание ↓