Он проснулся и тут же поморщился от боли во всем теле.
Болело все, каждая косточка и мышца, а также барабанные перепонки звенели. Боль терпимая, но даже такой он уже много лет не ощущал. Мало кто может сравниться с капитаном по силе, а потому поражения и ранений Канамэ давно не ощущал.
— Приемлемо, — ответил он.
Некоторое время он вспоминал, что именно с ним случилось.
Воспоминания тут же отозвались головной болью и целым букетом переживаний.
Вот он пытается поймать риоку, ему мешает... Ичиго Куросаки... Будучи несколько обескураженным случившимся, он не сразу понял, что это был обман. Ловушка, устроенная ему тем смертным. А затем была попытка решить проблему Кидо, вот только этот мальчишка сумел свести к нулю заклинания капитана, а благодаря подлой атаке и оставленному им ранению он имел преимущество. Затем был банкай и... темнота...
— Простите, Айзен-сама, — произнес Тоусен. — Я подвел вас. Этот тип...
— Да, Сэйто Такеру оказался интереснее, чем даже я подозревал, — в голосе капитана не звучало недовольства. Он был даже рад такому положению дел и улыбался. — Давно я не встречал столь скользких детишек, которые могут извернуться и удивить.
— Он узнал обо мне и...
— Это было предсказуемо, — хмыкнул капитан Пятого отряда. — Не волнуйся, это не нарушит моих планов.
— Но он знает и точно скажет Куроки... Не выгодно, чтобы он догадывался...
— Не стоит считать Карасумару глупцом, — покачал он головой. — Он пока под моим контролем, но не забывай, кем он на самом деле является... Он и сам догадывается о многом, и даже порой я теряюсь в догадках, что творится в его голове. Не недооценивай его...
Серьезность тона заставила слепого капитана собраться.
— Я помню...
— Вот и чудно, — вновь спокойно улыбнулся Айзен. — Не волнуйся, все под контролем. Твоя битва даже будет полезной. Поражение порой помогает взглянуть на себя под другим углом. Отдыхай.
— Но я в порядке...
— Я уже начал следующую ступень плана, — покачал Соске головой. — А потому ты теперь один из подозреваемых. Пока не начнется следующая стадия, тебе придется подождать. Гин за всем проследит.
— Как скажете, Айзен-сама, — смирился Канамэ.
Слепой капитан лег обратно на кровать и закрыл свои глаза, погрузившись в медитацию. Он начал прокручивать в своей голове пережитую битву, смотря на себя со стороны и анализируя.
Айзен-сама прав, поражение позволит ему взглянуть на свои ошибки и учесть их...
Глава 42. Договоры и разговоры.
Какие-то звуки в темноте...
Кто-то поет...
Ласковый и нежный голос... очень знакомый... женский... в нем ощущается материнская забота и искренняя нежность. То, чего в детстве она была лишена, она восполнила с годами...
Она узнала голос...
Открыв глаза, она увидела рядом с собой теплую улыбку Хебико.
Девушка смотрела на нее с теплотой и мурлыкала свою любимую песню. Может многие и считали ее жуткой, но мало кто знает ее с такой доброй стороны. Девушка гладила ее по голове и улыбалась.
— Как себя чувствуешь? — спросила она.
— Легкая слабость, — ответила Йоко.
— Это после стимулятора. Все же не увлекайся ими.
— Постараюсь, — грустно улыбнулась беловолосая девушка.
Она некоторое время молча смотрела на Хебико, не решаясь спросить.
— Это... и правда... он? — робко спросила она. — Он вернулся?
— Да, — кивнула Хебико. — Я встретила его вчера ночью и смогла узнать. Утром я бежала к тебе, но...
— Я уже ушла... — вздохнула она. — Кван и Шуан в порядке?
— Они в норме, можешь не волноваться. Кван рвался сидеть рядом с тобой и ждать твоего пробуждения, потому пришлось его вырубить и связать. Он очень сильно волнуется о тебе.
— Он скоро проснется, — покачала командир головой. — Я привила ему сопротивляемость снотворному, так что скоро...
Как подтверждение ее слов связанный Кван, как гусеница, вползает в приоткрытую дверь, а рядом с ним тихо смеется Шуан, смотря на то, как он двигается. Помогать ему выбраться она не собиралась. Выражение лица у ее ученика было крайне серьезным и сосредоточенным. Да, отталкиваться пальцами ног он еще не научился и задний ход в таком положении не даст. Ее Учителя в этом пока не превзойти.
— Ладно, — вздохнула Хебико. — Озаботьтесь, чтобы нас не подслушали.
Шуан кивнула и начала устанавливать изолирующий барьер. В такой ситуации лучше перестраховаться. После того как защита была установлена, глава больницы начала свой рассказ. Она передала то, что рассказал ей Карас, и все последующие события...
Йоко слушала ее молча, с трудом веря в реальность происходящего.
Если бы она лично не встретила его, то, может, и не поверила бы в такое. Осознание того, что те, кому она доверяла и считала друзьями столько лет, оказались подлыми предателями, лишившими ее самого дорогого и близкого человека, было слишком неожиданным.
Юске она воспринимала как вредного старшего брата, который только подшучивал над ней порой. Такеши всегда был молчаливым и сдержанным, но от него веяло надежностью и верностью, какую редко можно встретить. Ячи же взбалмошная и веселая сестрица, с которой можно поболтать о всяком...
А теперь оказывается, что эти трое... и есть 'крот'... предатели...
Всякое случилось с тех пор. Юске ушел, Такеши замкнулся в себе, а Ячи вообще начала сходить с ума, до такой степени, что стала покрывать преступников, а потом покончила с собой. Но она все равно считала их друзьями, ей было грустно на похоронах Ячи, она скучала и по Юске...
А сейчас...
Что ей думать?
Кому теперь верить?
Самые верные люди оказались предателями...
Рядом с ней села Шуан и приобняла ее.
— Все хорошо, Йоко, — сказала она. — Я с тобой... Я не предам тебя...
— Учитель... — подал голос все еще связанный Кван.
Он посмотрел на нее преданным взглядом, какой она привыкла видеть от него, но сейчас это немного успокоило ее бушующую душу... Слезы отступили от глаз, и она немного успокоилась, чтобы дослушать историю.
Закончив рассказ, она замолкла, давая остальным обдумать услышанное.
Такая жизнь полностью соответствует сущности ее Учителя... Даже в Хуэко Мундо он не сдался и выжил, он выдержал сотню лет там и выбрался, что и следовало ожидать от него. И теперь он вернулся ради мести...
— Сестра... — подал голос Кван. — Когда речь заходила о нем, она всегда грустила... Она потеряла своего Учителя, и это стало для нее тяжелым испытанием. Но когда не стало Караса... она была разбита... Я потому и перестал называть его имя, чтобы не напоминать ей лишний раз. Для нее Карас был не просто учеником, а... ее спасением от одиночества...
— Одиночества? — спросила Шуан.
— Когда я был маленьким, я не особо понимал, но, став старше, осознал, как она жила... Лишившись старших братьев, на нее взвалили заботу о семье. На нее постоянно давили и ожидали от нее большего, чем порой она могла... Она очерствела и замкнулась в себе, улыбаясь лишь для меня... — говорил он. — Но с тех пор, как у нее появился Ученик, она только и говорила, что о нем... Я потому и приехал в тот день к ней, чтобы посмотреть на Караса... Человек, о котором только и говорила сестра... Сначала она только ругалась на него и негодовала, но это так отличалось от ее постоянной холодности, что я был даже рад, что она столь активная. Никогда до этого я не видел в ней столько кипучих чувств... А как он погиб... из нее будто бы вырвали кусок сердца... — он опустил голову. — Сестра улыбается и смеется, как раньше, но... она плачет по ночам...
Все замолчали...
Йоко тоже многое потеряла с его смертью...
Взвалившиеся на нее обязанности не дали ей сломаться и закалили, но теперь она понимала, что, желая защитить то, ради чего погиб ее Учитель, она стала тираном для подчиненных. Ее люди побаиваются своего командира, а потому та счастливая атмосфера дружбы и веселья навсегда пропала из базы 4-го взвода... Как бы она не хотела вернуть те счастливые дни, когда они были одной командой, когда они были друзьями... но сама же разрушила тот светлый образ...
Неожиданно в палате появилась черная бабочка... не прилетала, а именно появилась.
Та самая бабочка...
Она села на палец Хебико и помахала усиками.
— Шуан, приоткрой барьер, он уже здесь.
Девушка кивнула и произнесла несколько слов, после которых в районе окна появился проход, в который моментальной что-то влетело и приземлилось у противоположной стены в тени.
— У вас такие кислые мордочки, что лимоны завидовать будут, — усмехнулся он, сняв свою маску.
Шуан и Кван с шоком уставились на его лицо, а Йоко с трудом сдержала порыв броситься ему на шею, но все же смогла совладать с бурей чувств.
— Кван, почему ты похож на гусеницу? — спросил он с ухмылкой.
Да, ее Ученика забыли развязать, вот он все еще и похож на куколку.
— Вы все не меняетесь, — покачал он головой. — Надеюсь, Ичиго не сильно тебя потрепал? Все же применение Мангецу от него я не ожидал.
— Зачем ты его вообще этому учил? — буркнул юный Фон.
— Да я просто показал ему этот прием как пример того, что может мечник, — покачал он головой. — Кто же знал, что он додумается его повторить. У парня талант.
Кван обиженно отвернулся.
Да, обидно кому-то проигрывать, вот парень и злится, но ничего серьезного.
— А теперь можно начать отчитывать тебя, Йоко, — произнес Учитель, сурово посмотрев на нее. А уж с таким обликом он стал выглядеть еще более угрожающим. — Что это была за атака в лоб в конце? Ты просто напрашивалась на контратаку и только то, что Такеру пытался сохранить твою непутевую жизнь, не дало ему запустить в ответ чем-нибудь действительно серьезным! У него, знаешь ли, есть способность, что может убить даже капитана, если тот, конечно, вздумает беспечно принимать атаку на себя. Да, конечно, ты этого не знала... Но атаковать в лоб незнакомого противника — это стратегия 11-го отряда, а не наша!
Йоко стыдливо опустила взгляд.
Давно ее никто не отчитывал. Даже капитан не считала себя правой ей указывать на ее ошибки, потому как-то отвыкла, что ее могут наругать за глупости. Стало очень стыдно и обидно за свои действия. Он ведь прав, ее противник сдерживался, а она в гневе ничего не замечала.
— Эмоции нужно контролировать и направлять их в нужное русло, а не подавлять.
— Простите...
— Ну, все, Карас, не ворчи на нее, — уперла руки в бока Хебико, опять встав на ее защиту.
— Если ребенка не научить сейчас, то совершит кучу глупостей в будущем, — ультимативно заявил он.
— Нечего придираться к ней.
— Даю разрешение ее выпороть.
— Да я и так собиралась.
— Чудно.
— Ага.
— Эй! — возмутилась Сакамото. — Я уже не ребенок и не смейте...
— Молчать! — повысили они голос — и Йоко тут же замолкла втянув голову в плечи.
Девушка вновь почувствовала себя тем маленьким Котенком, какой она была когда-то. Той девчонкой, которая смотрела на своего Учителя и на Хебико вместе воспринимать их как своих родителей. И что самое главное, что они любили ее и заботились, даже когда ругали ее за проступки.
Йоко улыбнулась, ощущая тепло в груди от того, что ее любят и за нее волнуются. Все как раньше, когда Карас и Хебико рядом...
— Учитель... — прошептала Йоко. Она боялась говорить об этом, но все же... — Ты... теперь пустой... и...
— Да, Йоко, — кивает он. — Я теперь монстр... Точнее... я всегда им был... просто тогда моя пустота была запечатана.
— Но как? — нахмурился Кван. — Как синигами может быть пустым?
— Этого я не знаю, но это как-то связано с Урахарой и его изгнанием. Тот, кто превратил меня в это, как-то связан с ним, но, пришедшая с нами сюда, Йоруичи куда-то убежала.
— Она тоже тут?! — удивился Фон. — Юширо будет рад узнать, что с его сестрой все хорошо.
— Как все закончится, я поймаю эту женщину и притащу связанной к ногам госпожи Чинацу.
Обстановка немного разрядилась после такого.
Йоко не хотелось думать о том, чем стал ее Учитель и как теперь жить с этим. Умом она понимала, что он не сможет вернуться, но это же не означает, что он потерян навсегда. Хебико сказала, что Карас не показывался им, так как боялся быть отвергнутым. За сто лет одиночества мысль вызвать к себе ненависть дорогих людей была ему невыносима. Но сейчас он понял, что они не отвернутся от него и значит, нет смысла разрывать все отношения и исчезать.
Так что, даже после того как все это закончится, он может быть недалеко. По крайней мере, в Мире Живых они смогут встречаться.
— Итак, Карас, ты вернулся, — произнесла Шуан. Представительница семьи Пэй тоже была счастлива его видеть, но эмоции на лице не показывала. — Я понимаю, зачем тут ты, но почему притащил тех детишек?
— Их тащил не я, они сами прибежали, — он тяжело вздохнул. — Ичиго хочет спасти Рукию, а его друзья ему помогают. Бросить Рукию умирать я не могу, да и у меня свои дела тут есть. Вот и совпало все.
— Значит, предатели, — прошипела Цапля. — Как с ними поступить?
Да!
Самое важное.
Йоко уже рвалась броситься обратно и вырвать Такеши сердце!
Он и Юске отняли ее, а она вырвет их у них!
— Ничего, — холодно произнес он. — Предателями я займусь лично...
— Но... — пыталась возразить Йоко.
— Нет, Йоко, они моя забота. Такеши у тебя во взводе? — спросил он. Она кивнула. — Сегодня вечером я приду за ним, а потом займусь и Юске. Потому у меня к вам просьба, пока ничего не предпринимать. Кван, — Карас посмотрел на него. — Я хочу поговорить с твоей сестрой, но пока из-за этого я могу упустить предателя. Он повинен не только в моей гибели, но и многих наших товарищей, которых он предал. Потому, как только я разберусь с ним, я поговорю с Учителем. Поэтому, я прошу тебя пока ничего ей не говорить.
— Хорошо, Карас, — улыбнулся ее ученик. — Я ничего не скажу сестре.
— Спасибо.
— Если предателями займешься ты, то что делать нам? — хмыкнула Пэй.
— Для вас у меня найдется задание... Пусть я больше не ваш командир, но ваша помощь мне очень нужна.
— Мы в твоем распоряжении, — кивнула Йоко.
— Для начала вот, — он передал ей пакет с документами. — Это компромат на предателей и тех, на кого они работали. Одного я сегодня ночью навестил, он в Совет не входит, а два оставшихся сейчас на закрытом собрании. После того как я закончу с 'кротами', я хочу, чтобы вы передали документы Учителю и Главнокомандующему.
Она стала пролистывать папку с файлами и хмурилась, читая ее содержимое.
— Тут столько дерьма, что можно половину Совета в нем утопить, — хмыкнула она.
— Потому обнародовать это нельзя, — усмехнулся он. — Если это будет у Готея, то Совет еще долго не сможет пискнуть в нашу сторону.
— Как всегда, думаешь на ходы вперед, командир, — улыбнулась Шуан.
— Такого, как я, даже могила не исправила, — пожал он плечами. — Следующее дело уже более срочное. Вытащить Рукию из Башни Раскаяния не сложно, но выбраться из Сейретея невозможно, пока активен барьер. Потому я хочу, чтобы вы спрятали ребят, пока все не уляжется. Мы точно не сможем долго ныкаться по канализации, и скоро нас там отыщут, вот и необходимо нам место, чтобы укрыться и переждать бурю. Я не хочу подставлять вас, но как тот, кто затеял все это, точно будет действовать в день ее казни. Я не верю, что тут только политика, скорее всего, что-то еще, и нужно дать ребятам возможность спрятаться.
