Целеустремлённый

Итачи Учиха — член Акацуки, убийца клана Учиха и, с какой стороны ни глянь, кошмарный старший брат, должен был умереть. Исполненным энтузиазма палачом был никто иной, как его младший брат Саске.

Полем боя, на котором сошлись в схватке оба Учиха, послужила бесплодная пустошь. Они обрушили на друг друга гендзюцу, в которых считанные мгновения казались целыми часами ожесточённого сражения. Наконец, оба прыгнули и столкнулись в воздухе, в мелькании ударов тайдзюцу. Саске, тяжело приземлившись, упрямо проигнорировал боль в рёбрах — удары Итачи были чертовски сильны.

Тем временем, Итачи приземлился без своей обычной грации. Его бледные пальцы, увенчанные чем-то, что подозрительно напоминало лак для ногтей, взметнулись, чтобы прикрыть рот. Его тело содрогнулось в хриплом кашле. Даже через всё поле боя Саске заметил характерный цвет крови, изукрасивший ладонь его брата.

"Опять-таки, я тоже ввалил неслабо!" — самодовольно усмехнулся Саске.

Воистину, Итачи был глупцом, вступая в сражение с Учиха!

Не подозревая о своём неизбежном поражении, Итачи подошёл к парню, которого годы назад он оставил посреди резни, среди трупов членов их уничтоженного клана. Его шаги отдавались эхом по всей долине, сопровождаясь звуком его и Саске дыхания: одного отрывистого и неглубокого, другого — сильного и уверенного. Итачи вытянул руку, пока его пальцы не указали, почти обвиняюще, на младшего брата. Дистанция сокращалась. Десять футов. Пять. Четыре.

Однако, Учиха запнулся, когда кунай вонзился прямо между его ярко горящих красных глаз.

Его руки опали, а за ними быстро последовал весь легендарный нукенин. Его высокая фигура бесславно распростёрлась на земле, капли крови на его бледной коже жутковато напоминали облака с его неизменного чёрного плаща.

На мгновение все звуки затихли.

Тишина была нарушена только тогда, когда руки Саске нерешительно поднялись, чтобы сложиться в печати. Саске прошептал: "Кай!". Сцена осталась неизменной: тот же изломанный труп, то же опустошённое поле боя, тот же победитель с недоверчивым выражением головокружительной радости на лице.

"Этот человек мёртв... от куная? Кунаи не убивают людей! Их используют, чтобы заставить людей отпрыгнуть, или, иногда, для взрывов, чтобы заставить их отпрыгнуть ещё дальше, но никак не для убийства! Но он, похоже, мёртв!"

Последний Учиха неторопливо подошёл к телу своего брата и вытащил кунай с громким "чпок!". Пряча его в карман, он решил: "Да, определённо мёртв!"

"Отлично! Я, наконец-то, достиг своей мечты!"

Некоторое время Саске простоял, предаваясь удовлетворению от собственного успеха. Очень неучиховская улыбка расплылась на его лице. Понадобилось немного времени, чтобы внутреннее злорадство и ленивое попинывание трупа Итачи (в отместку за клан, конечно же!) утратили свою привлекательность. Саске стоял, одинокий, уставший, и наслаждающийся послевкусием убийства собственного старшего брата, пока на него не накатило осознание.

— Погодите! — сказал он в пустоту. — И что же мне теперь делать?

Несколько долгих минут Саске стоял в мучительных раздумьях, пока его не осенило:

— Ах да, мне же положено возродить клан! Полагаю, время возвращаться в Коноху.

Саске пошёл, не выбирая направления. Продолжай свой путь, он бы закончил его где-то в Стране Молний, да и то, решил бы, что это "достаточно близко".

К его счастью, команда элитных шиноби Конохи, включая Ямато, Какаши, Сая, Кибу, Шино и Наруто, бросилась к нему с противоположного направление. Хината была с ними тоже.

— Саске! — воскликнул самый старый (и громкий) его напарник. — Ты возвращаешься назад в Коноху!

— Хорошо.

— И даже не пытайся мне возража... Постой, что?

Саске нахмурился. Ух ты! Наруто действительно был идиотом.

— Я сказал, что возвращаюсь назад в Коноху.

— Но... но почему? — спросил блондинистый надоеда.

— Я убил Итачи. Это было моей главной целью. Ты вообще чем слушал на первой встрече нашей команды? Во-первых, убить Итачи. Во-вторых — возродить мой клан. Именно в этом порядке. Если бы я сначала возродил клан, Итачи пришёл бы вновь и убил их. Он уже один раз так делал, а значит это паттерн.

Все ниндзя уставились на Саске. Он на самом деле был доброжелателен... в какой-то мере... ну, знаете, как для Учиха. Если добавить к этому странное согласие отправиться вместе с ними, выглядело словно он то ли шпион, то ли страдает от особо брутальной травмы головы.

— Но ты предал деревню! — возразила Сакура.

— Что ты несёшь? Это было тренировочное путешествие!

— Тренировочное? Ты удрал на четыре года к нукенину!

— К кому? — спросил вконец ошеломлённый Саске.

— К Орочимару, конечно же!

— Постой! С каких это пор Орочимару — предатель?! Никто никогда мне этого не говорил. Конечно, Какаши его не слишком-то любит, но это не повод считать его воплощением зла.

Руки Сакуры начали сжиматься в кулаки.

— А что, по-твоему он делал, когда атаковал тебя в Лесу Смерти? Он поставил тебе Проклятую Печать, из любви к... — её слова перешли в неразборчивое бормотание.

— Я получил Проклятую Печать от куноичи Травы, — сказал Саске. — Удивительно, что забыла настолько травмирующее событие. Орочимару был тем, кто помогал мне контролировать печать.

— Вообще-то, это был я! — возразил Какаши.

— Ах да, но и он был там тоже.

Джонин поднял бровь.

— А разве ты не был без сознания?

— А разве был? — лицо Учиха на мгновение приняло задумчивое выражение.

Киба закричал, вырывая его из тяжких дум:

— А что насчёт того, когда Орочимару напал на деревню?

— Что? В деревню кто-то вторгся?

Наруто с энтузиазмом вмешался в разговор:

— Ага, Звук и Песок. Мы же вместе с тобой сражались с Гаарой, помнишь?

— Я думал, это было частью турнира.

— Тебе ничего не показалось странным, когда ты преследовал его аж до самого леса? — спросил Шино.

— Нет, мне так сказал проктор. Конечно же, мне показалось немного диким, что никто не остановил Наруто от вмешательства в мой бой, но там были ещё и те двое ниндзя Песка. Мы все участвовали в турнире, поэтому я логично предположил, что формат матча изменился на "все на всех".

— Ты попал в больницу! — вклинилась Сакура.

Саске пожал плечами:

— Именно так обычно заканчиваются все мои битвы.

— Если ты не знал о вторжении, — спросил Какаши, — то как ты думаешь умер Хокаге?

— Он был стар! Экзамены на чунина — очень насыщенное и волнующее событие. Именно поэтому, думаю, мы сделали следующим Хокаге медика.

— Ладно, — продолжил Какаши, одарив его взглядом, который он обычно приберегал для особо безумных выходок Гая, — предположим ты не знал подробностей о своей печати, о прошлом Орочимару или о вторжении. Тогда, зачем тебе было прокрадываться из деревни, чтобы встретиться с Орочимару?

— Я бы не назвал это "прокрадыванием", — ответил Саске. — Я попрощался с Сакурой, и она ничего не сказала мне о предательстве деревни. Она просто ныла о том, как ей будет меня не хватать. Конечно же, я был вынужден её вырубить, иначе она бы не отстала и постоянна шаталась бы рядом во время моего потрясающего тренировочного путешествия. Но я вышел и пошёл по главной дороге. Если бы я хотел быть скрытным, Сакура никогда бы не узнала, что я покидаю Коноху. Серьёзно, подумайте сами, это же Сакура!

— Ты пронзил мою грудь Чидори! — завопил Наруто.

— Ты никак не отставал и всё время пытался атаковать Разенганом. Мне нужно было справиться как можно скорей, пока ты себе не навредил. К тому же, не забывай, в то время я знал лишь три атакующие дзюцу. Так что, либо Чидори, либо зажарить тебя Огнём. С тобой, как видишь, всё в порядке, так что, очевидно, я принял верное решение!

Наруто разрывался между желанием обнять своего вернувшегося напарника и набить ему морду. Он остановился на том, что начал крутить в руке кунай, и это могло бы показаться угрожающим, если бы это был не, кгхм, Наруто. Хината жадно смотрела на ничего не замечающего Узумаки, а Сакура открыла для себя радость пинания трупа Итачи. В конце концов сдерживать свой гнев — не самая здоровая вещь на свете.

— Во время твоего, так сказать, тренировочного путешествия... — спросил Какаши, — тебе не показалось странным, что Орочимару, "лояльный ниндзя Конохи", ни разу не посещал Страну Огня?

— Он — один из Саннинов. Им позволено повсюду путешествовать, в обмен на особые услуги деревне. Цунаде отсутствовала десятилетиями, и никто не возражал, чтобы она стала Хокаге. К тому же, я потом убил Орочимару, так что всё в порядке.

— Продолжим. Было несколько миссий по твоему возвращению.

Саске уставился на него отсутствующим взглядом.

— Не припомню ни одной. Постойте! Вы имеете в виду Наруто? А почему вы не послали каких-нибудь ойнинов или там джонинов? Я думал, что он просто по мне соскучился и ему нужна моя помощь в обустройстве вечеринок на день рождения, или что там Наруто обычно делает?

— И он никогда не говорил тебе, что ты — предатель?

— Конечно, говорил! Но Наруто назовёт тебя предателем, даже если ты съешь последнюю миску рамена.

— Вообще-то да, Наруто однажды так делал! — застенчиво согласилась Сакура.

— И Наруто всегда указывает людям, как им поступать, даже если это никак не касается его миссий. Как в тот раз, когда он заставил ту цыпочку Хьюга полностью изменить её взгляд на свою судьбу.

Ты имеешь в виду Нейджи? — предположила Хината.

— Ага, её. Или в тот раз, когда он приказал принцессе Снега перестать быть нюней и вернуться на трон своего королевства.

— Чего?

— Ну, помните? Мы были на миссии с актрисой, которая на самом деле была принцессой и сражались с ниндзя Снега в супер-чакраброне, и освободили Страну Снега. Это было довольно эпично.

— Саске, этого никогда не случалось! — сказала Сакура.

— А разве это не сюжет фильма "Принцесса Фуун"? — нахмурился Киба.

— Разве? В своё оправдание скажу, что я смотрю не так уж много фильмов.

— Так вот, после того, как ты убил собственного... сенсея... — начал Какаши.

— Только в порядке самозащиты! — отрезал Саске, — Он превратился в змею и пытался меня растлить или что-то подобное.

— ...в порядке самозащиты, почему ты решил создать команду из шиноби Звука?

— У меня сложилось впечатление, что Звук — это часть Листа, так как им руководил Орочимару, а он был Саннином. Так что, технически, я создал команду из шиноби Листа.

Глаз Сакуры задёргался.

— Они — совершенно отдельная деревня! У них даже другие протекторы!

— Как и у Травы!

— Трава — не часть Конохи! — сказала Сакура.

Саске нахмурился.

— Разве? В любом случае, не пойму, чем вы, ребята, недовольны? Когда Наруто заводит дружбу с другими ниндзя, это прекрасно. Он может подружиться с той ледяной девчонкой, или тем красноволосым енотом из Песка, и это означает, что он "укрепляет связи" и "проявляет доброжелательность", но если я завожу друзей, внезапно оказывается, что это плохо!

Саске неодобрительно покачал головой. Он совершенно не понимал фаворитизма по отношению к Наруто. У обоих Хокаге, у Какаши, и даже у Ируки-сенсея в Академии, Наруто могло сойти с рук что угодно.

— Начнём с того, для чего ты вообще создал команду? — в голос Сакуры скользнуло отчаяние.

Невысказанное "почему ты не вернулся?" повисло в воздухе.

— Как мы уже выяснили, я пытался убить Итачи. К тому же, у команды — расширенные геномы. Куча геномов! А мы любим геномы. Помните, когда-то один из наших послов пытался ради одного из них похитить какого-то маленького ребёнка?

Лицо Хинаты приняло озабоченное выражение.

— Это были Кумо.

— Да? Ну ладно.

Пока другие шиноби продолжали болтать об его предполагаемом предательстве, мысли Саске вернулись к действительно важным вещам: возрождению клана.

"Хм, полагаю теперь мне нужна жена или что-то подобное". Он окинул взглядом поляну. "Мужчина. Мужчина. Мужчина. Предположительно мужчина. Влюблённость в меня ещё со времён Академии... и тоже мужчина. Ужасающие, кошмарные насекомые, которые тоже мужского пола... Ага!"

— Эй, Сакура, ты же девушка, верно?

Последовавший свирепый взгляд был достаточным ответом.

"Но стоп! Разве Сакура не собиралась стать Хокаге? Помню, один из моих напарников определённо хотел быть Хокаге, а второй был помешан на мне. И раз Наруто, очевидно, настолько помешан на мне, что даже однажды меня поцеловал..."

— Итак, как идут все эти дела с Хокаге? — спросил Саске напраницу.

Похоже, замешательство прописалось на лице Сакуры навечно.

— М-м-м, моё ученичество у Цунаде-сенсея проходит хорошо.

Саске усмехнулся.

— Ты достигла немалых успехов.

— Спасибо, полагаю?

"Ладно, мешать мечтам Сакуры не стоит. Кто же еще?.. Стоп, минуточку! Была ли Хьюга одной из моих фанаток? Конечно же была! Весь класс был наполнен фанатками, это было ужасно. Полагаю, она была очень осторожной и скрытной, преследуя меня. И это прекрасное качество для нинздя! Плюс, у неё волшебные глаза, и я почти уверен, что она девчонка. Превосходно!"

Не подозревая о бурлящем потоке мыслей своего напарника, Наруто завопил:

— Скорей, погнали в Коноху!

Чуть позже в Конохе

Несмотря на то, что у шиноби Конохи сложилась репутация слишком уж доверчивых, они даже близко не были настолько идиотами, чтобы, не моргнув глазом, позволить предателю вернуться. Так что Цунаде, Саске, Сакура и Наруто оказались в тускло освещённой комнате (обычно используемой для допросов) вместе с бессознательным Иноичи Яманака.

Сакура, Наруто и Хокаге вели между собой непринуждённую беседу. Тем временем Саске попеременно то таращился пустым взглядом, то содрогался в конвульсиях. Прошло несколько минут, и Иноичи, выпустив Саске из ментального захвата, в мгновение ока вскочил на ноги.

— Итак? — потребовала Цунаде.

— По моему мнению, у него глубокое психическое расстройство, пусть и не настолько большое, как я ожидал, учитывая его прошлое. Начнём с того, что, если бы студенты Академии проходили нормальное психиатрическое освидетельствование, он бы ни в коем случае не смог стать генином.

— Иноичи! — сорвалась Цунаде. — Сейчас не время для одной из твоих проповедей!

Иноичи нахмурил брови, но продолжил:

— Прошу прощения, Хокаге-сама. У Учиха-сана, похоже, произошло замещение всех эмоциональных откликов действиями, ориентированными на достижение цели. Это началось как защитный механизм, но в дальнейшем лишило его возможности сфокусироваться на чём-то, не касающемся его главных устремлений.

Прибыл Какаши, бормоча что-то о заблудившейся маленькой девочке и её потерянной кошечке, но никто не обратил на него внимания.

— В состоянии ли он оставаться шиноби на активной службе? — спросила Цунаде.

Иноичи пожал плечами:

— Пока он направляет своё безумие в конструктивное русло, мы можем оставить его как эксцентричного, но лояльного ниндзя. Как Гая, чьи склонности по большей части подавлены.