"Попаданцы" в стране царя Петра

Затем налив рюмку дорогого коньяка, и отодвинув в сторону мешавший галстук, он лихо закинул ее в рот.

Халявщик проклятый, больше такого спиртного нет во всем мире, на Вас не напасешься, подумал, не прекращая радушно улыбаться, Федор Владиславович. 'Ну ничего, главное правильно провести эту партию, а когда перееду в Москву, там можно будет развернуться и не считать каждую копеечку!'

-Что ты предлагаешь?

-Кар, кар! — громко и недовольно каркнула здоровенная иссиню черная ворона, присевшая на ветку росшей напротив окна липы.

Федор Владиславович нервно вздрогнул и бросил раздосадованный взгляд на окно.

-Нам необходимо избавиться от мэра, он слишком зажрался и не понимает по-хорошему, — Романов оглядел притихших предпринимателей, — Все согласны?

Сидевшие за столом промолчали. По губам Романова мелькнула довольная ухмылка, он продолжил речь:

— Предлагаю, создать большинство в городском совете, купить депутатов, за любую цену... и принять постановление, по которому мэр станет свадебным генералом, а реальная власть перейдет к нашим представителям! — он крепко сжал руку в кулак.

-А если не сможем собрать большинство депутатов? -выкрикнул мужчина с семитскими чертами лица.

-Значит, соберем толпу на площади перед администрацией из недовольных, а Витька сумел их наплодить множество и выгоним его как не оправдавшего народное доверие.

Зал затих, владельцы жизни придирчиво взвешивали выгоды и возможные риски от предложения Романова. По всему выходило что игра стоила свеч. Власть, пусть и негласная, могла стократно окупить вложения в переворот. Солнце спряталось за случайную тучку, в зале стремительно потемнело. Гостеприимный хозяин поднялся, подошел к стене, щелкнул переключатель, загоревшиеся на потолке лампы высветили сосредоточенные лица собравшихся. Романов вернулся и встал перед своим стулом, пробежался взглядом по задумчивым лицам.

-Господа! -обратился он к собравшимся, -как говорится накатила грусть? Накати и ты! Наполняем рюмки!

Он первый наполнил себе коньячный бокал, тонкий аромат благородного напитка защекотал ноздри. Дождавшись, когда гости поднимут бокалы и рюмки, провозгласил:

-За нас! За лучших людей города, достойных вести его в будущее!

Он слегка пригубил коньяк, продолжая оценивать состояния собравшихся, не пора ли подкинуть новых дров в топку недовольства. По залу поплыл тонкий звон, от соприкосновения наполненных дорогими напитками бокалов и рюмок, публика достойно закусила, нахмуренные лица слегка прояснились. Толпа все больше пьянела.

Мужчина с семитскими чертами лица поставил полупустой бокал на столешницу, его лицо исказила неприятная судорога, которая тут же пропала, он снова стала настороженно-спокойным. Рассеяно побарабанив кончиками пальцев по тщательному выбритому подбородку он спросил Романова, комедийно пародируя одесский говор:

-Нет, так что ты получишь, если скинуть Витьку я понимаю, не понимаю я лишь одно, мне какой от этого гешефт? Кинешь свои объедки?

Напряженные лица присутствующих разом повернулись к бузотеру и инициатору встречи. Что ответит на обвинение Романов?

-Ты Александр, как всегда в своем репертуаре! — воскликнул Федор Владиславович, широко разводя руки, словно хотел обняться с оппонентом, но обниматься и не подумал, а сказал жестко:

-Только о собственной выгоде думаешь.

Его собеседник развел руки в стороны и ответил со все тем же акцентом:

-Ну так что Вы хотели? Меня, как и всех здесь присутствующих, интересует мой интерес! -он замолчал, с интересом рассматривая Романова, по лицу которого промелькнула смесь озлобленности и нетерпения, впрочем, тут-же сменившаяся благожелательной улыбкой.

'Главный вопрос, что получит каждый из присутствующих, от него зависит поддержат меня или нет. Витьку, пока совсем не зарвется, они согласны терпеть'.

-Вопрос кто станет кем после, — последнее слово Романов выделил голосом, — мы сейчас обсудим, но я гарантирую отмену карточной системы и фиксированных цен, допуск бизнеса к торговле со среднеазиатскими и прочими купцами и передачу заводов в управление городским предпринимателям! И еще помнишь тендер на поставку обедов в школы, под который ты взял кредит, и проиграл? И отдавая деньги банку тебе пришлось продать заправку?

Его собеседник нехорошо прищурился, все балагурство с 'одесским' акцентом с него слезло как шкура с линяющего хищника, наружу вышла его человеческая сущность — двуногого хищника.

-И?

-Я точно знаю, что это Соловьев дал указание прокатить тебя!

Глаза мужчина с семитскими чертами лица полыхнули сдержанным гневом, а губы побледнели и сжались в тонкую линию. Налив бокал коньяка, глотнув из него, он произнес, словно выплюнул слова:

-Падла! ...Я с тобой Владиславович!

-А что скажут военные и полиция, если мы попытаемся убрать Виктора? — задумчиво почесав подбородок, спросил мужчина с хитрыми татарскими глазами. Он долгое время был приятелем Соловьеву, вместе они работали в городской администрации, затем что-то не поделили и их пути разошлись. Татарин Равиль ушел в личный бизнес, где благодаря наработанным неформальным связям его дела стремительно пошли в гору.

-Я сам был военным, и понимаю их психологию, если мы прочно возьмем власть, они не станут раскачивать тонущую лодку, и устраивать бучу в городе, — ответил Романов. Он действительно закончил в конце восьмидесятых прошлого века Ярославское военное училище по профессии военного финансиста и даже успел получить звание старшего лейтенанта, но в результате темной истории, когда его едва не посадили за растрату, вынужденно уволился.

Мужчина со злым взглядом трубно высморкался в платок и спрятав его в карман, произнес:

-Нет, это все ерунда, Витька руками и ногами станет держаться за власть. Так мы его не скинем, есть план, на случай если он заартачится?

'О! — подумал Романов, если даже этот говорит 'мы' скинем Витьку, значит они уже мои, вопрос лишь в гарантиях что все пройдет гладко!

-Значит, обратимся к смотрящему за городом и попросим его решить проблему, — хищно улыбнулся хозяин, — есть еще принципиальные вопросы?

-Ну, наверное, нет, — оглядев притихшую публику отозвался татарин, по губам его скользнула едва заметная, но довольная улыбка, — остаются сущие мелочи, как изменим Устав города, кто станет фактическим Главой города, и другие мелочи.

-Это мы сейчас обсудим, -согласился Романов, -мои предложения не сомневаюсь устроят всех. Надо решить главный вопрос, все согласны что нужно убрать мэра? — собравшиеся дружно закивали.

'Успех! Подкоплю золота с серебром, возьму лучших мастеров с инженерами и махну к Петрушке первому. С деньгами, моими знаниями двадцать первого века и оборотистостью, я стану для него Меньшиковым! Светлейший князь Федор Владиславович! Звучит! Только фамилию нужно поменять, около престола в Москве должен быть лишь один Романов!' Федор Владиславович коротко хохотнул:

-В таком случае если возражений нет по главному вопросу, предлагаю сложится на мероприятие, думаю, по сто тысяч достаточно...

Утром этого же дня Александр с трудом разлепил глаза. Проснулся он не как обычно от звонка будильника, а от резкого звука захлопнувшейся входной двери. Это сосед-летчик убежал на дежурство. С утра он летел на своем мотодельтаплане патрулировать границы перенесенной вместе с городом территории и до вечера его можно было дома не ожидать. Пронзительный свет наотмашь ударил по глазам, при этом почему-то в основном слева, справа мир виделся через щелочку. Сон улетучился, словно его и не было. Яркое весеннее солнце врывалось сквозь не задернутое шторой окно в комнату, разрезая сырой весенний воздух косыми лучами. Из открытой форточки доносилось мелодичное пение птиц, внезапный порыв ветра принес волну свежести и запах цветущей сирени. Александр прислушался к еще не до конца проснувшемуся организму. Занудно ныли ребра и почему-то не открывался, и дергался правый глаз, а голова трещала как после дикого похмелья. Вообще-то он почти не пил, но опыт похмелья он успел получить. В Новогоднюю ночь, проведенную в небольшом кафе в компании Оли, он до утра праздновал и безобразил с алкогольными напитками, потом до позднего вечера страдал и мучился, так что никакие анальгины не помогали. Александр осторожно притронулся к глазу. Больно! И здоровенная шишка пониже, на скуле. Подоспели вчерашние воспоминания, перед мысленным взором замелькали уголовные рожи избивших его парней. Он яростно скрипнул зубами и тут же приглушенно охнул от вспышки боли, взорвавшейся в голове. Терпеливо переждав, когда она пройдет, задумался. Спать больше не хотелось. Сколько времени то? Нащупав на прикроватной тумбочке мобильник, он поднес его к видящему глазу. Ого! Всего шесть часов утра, вставать на службу вроде еще рано, но и спать не хочется.

С трудом приподняв с подушки голову, он опустил ноги с кровати на холодные доски пола и внимательно осмотрел 'боевые' раны. Несколько шикарных синяков вызревали на боках, но, впрочем, ничего страшного, бывало и посильнее доставалось в подростковых драках, вот только беспокоил не открывающийся правый глаз. Александр осторожно приподнялся с кровати, еще раз охнув от небольшой бомбы, взорвавшейся от неосторожного движения в голове, потихоньку доплелся до ванны. Глянул в небольшое зеркало, укрепленное над раковиной. Нарисовавшийся вид не радовал: деформированная на правую половину физиономия с роскошным, уже начавшим синеть фингалом под сжавшимся в узенькую щелочку, как у китайца глазом и второй синяк, поменьше на челюсти. Он поморщился. Блин! Ну и рожа! Да как же я в таком виде на службу пойду, перед срочниками позориться? Голова трещит, а вид как будто у избитого бомжа. Решено, попрошу отгула у ротного, необходимо время чтобы хоть немного привести себя в порядок....

С ротным-бывшим начальником отдела длительного хранения техники рембазы, несмотря на всю разницу положения майора и молодого лейтенанта, у него сложились неплохие отношения еще до Переноса, так что Александр надеялся, что тот войдет в положение.

Он оглянулся, вместо туалетного мыла лежал кусок чего-то непонятного, больше похожего по консистенции на хозяйственное. Доморощенное, после Переноса изделие, приобретенное соседом, решил Александр, впрочем, когда он осторожно понюхал его, оказалось что пахнет вполне приятно какими-то травами и мылится вполне нормально. Пойдет, решил он. Кое-как умылся, немного полегчало. Проковыляв обратно в комнату, он покопался в шкафу, нашел в аптечке пачку аспирина. Проковыляв обратно в комнату, он покопался в шкафу, нашел в аптечке пачку аспирина. Подхватив по пути мобильный телефон прошел на кухню. Вытащив из довольно урчащего после ночи, когда холодильник стоял обесточенный, бутылку воды, запил таблетку. Рухнув на табуретку у кухонного стола, торопливо набрал номер мобильника непосредственного начальника-командира роты. По привычке поднес телефон к правому уху, глаз немедленно прострелило болью. Мучительно ойкнув и поморщившись на собственную неловкость, он переложил телефон на другую сторону.

Дзинь! Дзинь! Настойчиво трещали звонки, но к трубке долго никто не подходил, так что Александр начал беспокоиться. Ну возьми же трубку! Уже утро ты не можешь еще спать!

— Да, — заспанный голос должен был дать понять тому, кто так рано позвонил, что ротный жутко недоволен, что его разбудили.

-Здравия желаю, товарищ майор, лейтенант Петелин беспокоит!

В трубке сладко зевнули и басистый, голос ротного ответил:

— Здорово Петелин! Ты время видел?

-Да, -растерялся Александр, делая паузу, но не успел продолжить, потому, что ротный перебил его.

-Я вчера в двенадцать ночи домой пришел! Ты какого черта в такую рань будешь?

В трубке послышался громкий младенческий плачь и недовольный женский голос.

-Ну вот Сашку разбудил, теперь не заснет, — обреченным голосом сообщил ротный и добавил, — чего звонил говори уж!

-Когда я вчера возвращался домой у подъезда на меня напали какие-то парни, можно я возьму на сегодня отгул, чтобы оклематься?

Последовала короткая пауза, а затем послышался мгновенно изменившийся настороженный голос:

-Стоп! Четко и внятно рассказываешь с самого начала что произошло!

-Возвращался домой, у подъезда встретили какие-то двое уголовников. Вначале попросили закурить, потом стали требовать, чтобы я перестал встречаться с Олей. Я отказался. Тогда завязалась драка. Их двое, здоровые такие. Сбили с ног, попинали. Затем их отозвал другой мужик, сидевший в машине. Он тоже грозил, если не перестану встречаться с Ольгой.

-Так-так, — донеслось из трубки. Похоже, что ротный лихорадочно о чем-то размышлял.

-Сильно досталось?

-Да так, не очень, только под глаз похоже хорошо засветили, совсем не видит, -немного скривившись признался Александр.

Ротный еще помедлил, затем все так же настороженно произнес:

-А кто такая Ольга?

-Невеста моя, Ольга Соловьева, — произнес Александр. Не выдержав похвастался, — она племянница мэра и сейчас живет в его доме!

-Вот как? — на это раз пауза была более продолжительной.

Внезапно словно луч света сверкнул в мозгу Александра, объясняя все странности поведения напавших на него уголовников. Он на мгновение растерянно замер вспоминая подробности. Не может быть! Неужели нападение на него как-то связано с мэром города? Александр нахмурился, но не успел он обкатать запоздалую мысль, как в трубке раздалось:

-Так, на сегодня я даю тебе отгул, будь у телефона, я звоню комбату, -отрывисто произнес ротный и отключился.

Александр несколько раз набирал телефонный номер Ольги, но трубку никто так и не взял, давая повод самых черных предположений. Вчера он ей тоже звонил, но она так и не ответила... Что это, случайность или ее насильно удерживают в доме у дяди, размышлял он. Так и не придя к однозначному выводу, он торопливо набил подруге смску с просьбой ему перезвонить и занялся приготовлением завтрака. Он уже заканчивал расправляться с яичницей-глазуньей, когда вновь пронзительно зазвенел телефон. Высветившийся на экране номер был ему не знаком.

-Петелин? Подполковник Изюмов, — раздался знакомый голос командира батальона. Александр немного растерялся, но и ощутил острое волнение. Большое начальство еще никогда не удостаивало его звонков, уровень общения лейтенанта-командир роты-начальник отдела рембазы.

-Здравия желаю! — торопливо поздоровался Александр.

-Здравствуй, — небрежно отмахнулся комбат, и тут же осведомился простуженным голосом, — ну что там у тебя произошло. Докладывай все подробно.

Рассказ подчиненного комбат выслушал молча, лишь в трубке иногда слышалось тяжелое дыхание, потом пару раз задал напряженным голосом уточняющие вопросы, кто из напавших что говорил, да запомнил ли он в лицо кого-нибудь из них. В конце подполковник поинтересовался самочувствием подчиненного. Получив ответы на все интересующие его вопросы, командир на несколько секунд замолчал, видимо размышляя, потом придя к какому-то выводу, вновь обратилась к своему собеседнику и приказал: