Анна и змеиный царь

— Снаружи, внутри?

— Неважно. И так, и этак можно. Если снаружи — может отсечь врага на подходе. Если внутри — не пытайтесь тащить человека, которому станет плохо, к себе и помогать. Хуже будет.

Нина улыбнулась так, что Аня поняла — потащит. И хлопотать будет от всей души. Ох, кому-то достанется!

С другой стороны, пирамидка — это краш-тест. Не прошли? Значит, будет морда всмятку. Все просто. Не затаи зла, не получишь оборотку.

— Завтра, в это же время?

— Да.

— Спасибо! Обязательно приду!

Нина унеслась быстрее лани. Аня посмотрела на пирамидку...

— Ее трогать можно?

— Да. Но она может и от тебя подпитаться.

— А если недолго?

— То не страшно.

Аня коснулась пальцами холодного хрусталя. Вот сейчас он не вызывал ужаса, как тогда, в квартире...

Желания прикоснуться тоже не было, но и отвращения женщина не чувствовала.

— Я — не враг Нине.

— Поэтому держишь ее невозбранно. А была бы ты врагом...

Нежная улыбка василиска не оставляла сомнений в судьбе несчастного врага. И Ане тоже никого жако не было.

Тебя посодют? А ты не воруй! Классика, однако!

— Завтра отдаем пирамидку, а послезавтра едем смотреть дом?

— Да.

А под пирамидкой лежал совершенно белый и чистый пластырь. И следов крови на нем не осталось.

* * *

Нина приехала в назначенное время. И почти вцепилась в морион.

— Спасибо!

— Да пока не за что....

— Ань, ты не понимаешь. Он такой...

— Он должен стоять у входа, — жестко напомнил Эреш. — Не в спальне.

Нина смутилась.

— Ну... да. Я сделаю. Обещаю.

— Вот и ладно, — согласился василиск.

— Сколько я должна?

— После первого эффекта оплатишь, — отмахнулась Аня. — По льготному тарифу... Эреш, сколько у нас пирамидка стоила?

— Эта? Тысячи две, кажется...

— С тебя — три.

Цены Нина отлично знала.

— Так дешево?

— Хорошо. Еще банку ежевичного варенья.

Ежевика на даче у Нины не росла. Там водился тутовник, симпатичный и колючий, со здоровущей ягодой. И варенье из него было потрясающе вкусным.

Нина рассмеялась.

— Хоть три, если подействует.

Потерлась щекой о пирамидку — и удрала.

— Ей... нравится? — удивилась Аня.

— Да. Ей уютно. Это ее защита, если хочешь.

— Кажется, поняла. И ей хочется быть защищенной?

— А кому не хочется?

Аня вздохнула.

Кому-кому...

Да всем хочется, чтобы тебя берегли, хранили и защищали от любого врага! Пусть даже твой защитник — пирамидка.

— Поеду я. На сеанс пора...

— Я с тобой, ладно?

— Поехали.

Аня не обратила внимания, что перед уходом Эреш прикоснулся к двери, и на ней изнутри вспыхнули какие-т символы, похожие на двух змей, перевившихся в косу и заглотивших хвосты друг друга.

Защитник для чужого?

Для своего дома, пусть даже временного, Эреш провел ритуал в первую очередь. И привязал не на кровь. Просто — любой, кто войдет без приглашения. Уж не обессудьте.

* * *

Телефон зазвонил, когда Аня ехала обратно. Звонила Нина. Пришлось съехать на обочину и припарковаться, потому что из трубки несся восторженный визг.

— Аня, милая!!! Я тебя люблю!!! Я Эреша люблю!!! Вы самые-самые!!! Я вас обожаю!!! ЫЫЫЫЫЫЫ!!!!!

Минут через десять сплошных восторгов, Аня добилась и подробностей.

Нина сдержала слово. В прихожей у них был стенной шкаф, там-то в коробке с туфлями 'Prada', которые она любила нежной любовью и надевала лишь на самые значимые события, и нашел себе приют сторож.

А через два часа пришла Сима.

Как обычно, без предупреждения, без звонка...

Ах, я мимо пробегала, купила, вот, детям....

Ага, две копеечных машинки, здравствуй китайская помойка... Но ладно! Главное в подарке ведь не цена, а внимание? А то, что эта пакость ломается от любого движения, что ребенок может детальку сунуть в рот... что он — дурак, что ли?

Нина в этот раз промолчала, и размахивающая 'пропуском' Сима переступила через порог, готовясь броситься на шею братику.

Шаг.

Второй...

Нина разочаровалась в защитнике, но работать он не перестал. О, нет. Ровно на третьем шаге сестричка Сима свалилась в припадке жесточайшей эпилепсии. С пеной, криком... а, и головой она об тумбу для обуви так въехала, что на затылке половины скальпа нет. Хорошо, череп не проломила.

Нет, сотрясения мозга нет. Кость — не сотрясается.

Алексей пытался оказать помощь сестре, Нина тоже, они ее занесли в спальню...

Пришлось вызвать реанимацию. Срочно погрузили, срочно повезли...

Сима пришла в себя в машине, показатели улучшились скачкообразно, врачи почесали тыковки и поставили гипертонический криз. Но на всякий случай надо бы и щитовидку проверить...

В ближайшее время сестричке будет не до них, точно.

— Аня, так — каждый раз?

— Нет, — вздохнул Эреш. — Защита соразмерна проявленному злу.

— Кому-то может повезти больше...

— А кому-то меньше. Нина, ведь предупреждали тебя! Не тащи ее в дом...

— Не я тащила. А мужа я останавливать не стану, — пропела счастливая женщина и отключилась.

— Защитник, — пожал плечами Эреш. — Сторож.

Аня кивнула.

— Хоть себе такого делай... Слушай, а почему не сработало на сестру? Ты же заговаривал на кровь детей Нины, они родственники...

— Дальние. Что такое семья?

— Эммм...

— Муж, жена, дети. Родители мужа, родители жены. Все. Остальные не засчитываются.

— То есть на свекровь не подействует?

— Или подействует слабее. Предупреди подругу.

Аня кивнула и отбила сообщение. Нина ответила почти сразу. Даже если останется одна свекровь... да пусть ее! Одна саранчуха лучше, чем кулига! И вообще, я вас люблю.

Аня поняла, что ближайшие две недели Нину можно не трогать. Пока она не проверит (не угробит?) всех псевдородных, она не готова к диалогу, и махнула рукой.

Домой...

Чего Аня не ожидала увидеть, так это два тела на пороге своей квартиры и участкового над ними.

— Что тут происходит?

* * *

— Ань, добрый вечер, — поздоровался Петр Викторович. — Посмотри, тебе эти два гаврика знакомы?

Аня честно посмотрела.

Гавриков она видела в первый раз. И могла сразу классифицировать их, как людей закононепослушных и неблагонадежных.

Татуировки — раз. Неприметный вид — два. Отмычки на коврике — три.

— Это что и откуда?

— Соседке спасибо скажи.

Аня с ужасом покосилась на Революцию, которая присутствовала в полном объеме.

— За что?

— Она меня вызвала.

— Спасибо, конечно. А что тут происходит?

На площадку ввалились врачи и начался концерт.

* * *

Около часа ночи Аня зашла домой и не раздеваясь, рухнула на кровать.

Сил не было вообще.

— Экспериментатор, — обругала она василиска и провалилась в сон.

Эреш, как более выносливый, ухмыльнулся, и принялся стаскивать с подруги кроссовки и джинсы. Пусть хоть поспит нормально.

Но формы, конечно...

Роскошная женщина.

И кто это белье придумал? Эреш видел в интернете уже и не такое, но на Ане оно так смотрелось... наверное потому, что наполнение было свое, родное и естественное. А не отлакированно-рекламное.

* * *

Несчастные грабители.

Как оказалось, продавщица из ювелирного магазина им постукивала. За что и поплатится, как соучастница.

Если кто-то приходил, покупал что-то дорогое, много...

Участковый поглядел на воров, на Аню...

И не стал расспрашивать, откуда деньги. Накопила, наверное... Или клад нашла. Это уж она потом сообразит, не под протокол.

Отследили их с ювелирного магазина, отметили квартиру, понаблюдали, выбрали время, когда никого дома не было, и полезли.

На свою голову.

Первого свалило сердечным приступом еще в прихожей.

Второй оказался покрепче и сделал шаг в гостиную.

После чего, узрев сплошной ковер из змей, которые с интересом смотрели на бедолагу (иллюзия, конечно), с воплем сиганул обратно в прихожую.

Ага, в хрущевке.

Эти дома не предназначены для кенгурячьих прыжков. В принципе.

Несчастный зацепился об дверной косяк, споткнулся о своего напарника — и неудачно вписался лбом в стену. После чего и рухнул навзничь.

Революция же, по привычке подглядывающая за соседями (это выйти она боялась, но подсмотреть-то нет!) увидела данную картину, и вызвала милицию.

Змей, конечно, в Аниной квартире никто не обнаружил. Ни одной.

Не обнаружили и галлюциногенов и наркотиков в крови воришек.

Каков же вывод?

А чего тут выводить? Тут психиатров приглашать надо!

Аня поняла, чьи это штучки, ей ли не понять, но...

Является ли магия превышением допустимой самообороны? Это ведь не пистолет, который в любом случае убивает, это — равновесие. Какой меркой меряешь, той и отмерено будет... Сколько ты зла принес, столько и скушать придется...

Не нравится?

Уж простите, василискам тоже ворье не нравится. Если они не человекоядные.

* * *

Проснулась Аня поздно. И то, по уважительной причине — Нина позвонила на домашний телефон.

— Анечка, милая, я тебе с утра звоню и никак! С тобой все в порядке?

— Да.

— А с Эрешем?

— Тоже.

— А...

— Нас вчера ограбить попытались. То есть обокрасть... до часу ночи в милиции разбирались.

— Как?!

Выслушав, как именно, Нина задумалась.

— Хочешь, прокурору позвоню? Области? Мы с ним знакомы...

— Да, ни к чему. Ты же помнишь, что у тебя с Симой было?

— Да!

— Думаешь, свой дом Эреш не защитит?

— Поняла... Анечка, можно я подъеду, деньги привезу?

— Конечно. В любое время.

— Сейчас?

— Приезжай...

И Аня поплелась в ванную комнату, бросая гневные взгляды на довольного жизнью и собой василиска. Омлет он делает... гад! И свежий, как та роза...

Твою змею, где справедливость?

* * *

Нина прилетела, когда Аня только вылезала из ванной.

Повисла на шее у Эреша и крепко его расцеловала. Но только в щеки. Потом также обняла Аню.

— Ребята... я для вас — все! Вот что хотите сделаю!

— Еще кому-то досталось?

— ДА!!!

Как оказалось, Сима из больницы начала звонить всем родственникам. И к Леше с Ниной пришел разбираться дядя Юлий. Большой семейный авторитет...

До кухни авторитет не дошел. По своей же вине...

Квартира у ребят была стандартной планировки. Прихожая, из нее коридор и из коридора четыре двери. С одной стороны кухня и комната, с другой две комнаты. В конце коридора санузел и кладовка.

Гостей принимали на кухне, благо, та была большой.

Так вот, дядя Юлий (что вы, я не Цезарь, но я стараюсь) сделал шаг в коридор.

И видимо, недостаточно высоко поднял ногу, потому что запнулся о порог, потерял равновесие, замахал руками, зацепился хваталками за плащ, висевший на вешалке, сорвал его вместе с вешалкой, а дергал-то на себя, а падал вперед...

Дядю приложило по голове металлической кованой дурищей, которую втроем вешали. Нина обожала такие вещи, и крепила их на совесть. Муж сам крепил...

Ладно. Не по голове, в основном по спине. Но в больницу его отвезли с диагнозом, который ненаучно звучал так: 'ушиб задней части дядюшки'.

Теперь Нина готова была за Аню с Эрешем в огонь и в воду. Оставалось только придерживать родственничков, чтобы не все сразу перекалечились, а то ведь подозрительно...

— Хранителя подпитывать не забывай, — посоветовал Эреш.

— Как? Чем?

— Доставай его иногда. Поглаживай, можешь парой капель крови поделиться, если будет.

— Свежей?

— Да нет, любая сойдет. Хоть на пластыре, как ты принесла. Подложишь вечером под пирамидку, с утра остатки выкинешь.

— А это не опасно?

— Нет. Это хранитель. Вы для него — свои, ты подкрепляешь это кровью. Вам он вреда не причинит, а вот тому, кто со злом придет...

— Любому?

Эреш развел руками.

— Обратная сторона, знаешь ли. Это не собака, на цепь не посадишь. Так что, если тебе данный конкретный завистник нужен живым — принимай его вне дома.

Нина кивнула.

— Это несложно. Я гостей не очень люблю... Буду рестораны снимать, выкручусь. СПАСИБО, ребята! Такое спасибо... Хотите, я рекламу в газете дам? Или на телевидение организую?

Аня покачала головой. Это они с Эрешем обговорили.

— Нина, не надо. Можешь камерно советовать, если что, но не на широкую общественность, ладно? Нам только налоговой не хватало...

Нина кивнула.

— Это — да. Ладно, так и поступим. Всем говорить не буду, но советовать вас стану обязательно. Эреш, а это... только охрана? Или ты еще чем-то занимаешься?

— Занимаюсь.

— А чем именно? Чтобы я знала?

Эреш пожал плечами.

— Лечить не возьмусь. Не мое.

— Найти пропавшего?

— Не знаю. Если только по крови или волосу... и то не факт.

— Чистить места, — подсказала Аня. — Есть такие... с плохой аурой.

— Защищать. Это я поняла.

— Мстить, — спокойно добавил Эреш. — Но только за заслуженное.

— Это как?

— Это опять через кровь, по принципу отката. По закону весов.

— Подробнее? — не поняла Нина.

Аня сообразила, в чем суть, и растолковала быстрее.

— Нина, если человек реально причинил тебе зло, и ты хочешь отомстить — тогда можно. Ему ровно столько же и отольется. Смерть за смерть, кровь за кровь.

— А если обида мнимая?

— Вот тут может прилететь 'обиженному'. Чтобы не возводил напраслину.

— Ясненько. Ладно, клиентов я осторожно поищу. Спасибо вам, ребята! Такое спасибо!

На этом животрепещущем моменте и явился Паша.

— Ань, привет!

Аня залпом выпила кофе.

— Привет. Что, едем?

— Да.

— Куда? — заинтересовалась Нина.

И узнав, что на чистку дома, сложила ручки и состроила 'кошачьи глазки'.

— Возьми меня с собой, Иван-царевич? Я тебе пригожусь?

Аня только вздохнула. А потом прищурилась.

— Нин... а ведь у тебя джип?

— Ага! Тундрик!

Тойота-тундра была одной из симпатий и радостей женщины. Нина ее обожала, кормила высокосортным топливом и гоняла на обследования каждые полгода. Нравились ей такие машины...

Большие и брутальные.

При этом сама Нина была на голову ниже своей тойоты, но любить себе не запретишь...

— А если...

Намек Нина поняла сразу.

— Поехали. Отвезу.

На таких условиях смирился даже Паша.

* * *

Нехороший дом был примерно в тридцати километрах от города, в живописном местечке под названием 'Зеленая Гать'. И выглядел он... живописно.

Представьте себе!

Забор из красного кирпича, высокий, с коваными воротами. Они открываются — и ты попадаешь в дикий сосновый лес. Едешь, и замечаешь, что лес-то окультуренный.

Не растут у нас голубые ели. И можжевельник какой-то подозрительно элегантный, и рябина очень к месту, и калина...

А потом впереди вырастает и сам дом.

Этакое деревянное кружево в стиле Архангельской области, и смотрится он совершенно очаровательно. Баня, сарай... все сделано из дерева. И совершенно забываешь, что есть кирпичный забор.

И беседка деревянная и резная, и скамейки, и качели, и детский уголок...