Анна и змеиный царь

Поэтому самое минимальное воздействие.

Она привела Эреша.

Она ждала за углом гаража, а он о чем-то разговаривал.

Они вместе ушли. Все.

И больше она ничего не знает. Да и не надо.

* * *

Аня вернулась через два часа после Эреша. Расстроенная и грустная.

— Кот выживет. Но лечить придется долго. Ребра сломаны, шерсть выдрана, да и вообще, плохо животному. Твари!

— Но поправится? — Эреш приобнял женщину за плечи, ненавязчиво направляя в сторону кухни.

— Да... Я у тебя деньги взяла, я отдам...

— Ань, по попе.

— Чего?

— Того. Думаешь, мне на животное жалко?

Аня так не думала, и чуть расслабилась.

— Все равно, нехорошо получилось.

— Ерунда.

— Просто пришлось кучу разных процедур оплачивать, анализы, коту минимум месяц лежать в клинике, а это тоже деньги...

— А потом его куда?

— Пристраивать буду, — мрачно ответила Аня. — Не пристроится, будет у меня жить, что теперь?

— Да ничего. Будем искать хозяина.

— Будем. Вон, Нину озадачу.

— Давай. А я кота потом заговорю.

— В смысле?

— В буквальном. Коты — хорошие доноры энергии, ты не знала?

— Откуда бы?

— Это так. Но когда сами захотят. Тогда и лечить будут, и помогать, но только если любят. Им это тоже дорого обходится, сама понимаешь...

— Лечить всегда тяжело.

— Я зверя заговорю, будет в доме — и всегда там будет спокойно и уютно.

— Так можно?

Эреш пожал плечами.

— Не совсем с котом, это накладывается на кристалл, ошейник надевается на кота, работает в комплекте, с привязкой к живому существу. Вот, как пирамидка с Ниной.

— Поняла. А если кот помрет?

— На потомках ошейник может и сработать. На другом коте, не родном по крови, будет бесполезная побрякушка.

— Ясно. А... пока вспомнила! Что с кристаллом?

Эреш продемонстрировал лунный камень.

— Пока девчонка жива. Ну... насколько это реально. Не развеялась.

— Это хорошо. Жаль ее...

— Да, красивая была самка. Жалко.

— Самка? — от души разозлилась Аня. — Ах ты... самэц!

— Настоящий! У меня и хвост есть!

Подействовало отлично. Аня отвлеклась от переживаний, а Эреш того и добивался.

* * *

До вечера им пожить спокойно не дали — позвонила Инна. Второй риэлтер.

— Ань, посмотришь дома?

— Конечно. Ты мне покажешь, или мне самой за ключами съездить? И самостоятельно?

— Второй вариант тебе подойдет?

— Вполне.

— Я с Темкой поговорила ну, ты нашего шефа помнишь...

— Помню.

— Он сказал, чтобы я тебе спокойно давала ключи. Ну и... у него сын спину сорвал. Посмотришь, как момент будет?

— Мне еще на неделю сеансов, потом пусть записывает ко мне мальчишку. Расценки он знает?

— Конечно. Ань, заранее спасибо. Хочешь, я мимо буду пробегать, закину ключи?

— А давай...

Ехать Ане категорически никуда не хотелось. Наездилась с утра. Ну не сволочи, а?

Эреш понял, что подругу опять надо отвлекать, и принялся расспрашивать про дома. Но Аня и сама мало что могла сказать. Посмотрим...

* * *

Инна себя долго ждать не заставила. Возникла на пороге, поправила рваную челку и многообещающе улыбнулась Эрешу.

— Здравствуйте...

Грудной голос, роскошный бюст... Эреш взирал на это спокойно.

— Добрый день.

— Инна, привет.

— Аня, солнышко, доброго дня. Вот, смотри, ключики, и адреса. Шеф сказал, что это не дома, а угробище...

— Прямо так и сказал?

— Еще конкретнее, — Инна продолжала стрелять глазами в Эреша так, что плотность огня оставила далеко позади ПКТ и приближалась к АК.

Змей игнорировал женщину с потрясающим безразличием. Ну да, василискам на Ак плевать, их гранатой надо.

Наконец, Инна ушла, а Аня поинтересовалась у друга.

— Слушай, а Инна тебе... никак?

— Нет.

— А то смотри, она хоть и замужем, но маленькие радости себе позволяет. Или... я не подумала. Тебя, наверное, люди не привлекают?

Эреш вздохнул.

— Привлекают, не привлекают... Аня, я могу поразвлечься с человеком, но дальше — пустота.

— То есть?

— В нашем мире есть три расы. Мы, люди, аршассы. Люди могут скрещиваться с нами, но... мы ценим своих детей. А люди нам их родить не смогут.

— Почему?

— Вы яйца не откладываете.

— Серьезно?

— Вообще-то нет. Это шутка. Могут у людей и василисков быть общие дети, могут. Но тут есть ряд условий. Вы живете на порядок меньше, чем мы. Вы более слабые и хрупкие. Вы... другие. Сама понимаешь, чтобы связаться с человеком, нам нужны очень серьезные причины.

Аня понимала.

— Разница характеров, взглядов...

— У вас это называется мен-та-лет.

— Менталитет.

— Да. И добавь разницу магии.

— Люди ей тоже владеют. У вас...

— Да. Но вы все же люди, а мы — змеи. И если появляются детеныши, василиску приходится определять, кем они будут, на ранних стадиях, подпитывать их мать силой, магией, часто и кровью...

— Это преодолимо. Разве нет?

— Это — да. А вот другое... Мы любим один раз, а люди — каждый раз.

— Вы — однолюбы?

— Да. А люди нет. И вручать свое сердце человеку, который его разобьет... знаешь, примеры были, и мне они не нравятся.

Аня задумчиво кивнула.

— Мне бы тоже не понравилось. Но сердцу не прикажешь?

— Всегда можно справиться с самой безумной любовью. Можно, поверь мне.

Аня и не сомневалась. Рано или поздно убивается любое чувство. Убивается, перерождается, подменяется... это и в нашем-то мире делать умеют, а у василисков...

— Мы — змеи. И манипуляции с сознанием — наш хлеб.

— А потом манипулятору не прилетает?

— Нет. Мы же ничего не изменяем, так слегка корректируем. И клятвы даем, и обязательства... это все не так просто. Целители душ — уважаемые змеи.

Аня кивнула.

— Ну что, съездим хотя бы в один дом? — предложил Эреш.

Ехать женщине не хотелось. Но...

Сидеть дома? Это было еще противнее.

Аня почесала за ухом Лапку, и поднялась со стула.

— Сейчас переоденусь, и поедем.

С утра она выскочила из дома, как была. В домашних драных джинсах и старой рубашке. Сейчас надо бы хоть рубашку поменять...

Эреш кивнул и тоже отправился переодеваться.

* * *

Первой деревней оказалась Семиренка. И названа она была не просто так. Яблони были везде. И скорее всего, того самого сорта. Жаль, для яблочек рановато. А год будет хороший, фруктовый, надо будет потом приехать, прикупить пару ящиков...

Аня остановилась у первого же дома.

— Как нам проехать к шестьдесят первому дому?

Женщина, у которой она спрашивала дорогу, только головой покачала.

— Не местные, что ль?

— Нет. А что?

— Да местные все знают. Туда и не ходит никто....

Кивок в сторону низинки послужил подтверждением.

Деревни часто строятся рядом с речками. Вот, и эта тоже была построена на реке, но со временем вода ушла, и осталась речушка — комариная радость. Впрочем, рядом с речкой стоял дом.

Хороший, крепкий, деревянный... про такие дома говорят — сто лет простоит.

И...

Что ждет заброшенный дом? Хоть в деревне, хоть в городе?

Да ничего хорошего.

Стекла побьют, крыша провалится, лопухами все зарастет, сортир и гадюшник внутри устроят, ночевать будут, кому захочется, хорошо, если не подожгут.

А к этому дому даже тропинок не шло. Интересно...

Аня, не долго думая, об этом и спросила. Женщина весело рассмеялась.

— Да кто ж тронет-то? Это ж дом деда Михея!

— И что?

— Он знахарем был. Травы, ну и так, по мелочи, спины правил... как помер, дом его дочке отошел.

— Она и продает?

— Ага. Только не покупает никто.

— Почему?

— Потому что. Нечисто там...

— Плохо, в смысле?

Тетка фыркнула. Весело и живо.

— Смотря кому.

История была душераздирающая.

Аня правильно угадала историю заброшенного дома. Только не в этом случае.

На дом деда Михея покусился местный алкаш — Васька. Спер у своей супруг деньги, купил две бутылки самогонки, забрался в старый дом...

Что уж там происходило — неизвестно. Сам исцеленный молчал, как рыба. Но с той ночи больше ни глотка самогонки в рот не взял.

Олька, его жена, о таком счастье раззвонила по всей округе, ну и...

Часто дом не использовался, вот и тропинки не было. Так, раз в месяц, а то и в два, для своих... Городские если и знали, то не верили, а убеждать... зачем? Заняться что ли, людям нечем? Работы хватает...

Почему дом не продавался?

Жить там неуютно. А вот на разок, переночевать, излечиться от плохого дела... что самое интересное, действовало только на пьяниц. На наркоманов — нет. А жаль...

Но и так было неплохо. Главное, языками сильно не трепать... а алкашни в селе и не осталось. В магазин и водку-то не привозят, лежат две бутылки, если кто растереться решит.

— Интересно, — кивнул Эреш.

И направился по тропинке к дому. Это надо было осмотреть своими глазами.

* * *

Аня медленно шла за своим (с каких это пор? А, неважно!) змеем.

И с каждым шагом нарастало... нечто. Больше всего это напоминало давление на разум, на чувства, эмоции, то самое, нутряное и подсознательное...

Ей хотелось развернуться и уйти отсюда. Побыстрее и подальше.

А Эреш шел впереди, как ни в чем не бывало, иногда только отводя лопухи с дороги. На него это нечто не действовало.

Аня невольно уцепилась за его ладонь, и только тогда Эреш соизволил обернуться.

— Что-то не так?

— А ты не чувствуешь?

— Нет...

— Когда я держусь за тебя, становится легче. А так... давит.

Эреш кивнул, и ловко перехватил Аню под руку.

— Попробуем так... не давит?

— Нет. Так лучше. Но идти неудобно...

Эреш пнул носком ботинка особенно наглый лопух, и пожалел, что нельзя принять привычную форму. Но здоровущий василиск — не то, что стоит демонстрировать в русской деревне образца 21-го века. Ох, не то...

Не оценят. Разве что психиатры.

* * *

Домик выглядел так, словно хозяин его только вчера оставил. А это было странно.

Не растащили забор, не побили окна, не исписали все подряд матерными надписями... почему?

Эреш медленно обратил развернутую ладонь к домику. Прислушался, искренне жалея, что он не в истинной форме и не может еще и принюхаться, как надо.

В домике была сила.

Не злая, не добрая, она просто была. Эреш приглядывался к ней, она — к нему. Стоило войти внутрь и попробовать пообщаться, главное, чтобы за агрессию не приняли. А могут, вон, Аня вся белая.

— Аня, ты не хочешь меня подождать здесь?

Аня решительно замотала головой.

— Нет! Я с тобой!

— Тебе может стать плохо.

— У меня нашатырный спирт есть, — отмахнулась женщина, доставая из сумочки флакон.

Вонь исходила даже от закрытой склянки. Эреш поморщился, но дольше отговаривать женщину не стал. Поднялся на две ступеньки, самые обычные, деревянные, крашеные желтой краской, и толкнул дверь.

Та скрипнула и отворилась.

Что поразило Аню?

Запах. То есть — его отсутствие.

Жилые дома пахнут очень по-разному, как и их владельцы. Кто-то хуже, кто-то лучше, но все заброшенные дома пахнут одинаково. Пустотой и холодом. Тоской и отчаянием. Предвестниками близкого разрушения...

Этот дом пах так, словно его хозяин вышел за дверь только сейчас, и скоро вернется. Теплым хлебом, нагретым солнышком деревом, чуть-чуть лаком и краской.

— Эреш?

Но змей уже не слышал и не слушал. Вместо этого он прошипел нечто замысловатое, и сделал жест рукой. Словно занавеску отодвигал.

И...

— Какого-растакого?!

Аня открыла рот.

И надо бы уже привыкнуть ко всей этой... ненормальщине, а поди ж ты! Зависший в воздухе призрачный дедушка лет семидесяти на вид, выглядел почти живым. Ярким, четким, очень активным...

— Чего приперлись, спрашиваю?

Эреш фыркнул. Очень по-человечески.

— Домик твой, вот, купить предлагают. Продашь, хозяин?

Призрак подплыл чуть ближе, пригляделся.

— Вот еще! Гадюшник-то устраивать!

Аня аж рот открыла.

— Вы... вы... а это...

— Рот-то прикрой, ворона залетит, да там и издохнет, — огрызнулся призрак. — Чего уж тут, вижу я, что это за тварь, у нас такие тоже водились, давненько, правда.

Эреш насторожился.

— Когда?

— Да уж лет пятьсот тому как... Ушли потом. Вы ж гадины скользкие, хвостом махнули, и только тень мелькнула.

— Какие есть, — отмахнулся Эреш. — Никого не осталось? Или найти как-то...

— Если только на Урале. Но сам понимаешь, чужаков нигде не любят.

— Урал?

— Объясню, — кивнула Аня. — Но там правда сложно. Это тайга?

— Я их что — по хвостам считал? Могли и оттуда уползти, — отмахнулся призрак. — Это моя прапра... там еще сколько раз прабабка их застала, а уж потом... Сама понимаешь, ни к чему им такая известность.

— Кто бы сомневался, — кивнул Эреш. — Ну так?

Призрак пригляделся еще раз.

— Нет. Тебе я дом не продам. А вот поменяться можем. Баш на баш...

— И что тебе надо? — Эреш смотрел спокойно. Подумаешь, призрак.

— Наследника.

— Так у вас же есть, вроде? — удивилась Аня.

Дед Михей сплюнул. Аня пронаблюдала светящуюся пустоту на месте рта и полет кусочка тумана к земле. Интересно... и не давит сейчас, когда призрак появился.

— Витька? Кой он наследник? Пьянь он и быдло!

— Подробности? — Эреша не интересовали ценные взаимоотношения призрака с его бывшими родственниками.

Дед Михей поморщился, но принялся рассказывать.

Род у него был древним. И ведовским. Жрецы старых богов, ведуны, знахари. Именно потому, что молились своим, знали и ведали многое, что от других было скрыто.

Но уберечься и им не всегда удавалось.

Деду Михею на момент смерти было около ста двенадцати лет.

Сам он выжил. Во всей войнах, во всех послевоенных страхах и смертях, а вот любимую у него война забрала. Не сберег.

Пытался откупиться своими годами, хоть что отдать... не приняли.

Оставалось лишь смириться с тем, что род оборвется.

Витька?

У Михея была сестра, у той дочь, у той сын, а у сына — Витька. Рвань и пьянь. Нашего плотника троюродный плетень, которому и досталось все же имущество деда Михея. А вот родовых способностей — никаких.

Ведуны же...

Дед Михей тоже не мог умереть просто так. Не передав силу, знания, не проведя посвящение. А посвящался их род...

Велесу.

И просьба сразу не путать с Волосом, тот как раз был так себе. А вот Велес, из старших славянских богов, был достаточно сложным существом. Как в легендах, так и в общении. И служить ему было сложно.

Сейчас призрак хотел, чтобы Эреш нашел ему наследника или наследницу, а потом и провел посвящение. Выкупил дом и отдал его следующему ведуну.

Аня только головой покачала.

— А не до фига ли будет? Вы, уважаемый призрак, от скромности не умрете.

— Это верно, я уже помер. И не от скромности, а от старости, — усмехнулся призрак. — но я и заплатить готов. Я правильно понимаю, ты, гаденыш, не отсюда?

Эреш раздосадовано зашипел.

— Допуссстим.