На перекрестке я зазевался и случайно налетел на вывернувшего из-за угла орка-воина. Ничего серьезного, обычное недоразумение. Я машинально извинился и хотел было продолжить свой путь, но орк схватил меня за ворот, встряхнул, как котенка, а потом взглянул на табличку.
— Передай Двадару, что ты наказан, варши! А это тебе лично от меня,— с этими словами он так врезал мне по лицу, что я перелетел через перекресток со скоростью стрелы и ударился о стену, потеряв при этом почти четыре тысячи хитов. Если бы нечто подобное случилось в самом начале моей "карьеры", перенос на Точку Возрождения был бы неизбежен. А так я встал, отряхнулся, поднял ведро и пошел дальше.
У колодца собралось немало народу. Я имею в виду хумансов. Потрепанный вид и кадраши на шеях выдавали в этих людях таких же рабов, как и я сам. Но судя по их поведению, они уже давно смирились со своей участью. Одни улыбки на лицах чего стоили! Некоторых из них можно было посчитать даже упитанными, а значит, не бедствовали ребята. Они весело трепались, позабыв о том, что хозяева отправили их за водой. Пустые ведра стояли в стороне.
Но только стоило мне приблизиться к колодцу, как последовал недовольный окрик:
— Куда прешь без очереди!
Разговоры умолкли, ко мне подошли сразу трое самоуверенных парней.
— Я не увидел здесь никакой очереди,— буркнул я и продолжил свое занятие.
— А мы кто? Или ты нас за людей не считаешь? Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
Заводилой оказался верзила, похожий на крестьянина из Карнеолиса: такой же большой и неотесанный.
У меня не было настроения на долгие разговоры. Я развернулся и двинул ему в морду. Кулачный бой никогда не был моим коньком, но давали о себе знать высокий Уровень и прокачанная Сила. Заводила отлетел от меня так же, как я сам недавно после воспитательного тычка орка. Подняв руку для следующего удара, я взглянул на его приятелей. Но те решили не нарываться и попятились назад.
— Не нужно так злиться!
— Мы позже придем!
Компашка быстро рассосалась. Уходивший последним верзила, бросил мне через плечо:
— Ты даже не знаешь, на кого руку поднял! Ты понятия не имеешь, кто мой хозяин! Но скоро узнаешь, обещаю!
Я взялся за ворот и начал вытаскивать наполненное водой ведро.
— Напрасно ты связался с этим недоноском.— Я обернулся и увидел тощего паренька, только что подошедшего к колодцу.— Он злобный и мстительный. Но гораздо хуже то, что его хозяин Аршак, а он не любит, когда портят его собственность.
— Кто такой Аршак?
— Он главный в этом городе. По крайней мере, он сам так считает, хотя на самом деле здесь всем заправляет Сар-Шан.
— А это кто еще?
— Местный шаман. Точнее сказать, Верховный Шаман, один из Двенадцати.
— Уж не тот ли, который так ловко лепит фигурки из глины?
— Он самый... Меня зовут Орлик. А тебя?
— Кириан.
— Звездный, если я не ошибаюсь?
— Ты тоже?
— Угу.
Я взглянул на кадраш у него на шее.
— Раб?
— Предпочитаю, чтобы меня называли варши. По крайней мере, это звучит не так обидно.
— Но сути дела не меняет,— вздохнул я и перелил воду в свое ведро.
— А мы с тобой теперь соседи!— "обрадовал" меня Орлик.— Вернее, мой хозяин соседствует с твоим.
— Стало быть, ты знаешь Двадара. Как он?
— Угрюмый,— коротко пояснил Орлик.— Говорят, у него было трое сыновей, что для орка немало. Их всех убили хумансы.
— Значит, особой любви к людям он не питает,— сделал я вывод.
— Как и все орки. С другой стороны, тебе еще повезло. Мог бы попасть на рудники, или в серную шахту, или еще куда, где требуется грубая рабская сила. Смертные мрут там, как мухи. Да и Звездным не позавидуешь.
— Повезло,— хмыкнул я.
Орлик был настоящим кладезем информации, поэтому я решил немного задержаться у колодца и снова бросил ведро в зев колодца.
— А ты давно здесь?— спросил я нового знакомого.
— Полгода как.
— И до сих пор не сбежал?
— Отсюда не сбежишь. Если орки скучают, могут выслать погоню за беглым. До пограничья далеко, не успеешь добраться — настигнут. А если лень будет, просто уничтожат сурваш — и делов-то.
— Что такое сурваш?
— Это глиняная фигурка, пропитанная кровью варши.
— И что будет, если ее уничтожить?
— Раб умрет.
— Но мы же Звездные!
— А Звездный вернется в Огул, так как отныне здесь находится наша Точка Привязки.
— Проклятье!— скрипнул я зубами. Это была плохая новость.— А если забрать у хозяина эту фигурку?
— Не вариант,— покачал головой Орлик.— Как только варши к ней прикоснется, она тут же рассыплется со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Так как я замер под тяжестью неприятных новостей, моему новому знакомому пришлось самому вытаскивать из колодца ведро. Перелив воду, он сказал:
— Пойдем, а то хозяева волноваться начнут.
— Ну и пусть!
— Когда они волнуются, начинают тыкать иголками в сурваш. Оно тебе надо?
Согласен. Я поднял свое ведро, и мы зашагали по улице в обратном направлении.
— А ты как здесь оказался?— спросил я Орлика.
— Не повезло. Ловил рыбу в окрестностях Парагона, начался шторм, и меня унесло в открытое море. Несколько дней меня носило по волнам, пока не прибило к берегу. Думал спасся, а оказалось, что попал в Хартлан. Пытался добраться до границы, но меня едва не оприходовали оборотни. До сих пор не знаю, радоваться или огорчаться тому, что спасли меня орки. В качестве платы за спасение мне придется теперь провести пять лет в рабстве... Вот такая печальная история.
— Ты что — рыбак?— удивился я. Звездные редко выбирали негероические профессии. Знавал я торговцев, кузнецов, ювелиров, но чтобы рыбак...
— Нет, что ты! Я — бард.
— Бард?!— Час от часу не легче!— А в море-то чего тебя понесло? Рыбки захотелось?
— Это непростая рыбка была, а особенная. У того, кто отведает ее мяса, голос становился волшебным, понимаешь? Внушение, Гипноз и прочая вкуснятина.
— Рыбу-то хоть поймал?
— Не-а, не успел... А тебя как занесло в Огул?
Настала моя очередь жалиться на свою незавидную судьбу. Пока рассказал, мы добрались до дома Двадара.
— Я пойду, увидимся еще,— сказал мне Орлик и поспешил к соседнему двору...
— Где тебя носило?!— зарычал на меня мой хозяин.
— За водой ходил,— напомнил я ему.
— И все? Больше ты мне ничего не хочешь рассказать?
Я покачал головой.
— Что ж, может быть, это прочистит тебе память,— буркнул он, достал глиняную фигурку и взялся за булавку.
Зная заранее, чем это все обернется, я рванулся, было, к нему, но острая игла впилась в сурваш раньше. Я рухнул, как подкошенный и принялся кататься по земле, испытывая немыслимые мучения.
— Вспомнил?
— Да, да!— закричал я.— Я нечаянно наступил на ногу какому-то орку, и он сказал, что я наказан.
— Это все?
Раз он спрашивал, значит, была для этого причина, поэтому я решил ничего не скрывать:
— А еще я дал по морде какому-то рабу у колодца, но он это заслужил!
— Ты сам раб и не имеешь права наказывать другого раба, даже если он был неправ. Запомни это! А чтобы не забыл на будущее...
И Двадар снова вонзил булавку в глиняную фигурку.
Боль оказалась настолько нестерпимой, что я отрубился.
Глава 6
Первая неделя пребывания в Огуле оказалась довольно плодотворной. Я поправил забор вокруг скромных владений Двадара, заменил прогнившие доски на крыше, отскоблил пол, перемыл окна, смазал дверные петли и прочее, и прочее. Дом старого орка приобрел давно утраченный уют, а я заработал почти десять тысяч пунктов экспы, собирая их по крохам. Что было более удивительно — я поднял Телосложение и Интеллект — наверное, награда свыше за все мои труды. Но что толку от этих Атрибутов, если мои Навыки были заблокированы?
Я был занят с рассвета до заката, но при этом не валился с ног от усталости. Возможно, сказывался высокий Уровень и сравнительно неплохо прокачанная Выносливость. Впрочем, стоит замолвить словечко и за Двадара. К своему единственному рабу он относился... скажем так — могло быть и хуже. Он постоянно наблюдал за мной, но в его взгляде не было той неприязни, какую я замечал по отношению к варши у других орков. Кормил он меня тем же, что ел сам, не докучал излишним надзором, не подгонял без необходимости, но и без работы не оставлял. Хозяйство находилось в таком запустении, что забот мне хватило бы еще не на один день.
А меня ни на миг не оставляла мысль о побеге, особенно в минуты мнимой свободы. Казалось, стоит лишь выйти за ворота и... Но рабов не выпускали за пределы города без особого разрешения. А главное даже не это: я сам, моя жизнь были прочно привязаны магией крови к глиняной фигурке, находившейся во владении моего хозяина. И вскоре я узнал о том, что случается с теми, кто сомневался в способностях местного шамана.
В тот день я белил забор, когда домой вернулся Двадар.
— Идем со мной, варши!— сказал он и прошел мимо, даже не обернувшись. Мог ли я ему отказать?
Нет.
Он привел меня на площадь, где помимо административных зданий находилась арена. Я уже знал, что временами ее использовали для показательных экзекуций. Вот и сегодня посреди площадки стояла клетка с запертым в ней хумансом. Я видел его лишь однажды, но слышал о нем едва ли не каждый день. Это был самый строптивый раб в Огуле. В прошлом — ремесленник, захваченный во время последней вылазки орков на правобережье Курона. За свой несносный характер он постоянно получал оплеухи, как от своего хозяина, так и от других рабов, страдавших по принципу коллективной ответственности за его выходки. Не стерпев издевательств, он решился на побег. Два дня он был свободным человеком, и вот его все же поймали.
Не трудно было догадаться о том, что теперь его собирались примерно наказать. Именно для этого со всего Огула согнали других рабов — чтобы, значит, увидели, что случается с беглецами. На экзекуцию пришли посмотреть и многие другие жители города — народу было полно.
Из ближайшей кузни принесли наковальню, появился Аршак, Сар-Шан и хозяин непокорного раба— тот самый гоблин, едва не ставший и моим хозяином. Глава города толкнул проникновенную речь. Благодаря "врожденному" дару Богини Яри — я имею в виду способность к быстрому обучению, — по прошествии недели я уже начал немного понимать орочий язык, поэтому основные тезисы уловил без помощи переводчика. Впрочем, Аршак повторил свои слова и на более понятном хумансам языке: непокорность наказуема, а попытка побега и вовсе карается смертью.
Владелец несчастного раба молча поставил на наковальню глиняную фигурку и взял из рук одного из орков боевой молот — слишком большой для худосочного кьяр-ни. Но он поднатужился, поднял оружие над головой и гулко опустил его на наковальню. Глиняная фигурка разлетелась на куски, и то же самое произошло с находившимся в клетке рабом — его разорвало на части, окропив кровью стоявших в первых рядах рабов. Ошметки плоти и дробленые кости разлетелись по всей арене.
— Вздумаешь сбежать, тебя ждет то же самое,— пригрозил мне Двадар...
Демонстративная казнь, а еще больше — неотвратимость наказания, произвела на меня гнетущее впечатление. Именно на это и рассчитывали орки. Им не обязательно было устраивать утомительную двухдневную погоню за беглецом. Они могли уничтожить его дистанционно. Но нет, они потратили время и силы, поймали непокорного раба, вернули его в Огул и казнили прилюдно — чтобы другим было неповадно.
Будучи Звездным, я был застрахован от смерти, но не от сопутствующих ей неприятностей. Умерев в тщетном стремлении обрести свободу, я вернусь в этот мир на Точке Привязки в Огуле, которую контролировали хозяева города.
И все начнется сначала.
Проклятье! О побеге можно было забыть...
Но уже следующий день подарил мне надежду однажды стать свободным. У старика Двадара прихватило сердце. Честно сказать, я начал за него переживать. Не скажу, что слишком уж проникся к своему хозяину. Меня волновала собственная судьба в случае его возможной смерти. Меня могли перепродать и на этот раз не так удачно. Я даже попытался помочь старику добраться до дома, но он гордо отказался и куда-то ушел. А когда вернулся, подозвал меня и сказал:
— Мои дни на исходе, но я не могу умереть, не закончив последнее дело, которое удерживает меня в этом мире. Сам я стар и не могу его выполнить, а детей у меня нет — все ушли туда, откуда не возвращаются, поэтому поручить его мне некому. Кроме тебя. Именно для этого я тебя и купил. Выполнишь — отпущу на свободу.
— Какое дело?— оживился я. Не важно, что задумал Двадар — я не собирался упускать, пожалуй, единственной возможности снова стать вольным человеком.
Орк окинул меня взглядом и сказал:
— Я долго наблюдаю за тобой, но до сих пор не уверен, справишься ли ты с моим поручением? Чтобы это понять, я собираюсь тебя испытать. Только что я разговаривал с Аршаком и сказал ему, что мой раб легко одолеет в бою любого из его рабов. И он принял вызов.
Получено новое задание: "На пути к свободе"
Задача: Выполнить поручение Двадара, чтобы избавиться от рабства
Ближайшая цель: победить на арене избранника Аршака
Мое сердце сжалось.
— Я не воин,— предупредил я его сразу.
— Я знаю. Для воина ты слишком мелковат и слаб. Но у тебя есть одно преимущество перед остальными рабами — ты сартарэш, Сын Неба.
Насколько я знаю, Сынами Неба орки называли Звездных.
— Сартарэш не так часто становятся варши, поэтому другой такой возможности у меня уже не будет. И все же я не хочу рисковать и тратить понапрасну время. Тебе придется доказать, что ты готов выполнить мое поручение. Сегодня после полудня ты выйдешь на арену Огула и покажешь все, на что ты способен.
Предложение Двадара было неоднозначным. С одной стороны я готов был приложить все мыслимые и немыслимые усилия для того, чтобы стать свободным, с другой, боюсь, одних усилий будет недостаточно. Судя по всему, мне предстоял поединок со Смертным, то есть, человеком, не обладавшим никакими Навыками, свойственными Звездным. Впрочем, это еще не говорило о том, что они ни на что не способны. Среди них тоже было немало как славных воинов, так и толковых магов. А если учесть, что, благодаря чарам шамана я утратил все свои способности, то мало чем отличался от простого Смертного. И даже больше того: полагаясь чаще всего именно на Навыки, без оных я, как и большинство Звездных, представлял собой не самое впечатляющее зрелище.
— От меня было бы больше толку, если бы Сар-Шан вернул мне мои Умения,— пробормотал я неуверенно.
— Сыны Неба привыкли полагаться на силу, дарованную им Богами,— пренебрежительно фыркнул Двадар.— А ты попробуй докажи, что сам чего-то стоишь в этом мире! К тому же на аренах Хартлана запрещено применять магию. На наши арены выходят воины, чтобы сразиться в честном бою.
