Имперский посол

Нандиг, второй сын Хетрига и, кстати, единственный, кого Шендис упомянул в отчётных записках наряду с Тьяметом. Его жена Марета, родом из клана Сарха, тоже в своём роде единственная — акира, слабая колдунья, она считается здесь существом ущербным. Это заметно по тому, что за столом она сидит робко и к ней никто не обращается, кроме мужа. Тот, напротив, держится с ней тепло и ободряюще.

Нандиг почти наверняка не знает о подлоге. Ущербность жены не могла не бросить тень на мужа, и Шенгис упоминал о нём неспроста. Если с кем-то он и мог здесь сойтись ближе, чем с остальными, то именно с Нандигом. Знать бы ещё, для чего...

Дамарэ, мать Хетрига... Если она что-то и знает, то случайно. Но особа въедливая, от неё трудно утаить что-либо. И сумасшедшей я бы её звать повременил...

Ромадиэ... племянница Хетрига, сестра Синна и Тиака — средняя, Тиак моложе её. Вот здесь я затрудняюсь с предположениями, может оказаться как угодно. Посмотрим...

Об остальных членах семейства мне пока известно слишком мало, чтобы делать какие-либо выводы. На дворе я видел нескольких детей, но мне их не представляли, а я пока не интересовался, кто из них хозяйские.

Так, с чего начнём... Сначала у нас завтрак, это понятно. Если меня будут расспрашивать, скажу, что ритуал прошёл не так благополучно, как хотелось бы, хотя я сделал всё, что в моих силах. Если не будут расспрашивать — это серьёзный повод для тревоги. Придётся выяснять, то ли у меня не получилось избежать слежки, то ли меня боятся спрашивать, чтобы не выдать себя. После завтрака я напомню Хетригу, что нам есть что обсудить, и если у него нет неотложных дел, мы с ним пойдём решать проблему разбойников. А когда мы всласть наговоримся о ней, вот тогда я и вспомню, что Император просил меня привезти ему подробности гибели тэра дэ Мораис. Ну, а дальше по ситуации.

Когда совсем рассвело, я покинул сарай и пошёл к себе в комнаты. Хозяева знают, что делать, они вернут тело на место и без меня, а мне еще нужно успеть предупредить Хагиса, чтобы он с охранниками потихоньку гонял от нашего жилища всякую живность. Особенно ящериц.

За завтраком все поначалу переглядывались, но о ритуале не спрашивали. Я, по понятным причинам, тоже ничего не говорил о нём. Ближе к концу трапезы Нандиг всё-таки задал вопрос о ритуале, и я ответил всё, что было заготовлено, а затем добавил, что провожу такой ритуал впервые, и если я ничего не почувствовал, это еще не значит, что он не удался.

Затем мы с Хетригом пошли в зал собраний обсуждать устранение морских разбойников. С нами пошёл и Тьямет, не спросив разрешения, словно его присутствие на разговоре подразумевалось само собой. Когда разговор зашёл о расположении разбойничьих убежищ, нам понадобилась карта острова. Я не стал предлагать Хетригу свою имперскую, потому что когда-то в мою подготовку входило регулярное посещение игорных домов столицы, а там бытовало выражение "сначала посмотри в карты соседа — в свои успеешь".

За картой ушёл Тьямет. Его долго не было, а когда он вернулся с картой, то скупо пояснил, что не застал Нандига дома, пришлось искать. Вдвоём с Хетригом они раскатали кусок тонкой кожи по столу, и я получил возможность сравнить их карту с имперской.

Подробностей на ней было заметно больше. Береговая линия была прорисована точнее, сложный рельеф гор и долин изобиловал мелкими деталями. Середина острова была таким же сплошным белым пятном, как и на имперской карте, но прилегающие к ней области были прорисованы глубже. На карте также виднелись тонкие извилистые линии двух цветов — красноватого и зеленоватого. То расходясь, то сливаясь, они тянулись в горах вдоль берега от долины к долине, и я спросил о них, только чтобы подтвердить свою догадку. Действительно, это оказались наземные пути сообщения между кланами с направлением движения по правой руке и по левой руке. Что ожидало нарушителей направления, думаю, не стоит уточнять.

Кое-где по карте были разбросаны различного вида значки. Когда я спросил о них, мне нехотя ответили, что это специальные пункты типа источников, входов в пещеры и тому подобного. К северу от клановых долин вдоль побережья располагалось несколько известных Империи убежищ разбойников, использующих под укрытия естественные пещеры и гроты, и я предложил Хетригу проверить, не совпадают ли какие-то из них со значками на карте. Я указывал по памяти, где они находились, Хетриг сначала запоминал их, но потом всё-таки подсел к письменному столу

И тут меня поджидал изрядный сюрприз. Знаки, которые выводил на бумаге Хетриг, оказались если не в точности такими же, то очень похожими на те, которые я перерисовал с найденных у Шенгиса бус.

— Что это за картинки, тэр-тан дэ Тьелла? — спросил я, тщательно дозируя равнодушие и любопытство.

— Координаты, — пояснил Хетриг. — У нас своя система записи, не такая, как у вас в Империи.

Значит, это был не шифр, как я подумал сначала. Шенгис занимался здесь картографией?

— Вас очень обременит разъяснить её мне?

— Зачем?

— Я привык проверять всё, что имеет отношение к моим поручениям. Вот сейчас я не понимаю, что вы пишете, и опасаюсь, что если вы сделаете ошибку, то виноват буду я. Если ваш отряд устранения разбойников придет в неверное место, последствия могут быть самыми печальными.

— Мы всё равно сначала отправим туда разведку.

— И тем не менее...

— Если вы так настаиваете...

— Я был бы весьма признателен вам.

— Хорошо, пусть Нандиг объяснит вам нашу систему записи координат. Если вы желаете, тэр дэ Грай, можете пойти к нему прямо сейчас. Я пока пошлю за тэром Бованисом, может, он захочет поговорить о том, что мы не успели обговорить вчера. А когда вы освоитесь с записью, мы продолжим наше обсуждение.

Видно, сегодня у меня не получится никого поспрашивать, думал я, пока Тьямет вёл меня к Нандигу. Шенгис, если ты там жив, потерпи ещё несколько дней, мне нужны подробности, чтобы действовать наверняка. Мне нужны записанные тобой координаты, чтобы не шариться по острову вслепую. И ещё мне не помешало бы знать, кто написал тебе эту записку. Чтобы иметь опору для предположений, кто, как и зачем мог тебя подставить...

Нандиг, похоже, был здесь хранителем всевозможных письменных источников. В его кабинете, куда привёл меня Тьямет, находилось нечто вроде небольшой библиотеки, и, смею предположить, наши историки и этнографы удавились бы за её содержимое. По шкафам и секретерам были аккуратно разложены стопки свитков и старинных книг, наверняка содержащих ценные сведения об острове и его населении. Или даже бесценные.

Пока я оглядывал кабинет, Нандиг выслушал указание Тьямета, пошарил по шкафам и вынул оттуда рулон и свиток.

— Прошу вас, тэр дэ Грай, — указал он на стул рядом с письменным столом, когда мы остались одни. Сам он пододвинул поближе ещё один стул и уселся тоже. — Здесь карта окрестностей нашего клана, — он положил рулон на стол, — а в этом свитке описание нашей системы координат. Вы сколько-нибудь знакомы с нашим языком?

— Я немного изучал его перед поездкой сюда.

— Тогда, может, вам будет удобнее прочитать самому? — Нандиг развернул передо мной свиток.

Читать на стабрийском у меня как раз получалось лучше всего. Это разговоры я понимал с пятого на десятое, потому что в восприятии языка на слух нужна была практика, которой у меня неоткуда было взяться. А при чтении некоторое количество неизвестных слов, как правило, можно пропустить без потери общего смысла. Поэтому, хоть и медленно, я стал вникать в текст первого абзаца.

Тут я заметил краем глаза, как внимательно наблюдает за мной Нандиг. Я оторвался от текста и выразительно глянул на стабрийца.

— Вы действительно считаете, что я способен прочитать это?

— Если вы утверждаете, что изучали наш язык...

— На подготовку к миссии мне дали полтора месяца. Мне пришлось разыскать сведения по истории взаимоотношений Стабри с Империей, по стабрийскому населению и обычаям, изучить и подготовить различные варианты договоров о торговле и сотрудничестве, поднять данные о торговле с островом за последнее десятилетие, собраться и привести в порядок личные дела, наконец. Некоторую часть этого времени я потратил на первоначальное ознакомление с вашим языком. Знаю, как и кого приветствовать, могу спросить воды, еды и дорогу, знаю названия наиболее употребительных предметов быта и кое-какие торговые речевые обороты. С произношением у меня всё плачевно. Думаю, тэр дэ Мораис и того не знал, ему дали на подготовку сюда не более двух недель.

— Но он очень быстро учился... Я предложил вам читать на случай, если вы мне не доверяете, но если вы не против, я всё переведу вам сам.

— Давайте так... Я здесь надолго и ваш язык мне всё равно придётся учить, поэтому я буду читать этот текст по фразам, а вы поправляйте моё произношение, а затем переводите мне прочитанное.

И мы занялись свитком. Когда я усвоил правила и обозначения системы, Нандиг развернул карту и стал обучать меня координатной записи на примерах. Заодно я выспросил у него, что означают специальные отметки, которые попались мне на глаза.

Вдруг входная дверь со стуком распахнулась, и в в кабинет ввалились двое мальчишек, примерно семи и девяти лет. Младший был зарёван, а старший, раскрасневшийся и злой, шмыгал красными соплями разбитого носа. Они кинулись наперебой что-то говорить Нандигу — на местном языке, разумеется. Много разобрать мне не удалось, но слово "отец" я распознал.

— Извините, они не говорят по-имперски, — сказал мне Нандиг и снова обернулся к мальчишкам. Он быстро и сердито заговорил с ними на стабрийском, а я, как мог, пытался понять, о чём они говорят. В общих чертах я уловил, что подрались они с сыновьями Орта, и уже не в первый раз, потому что те их дразнят.

— Парни... — извиняющимся тоном прокомментировал Нандиг, когда они ушли. — Им бы только драться...

Тем не менее, было видно, что настроение Нандига заметно испортилось. Что-то в этой драке задело лично его.

— Это словечко "нэмай" действительно такое обидное? — Нандиг вздрогнул и настороженно уставился на меня. — Ну да, я и вашу ругань учил, как же без этого — но ничего похожего на это слово в ней нет.

— Не вздумайте его кому-нибудь сказать, — в голосе Нандига прозвучало строгое предупреждение. — За это и убить могут.

— Тогда разъясните мне, чтобы я знал, чего опасаться.

— Это наше местное слово, имперских оно не касается. Главное, что вам нужно знать — не говорите его никому и никогда. И даже не выспрашивайте о нём.

— Так... хорошо, что я об этом случайно узнал, а то ведь убьют — и не узнаешь, за что. Кстати, тэр дэ Мораис знал ваш язык ещё хуже, чем я... Как вы считаете, мог он допустить в разговоре с кем-нибудь подобную ошибку?

Наступило затяжное мгновение, во время которого мы прошивали друг друга глазами.

— Смею считать, что мы с вашим предшественником были в неплохих отношениях, — произнёс наконец Нандиг, не отводя взгляда. — Он был весьма достойным человеком, с ним было интересно. И он был нисколько не похож на человека, который допускает ошибки.

— Смею считать, что туда, где он сейчас, можно попасть, только допустив ошибку.

— Ошибки разные бывают. А почему вы вдруг об этом спросили?

— Я и не скрываю, что Император поручил мне узнать подробности несчастного случая с тэром дэ Мораис. Если тэр-тан Хетриг еще не успел предупредить клан, чтобы все его члены оказывали мне сотрудничество в этом деле, я попрошу его сегодня же это сделать.

— Он еще не предупреждал, но у меня нет никаких причин что-то умалчивать... да и умалчивать-то нечего, я сам был потрясён, когда услышал, как его нашли... Если вы о том, не мог ли тэр дэ Мораис здесь кого-то случайно оскорбить, уверяю вас, ничего такого не было.

— Случайности разные бывают. Люди до прискорбного часто обижаются, не имея ни малейшей причины быть обиженными, считают себя ущемлёнными, хотя их никто и не собирался ущемлять, и видят соперничество там, где с ними никто и не думал соперничать. Вы меня понимаете?

В глазах Нандига вдруг пробежала озорная искорка, от его дурного настроения не осталось и следа.

— Вы с ним, тэр дэ Грай, рассуждаете так похоже...

— Ну так одна школа, — я позволил себе улыбнуться.

— Ясно. Нет, он умел ладить с каждым. Как у нас говорят, шёл по горной тропе, не роняя ни одного камешка. Даже Ромадиэ, и та уважала его, хотя она любит третировать низших...

Нандиг резко замолчал. Он сказал лишнее и сознавал это. И видел, что я это тоже сознаю.

— Продолжайте, я не обидчивый, — дружелюбно подбодрил его я.

Он на удивление быстро опомнился и издал лёгкое хмыканье.

— Не впервой. Тэр дэ Мораис тоже великолепно умел подлавливать на ровном месте. Кстати, то самое словечко, которое я посоветовал вам забыть, примерно и означает "низший".

— Низший? Не жалейте о своей оговорке, она помогла мне устранить целую категорию возможных ошибок тэра дэ Мораис. Никто не будет всерьёз соперничать с низшим. А за что его занесли в низшие — за то, что имперец? — Да, я тупой и не запомнил, что имперских это не касается.

— Давайте не будем об этом. Я не считаю это отношение правильным и, откровенно говоря, мне попросту стыдно обсуждать это. У вас в Империи с этим всё по-другому.

— Можете не сомневаться, и у нас есть свои низшие. Но я был бы признателен вам, если бы вы прояснили мне раз и навсегда, кто считается низшим у вас. Хотя бы для того, чтобы я не попадал в неловкое положение. Ну и... знал своё место.

— Ладно, разъясню, только вы не обижайтесь. Вы — обычный человек и не можете видеть того, что очевидно нам. Вы ведь знаете, кто такие шакиры?

Я кивнул.

— У вас в Империи они — большая редкость, но у нас они встречаются чаще. Вождь клана у нас всегда шакир, это давняя традиция. Добавьте к этому, что вожди кланов предпочитают родниться между собой и что такое продолжается столетиями. Если вы не сделаете из этого правильный вывод, я буду разочарован.

— Все или почти все члены семейства каждого главы клана обладают сильными колдовскими способностями, — высказал я то, что уже имел удовольствие наблюдать здесь.

— Вот именно. Шакиры у нас считаются людьми — не высшими, а просто людьми. Акиры — вслух это не произносится, но это всё равно знает каждый — считаются неполноценными, хоть и людьми. Шакир может вступить в брак с акиром, хотя это не одобряется. Обычные люди для нас — никто, они даже не низшие, браки с ними у нас запрещены.

— Понятно...

— Это вынужденное ограничение. Если мы начнём пренебрегать им, кланы выродятся и шакиров у нас останется не больше, чем у вас в Империи.

Я позволил себе хмыкнуть про себя — здесь еще не знают, что такое настоящие ограничения. Здесь ничего не слышали ни об ограничениях Столпов Империи, одним из которых является род дэ Грай, ни тем более об ограничениях одного отдельно взятого накира. Итак, прошло время вопросов, наступило время ответов. Можно было не проверять сыновей Нандига — понятно, что оба они акиры. Они никогда не смогут занять место главы клана, хотя их отцу обидно даже не это, а то, что его любимые чада считаются низшими.