Книжные дети

— Ну что же ты медлишь? Неужели боишься?

Кана пятью ударами смогла ополовинить полоску его хитов, но она всегда больше напирала на количество, а не силу ударов. Мне, если правильно выбрать момент, хватит одного.

С другой стороны, практика показала, что одно единственное "чистое" попадание его черного извилистого клинка означает мгновенную смерть.

А мне нельзя умирать. Только не сейчас, когда два наших с Каной "я" превратились в одно всеобъемлющее "мы".

Потребовалась всего несколько быстрых обменов ударами, закончившихся парой практически безобидных порезов на моем плече, чтобы я понял — мне не победить.

Я не великий воин, в одиночку повергающий колоссов, я — командный боец. Мне нужна Кана, чтобы я мог не спеша выбирать время и место для удара — одного единственного, но решающего. Без нее я — никто.

Но я все еще могу его убить. Одним ударом, как я умею.

У каждого моба есть несколько зон, попадание в которые в определенный момент времени означает практически мгновенную смерть, или, в реалиях Айнкрада, гарантирует критический удар с множителем больше десяти.

Я выбрал сердце.

Сначала был рывок, в лучших традициях Каны, то есть дьявольски быстрые, почти мгновенное перемещение в пространстве, за которым не успевает следить взгляд.

Чтобы поймать момент, когда нужно нанести критический удар, необходимо засечь момент времени, когда противник полностью беззащитен, то есть, во-первых, прервать навык, а во вторых — обеспечить неподвижность. В нынешней ситуации я могу сделать это только одним способом.

Мой неразличимый для простых смертных рывок, само собой, для этого монстра был как на ладони. Продолжавший сверкать холодной синевой клинок рванулся навстречу и я не стал уклоняться, покорно принимая в свое тело холодную сталь.

На величину множителя урона, кроме всего прочего, влияет и время удара: чем меньше его пройдет после начала "задержки", тем выше он будет. Таким образом, атаку надо начинать еще до того, как противник откроется, рассчитав все таким образом, чтобы ударить в критическую зону в правильный момент .

"Вот и все", — мелькнула отстраненная мысль. — "Осталось только довести дело до конца".

И не думавший останавливаться Хранитель входит Крадилу под третье снизу правое ребро и беспрепятственно добирается до сердца, пронзая на пути легкие и задевая, таким образом, сразу две критические зоны.

"Нанесен критический удар. Множитель урона: 21" — загорелись передо мной ярко-алые буквы отчета беспристрастной Системы.

"Прости меня, Кана... — думал я, наблюдая как убийца моей подруги покрывается паутиной светящихся трещин. — Я хотел бы провести с тобой вечность, но смог подарить тебе всего одну ночь. Я хотел бы сказать тебе все ласковые слова, придуманные человечеством, но успел сказать только банальное "я люблю тебя".

Ну зачем же ты кричишь, родная?! Почему я слышу в твоем голосе слезы? Все же хорошо..."

Я действительно считал, что все хорошо. Ведь в этот раз я смог сдержать однажды нарушенное обещание.

Когда-то давно, шепча золотому колечку слова "Больше никто не умрет", я понимал, что, возможно, однажды платой за это станет моя жизнь.

Это странно, — чувствовать, как твое тело распадается на тысячи кусочков. Это странно, чувствовать себя одновременно в каждом из них, смотреть на мир тысячами глаз и слышать тысячами ушей.

...Когда тебя назначили бойцом

И вытолкнули на пустую сцену...

Пора платить? Выписывайте счет!

И снова жизнью отвечает тот,

Кто знает жизни истинную цену.

Чувствуя, как тысячи осколков, еще пару мгновений назад бывшие мной, медленно поднимаются вверх, шурша как сминаемая в пальцах фольга при столкновениях, мне вспомнилось одно стихотворение, на которое я наткнулся еще на Той Стороне. Мог ли я тогда предположить, что однажды я буду повторять его про себя с тем особым чувством, когда ты не просто понимаешь, о чем писал автор, — ты и сам прошел через тоже самое.

"...Даря другим безоблачное утро,

мы умираем каждый день и час" — было последней мыслью.

Глава 11. Новое начало

"Полагаю, у тебя и у самого хватит мозгов, но на всякий случай предупреждаю: на передний край для тебя возврата нет. Неприятности гарантирую.

P.S.: Встретимся на вершине".

Перехватив поудобнее окошко ЛС, отправителем которого значился мой отец, я как следует размахнулся и швырнул его изо всех сил.

— Пять... семь... — вслух принялся считать я количество расходящихся по ранее безмятежной глади озера кругов. — Двенадцать. Хорошо пошла...

Что полагается делать ожившим мертвецам? Шаркающей походкой бродить в поисках вкусного мозгового вещества? Греметь цепями и завывать замогильным голосом в темных коридорах мрачных замков? Или, может быть, пить кровь и спать в гробах?

Уж точно не сидеть вторые сутки в живописном, но глухом уголке первого этажа парящей в небесах стальной крепости, отыскивая новые способы применения диалоговых окон Системы и старательно избегая принимать решение.

Я задумчиво провел рукой по лицу. Снежно-белая, абсолютно гладкая поверхность, ни глаз, ни ушей, ничего, что нарушало бы ее безупречную форму. Обычная болванка, пустышка, заготовка для человека.

Стандартный стартовый аватар SAO.

Теоретически я — все тот же Терри, каким был, скажем, пару суток назад. Сублидер сильнейшей гильдии Айнкрада, а в недалеком будущем — ее глава. Проходчик, или, если этот титул вам ничего не говорит, один из сильнейших воинов этого мира сражений и битв, каждый обитатель которого исповедует Путь Меча. Напарник Немой Убийцы Каны, девушки, в руках которой мечи танцуют завораживающий танец смерти, от которого нет спасения. Ученик Паладина Хитклифа, в прошлом — мультимиллиардера, живой легенды нашей виртуальной темницы. Ну и, как будто предыдущих пунктов было недостаточно, сын Бога.

Теоретически — ничего во мне не изменилось, я остался все той же личностью. На практике...

Еще вчера у меня была Цель, верные друзья и большая любовь. У меня был Путь, который я выбрал для себя сам. У меня было будущее, такое, какое я сам себе пожелал.

А сейчас у меня нет ничего, даже лица. Проходчик по имени Терри погиб в бою с Бродячим Боссом, пожертвовав жизнью ради товарищей и спокойствия своих "сокамерников".

Я могу стать кем захочу. Героем я уже был, злодеем становиться не желаю. Возникает вопрос...

— Кто я?

Не тот, кем я хотел бы быть, а тот, кем я являюсь.

Полубог, живущий среди обычных людей. Бессмертный на войне, где все, кроме него, умирают.

Взмахнув левой рукой, я открыл главное меню и вписал в графу "Имя" пять букв.

— Риока... — тихо проговорил я, пробуя на вкус свое новое имя, и повторил уже чуть громче. — Ри-о-ка.

На языке моего отца это означает чужака, пришельца, бродягу. Жаль, я не помню, как будет по-японски "бессмертный"... Хотя "нарушитель границ" тоже звучит неплохо.

Листая прочие вкладки меню, я хмыкнул. Кажется, я был не совсем прав — кое-что от прошлой жизни у меня все же осталось... Уровень, характеристики, список и значение навыков, инвентарь и золото — все при мне.

Как будто эти цифры что-то меняют...

Чем еще там полагается обладать игроку SAO? Ах да, тело и лицо...

Ковыряться в редакторе персонажа, собирая с нуля новую внешность не хотелось, тем более что я и сам не знал, кем хочу быть. Что там у нас есть в стандартных моделях? Гламурные красавчики и суровые бородатые дядьки с двухметровым размахом плечей. И как я сам не догадался?

— Буду красавчиком, — хмыкнул я, выбрав наименее смазливую модель.

Во мне кипела непонятная даже для меня самого веселая злость. Наверное, не стоило принимать важные решения в таком состоянии, но сейчас мне море было по колено.

Я уже отхватил самый главный чит в этой игре на выживание, которого были лишены игроки полтора года назад не так далеко отсюда, на главной площади Стартового города. Я бессмертен. Все остальное по сравнению с этим — не стоящая упоминания ерунда.

— А давай-ка еще росту прибавим! — решил я, пальцем двигая один из роликов редактора.

Теперь во мне сто восемьдесят сантиметров. Могу носить Хранителя на поясе без позорного скрежета задевающего землю клинка.

От меча, кстати, придется избавиться, как и от доспехов. Как следует размахнувшись, я зашвырнул служивший мне верой и правдой клинок куда-то на середину озера.

— Официально переименовываю тебя в Экскалибур*, — с серьезной миной на лице прочитал я короткую погребальную речь, а затем принялся с остервенением сдирать с себя пластины доспеха, отправляя их вслед за мечом.

Опомнился я только от ощущения свежего весеннего ветерка на обнаженной груди. Выругавшись себе под нос, полез в инвентарь за запасной рубашкой.

— Ох, а я и забыл уже про тебя... — пробормотал я, кликнув на знакомое название в списке вещей. Красный плащ и шляпа, которые я прикупил для нашего с Каной отпуска. — Где-то у меня еще краска была...

Краска нашлась только белая, бывшая одним из ингредиентов той волшебной штуки, что наносила на наши доспехи символику РыКа. Цвет потерь, траура и печали в Японии.

Самое то.

Стоя на обрыве у берега крупного лесного озера, я глубоко вдохнул почему-то отдающий горькой солью воздух.

— Когда-нибудь я убью тебя, отец, — тихо, почти одними губами, пообещал я холодному аквамарину над головой. — Только попробуй не дождаться нашей встречи на вершине.

Кинув прощальный взгляд на место своего второго рождения, я развернулся и бодрой походкой зашагал прочь, на ходу открывая карту и распугивая своим присутствием местных мобов, задним радаром чуявших пропасть, разделяющую наши характеристики.

Решение было принято — божество сказало свое слово, смертные обязаны подчиниться.

И не надо меня осуждать — история с Бродячим Боссом напомнила мне, что где-то на вершине мира обитает всемогущий Бог, в чьей власти карать и миловать, даровать огромную силу и отнимать ее.

— Прости меня, любимая, — прошептал я. — Ты же подождешь меня еще немного?

Если Каяба хочет, чтобы я ушел с Переднего Края — так тому и быть, я подыграю.

Только не думай, отец, что это продлиться вечно.

Изменить маршрут меня вынудило довольно обыденное для Айнкрада явление, а именно — звон клинков, раздавшийся где-то в стороне от едва заметной тропинки, которая, согласно моей карте, должна была вывести меня на главную дорогу Стартового этажа.

Точнее сказать, звонкий лязг сталкивающейся стали раздался всего дважды, затем — короткий вскрик. В следующую секунду я уже стоял на краю поляны, откуда раздались заинтересовавшие меня звуки, не успев даже на секунду задуматься о том, нужно ли мне вообще лезть не в свое дело.

Права наверно была Кана, когда подкалывала меня на тему "комплекса героя", намекая на мою потребность спасать каждого несчастного, встреченного на пути.

Да и плевать. Я тот, кто я есть и неважно, красуется ли на моем белом плаще алый рыцарский крест или нет.

А на поляне тем временем происходили весьма интересные события.

Девчонка, скорчившаяся на земле и паренек лет шестнадцати на вид, закрывающий ее своим телом от полной партии какого-то мутного народу облаченного в армейские доспехи и с повязками на лицах.

— Где ты достал такие крутые шмотки, сопляк? — глумливо спросил один из "армейцев" (я очень надеюсь, что кавычки будут к месту в этом случае). — Не по уровню будут.

— Друг оставил, — мрачно отозвался парень, с бессильной яростью сверля глазами "армейца".

— Вот и ты мне оставишь, — обрадовался тот. — Мы же с тобой друзья?.. Ведь с Армией либо дружат, либо погибают. Понимаешь, о чем я?

— Вы меня не убьете, — с уверенностью, которую явно не ощущал, ответил паренек. — Иначе ваш курсор станет красным и о службе в Армии можно забыть.

— Ты слишком узко смотришь на мир, малец, — доверительным тоном поделился житейской мудростью "армеец", масляным взглядом лаская формы всхлипывающей от ужаса девчушки. — Давай я расскажу тебе историю...

Шли мы, значит, с моими друзьями, — красноречивый жест рукой на сопартийцев вызвал волну тихих смешков. — На патрулирование, как обычно. И тут налетает на нас какой-то парень, псих психом, и пытается нас убить. Кричит какую-то ерунду о том, что освободит всех нас путем усекновения головы и все в таком духе. Пришлось нам его прирезать, пока к праотцам не отправились.

Вот такая вот история, малец. Так что делись с Армией, как боженька заповедовал, по-хорошему, и все останутся живы.

Так... с меня хватит. Сделав на всякий случай скриншот, дабы было что потом предъявить Армии в качестве доказательств, я вышел на белый свет из-за дерева, за которым до этого прятался. Жаль, видео можно записывать только с помощью очень редкого и дорогого кристалла, которого у меня, само собой, не было. Все такие штуки тут же выкупаются "Вестником" для видеорепортажей, поднимающих и без того высокий рейтинг единственной в Айнкраде газеты до абсолютных показателей.

— Вы вообще в курсе, что сделал бы Полковник с вами на той стороне, ребята? — с откровенной насмешкой спросил я. — Я думаю, распилил бы вас на множество маленьких засранцев да прикопал бы где-нибудь у себя во дворе.

— Шел бы ты отсюда, красавчик, — пробежав глазами по моей фигуре и не обнаружив ничего, кроме обычной "гражданской" одежды и плаща, посоветовал "армеец".

— Вот думаю, может и мне последовать его примеру? — не обращая внимания на недружелюбный тон главаря и многозначительные похлопывания по рукоятям клинков его подельников, продолжил я. — Мужик-то правильный ведь был...

Надо их спровоцировать. Если они нападут на меня первыми, то, что бы я с ними не сделал, моему курсору это не повредит. Всего-то и надо — довести их до белого каления.

— Парни, разберитесь с ним, — небрежным тоном велел главарь и, тут же позабыв о случайной помехе, развернулся к своим главным жертвам. — А ты смотри, полезно будет.

Ожидая не спеша берущих меня в клещи бандитов, я подмигнул смотрящему на меня с отчаянной надеждой парнишке и безмятежно улыбнулся прищуренным водянистым глазам заходящего спереди противника — провокацию никто еще не отменял.

— Как-то он слишком спокоен, — с подозрением заметил один из бандитов.

— Ну, я же псих, который вас всех "освободит", — хмыкнул я. — Мне можно.

Ответом мне был прямой длинный выпад справа, пристрелочная атака, призванная проверить на что я способен, а заодно заставить отвлечься и сместиться чуть вперед и влево, прямо под удар подельника.

Даже смешно как-то. После завораживающего мастерства Каны, быстроты и четкости движений мобов переднего края, нечеловеческих способностей Бродячего Босса атака армейца смотрелась... жалко. Словно мазня пятилетки рядом со "Звездной ночью" Ван Гога.

Подставив правую руку под клинок, я остановил этот неуклюжий удар голой ладонью.

Когда-то давно, когда мы еще только начали свое восхождение к вершине Айнкрада, после взятия двенадцатого уровня перед всеми игроками встал выбор между двумя взаимоисключающими навыками: "Стойкостью", увеличивающей максимальный объем хелсбара и "Железной кожей", повышающей естественную защиту игрока.