Пролог. В холодной Англии
Глава 1. Ястребы и голуби
Глава 2. Таинственная Мари
Глава 3. Пушка, мушка, лучемет
Глава 4. На пути в Австралию
Глава 5. Австралия в огне
Глава 6. От позора до счастья
Глава 7. Неуловимый Матариил
Глава 8. Подростковые проблемы пилотов
Глава 9. Нет, настоящие проблемы у доктора Акаги
Глава 10. Истина уровня два
Глава 11. Провал легенды
Глава 12. Черно-фиолетовая броня
Глава 13. Сахакиил
Пролог. В холодной Англии
Две трети пути прошли относительно быстро, а вот последние две сотни миль пришлось едва тащиться, прячась под брюхом тихоходного и громко дребезжащего своими старыми машинами сухогруза.
Увы, но рубеж Каратаска-Гуантанамо иначе было не преодолеть — слишком плотно были напичканы здешние воды патрулями янки. Дальше-то ведь начиналось мягкое подбрюшье Соединённых Штатов Америки, за которое они опасались ещё со времён Карибского кризиса полувековой давности
Его берегли. Пуще собственных глаз берегли! Потому как слепым жить ещё можно, а вот даже не с ножом, а с гарпуном в брюхе — вряд ли.
Давным-давно заброшены дальние линии обороны вроде Исландско-фарерского рубежа — на его поддержание нет ни сил, ни возможностей. Выносить оборону почти к самым рубежам вероятного противника — правильно, но очень уж затратно. В нынешних условиях — почти неподъёмно. Новейшие стратегические бомбардировщики В-3 так и не вышли из стадии мечтаний, футуристичные суперэсминцы "зумвальт" остались лишь в чертежах, а вместо поставленных на консервацию прототипов истребителя пятого поколений небеса бороздят модернизированные машины поколения 4++ — "сайлент хорнеты".
Так что остаётся держать оборону на ближних подступах — дешевле и проще. Хороший всё-таки регион — Карибское море. От Флориды до Венесуэлы — сплошной брекватер из больших и малых островов. Перекрыть — несложно, куда проще чем пустое ледяное море от Исландии до Фареров. Гидроакустические станции, корабли патрульные — надводные и подводные, противолодочные самолёты.
Не прорваться — уничтожат ещё на подступах.
А прорваться требовалось. И требовалось подойти почти к самому Юкатанскому проливу, чтобы выйти на дистанцию пуска. Тысяча миль — почти предел для UGM-109F, в миру больше известных, как крылатая ракета типа "томагавк". Баллистическими-то можно ударить хоть от Святой Елены, но за немногочисленными ПЛАРБ следят зорко и постоянно. Не ускользнуть. Поэтому сейчас вся надежда на многоцелевые ударные субмарины.
Дюжина снарядов, снаряжённых двухсоткилотонными боеголовками W80. О, злая ирония! Ведь когда-то и ракеты, и ядерные заряды были разработаны в самих Штатах...
Но двенадцать ракет, до поры до времени дремлющих в пусковых шахтах — это много или мало?
С одной стороны — дюжина да по двести килотонн, то есть почти две с половиной мегатонны. Для шестисоттысячной столицы США — хватит за глаза. И на пригороды — тоже. Полтора миллиона гражданского населения — в пыль и свет. Оправдано ли это? Если будет способно остановить Четвёртую Мировую — то вполне. Лучше один город противника, чем сто своих. Лучше одна Оклахома, чем Эдинбург, Бирмингем, Портсмут, Манчестер, Белфаст...
Солдаты не рассуждают что да как — у них есть приказ. Надежда и спасение. Почти индульгенция, если миссия гадка и на трибунале придётся валить всё на всемогущее начальство, которому перечить было себе дороже. Нанести ядерный удар по городу? Значит — надо, значит — нанесём...
— Ориентировочное время выхода на рубеж атаки — шестьсот секунд. Приготовиться к принятию управления.
Ответственный момент — передача контроля над кораблём. На дальних переходах сутками держать в капсуле драйвер-приму — непозволительная роскошь. Обычных рулевых заменить можно, драйвер-приму — нет. Устанет, вымотается от непрерывного нейроконтакта, и в ответственный момент корабль потеряет минимум половину своей мощи. То, что делает его боевой машиной принципиально иного уровня, чем любого из противников.
— Готовы, младший лейтенант? — раздаётся в голове голос капитана корабля — коммодора Оушена. Мидлшипман — младший лейтенант, низшее офицерское звание на флоте Его Величества. Меньше не положено по высокому и ответственному статусу, больше не позволяют приличия и все писанные и неписанные традиции флота. Без Академии, без полноценного обучения, в четырнадцать лет и такое звание — уже событие из ряда вон.
— Так точно, сэр, — уносится ответная мысль.
— Отлично. Начать процедуру сопряжения!
Голову тотчас же начинает наполнять отрывистые команды небольшой компании офицеров-техников.
— Подключение к ИЕС...
— Синхронизация с центральным сопроцессором...
— Подача питания...
— Напряжение на шине — 2000, норма!..
— Все энергосистемы в норме!..
— Есть переход биомеханических систем в рабочее состояние!
— Приступить к первой стадии синхронизации!
По предплечьям пробегает серия коротких вспышек боли от втыкающихся от запястий до локтей тонких контактных игл, соединённых тонкими кабелями с нервом А-10. Казалось бы к этому уже пора привыкнуть — не больнее, чем обычные уколы витаминов или антибиотиков, но привыкнуть отчего-то не получается — всё равно очень неприятно. И ничего с этим не поделать — такова плата за чрезмерно низкий уровень синхронизации. Приходится втыкать контакты в собственную нервную систему для лучшей обработки сигналов...
Но руки — это ещё ничего. Однажды в лаборатории на базе довелось увидеть, слава Богу, не нашедшие применения иные экспериментальные образцы оборудования, компенсирующие недостаточный уровень синхронизации.
Как правило это были шлемы.
Только у одних нейросенсорные контакты вонзались в мозг со стороны затылка — через заранее просверленные отверстия, а вот у других они проникали огибая глазные яблоки...
— Драйвер-прима входит в контакт с NGS-01!..
— Есть контакт!..
— Устанавливается первичная синхронизация...
— Все цепи в рабочем состоянии. Интенсивность импульсов и гармоники — в норме...
Первичная синхронизация — это превосходно, это уже полдела, считай, в кармане. В режиме субсинхронизации корабль вести можно, но это именно что просто рулёжка — нет ощущение его, как продолжения собственного тела. И кавитационную оболочку создать не получается, а без неё максимальной скорости хода не достичь.
— Первичная синхронизация завершена. Все нервные соединения установлены. Отклонения в пределах допустимого.
Сколько прошло до полноценной синхронизации первого порядка? Много — почти год. Почти год просто на то, чтобы прочувствовать хотя бы частичку открывающихся сил...
— Начать процедуру вторичной синхронизации!
В следующий момент по всему телу прокатывается дрожь. Кисти и ступни скручивает судорогами. Позвоночник и череп пронзает острой болью, но уже спустя мгновение приходит непередаваемое ощущение могущества. Ощущение огромного могучего тела...
— Идёт разблокировка нервных соединений второго порядка...
— Начать проверку контрольной таблицы!..
— Идёт проверка...
— Контрольная таблица проверена до 1740-го пункта...
— Граница пройдена!
— Вторичная синхронизация завершена. Драйвер-прима вступила в штатный контакт с NGS-01. Все нервные соединения успешно установлены. Интенсивность нервных импульсов и гармоники — в норме. Отклонения в пределах допустимого. Уровень синхронизации — 21.7%.
Порог пилотирования Евангелиона — не менее тридцати процентов, но этого порога не достичь. Никогда. Долгий путь от 16,4 до 21,7 процентов занял два года. И как предполагает профессор Йорк — это предел. Не всем, да уже, не всем выдавать запредельные значения в шестьдесят-семьдесят процентов... Хотя вот Синдзи свой первый бой выиграл всего на сорока процентах. И как выиграл!..
— Драйвер-прима, доклад по готовности.
Готовность, готовность...
Сплошной пластиковый экран-забрало, скрывающий лицо, начинает оживать картинкой. Не фильм и даже не детализированная компьютерная картинка — скорее просто нечто схематичное. Правда всё равно куда нагляднее, чем сухие показания прибором и доклады акустиков.
Жаль картинка не радует — приходилось видеть записи из кабин Евангелионов. Там это куда нагляднее и реалистичнее, но у их пилотов и канал мысленной активности куда шире. Их уровень синхронизации позволяет вывести картинку на всю внутреннюю стенку контактной капсулы, а не на относительно небольшой экран, типа очков виртуальной реальности.
Вместо глаз — гидроакустические станции, вместо ног — два водомётных движителя, вместо кулаков — ракеты и торпеды.
Начать проверку? Начать...
Самое главное — проверить гидроакустическую систему.
Глаза и уши субмарины — перископ, пусть даже и новомодный оптоволоконный — это так, баловство сплошное. В мире безмолвия значение имеют только звуки...
Или всё-таки важнее энергосистема? Всё ли в порядке с реактором — с этим медленным ядерным взрывом, питающим субмарину своей энергией? В порядке ли биозащита, как работает система охлаждения?
А почему не проверить в первую очередь систему позиционирования и дальней связи? Без неё ведь тоже никак. Потеряться под водой — легче лёгкого. Найти себя вновь без посторонней помощи — почти невозможно.
А что насчёт герметичности корабля и исправности балластных камер? Или систем вооружения в составе шестнадцати торпед, двенадцати крылатых, восьми противокорабельных и восьми зенитных ракет? Плюс акустические имитаторы, что по своей сути натуральное контр-оружие. Броня субмарине двадцать первого века не полагается: вся защита — это зенитные ракеты в надводном положении, да звуковые ловушки в подводном.
В общем нет на подводной лодке неважных систем — все необходимы, все должны работать как швейцарские часы. Иначе — никак, иначе — конец.
Слава Богу, что никаких неприятностей при проверке не выявлено... Большую часть времени за этим всем следит не один десяток людей, но в режиме сопряжения — лишь одна девушка, что сейчас является продолжением огромной боевой машины. В нормальном режиме, там, где что-то пропустит один, это может заметить и исправить другой. Но сейчас второго шанса не даётся— всё нужно делать "на отлично" уже с первого раза.
Тяжело? Да уж непросто... И пусть порядок проверки всех систем уже давным-давно выучен наизусть, это всё равно не похоже на игру или развлечение.
Но — мысли в сторону. Доклад — по готовности, а сейчас уже всё готово к полноценной работе. Всё готово...
— Докладывает младший лейтенант Илластриэс, — мысли текут плавно и размеренно. — NGS-01 "Морриган" находится в режиме сопряжения. Все системы работают в штатном режиме. Готова к выполнению задания.
— Выполняйте, младший лейтенант. — Боевая тревога! — подстегнутый мысленной командой драйвер-примы бортовой компьютер субмарины начал оповещать экипаж. — Ракетная атака! Боевая тревога! Ракетная атака!.. Мерзко дребезжит "баззер".
— Ракетный комплекс к старту! Ввести целеуказание! Начать предстартовую подготовку!
Глубина — триста футов, хотя для "Морриган" и три тысячи — не предел. Хотя для "трафальгара" или даже новейшего "астьюта" — настоящий смертный приговор. В авиации истребители стараются выиграть высоту, субмарины же борются за глубину, и "Морриган" пока что выигрывает у всех боевых кораблей.
Для пуска крылатых ракет нужно выйти на глубину в сто пятьдесят футов и замедлить ход до восьми-двенадцати узлов. На обычной подводной лодке для этого сейчас бы потребовалось бы отдавать команды, задействовать немало людей и тратить время... Одна на первой в мире субмарине, построенной с применением технологий, использовавшихся при строительстве Евангелионов, это можно было сделать всего лишь силой мысли...
Главное, чтобы это были мысли драйвер-примы.
Носовые рули на десять градусов вниз, и заострённый нос "Морриган" задирается к поверхности. Двести восемьдесят... Двести сорок... Двести... Сто семьдесят... Всё, стоп. Рули вновь в горизонтальное положение и сбавляем ход с крейсерских двадцати узлов.
По команде забортная вода начинает поступать в пусковые шахты. Контейнеры с ракетами начинают затапливаться для выравнивания давления, затем в системы наведения и управления "томагавками" поступили программы полёта.
Цель — столица Соединённых Штатов Америки, Оклахома-сити.
Осталось лишь дождаться пока давление в ракетных контейнерах достигнет необходимого значения, открыть крышки пусковых шахт... Тогда сработает гидравлическая система выброса и...
Шум винтов на правом траверзе!
Пеленг тридцать, удаление двадцать миль. Тихий сукин сын, да ещё и под термоклином пряче...
Ещё один акустический контакт!
Но уже на левом траверзе — пеленг сорок, удаление тоже около двадцати миль.
Пара охотников. Наверняка "лос-анжелесы" — старые, но надёжные и опасные. В дуэли один на один "Морриган" не уступит не американским, ни русским субмаринам, но при таком раскладе исход боя становится непредсказуем...
Драйвер-прима чертыхнулась. Правда про себя, потому как в заполненной ЛСЛ капсуле всё равно получилось бы в лучшем случае бульканье.
Продолжать выполнение основного задания? Но тогда даже если "Морриган" ещё не обнаружена по шуму воды, заполняющей ракетные контейнеры, то старт дюжины ракет услышат точно. К тому же до старта ещё целых пять минут — за это время "лос-анджелесы" могут вполне обнаружить субмарину... И атаковать её. Сейчас всё же велик шанс, что они пока что не слышат "Морриган", идя под термоклином...
Сейчас или никогда. Время решать!..
АТ-поле — активировать! И вот силовой кокон обтекает вытянутое продолговатое тело субмарины.
Рули на погружение, скорость — тридцать узлов!
"Морриган" стремительно провалилась на три сотни футов вниз, пронзив слой термоклина. В мозгу драйвер-примы зазвенел тревожный колокольчик, что с балластной цистерной по правому борту не всё гладко — столь стремительное погружение едва не вывело из строя насосы. Ещё бы чуть-чуть и...
Левый водомёт — стоп, правый — полный ход.
Субмарину начало разворачивать влево, пока постоянно вычисляющий курсовые углы атаки, центральный сопроцессор "Морриган" не выдал вероятность успеха залпа в 70%.
После прохождения термоклина американцы должны будут на некоторое время потерять акустический контакт. Лучшего момента для атаки и не пожелать...
Оба водомёта — самый малый, первый и пятый аппараты — товсь!
Звук заполняющей торпедные аппараты забортной воды и сразу же — шипение сжатого воздуха, выбрасывающего длинные сигаровидные тела "спирфишей".
Один из американцев только ещё начинал свой манёвр для выхода в атаку, поэтому на две английские торпеды смог ответить лишь одной своей. Даже будучи в полной боевой готовности, субмарина янки оказалась застигнута врасплох.
От единственной Mk.48 "Морриган" успешно увернулась, совершив резкий рывок вперёд и разойдясь с ней на острых контркурсах. Головка самонаведения торпеды просто не успела захватить цель, а навестись вдогонку не получилось из-за слабого следа.
