Попаданки в матросках!

— Да они спелись!! — потрясенно вскричали Рузвельт и Черчилль, узнав о происходящем. — Но как это возможно?! Японцы и русские коммунисты?! Несомненно, тут не обошлось без влияния лунянок!

На самом деле, "спевка" вовсе не была такой уж хорошей, как они сначала с перепугу подумали. Япония и СССР вовсе не торопились становиться друзьями навеки — и перестроиться вот так сразу обеим сторонам было трудно, да и подпортило бы это отношения Советского Союза с союзниками по антигитлеровской коалиции. Пока все ограничивалось уходом Квантунской армии и переговорами японцев с коммунистами Азии, причем в рамках объявленной ими общей политики на создание правительств, как можно полнее отражающих народные чаяния...

Сами же лунянки на встрече с американским и британским послами только разводили руками: да, мы, как совершенно нейтральная сторона, проводили переговоры с Японией с целью склонить ее к миру, но на полную капитуляцию она не согласилась ни в какую. Да, похоже, изменить свою внутреннюю и внешнюю политику Япония решила именно под влиянием наших убеждающих речей, а что тут плохого? Если уж Япония все равно хочет продолжать воевать и отказаться от этого не может, то лучше пусть делает это "по-хорошему", а не "по-плохому". Нет, мы не воюем за Японию, но и воевать против Японии мы никак не можем, слишком много пока проблем на германском фронте... К тому же у нас все-таки есть принципы — если Япония действительно станет вести не агрессивную, а освободительную войну, как обещает, нам, защитницам справедливости, выступать против нее как-то не с руки, да, кстати, а почему бы вам самим не отпустить на волю свои колонии? Разве колониальная система — это хорошо?..

Вообще-то воительницы чувствовали себя немного не в своей тарелке, ведя такие разговоры — ведь на самом деле они уже решили тайно поддержать "Новую Японию" — пока только информацией о будущих событиях. Приходилось теперь врать американцам и англичанам, против которых воины в общем-то ничего не имели... ну если не считать памяти о Хиросиме, Нагасаки и сожженном Токио... Тем не менее, с их точки зрения американцы и англичане времен Второй Мировой были скорее хорошими ребятами, чем плохими. Но если теперь и Япония станет хорошей, а США и Англия не откажутся воевать против нее, то как быть?.. Грустно, но похоже, что в итоге все же придется принять сторону Японии, но это как-нибудь потом. Сейчас США и Британия нужны СССР, как союзники против Гитлера, тем более, что это ослабляет и их давление на Японию, эх, вот ведь как вышло, что сразу с размаху и впутались в самую что ни на есть политику?..

Между тем, Черчиллю и Рузвельту тоже не понравились намеки лунянок...

— Неслыханно! — жаловался британский премьер в личных разговорах. — Они считают, что иметь колонии — несправедливо! Как будто какой-то дикий народ получает права на землю и лежащее в ней сырье только от того, что сидит на них, как собака на сене! Только справедливо, если на его место придет более цивилизованная и мудрая раса, которая знает, что с этими землей и сырьем делать! Это и есть справедливость! И Гитлер еще вопит, что эти вот девчонки хотят завоевать и разграбить Землю! Да они же махровые идеалистки-правдоискательницы! И откуда только взялись такие?!

Рузвельт, в отличие от Черчилля, был в принципе согласен, что, завоевывая себе колонии, США поступает с их жителями несправедливо, но... интересы Соединенных Штатов прежде всего, то что хорошо для их граждан — то и есть правильно. Даже если по отношению к кому-то несправедливо. Но вряд ли "махровые идеалистки" поймут его, если попробовать им это объяснить. Скорее, надо готовиться в скором будущем самим отказаться от колониальной системы, заменив ее более тонкими методами экономического и политического влияния... Но, не сейчас, разумеется, когда Филиппины в руках японцев — сначала их надо отвоевать, а потом уже можно и дать независимость — на своих условиях.

Гитлер еще мог бы порадоваться, что эти события вбивают клин между его врагами, вот только... вот только Япония также объявила о разрыве всех прежних договоров с Германией и Италией, публично назвав нацизм и фашизм воплощением зла. Впрочем, японцы все равно мало что полезного могли сейчас получить от этих договоров, так что для них была невелика потеря. А вот для Германии и Гитлера моральный удар был силен. Предательство самого верного союзника доконало фюрера — он выступил по радио уже с самой настоящей истерикой, где проклинал японцев ужасными словами, объявил, что всегда считал их недочеловеками и только для виду признавал за "арийцев Азии", что теперь-то они показали всю свою недочеловеческую суть, превратившись в рабов прилетевших завоевывать Землю людоедских селениток — следом за русскими большевиками. Кроме того, Гитлер в этой речи намекал... да нет, какое там намекал — прямо и очень грубо, с использованием разнообразного бранного армейского лексикона, описывал такие нюансы взаимоотношений японских рабов со своими поработительницами (в основном нюансы сексуальные), что ни одна газета мира не решилась перепечатать эту речь полностью, без цензуры.

Между тем, Япония при посредничестве СССР даже обратилась к США, Великобритании и Голландии с предложением мирных переговоров, предлагая мир при условии свободного волеизъявления народов колоний, которые смогут сами решить, хотят дальше быть колониями или нет. Это предложение, конечно, было с возмущением отвергнуто, и конечно, японцы и не надеялись, что его примут. Зато они надеялись на успех своего наступления на Индию, которое старательно готовили — в частности, именно для этого направлялись изымаемые из Квантунской армии дивизии... Да, на тайных переговорах лучшая ученица Японии 1992 года Ами Мидзуно кое-что рассказала о положении дел в Индии в эту эпоху, и не только это. Кое-что, весьма полезное Японии и будущему Азиатскому Содружеству.

Итак, в результате всех действий воинов в матросках ситуация в мире основательно запуталась. И сейчас они могли лишь надеяться, что она распутается к лучшему, а не наоборот...

Также японское правительство выполнило еще одну просьбу Сэйлор Меркури. По правде говоря, она находила странным, что Сталин сам не попросил ее упомянуть об этом. Может быть, не считал нужным торопиться, пока не ясно было, что из их затеи выйдет? Или просто забыл? Зато она хорошо помнила, что кроме военных преступников, достойных тюрьмы и казни, в Японии были и герои, незаслуженно оказавшиеся в тюрьмах из-за того, что следовали своим убеждениям... Насколько незаслуженно? Да, конечно, они нарушили существующие в эту эпоху в Японии законы, но после войны были признаны теми, кем и были — героями и выдающимися борцами за мир.

* * *

Конец марта 1942 года, Токио, тюрьма Сугамо

Маленькая одиночная камера. Крышка умывальника вместо письменного стола, унитаз вместо стула — вот в таких условиях он писал свои "Тюремные записки". Зачем вообще их писать? Ну, не для истории, конечно (хотя, возможно, когда-нибудь они и будут опубликованы) — просто такова договоренность...

Он успел выполнить свою главную задачу незадолго до провала — вычислил и сообщил домой, что Японская империя сейчас не намеренна начинать войну с Советским Союзом. Когда его арестовали, поначалу все отрицал, надеясь дать шанс на спасение остальным — пока не стало ясно, что агентурная сеть раскрыта и сочувствующих японцев взяли еще прежде него самого. Почти всех. Почти... На свободе осталось несколько информаторов, о которых не знал никто, кроме него — и не узнает.

Но кроме информаторов были еще женщины — те которых он... любил? Возможно. Часто это происходило "по работе" — да, и мужчины-разведчики тоже пользуются такими методами, не только женщины-шпионки — но не всегда. Впрочем, даже ему самому порой было трудно сказать, где кончается работа и начинаются чувства... Что не мешало пользоваться своими любовными связями в интересах советской разведки. Даже Ханако — та единственная, которую он встретил совершенно случайно и полюбил искренне, по-настоящему, не "в интересах дела" и не мимолетно, даже ей он потом порой давал кое-какие поручения, хотя она и не знала, в чем их смысл. И об ее участии в его профессиональных делах тоже никто не узнает!

Разумеется, выяснить, с кем именно он состоял в близких отношениях (даже если это были замужние дамы, как жена немецкого посла), секретной полиции не составило труда. Но в этом отношении японцы согласились пойти ему навстречу (впрочем, от ареста его поклонниц им и не было бы особого толка, разве что моральное удовлетворение), заключив негласный договор: он пишет подробные записки о своей деятельности — они не трогают женщин. И свою часть сделки разведчик усердно выполнял (разумеется, при этом не упоминая ни словом ни тех людей, причастность которых к его сети так и осталась тайной для следствия, ни собственно поклонниц) — японцы получат захватывающую историю жизни советского шпиона...

Ханако... Когда его казнят (а в том, что это случится и скоро, он не сомневался), сообщат ли ей об этом? Или она так никогда и не узнает о судьбе человека, ставшего смыслом ее жизни?

Звяканье ключей в замке, скрежет отворяемой двери... В неурочное время?!

— Заключенный Рихард Зорге — на выход. С вещами.

Дальше начались чудеса.

— Вам повезло, — сказал следователь, сообщив разведчику о том, что он помилован самим микадо(!). — Политическая обстановка в империи изменилась. И, похоже, у вас нашлись чрезвычайно влиятельные заступницы.

Заступницы?! Зорге ничего не понимал. Какие женщины могут быть столь влиятельными в Японской империи?! Конечно, у него в свое время были романы с несколькими представительницами токийского бомонда, но уж точно не они оказали такое воздействие на императора!

А у ворот тюрьмы бывшего заключенного уже ждала целая компания: тут были и японец Хоцуми Одзаки, и хорват Бранко Вукелич, и другие его товарищи по нелегальной работе... И... Она, Ханако Исии.

Радостно обнимая своего возлюбленного, японка рассказывала то, что казалось тому несусветной чушью — про прилет в Японию лунной принцессы со своими воинами, провозглашение императором новой политики, разрыв всех соглашений с Германией, освобождение политических заключенных и борцов за мир. Про то, что Рихарда отпускают обратно в СССР и ей тоже разрешили отправиться с ним... Кстати, лунные воительницы очень хотят с ним познакомиться — они почему-то считают его легендарным воином с истинно самурайским характером!

Зорге почти ничего не понял. И, к его стыду, первая мысль, которая пришла ему в голову после всего выслушанного, была о том, как же он теперь решит вдруг возникшую проблему: ведь в СССР, куда он вернется вместе с Ханако, у него до сих пор остается законная жена, с которой он, правда, не виделся уже много лет, однако официально оставался в браке...

Глава тринадцатая

В последующие месяцы... Планета Земля...

На Европейской равнине все еще шло затишье перед приближающейся бурей: немецкая и советская армии деятельно готовились соответственно к сокрушительному наступлению и несокрушимой обороне. Воительницы в матросках в конце марта помогли разгромить и уничтожить вражескую группировку в Демянском котле, а потом весь апрель и половину мая занимались охраной идущих в Ленинград и обратно конвоев, что было для них практически отдыхом. Фашистские бомбардировщики и вовсе перестали появляться над Ладожским озером после того, как Сэйлор Венера несколько раз их проучила, уничтожая все приблизившиеся к конвою самолеты разом. Немецкая артиллерия на берегу тоже предпочитала не обстреливать корабли — после того, как Юпитер с Марс пару раз "пробежались" по побережью, круша все на своем пути.

Ах, Ленинград... На устроенных там встречах со школьниками (которым надо было рассказывать, как хорошо воины в матросках воюют с фашистами, чтобы подбодрить детей, да и взрослых тоже) девочки услышали столько печальных историй о жизни в блокаде, особенно детей, что сердца их разрывались от жалости и гнева. Они уже готовы были вот-прямо-сейчас атаковать окруживших город немцев и бить их, бить... советским же командирам пришлось воительниц отговаривать: конечно немцев они побьют в большом количестве, но впятером блокаду снять все равно не смогут — увязнут в массе живой силы немцев, как в грязи, а у советской армии здесь и сейчас, увы, пока недостаточно сил, чтобы развить успех и выстроить вокруг города новую линию обороны.

Вот тогда лунянки и вызвались охранять конвои, связывающие Ленинград с Большой землей. И сразу же увеличилось количество подвозимых на кораблях продуктов, а сами корабли конвоев стали ходить куда чаще.

Гитлер, узнав новое место работы девочек, попытался было снова "собрать мощный кулак авиации и раздавить их", на этот раз задумав двинуть против сэйлоров не один авиакорпус, а целый воздушный флот, но Геринг на коленях умолил его не делать такого — "Эта же мерзавка только пальцем в небо тычет, чтобы сбивать самолеты десятками и сотнями! Для них чем больше целей — тем лучше! Чем гуще трава — тем легче косить!"

И на Ладожском озере теперь была тишь да гладь. Поставки продуктов в голодающий Ленинград и число отъезжающих оттуда детей постоянно увеличивались. Да к тому же и Сэйлормун регулярно применяла свою оздоравливающую весь город лунную силу исцеления — раненые, больные и голодающие выздоравливали, а силы их увеличивались, так что и голодные смерти совсем прекратились.

Совсем иначе пошли дела в Азии и на океанах — Индийском и Тихом. Японцы сполна воспользовались информацией от Сэйлор Меркури и ее советами: о планах англичан и американцев, об их практическом воплощении в иной истории, об ошибках, совершенных как ими, так и японцами...

Помня о пресловутом "эффекте бабочки" (о котором им тоже рассказала Меркури) и понимая, что изменение текущих событий может привести к непредвиденному изменению последующих, Тодзио и Сигэтаро старательно организовали все так, чтобы несмотря на их послезнание до определенного момента все происходило, как в исходной истории (или так бы казалось) — и лишь затем — внезапная резкая перемена и сокрушительный удар по противнику.

В результате англичанам и американцам теперь просто очень "не везло". В апреле их постигли разом две катастрофы...

Первая и более крупная произошла в Индийском океане. Японцы смогли перехитрить британскую разведку (ну, поскольку у них самих были ценные разведданные прямиком из будущего...), убежденную, что их главной целью станет Цейлон, а вместо этого... Вместо этого авиационное соединение адмирала Нагумо в самый что ни на есть удачный момент внезапно застало главные силы английского Восточного флота прямо в их секретной гавани на атолле Адду Мальдивских островов. Это был "второй Пёрл-Харбор", весть о котором разнеслась по миру — потоплены пять линкоров, два тяжелых авианосца и пять легких крейсеров, не считая такой мелочи, как эсминцы! Уцелели только тяжелые крейсера "Дорсетшир" и "Корнуолл", да легкий авианосец "Гермес", в это время отправившиеся на Цейлон. Их Нагумо потом не удалось "достать", так как, получив сообщение о произошедшем, все три корабля срочно сменили курс и ушли в Бомбей — им совсем не хотелось тоже встретиться с японской армадой... Это стало еще одним отличием от исходной истории, в которой Нагумо из главных сил Восточного флота Британии удалось потопить как раз только эти три корабля.