Неизведанные гати судьбы. Глава 62

Неизведанные гати судьбы

Глава 62

Проснулся я от сопения Яринки, которая тихонечко пыталась перелезть через меня. Обычно она старалась спать не у печки, а с краю кровати, чтобы рано утром, не будя меня, спокойно встать и идти на кухню готовить завтрак. Когда я ночью пришёл из Управы, моя Яринка уже спала, вот и пришлось её нежно обнять и аккуратно подвинуть поближе к печке.

Обняв супругу, я прижал её жаркое тело к себе и нежно поцеловал. Несмотря на совместно прожитые годы, наша любовь ничуть не утихла, и не погасла под ворохом различных домашних забот и моих поселянских дел. Наши девятеро детей были подтверждением тому, что однажды вспыхнувшая между нами любовь не смогла угаснуть даже по прошествии многих лет.

Через полчаса выбравшись из моих объятий, Яринка поцеловав меня отправилась на кухню готовить завтрак для детей и внуков. Ну, а я, решил прогуляться до ближнего урмана и проверить расставленные петли и ловушки. Пойманная зайчатина никогда не помешает.

Ванечка для пойманных зайцев даже клетки сделал, в которых они сидят до того момента, пока не станут начинкой для домашних пирогов. Да и для внуков будет весёлое раздолье, я вчера сам видел, как они пытались ушастых травкой и морковью подкармливать.

Одевшись и умывшись, я быстро съел лёгкий завтрак, что успела приготовить мне Яринка. После чего, взяв проверенный временем "Винчестер", заплечный мешок, который всегда готовил заранее, я отправился проверять расставленные по лесам ближнего урмана свои ловчие петли и ловушки.

Каково же было моё удивление, когда за воротами, посредине улицы, я увидел всех своих сыновей и зятьёв. Они оказывается тоже собрались сходить на охоту. Если мои старшие сыновья захотели вспомнить былые времена, то зятьёв сходить на охоту вчера подговорил Ванечка. То что они никогда не ходили на охоту, было заметно по тому, как мои зятья подготовились к выходу. Высказав Ивану замечание, что он плохо подготовил новых родственников к охоте, я направился по улице в сторону леса. Старшие сыновья поначалу хотели увязаться за мной, но я направил их в другую сторону ближнего урмана, пояснив им, что "мне сопровождающие в лесу не требуются". Сыновья что-то проворчали себе под нос, но против моего решения ничего не сказали.

Сделав небольшой крюк по лесу, я вскоре приблизился на небольшое расстояние к сынам, и понял, что моё решение было верным. Мои старшие сыновья перестали чувствовать лес, и шли по нему напролом, топая как стадо маралов убегающее от лесного пожара. Покачав головой, я пошел в противоположную от них сторону. Вскоре ко мне присоединилась Урчана со своим потомством. Рысята уже давно привыкли ко мне, а некоторые из них даже пытались пообщаться со мной, при помощи мыслеречи, передавая мне различные интересные образы.

Вскоре мы достигли мест, где у меня находились расставленные охотничьи ловушки. Во всех была добыча, правда в некоторых петлях я увидел ещё живых, но довольно ослабленных ушастых. Видать они попали в мои силки, когда я находился на базе наблюдения. Освободив ослабленных зайцев из петель, я сразу же отдал их красавице Урчане и её потомству, а все остальные ушастые заняли место в мешках из крапивы, что до этого лежали свёрнутыми в моём заплечном мешке.

Возвращаясь домой, я предупредил Урчану и рысят, что не следует появляться в тех местах, куда мои сыновья и новые родственники отправились на охоту. На что Урчана ответила, что "они идут со мной в поселение, так как моя самка обещала накормить их чем-то вкусным".

В наше поселение мы с семейством Урчаны пришли, когда Ярило-Солнышко переступило за полуденный рубеж, и наступило время обеда. Старшие дочери сразу забрали у меня два мешка с ушастыми, а Яринка повела кормить в летнюю трапезную рысье семейство. Умывшись из бочки с дождевой водой, я вытерся рушником поданным Настёной, после чего, младшие дочери повели меня кормить за большой стол, который так и остался стоять не разобранным, посреди нашего двора, после вчерашней праздничной трапезы.

Пока я не торопясь обедал, отдавая должное каждому блюду приготовленному Яринкой и дочерьми, сначала Младослава мне тихонечко поведала, что почти все, кроме мужчин ушедших на охоту, уже покушали. Анея даже водителей пригласила к нам на обед и плотно накормила. Что все мои внуки и внучки с самого утра пропадают у клеток с зайцами, и что они кое-как оторвали их от этого интересного занятия, чтобы покормить обедом. А когда я закончил с очередным блюдом и налил себе горячего взвару, уже Настёна сообщила, что к нам заходили Иван Иваныч и дядька Семён, которых они тоже покормили. Сразу после обеда, они пошли в Управу, и сказали, что будут ждать меня там. Поблагодарив дочерей за очень вкусный обед, я не спеша направился в Управу.

Уже находясь в коридоре Управы, я услышал громкие голоса своих друзей, раздающиеся из моего кабинета. Они похоже решили продолжить ночной разговор. Я остановился у приоткрытой двери, чтобы понять о чём идёт спор и посмотреть, как ведут без меня беседу.

— ... как ты не можешь понять, Иваныч, что "Закон о гражданине Рейха" и "Закон об охране германской крови и германской чести", которые они хотят принять этой осенью, разделят людей живущих в Германии на две неравные части, на "граждан" и "подданных". Сам должен понимать в какой части общества окажутся представители моего народа. А запрет на браки между немцами и евреями, вообще находится за пределами моего понимания...

— Да что ты взбеленился, Семён? Успокойся. Чему ты вообще удивляешься? Разве ты забыл, что в Российской империи существовали похожие законы? Правда в их основе было разделение не по национальной принадлежности, а по вероисповеданию. Вспомни лучше, что восемнадцать лет назад существовали понятия "граждане империи" и "подданные империи". После последнего раздела Речи Посполитой, представителей твоего народа, царские власти России не задумываясь законодательно отнесли как раз к "подданным", а не к "гражданам империи". Вашему народу разрешили проживание лишь в Царстве Польском, за чертой оседлости в западных губерниях, и в Сибири. И честно говоря, меня удивило твоё возмущение, когда ты говорил про "запрет на браки между немцами и евреями".

— Это ещё почему?

— Да потому что согласно законов вашего же народа: "еврей должен жениться только на еврейке". Если ты забыл наставления своего родного деда, то спроси у любого раввина, и он тебе это подтвердит. Ты хотя бы вспомни, что по законам Российской империи, в брак могли вступать люди только одного вероисповедания. Даже когда императоры выбирали себе жён за границей, то Российская церковь требовала, чтобы будущие императрицы меняли своё вероисповедание.

— Значит ты согласен с тем, что делает германский канцлер и полностью поддерживаешь все его решения?

— Не говори ерунды, Семён, и не делай поспешных выводов относительно меня. Мне это не нравится, да и тебя такое поведение не красит. Неужели так трудно понять, что мне вообще нет никакого дела, как до самого германского канцлера, так и до того, что он творит у себя в стране? Пусть голова об этом у германского народа болит. Прочитав его книгу, сообщения об его политике из газет, я понял, что он хороший демагог. Этот германский канцлер умело управляет чувствами и сознанием людей, в своих речах порою обращается к самым низменным страстям и инстинктам. В своих выступлениях он часто доходит до искажения фактов, замалчивания чего-либо, полуправды и даже до самой откровенной лжи. Цель его демагогии направлена на завоевание популярности у людей путем лести, пропаганды, обещаний "райской жизни", в реальности не имеющих под собой никаких оснований. По моему мнению, его интересует только власть и больше ничего. Сами люди, воспринимаются им всего лишь как инструмент для достижения ещё большей власти. Все кто выступает против его политики, являются для него врагами. Главным врагом, для него является только Франция с её грабительским "Версальским мирным договором". Ты разве не заметил, что лишь та часть мирового еврейства, что открыто выступила против него и Германии, оказалась в числе его врагов? А те евреи, что поддерживали его стремления к власти, и снабжали деньгами его партию, вообще никак не пострадали. В своей книге он даже англичан причислил к "арийским народам", несмотря на то, что высшие круги Англии, в большинстве своём, принадлежат к вашему народу.

— Погоди, Иваныч, ты хочешь сказать, что эти английские чопорные джентльмены являются евреями?

— Нет, Семён. Как раз джентльмены изначально евреями и не являлись. Само английское слово "джентльмен", указывает, что "человек не является иудеем, но признаёт власть иудеев". Евреи находятся в более высоких кругах Англии, они уже давно заседают в палате лордов. Джентльмены появились лишь после того, как войсками саксов, прибывших из Европы на острова, всё высшее английское дворянство было под корень уничтожено. Выживших жителей островов, благородного происхождения, кто согласился лояльно относиться к представителям новой власти, и смог себе выкупить у захватчиков хороший участок земли, стали называть "джентльменами". Впоследствии, это стало определением аристократов нового поколения. Те из джентльменов, кто смог выслужиться перед новой властью, получали следующее звание "эсквайр". По прошествии времени, "джентльменом" начали называть любого мужчину, живущего на доходы с капитала и имеющего возможность не работать. Заметь, даже пираты различных морей и прочие разбойники называли себя "джентльменами удачи", ибо они никогда не работали и жили только с доходов от награбленного.

— Откуда такие глубокие познания?

— Ты похоже забыл, что я когда-то защитил учёную степень магистра юстиции в Берлинском университете. Вот там, нам такие знания и преподавали, — сказал Иван Иваныч и начал заваривать свежую порцию чая.

Открыв дверь, я спокойно зашёл в свой рабочий кабинет, но ни Иван, ни Семён, на меня не обратили никакого внимания, до того они увлеклись своим разговором.

— Здравия и доброго дня, — поздоровался я, и заметил как у обоих вздрогнули плечи. — О чём опять спорите?

— И тебе доброго здравия, Демид Ярославич, — произнёс мой помощник, заливая заварной чайник кипятком из самовара. — Семёну Марковичу захотелось продолжить наш ночной разговор. Как он мне заявил, "деяния германского канцлера ему нормально спать не дают". Вот я и пытаюсь ему объяснить, чтобы он поменьше думал о том, что происходит в нынешней Германии, а больше времени уделял тому, что в нашей стране сейчас творится.

— Здравствуй, Демид Ярославич, — сказал Семён, и подойдя к шкафу, достал из него чайную чашку для меня. — Иван Иваныч не совсем прав. Мы должны знать и понимать, что в нынешнем мире происходит. А его богатейший жизненный опыт помогает мне выявить то, на что остальные люди не обратили внимания. В своей книге германский канцлер написал, что "видит расширение жизненного пространства для немцев на востоке". Вот я и высказал своё мнение, что ещё сидя в тюрьме, будущий канцлер продумывал планы, как напасть на нашу страну. Ведь наш Советский Союз, как раз на востоке от Германии находится. Иван Иваныч посмеялся надо мной и заявил, что "не нужно вырывать отдельные фразы из общего текста, и делать из них различные страшилки для народа". Ты можешь рассудить кто из нас двух прав?

— Могу, но чуть погодя, Семён Маркович. Иван Иваныч, скажи, как тут в Управе дела обстоят?

— У нас всё в полном порядке. Охрана возле оружейки уже сменилась. Сидельца завтраком и обедом покормили, и два раза по нужде на задний двор выводили. Около часа назад, водитель грузовика попросил что-нибудь почитать. Я ему дал книжку, так что, он сейчас лежит на топчане в оружейке и читает.

— А что за книгу, ты ему дал?

— "Остров Сахалин" Антона Чехова. Я эту книгу вместе с другими, как-то на базаре в Барнауле выменял у старушки на шматок сала. Она сказала, что внуков кормить нечем, вот я и сподобился на обмен. Книжки хорошие, все изданы в прошлом веке, — ответил Иван Иваныч, и "поженив" чай, разлил его по чашкам.

Добавив в чайные чашки кипятку из самовара мы расселись за столом. Пару минут в тишине мы наслаждались чаем, а потом не выдержал Семён.

— Демид Ярославич, так ты ответишь на мой вопрос, кто из нас двух прав?

— Вы оба правы. Ты, когда сказал, что "мы должны знать и понимать, что в нынешнем мире происходит", а Иван Иваныч, когда ответил, что "не нужно вырывать отдельные фразы из общего текста, и делать из них различные страшилки для народа". Когда я прочитал в книге высказывание про "расширение жизненного пространства для немцев на востоке", то понял, что он мечтает о восстановлении государства в границах Священной Римской империи германской нации. Он хочет присоединить к своему Третьему Рейху территории на востоке, то есть земли Австрии.

— Почему именно Австрии?! — удивился Семён.

— Потому что Австрия, на германском языке, звучит не иначе как "Остеррейх", и переводится на русский язык как "Восточная империя". Так что все его помыслы указанные в книге направлены на воссоединение Австрии с Германией в единое государство. Насчёт твоего мнения о том, что "канцлер продумывал планы, как напасть на нашу страну" пока говорить рано. Сам хорошенько подумай, разве он похож на сумасшедшего человека, готового выступить армией, численностью в сто тысяч человек против миллионной армии нашей страны? Тем более, что сейчас германский канцлер призывает все европейские страны к всеобщему разоружению, и отказу от содержаний армий в Европе. Вот только никто из европейских правителей и политиков его слушать не хочет, и разоружаться не желает.

— Значит, ты считаешь, что Германия на нас не нападёт?

— Я такого не говорил, Семён Маркович. Не нужно делать из меня какого-то пророка, или стратега разбирающегося в тонкостях европейской политики. Но могу тебе сказать одно, ежели ты когда-нибудь услышишь, что Германия присоединила к себе Австрию, или, например, победила Францию, то будь уверен, Германия может пойти войной против кого угодно, даже против нашей страны. "Друзья" с оловянных островов или из-за океана подскажут, на кого войной идти надобно. И ещё одно замечание. Когда я читал данную книгу, то у меня сложилось мнение, что над ней поработал не один человек, а по меньшей мере трое или четверо. Сие может означать, что либо кто-то из соавторов книги очень хочет остаться неизвестным, выставляя нынешнего канцлера, как единственного автора... либо у автора книги кто-то довольно сильно искорёжил душу, причём до такой степени, что его сознание расслоилось на несколько частей. Вот только в последнем случае, никто не сможет предугадать, на какие поступки решится германский канцлер в будущем.

— Я запомню это, Демид Ярославич.

— Вот и хорошо. Насколько я помню, ты забывчивостью никогда не страдал. А сейчас ты мне вот что скажи... Вы во сколько завтра выезжать за московскими гостями собираетесь?

— Я планировал, примерно в семь утра выехать. А что?

— Так мне надо нашим женщинам сказать, к какому времени завтрак приготовить, и с собой что-то поесть в дорогу собрать. Неужели ты думаешь, что райисполкомовским водителям и нашим артельным охотникам понравится куда-то с пустыми животами ехать? Ещё неизвестно сколько вы там самолёт из Москвы ожидать будете, да прибавь время на обратную дорогу до поселения.