В общем, так получилось, что, вынырнув из люка в очередной раз, Кадзё отследила направление взгляда молодого человека и слегка покраснела.
— И куда это ты пялишься, Танукичи?! — возмутилась она.
— Да никуда, просто так, задумался, — ответил Дима, глядя на сообщницу невинными глазами. И по большому счёту он не соврал, потому что совсем недавно был занят мысленной визуализацией, пытаясь нарисовать в уме голые ягодицы Аямэ.
— Задумался? И о чём, если не секрет?
— Секрет, — честно ответил парень. — Мои мысли — это моя личная тайна, делиться которой я не обязан.
— Знаю я твои секреты, — проворчала Кадзё, — небось фантазируешь, как засовываешь свой мелкий стручок в мою тугую норку.
Глаза́ юноши слегка расширились, а на лице сложилось выражение: "Ого! И так тоже можно было?" После чего он вновь сделал невинное лицо и ответил:
— Каждый думает в меру своей испорченности, Кадзё-сэмпай, и мне до тебя ещё далеко.
Девушка пронзила его сердитым взглядом, забрала очередную пачку картинок и вновь принялась их проталкивать в шары.
— В конце концов, если ты так переживаешь об этом, — продолжил юноша, — то я могу тебя заменить. Ты будешь подавать картинки, а я — складывать.
— Обойдусь, — рыкнула Аямэ, забирая у него очередную партию.
Постепенно треть содержимого чемодана, которую Дима отделил, истощалась и таяла, по мере того как девушка складывала картинки в шары. Но каждый раз, забирая очередную партию, она сталкивалась с невозмутимым взглядом парня и краснела всё больше и больше. В конце концов, истратив отложенную часть контента, Кадзё закрыла приёмные шторки на шарах и принялась вращать лебёдку, отпуская их на прежнее место.
Девушка искоса поглядывала на Диму и сердито покусывала гу́бы. О чём она думала в этот момент, парень не знал. Но мысль, что Аямэ воображает за него разные пошлости, заставляла юношу прикладывать большие усилия, чтобы спрятать улыбку, которая так и норовила растянуть его рот.
— Ну ладно, что-то я действительно устала, — буркнула брюнетка, закрывая люк. — Следующие два шара тебе заряжать. И я говорю не про твои яйца.
Дима фыркнул от очередной пошлости девушки и позволил наконец своим губам улыбнуться, но это, видать, выглядело столь двусмысленно, что Кадзё покраснела ещё больше.
— Вот попробуй сам постоять раком, — вновь возмутилась она. — Посмотрю я, как ты будешь после этого ухмыляться!
Юноша лишь пожал плечами с самым невозмутимым видом.
— Сейчас попробую, — ответил он.
Через пару минут парень передвинул чемодан к следующей лебёдке — всего он насчитал их шесть, учитывая уже использованную, — и открыл в полу́ люк. Дальнейшие действия он хорошо запомнил, поэтому без труда их воспроизвёл. Поднял шары, открыл приёмные шторки и повернулся к Аямэ за первой порцией картинок.
Работа двигалась споро. Юноша принимал у сообщницы листовки, наклонялся в люк и рассовывал картинки по двум шарам, деля стопку примерно пополам. При этом он отлично понимал, что брюки обтягивают его зад гораздо рельефнее, чем юбка Аямэ — её попку, поэтому с каждым обращением к девушке смотрел на неё и с удовольствием ловил взгляд, обращённый на свою пятую точку.
Закончив со второй лебёдкой, они переместились к третьей и рассовали последнюю треть содержимого первого чемодана ещё по двум шарам.
— Ууууф, притомился, — выдохнул Дима. — Действительно, в этой позе стоять нелегко, спина затекает.
— Отдохни, — предложила девушка. — Время у нас ещё есть.
— А ты не хочешь меня подменить?
— Неа, — мотнула головой Аямэ. — Ты хорошо справляешься с укладкой. А мне сподручнее сортировать контент. Я делаю это со смыслом.
Дима сходил за вторым чемоданом и притащил его к четвёртой лебёдке.
— Удобное объяснение, — отметил он, хитро глядя на девушку. — Неужели так понравилось на мою попу смотреть?
— Может да, а может нет, — ухмыльнулась брюнетка, ни капли не смутившись. — Мои мысли — это моя личная тайна, — передразнила она парня с явным удовольствием, — делиться которой я не обязана.
"Блин, — разочарованно подумал молодой человек, ожидавший, что вновь сможет вогнать девушку в краску. — В этот раз не сработало. И почему, интересно знать?"
— Ладно, продолжим, — сказал он. — Время не ждёт.
Укладывая картинки в четвёртую пару шаров, Дима стал "хулиганить". Он прогибался в спине и слегка двигал попой из стороны в сторону, с удовольствием думая, что Хёка уже давно бы вцепилась в его булки обеими своими ладонями. Но Аямэ и не думала поддаваться на провокации, хотя с каждой новой порцией контента улыбочка на её лице становилась всё более пошлой.
— Как видишь, мне совсем не жалко порадовать твой взгляд, Кадзё-сэмпай, — подмигнул парень, весело улыбаясь. — И нет в этом ничего сложного.
Брюнетка хихикнула от его слов.
— Да уж я заметила, Танукичи, — иронично сказала она. — Вот только не пойму, для кого ты стараешься? У меня нет елды, чтобы вставить её в твою задницу. И если ты этого так хочешь, то тебе следует обратиться к Горики-сэмпай.
"Два — один в её пользу", — мысленно вздохнул парень, чувствуя неприятный осадок на душе, в том числе и от того, что был выставлен геем, но внешне попытался не показать, что его задели слова девушки.
— О боже, до чего же извращённые у Вас фантазии, Кадзё-сэмпай, — ответил он с притворным осуждением. — Не думал, что Вы увлекаетесь чем-то подобным. Мне жаль, но эти Ваши желания я воплотить не могу, потому что не приемлю таких контактов с мужчинами.
Аямэ ухмыльнулась ещё шире, собираясь сказать новую пошлость, но, встретившись взглядом с молодым человеком, передумала и взгляд отвела.
— Ты прав, Танукичи, — примирительно сказала она. — В фантазиях я себя не ограничиваю. Ну что? Закончим нашу работу или тебе ещё надо отдохнуть?
— Не надо, — буркнул Дима и, потянув за ручку чемодан, потащил его к пятой лебёдке.
Открыв люк и подняв к нему шары, парень косо посмотрел на девушку и стал расстёгивать пуговицы пиджака.
— Жарко мне, — пояснил он, снимая пиджак, после чего подвязал его рукавами на поясе, скрывая под плотной тканью свой зад.
"Хрен я тебе покажу что-нибудь интересное, — мстительно подумал молодой человек. — Не нравится — и ладно".
Оставшиеся шары под пятой и шестой лебёдкой они зарядили молча. После того как второй чемодан опустел, Дима покрутил лебёдку, возвращая заполненные ёмкости на место, и закрыл люк.
— Всё? — уточнил он, отвязывая пиджак и надевая его.
— На сегодня — да, — кивнула Аямэ. — Пустые чемоданы я сама унесу. Спасибо за помощь, Танукичи.
— Пожалуйста.
— Завтра встречаемся в восемь тридцать утра возле кампуса, — напомнила девушка. — Ну и не забывай, что сегодня в час сорок собрание учсовета. — Она вывела голограмму часов над браслетом эмтэ и добавила: — уже через пятнадцать минут.
— Хорошо.
— Тогда пока. Встретимся на собрании.
— Пока.
Дима развернулся и направился к лестнице, ведущей наверх. Разговор с Хёкой и Маганэ снова откладывался.
"Ну ничего, — подумал парень. — После собрания с ними поговорю".
Глава 23. Контрольный рейд
К содержанию
В резиденцию учсовета Дима вошёл с пятиминутным запасом и оказался вторым по счёту человеком, который здесь находился. На своём постоянным месте спиной к окну сидела Анна Нишикиномия и просматривала бумаги, лежащие перед ней на столе.
— Добрый день, Окума-кун, — встретила она его тёплой улыбкой. — Ты сегодня пришёл заранее. Это похвально. Проходи, присаживайся. Вместе наших товарищей подождём.
Дима улыбнулся девушке в ответ и тоже поздоровался:
— Здравствуйте, Анна-сэмпай, очень приятно Вас видеть.
Юноша смотрел на собеседницу с открытой симпатией, и это её немного смутило. Но у Димы и в са́мом деле щемило сердце от радости, когда он видел своего кумира.
— Так уж и приятно, Окума-кун? — откликнулась Нишикономия, слегка розовея щёчками. — Что ж... мне лестно об этом знать. Спасибо.
"Ой, мамочка, кажется я влюблён, — подумал парень взволнованно. — До чего же она красивая, до чего обаятельная. Просто сама невинность! Даже и не подумаешь, насколько... другой она может быть".
Дима окинул взглядом свободные места́, вспомнил, что Горики-сэмпай предпочитает садиться от Анны слева, и занял ближайший к девушке стул справа от неё.
Некоторое время они сидели молча. Парень бросал на блондинку короткие взгляды и тут же опускал глаза́, стоило ей на него посмотреть. Молчание затягивалось, и юноша решился его прервать.
— Скажите, Анна-сэмпай, — робко поинтересовался он. — А правду говорят, что Вы очень спортивная девушка?
— Ну что ты, Окума-кун, — скромно ответила Нишикиномия. — На спорт у меня времени практически нет.
— Но... — Дима замялся, подбирая слова. — Я слышал, что Вы очень сильная.
— Ох, боже, — вздохнула блондинка и мило наморщила свой очаровательный носик. — Не очень это нормально для девушки, да? Тебя такое пугает?
— Нет, что Вы! — горячо заверил её парень. — Совсем даже наоборот! Я... — он снова замялся, — заинтригован, и... мне приятно об этом знать.
— И почему же, — с любопытством спросила Нишикиномия.
— Ну... это же так необычно и здо́рово...
Девушка улыбнулась ещё шире и очаровательнее.
— Я рада, Окума-кун, хотя и не понимаю, чем вызвано такое тёплое ко мне отношение.
— Анна-сэмпай, Вы — пример для всех учеников Токиоки, — потупив взгляд, ответил Дима. — Вами невозможно не восхищаться.
— Ну хватит, Окума-кун, — вновь розовея, попросила девушка. — Ты меня совсем засмущаешь.
Юноша глубоко вздохнул, набираясь побольше храбрости, и, вновь посмотрев на Нишикиномию, спросил:
— А... можно попросить Вас об одном одолжении?
— Слушаю тебя, Окума-кун.
— Нельзя ли мне... ну... почувствовать Вашу силу?
Нишикиномия откинулась на спинку стула и с искренним удивлением воззрилась на собеседника.
— Зачем? — спросила она.
— Ну... это ведь так интересно, Анна-сэмпай. Один разочек, а?
— И как ты хочешь, чтобы я её показала?
Дима повеселел и обрадовался, поняв, что имеет шанс прикоснуться к своему кумиру.
— Очень просто, — скромно ответил он. — Давайте поборемся на руках.
— Ты это серьёзно, Окума-кун? — ещё больше удивилась девушка. — Зачем тебе это? Можешь быть уверен, что силы наши очень неравны.
— Оу, Анна-сэмпай, я и не надеюсь выиграть в этом поединке. Мне просто очень хочется почувствовать... насколько Вы сильны.
Некоторое время девушка озадаченно разглядывала Диму, который сидел, скромно потупив глаза, но пото́м пожала плечами и опёрлась локтем правой руки о стол, устанавливая её в позицию для армреслинга.
— Если так хочешь, то ладно, — согласилась Нишикиномия. — Только в полную силу я давить не стану, — предупредила она. — Чтобы ничего тебе не сломать.
— Да, — кивнул юноша, облизнув гу́бы от волнения. — Но Вы не быстро побеждайте меня, ладно? — Ну... чтобы я успел почувствовать Вашу силу.
Он тоже поставил правую руку на стол, соединяя свою ладонь с ладонью девушки, и их пальцы переплелись.
— Готов, Окума-кун?
— Ага. Давайте начнём. На старт... внимание... марш! — скомандовал Дима, разделяя слова́ короткими паузами, и со всей силы стал давить на руку Нишикиномии. Однако с таким же успехом он мог бы пытаться сдвинуть стену.
Пальцы Анны крепче сжали ладонь соперника, отчего у юноши приятные мурашки пробежали по спине. Она с весёлой улыбкой следила за попытками Димы её пересилить. Наверное, это казалось ей ребячеством. Словно ребёнок тягался со взрослым без какого-либо шанса на успех. А пото́м Нишикиномия стала плавно опускать Димину руку на стол, и давление её было сродни печатному прессу.
Когда тыльная сторона ладони парня коснулась столешницы, тот издал тихий стон, и Анна обеспокоенно на него посмотрела.
— Не больно? — с сочувствием спросила она, продолжая держать соперника за́ руку.
— Нет-нет, — тут же заверил её молодой человек и улыбнулся, чувствуя себя слегка пьяным. — Это было очень круто... Анна-сэмпай.
Девушка улыбнулась в ответ с заметным облегчением.
— Я рада, — сказала она, и после небольшой паузы добавила: — Но, ты странный, Окума-кун. Я первый раз сталкиваюсь с такой просьбой от кого бы то ни было. Хотя это было мило и... знаешь, у тебя приятная ладонь.
В этот момент дверь в комнату совещаний резко распахнулась, и в неё вошёл здоровенный черноволосый парень с лицом, немного напоминающим морду гориллы.
— Чего это вы тут делаете? — подозрительно спросил Горики-сэмпай.
— Да просто баловались, — беззаботно ответила Анна и отпустила наконец Димину ладонь. — Окума-кун предложил побороться на руках. Это было очень забавно. Ты Кадзё по дороге не видел?
— Следом идёт, — проворчал старшекурсник, занимая своё место.
* * *
Совещание учсовета много времени не заняло. Анна коротко рассказала о плане проведения воскресной линейки и степени её важности. Завтра учителя́ должны были познакомить студентов с деталями компании по запрету непристойностей, продвигаемой миротворцами. В скором времени правительством Японии могли быть приняты новые законы, ужесточающие правила культурного поведения, и следовало подготовить учеников академии для того, чтобы те выступили в поддержку инициативы миротворцев.
— При этом вполне ожидаемы диверсии со стороны Поросли-во-снегу, — предупредила Анна обеспокоенным голосом. — И мы должны по возможности их пресечь. В этой связи я предлагаю провести осмотр территории Академии, прилегающей к актовому залу, и проверить, нет ли каких-нибудь признаков подготовки диверсий и вообще чего-либо обсценного или даже просто необычного, что, возможно, будет использовано эрористкой для срыва завтрашней линейки. У кого какие на этот счёт есть идеи? — закончила Анна свою речь вопросом, предлагая высказаться и другим членам учсовета.
— Думаю, что лучше будет делать обход парами? — сказала Аямэ. — Мы с Окумой-куном можем взять на себя верхние этажи и пультовую, а вы с Горики-сэмпаем — сам актовый зал.
Нишикиномия задумалась, а пото́м покачала головой.
— В этот раз я сама бы хотела взять с собой Окуму-куна.
Горики и Кадзё посмотрели на Анну практически одновременно. Брюнетка с удивлением, а здоровяк с возмущением.
— Почему Вы так решили? — настороженно спросила её Аямэ.
— Раз мы будем осматривать зону максимальной ответственности, — а именно в актовом зале будет проходить линейка, — то мне понадобится человек, который хорошо разбирается в обсценностях.
— Протестую! — грозно воскликнул Горики. — Анна-сан, я не хочу оставлять Вас наедине с этим подозрительным типом! Наверняка у него что-нибудь недоброе на уме!
— Ох, Горики-сан, перестань, — строго осадила его Нишикиномия. — Мы приняли Окуму-куна в учсовет прежде всего потому, что его знания могут быть нам полезны. А если ты так переживаешь о его лояльности, то я и сама могу за ним присмотреть.
— Анна-сан!
— Всё, я сказала! — повысила голос президент. — Не вижу причин отказать Окуме-куну в доверии.
