История представлений европейцев о русских

Не так давно столкнулся с мнением некоторых людей, что высокомерные европейцы-де всегда считали русских дикарями. Усомнился, что действительно всегда (то есть, с самого появления Руси), решил проверить историю вопроса. Собранные из разных источников данные скомпилировал в статью.

1. Что такое "Европа"?

Прежде всего, кого традиционно считали "европейцами" сами "европейцы"?

Отношение к "Европе" как определенной общности, внутренне единой и отличающихся от других частей света, сформировалось лишь в позднем Средневековье и Новом времени.

Так, во времена Античности обособления "Европы" не было. Распространение власти города-государства Рима, а затем Римской империи рассматривалось не как проявление европейской экспансии, а как экспансия именно Рима. А сама Римская империя являлась государственным воплощением средиземноморской цивилизации, которая охватывала Южную Европу, Переднюю Азию и Северную Африку.

В средние века начинается отождествление "Европы" с Христианским Миром, противостоящим миру ислама. Однако, возможно, из-за последующего разделения католической и православной церквей, в дальнейшем легко заметить отождествление "Европы" конкретно с областью распространения влияния католической церкви (что будет рассмотренно далее).

Распространение католического христианства в итоге сыграло одну из ключевых ролей в формировании идеи "Европы", и не только (или даже не столько) в качестве идеи единой веры: следствием было то, что институты правления по всей "Европе" были очень схожи между собой. В частности церковная структура с ее епископами и приходами.

Исторически первым проектом реализации европейской идеи было предложение в 1306 году французского юриста Дюбуа создать в Европе "Христианскую республику", руководить которой будет совет королей. Показывая пагубность войны и разобщенности народов, он видел путь восстановления мира в создании объединенной христианской Европы.

Однако в его проекте речь шла исключительно о правителях-католиках, что позволяет считать, что в свое видение единой "Европы" он не включал православные Русь, Византию, Болгарию и Сербию.

В ту эпоху объединенная "Европа" в значительной степени виделась как средство защиты от крупного потенциального агрессора. В последующие века таковым считалась Османская империя.

На борьбу с Османской империей был направлен и выдвинутый французским герцогом Сюлли в 1639 году "Великий проект", предусматривавший создание Федерации европейских государств.

Цели, представленные в "Великом проекте", были амбициозными: план состоял в низвержении могущества дома Габсбургов (источника постоянных европейских конфликтов с начала 16-го века), до уровня государей Пиренейского полуострова, выдворении турок и татар в Азию, восстановлении Византийской империи и последующем устроении счастливого союза европейских народов, в котором бы уже никто никогда между собой не воевал − Христианской Республики.

Если в общих чертах охарактеризовать "Великий план" герцога Сюлли, то речь в нем шла о реорганизации всей Европы, о преобразовании этого разнородного агломерата государств в некое европейское содружество, общие положения которого можно определить следующим образом:

— В отношении основных христианских конфессий (католиков, лютеран и кальвинистов) в государствах Европы должен быть сохранен и укреплен порядок, сложившийся на данный момент (начало 17 века), однако с тем, чтобы он таковым и остался на будущее, а возникновение каких-либо других вероисповеданий должно пресекаться на корню. Тот, кто не согласен с официально доминирующей в его стране религией, должен иметь право оставить страну;

— Устраивается большой территориальный передел Европы, имеющий целью ослабить главные габсбургские державы − Испанию и Австрию.

Европа, по плану Сюлли, будет разделена на пятнадцать государств, из которых никто не мог бы вызвать у других "зависти либо страха": шесть наследственных монархий (Франция, Испания, Англия, Дания, Швеция и Ломбардия), пять выборных монархий (Империя, Папское государство, Польша, Венгрия и Богемия), четыре республики (Венецианская, Итальянская, Швейцарская и Бельгийская).

Опять-таки нетрудно заметить, что и в представлении этого прожектера "Европа" ограничивается ее католической частью, Россия в нее не включается.

В 1693 году англичанин У. Пенн выдвинул идею создания общеевропейского собрания, которое должно было разрешать конфликты между державами в случае, если последние не могли разрешить их сами. Более того, Пенн указывал на необходимость принуждения в отношении отдельных стран, для выполнения коллективных решений, пользуясь объединенной силой государств-членов.

Пенн верил, что "из любви к миру и порядку' правители должны собраться на всеобщем Конгрессе, в Палате государств или в Парламенте и предложить послать туда 70 представителей от европейских государств сообразно "ценности территории, в которую включаются все доходы в целом, в том числе и правителей". Получалось, что Германская империя должна была послать 12 представителей, Франция — 10, Испания — 10, Италия — 8, Англия — 6, Португалия — 3, Швеция — 4, Польша — 4, Дания — 3, Венеция — 3, семь голландских провинций — 4, тринадцать швейцарских кантонов — 2, герцогство Голштинское и Курляндское — 1. Как говорилось в проекте, "если же будут приняты также турки и московиты, было бы достойно и справедливо, если бы они послали еще по десять человек'.

Таким образом, Пенн уже полагал возможным принятие в состав объединенной "Европы" и православной России наряду с мусульманской Турцией, хотя и не обязательным в отличие от католических европейских стран — традиционных участников таких проектов.

Из изучения этих проектов "единой Европы" складывается впечатление, что, если не географически, то идейно, начиная с 14 века к "Европе" в сознании, по крайней мере, западных европейцев относились только католические европейские страны. Даже православные страны Балканского полуострова (а тем более, мусульманскую Турцию) они в свою общность обычно не включали.

2. Место Руси и России в средневековой европейской политической мифологии

Языческая Русь имела немного контактов с Германией и Францией — крупнейшими европейскими странами, поэтому упоминаний о ней в их исторических хрониках мало.

Так первое в Германии упоминание слова "Русь" было в "Вертинских анналах" 839 года, а в "Раффельштеттенском таможенном уставе", созданном между 904 и 906 годами, говорится о торговле русских купцов на Среднем Дунае, на территории современной Австрии. Также упоминается о присылке княгиней Ольгой в 959 году посольства в Германию, к королю Оттону 1-му, с целью заключения политического союза и присылки в Киев немецкого епископа и священников для крещения Руси. Позже в хронике туманно сообщается, что немецкий епископ вернулся обратно, "ибо не успел ни в чем том, зачем был послан, и видел свои старания напрасными; на обратном пути некоторые из его спутников были убиты, сам же он с великим трудом едва спасся". Что именно произошло — неизвестно, но ряд историков полагает, что в Киеве произошел переворот и власть захватил язычник князь Святослав Игоревич.

А в "Анналах" Ламперта Херсфельдского упоминается, что на Пасху 973 года на немецком имперском съезде в Кведлинбурге среди прочих иностранных посольств присутствовало и русское.

Также из "Жития блаженного Ромуальда" известно, что в это время в Киев прибывает и германский проповедник монах Бонифаций (Бруно Кверфуртский), который проповедовал "королю Руси" и крестил того. Возможно, под "королем Руси" имелся в виду княживший тогда в Киеве Ярополк Святославич. Согласно "Житию", затем "брат же короля, живший рядом с ним, не хотел уверовать, а потому в отсутствие Бонифация был королем убит. Другой брат, который жил уже отдельно от короля" затем убил и "короля", и самого Бонифация. Описанная семейная междоусобица напоминает усобицу между Ярополком и его братьями Олегом и Владимиром.

Меж тем в памятниках французской рыцарской литературы и популярных или официальных исторических сочинениях можно заметить некоторые стереотипные суждения о Руси языческого периода, скорее мифологического, чем исторического характера.

Это представление о Руси как о далёкой богатой дикой стране, граничащей с христианским миром, и о "русских" — свирепых варварах, выступавших союзниками всевозможных пришельцев (язычников и мусульман), вторгающихся на территорию Франции. В представлениях таких авторов 11-12 веков, две "дружественные народности" ("славяне" и "сарацины") находились в неразрывном союзе. Главным сокровищем этой "варварской" Руси являлись дорогие ткани, драгоценные металлы и камни. Русь этой мифологии мыслилась неким эталоном богатства.

В 11 веке образ Руси начинает меняться на страну "неправильного" "греческого" христианства и "греческих" манер. С этого момента для французов русские начинают выступать и в образе наёмников византийского императора. Единственная положительная составляющая "русского" образа в историческом сознании средневекового французского общества связана с именем благочестивой королевы Анны Русской, дочери Ярослава Мудрого, супруги короля Генриха 1-го, матери короля Филиппа 1-го.

Между тем, несмотря на такую мифологию, начиная именно с Ярослава Мудрого увеличивается число контактов русских с жителями Западной Европы, в том числе и посредством заключения династических браков.

Так, жена самого Ярослава была дочерью шведского короля. Своих дочерей он выдал за норвежского, венгерского (правда, тогда еще наследника-изгнанника) и французского королей. Один из сыновей Ярослава женился на сестре польского короля, другой — на дочери немецкого графа, третий — на дочери византийского императора. Тестями внуков Ярослава Мудрого были король Польский, Веймарский граф Оттон, английский король (правда, уже после гибели того и завоевания его королевства Вильгельмом Завоевателем), а мужьями внучек Ярослава — король Польши, император Священной Римской Империи... Правнуки и праправнуки Ярослава по линии Владимира Мономаха также роднились с правителями Швеции, Польши, Венгрии, Дании...

Так, несмотря на постепенное ухудшение отношений между католиками и православными с момента окончательного раскола христианства в середине 11 века, идет установление дипломатических отношений Руси с "Западом", отчуждение между ними пока еще не видится заметным.

Поляки и венгры — ближайшие соседи с запада — конечно, и регулярно воевали с русскими, но и регулярно же роднились с ними, несмотря на разницу в вере. В общем, это можно назвать обычными "соседскими" отношениями государств той эпохи. Ярослав Мудрый и его брат Мстислав Храбрый даже организовали поход против Польши совместно с германским императором. Позже Владимир Мономах в союзе с поляками воевал против чехов.

Однако неприязнь к "схизматикам" постепенно растет — прежде всего в среде католического клира ближайших к Руси стран. Вот так в 12 веке пишет о русских краковский епископ Матфей в письме Бернарду Клервскому (1091-1153), аббату монастыря в Клерво, в Бургундии:

"Народ же русский, неисчислимый и многочисленностью подобный звездам, не блюдет правил ортодоксальной веры и установлений истиной религии. Не разумея, что вне католической церкви нет места для подлинного богослужения, он, как известно, позорно заблуждается не только в богослужении Тела Господня, но и в расторжении браков и перекрещивании, а также и других церковных таинствах.

От самого начала своего крещения преисполненный всевозможными заблуждениями, а вернее сказать — еретическим нечестием, он исповедует Христа разве что по имени, делами же совершенно отвергает. Ведь, не желая быть в согласии ни с Латинской, ни с Греческой церковью и отделившись от обеих, названный народ не причастен к принятию таинств ни по тому, ни по другому".

4-й Крестовый поход европейцев, захвативших центр православия — Константинополь — и потребовавших у русских в связи с этим подчинения римскому папе, а также первые столкновения немецких "миссионеров" с русскими в Прибалтике (прибалтийские племена ливов были данниками полоцких князей, и те пытались изгнать прибывающих в Прибалтику немецких рыцарей и колонистов; также данниками русских были эсты, на землях которых и произошли первые столкновения с немецкими рыцарями новгородских и псковских дружин, позже вторгавшихся и в Ливонию), конечно, никак не способствовали установлению хороших отношений с ними у русских.

А римские папы с конца 12-го века периодически публикуют буллы с призывами к торговой блокаде Руси. Так, например, Папа Григорий 9-й в январе 1229 года отправляет буллу к властям Рима с требованием прекратить торговлю с русскими оружием, лошадьми, кораблями, продовольствием и т.д. А в послании Григория 9-го Ливонскому ордену (1232 года) рыцари призываются на борьбу с русскими, которых Папа прямо именует "врагами веры".

После нашествия татар, установления на Руси татарского ига и связанного с этим нашествием начала дипломатических контактов с монгольской державой Франции и Римского Престола — образ Руси в глазах европейцев меняется.

Русь уже не воспринимается как серьезная военная сила, напротив — это слабая страна, завоёванная и разграбленная татарами. Русские князья видятся подчиненными татарских ханов, постоянно вынужденными отправляться к их двору для решения различных вопросов. Теперь Русь — часть "империи Тартаров".

Одновременно, именно с середины 13 века "Руссия" для французов приобретает чёткую географическую локализацию — страна, покрытая лесами, тянется от Польши и Венгрии на западе до реки Танаида (Дон) на востоке, на севере граничит с Пруссией. Меха — основное богатство Русской земли, хотя представления о России как стране, богатой драгоценными металлами, продолжали бытовать в качестве стереотипной характеристики. Формируется и образ Руси, как края суровых зим.

Стереотип о стране "неправильных христиан" — раскольников-схизматиков — дополнился и представлениями о некомпетентности русского духовенства, чья деятельность якобы отторгала от христианства многих язычников.

Татарское иго усилило представления европейцев о некой "азиатскости" русских. К тому же во времена ига русские князья не раз ходили в Польшу и Венгрию в составе татарского войска...

За время татарского ига в Западной Европе окончательно сформировался образ "русских варваров" — народа родственного с вандалами, гуннами и татарами: они дурно одетые, порочные (обжоры и пьяницы) дикари, покупающие и продающие себе женщин на рынках "за кусок или два серебра".

Позже сыграли свою роль и поляки — союзники литовцев, с которыми освободившееся от ига русское государство начало воевать за возвращение ранее утерянных русских земель.

В этот период польские писатели и учёные, такие как Ян Длугош или Матвей Меховский, начали изображать русский народ Московского княжества, как отдельный от остальной Руси народ, а также способствовали формированию негативного образа великорусов в Европе. Король Сигизмунд 1-й сообщал западным монархам, что "московиты" — не христиане, а жестокие варвары, относящиеся к Азии и сговорившиеся с турками и татарами разрушить христианский мир.