Там, где нет даже намёка на интернет и телевидение, до сих пор является аксиомой одно высказывание: "Безвылазно проживая жизнь на одном месте, не увидишь и не познаешь даже частичку огромного мира". — Значит, есть необходимость и нам переместиться из столицы, например, в дом воеводы, коменданта крепости Совец. Надо же, "как в воду глядели". Лют Лисович, пользуясь тем, что в доме нет никого постороннего, сидел в своём кабинете и, коротая время, вернее, стараясь хоть ненадолго отстраниться от навалившихся проблем, беседовал с дряхлым стариком, чей взор был на удивление разумен, а голос крепок. Да и одет этот долгожитель был в добротные вещи, пусть в подобных, никто не ходит лет так двадцать, если не больше. Между собеседниками находился небольшой столик с резными ножками, на котором парили две медных кружки с травяным отваром, рядом покоилась крынка с мёдом, немного в стороне, примостилась пара блюд, одно с пряниками, другое с рыбными пирогами. В данный момент, говорил старец, а Злобин его внимательно слушал. И никто, из чужаков, не знал, что воевода, в данный момент общается с отцом своего нынешнего тиуна, некогда так же управлявшим всеми делами уважаемого семейства.
— Поэтому повторюсь, — с чинной неспешностью вещал старик, неожиданно перейдя на тему, от которой Злобин хотел отвлечься, — мне это не нравится. Твою дочь как подменили, да-да, по-другому не скажешь. И где только подевалась её нелюбовь к Мстивою младшему? Ноне, такое впечатление, что она без этого мальца жить не может. Её что, в последнее время опоили или околдовали? Да-а, вновь повторюсь, нашу непоседу ноне не узнать. Нет, в её взоре, временами, по-прежнему "проскакивают шаловливые искорки". То-то и дело что временами. Да-а, сродница нашего правителя, отлично знает своё дело, незаметно правит мозги нашей девчонке. Эхе-хе, наша девочка слишком шустро взрослеет и преображается в статную даму. А жаль. Мне она больше нравилась прежней, более живой и непосредственной.
— Эхе-хе. По-стариковски сутулясь, тяжко вздохнул более молодой чем его собеседник Лют. — Зачем ты мне травишь душу, Саввушка? Я ведь сам всё это вижу и не знаю, как на эти преображения реагировать. С одной стороны, я должен за свою дочу радоваться, а с другой .... О духи предков! За что? Я-то знаю, что с тех пор, как она стала невестой наследника, у неё появилось множество завистников, мечтающих видеть на её месте только своё чадо. Ты думаешь, у меня из-за этого не болит душа? Думаешь, я спокойно сплю по ночам?
— Не переживай ты так, Лют Лисович. Да ты сам прекрасно знаешь, что в твоём доме Олюшке ничего не угрожает, твою егозу все любят и, защищая её, костьми лягут, но ворога к ней не допустят. А там ...
Договорить старик не успел. В дверь настойчиво постучали, оба собеседника от неожиданности вздрогнули и синхронно обернулись на звук. А через мгновение, преобразившийся в строгого, волевого и сильного командира Лют, сурово сдвинув брови, командным голосом поинтересовался:
— Кого там ещё кромешные духи принесли? Я ведь говорил, что сегодня меня не для кого нет!
— Не злись батька! — зазвучал из-за двери звонкий мальчишеский голос. — Но тут такое произошло ... Лют Лисович, разрешите для доклада войти?
— Входи уже. — смягчившись ответил воевода, и вместе со стулом, развернулся к двери. — Не стоит орать на весь дом, мы так распугаем всех его жильцов. Чай не на войсковом смотре находимся.
Дверь раскрылась, в неё неторопливо вошёл невысокий подросток — посыльный, одетый в форму дружинника крепости Совец. Мальчонка, стараясь выглядеть по максимуму чинно, остановился перед Злобиным, недоверчиво покосившись на его собеседника, и приняв решение, постарался приблизиться к воеводе, намереваясь что-то прошептать ему на ухо. Только Лют, резко отстранился, возмущённо "стрельнув" взглядом на воспитанника, изогнул бровь и строго того отчитал:
— Ты это что удумал, стервец? В моём доме по углам не шепчутся, а говорят обо всём открыто. На крайний случай, требуют личную аудиенцию. Или говори открыто, или пошёл вон.
— Тут это..., — немного опешив, залепетал мальчик, — Беда. Ну, Волкодав младший вернулся, весь израненный, пеший. Говорят, что еле дошёл.
— Один?! А где девался весь его отряд?
— Д-да, один. Весь израненный. Полностью излечиться не помогли даже два целительских амулета. Им сейчас занимается Ваш личный лекарь. Он сказал, что Волк...
— Веди меня немедленно к нему! — чеканя каждое слово, перебил разглагольствование мальчишки Лют, подымаясь со стула.
Через пять, максимум десять минут, Злобин в компании с Саввой, стоял возле постели раненного бойца, и "играя желваками", смотрел, как над его бесчувственным телом колдовал лекарь. Если судить по тому, как осунулся не только Волкодав, но и целитель, то полученные бойцом раны были не только опасными, но и сложными. Прошло ещё немало времени, когда врачеватель выпрямился, прохрустев позвонками уставшей спины, потянулся, и, вытащив из кармана платок, вытер со лба пот. Затем, совершенно лысый человек, облачённый в простенький, не броский наряд горожанина, повернулся к воеводе, и сипло проговорил:
— Не представляю, как он умудрился дойти до дому. По идее, он должен был давно умереть.
— Поясни. — коротко и строго поинтересовался Лют.
— Помимо трёх наконечников стрел, которые я извлёк из его тела, твоего воина поразили ещё минимум двумя смертельными заклинаниями. По словам Волкодава, по пути сюда, он несколько раз лечился одноразовыми аптечками. И под конец, воспользовался переданными его командирам мощными амулетами. И то, даже после этого, для спасения жизни бойца, я разрядил все свои служебные лечилки, да и сам, только не сочтите за мою слабость, истощился до донышка.
— И-и-и?
— Жить будет. Большего, пока обещать не берусь. Завтра будет понятно, насколько правильно я диагностировал нанесённый магическими ударами вред, и смог его нейтрализовать.
— Я могу с ним поговорить?
— Не ранее чем через три дня. Но то, что он собирался тебе рассказать, могу поведать и я. Волкодавушка пока не потерял сознание, мне много чего выболтал. Всё боялся, что так и умрёт, не выполнив приказа Рарока.
То, о чём более часа повествовал лекарь, в лучшем случае, можно было причислить к поражению в бою местного значения. На караван, чью охрану усилили воины крепости Совец, напали разбойники. Только от обычных грабителей, те отличались прекрасной боевой слаженностью и наличием в их рядах сильных магов. С одной стороны, подобное было возможным, существовали дикие племена лесных жителей, которые славились своими колдунами. Вот только, эти охотники из затерянных лесов, не отличались даже лёгкими намёками на организованность, да и их оружие было примитивным и не дальнобойным. Чего не скажешь об этой шайке. Не отошли Рарок — прямой командир Волкодава своего подчинённого в самом начале нападения с донесением, то и этот караван должен был пополнить статистику пропавших без вести торговцев. уж больно грамотно была устроена засада. Только что это даёт? Да почти ничего, всё равно, где искать пристанище этой банды, непонятно. Как только эта шайка появилась и громко заявила о себе, на неё была организована охота, но напасть на её след, никак не получается. Сейчас, стало ясно, почему разбойники чувствуют себя в этих лесах так вольготно, и до сих пор не уничтожены. Не всякий карательный отряд, способен справиться с этой силой. Заодно, возникает резонные вопросы: "Куда смотрят всесильные охотники на колдунов?" — "Почему они не поднимают тревогу?" — Их длительное бездействие особенно не понятно, так как с их поисковыми амулетами, невозможно не заметить частые отголоски применения боевой магии. Поэтому, дослушав лекаря и покинув комнату с раненым, воевода первым делом отправил в столицу нескольких гонцов, должных добираться до Нарси различными путями, но несущих в своих запечатанных пеналах одно и то же послание. И всё же, так хочется узнать, о безобразиях, творящихся вдали от городов и селений. Попробуем туда заглянуть и мы.
Куда не кинь взгляд, повсюду стоит стена дикого, не проходимого леса. Вернее, этому взгляду даже негде разгуляться, что впереди, что по бокам, или вверху, всюду сумрак, сквозь который проступают не чёткие очертания необъятных стволов многовековых деревьев, чья крона, почти не пропускает дневной свет. Под ногами, идущих по звериной тропе людей, изредка хрустит валежник, часто чавкает до конца не просыхающая грязь и вообще, для многих не доступно понимание того, в каком направлении им необходимо идти, чтоб добраться до нужной местности. Всё так и есть, несведущие люди не способны ориентироваться в чуждой для них среде, за исключением княжеских егерей-проводников. Эти служивые, благодаря развитому с младенчества чувству направления, и наработанному годами лесной жизни опыту, уверенно вели за собою потешников княжича. Последние не роптали, хоть и двигались из последних сил. Впрочем, если посмотреть на идущих гуськом людей со стороны, то выглядели они довольно бодро, что было вполне объяснимо. Помимо хорошей натренированности молодых воинов, позволяющей переносить тяготы и лишения пеших походов, парни были магами. Поэтому, временами они накладывали на себя лечебные заклинания, таким образом, снимая навалившуюся на них усталость. Не делай они-то же самое со своими проводниками, то могли уже пару раз остановиться на привал. А так, они продолжали движение, превысив дневную норму перехода по лесистой местности. Впрочем, парни "принимали магический допинг" не просто так. Их отряду никак не удавалось обнаружить подходящее место для дневной стоянки, приходилось искать. Впрочем, как высказались проводники, и их поддержал Бортник, при обнаружении подходящей полянки, придётся останавливаться на ней до самого утра. Так как до наступления ночи, они не смогут найти место для нового лагеря.
— Владимир Олегович, — не оборачиваясь заговорил Добрыня, идущий перед княжичем, — что будем делать, коль до темноты не найдём место для ночлега?
— Достал уже своими вопросами. Всё об одном и том же интересуешься. У тебя что, возникли проблемы с памятью? Будем идти пока не найдём место для лагеря.
— А что делать с тем, что вокруг нас будет кромешная тьма?
— А магические "светлячки" на что? Ими и подсветим путь.
— Я вот что подумал, голуба. Ведь нас по ним засекут охотники на магов, ведь мы не знаем, вдруг они "слепы" только в определённые дни и в нужных местах. Да и своими "фонариками" мы разбойничкам заблаговременно сообщим о своём приближении.
— Блин, не подумал об этом. — задумчиво ответил княжич, сморщив лоб. — А знаешь, наши новые "светлячки" создают весьма слабый фон. Понимаешь? Если их будут "подвешивать" мои побратимы, то и сканирующие амулеты на них не среагируют. Единственное что меня беспокоит, так то, что парни давно идут только на силе своего упрямства. И скоро, несмотря ни на что, свалятся от истощения.
— Не забывай, соколик, охотники из братства света, уже почувствовали выплеск твоей силы. Поэтому, я убеждён, что могут среагировать на применение даже твоей магии.
— Ты прав, телом то они ощутили кратковременное воздействие. Вот только запомнить его, да научиться воспроизводить для настройки своих сканеров, у них не получится. Так что слепы охотники Рамлона Красивого. Да и новый фонарик, не ощутим уже на десяти шагах. Это нами. А их бестолочи из ордена, даже не заподозрят о его применении, пока не увидят свет от светильника.
— Резонно. А как быть с ночными хищниками? Вдруг неожиданно столкнёмся с ними.
— А что ты предлагаешь?
— Ничего. Просто интересуюсь, вдруг ты что-то придумал?
— Егеря помимо того, как переночевать на деревьях, да обустроенного лагеря на полянке, никаких других способов, не знают. Невозможно мне, столичному жителю, ведать больше вариантов безопасной ночёвки в лесу, чем наши лесничие. Да и как мне пояснили наши проводники, этот лес, как и его обитатели не так просты и безопасны.
— Княже, прикажи своему говоруну замолкнуть, стрекочет как та сорока. — не оборачиваясь, тихо, но требовательно проговорил лесник, рассмотреть которого, из-за плохого освещения, не получилось. — Его болтовня не только нас демаскирует, но и мешает прислушиваться к лесу.
— Всё понял, соколик, — так же шёпотом ответил Добрыня, сдержанно кивнув, — замолкаю.
Вновь наступила тишина, изредка нарушаемая звуками, издаваемыми неумелым передвижением молодых магов по лесу. Так, в изматывающем не только физически, но и психоэмоционально движении, для потешников прошло около двух часов. Стоит признаться, в этом выходе, проводникам было не многим легче, чем юным воинам. Но в отличие от своих подопечных, они, по-прежнему находились в привычной для них среде, что в скором времени стало весьма заметно. Отроки всё чаще шумели, то есть, начинали меж собою шептаться, или, не осторожно ступая, хрустеть валяющимся под ногами валежником.
"Стоп". — "Стой". — "Привал". — " На землю не садиться, из-за накопившейся усталости, уснёте ". — Неожиданно, еле слышно, над цепочкой воинов "прошелестели" многократно дублированные команды идущих в авангарде егерей. Люди остановились, удивлённо заозирались, а маги новой формации — они же в данном походе и носильщики, не сговариваясь начали ставить защитные щиты, прикрывая ими не только себя, но и своего соседа.
— Что, неужели нашли где можно сделать привал? — осторожно, пытаясь не наступить на какую-либо валяющуюся на тропе ветку, подойдя вплотную к идущему перед Бортником лесничему, поинтересовался княжич. — Или нет. Просто решили, что сегодня, идти далее нет резона? Нам что, необходимо сразу залазить на деревья? Или есть время на скудный ужин?
— Не знаю княжич. — слегка пожав плечами, не обратив внимание на прозвучавшие в словах Владимира нотки сарказма, ответил низкорослый проводник. — Ждём. Думается, скоро дозорные нам всё объяснят.
Преодолевая острое желание отойти в сторону и как минимум, опереться спиною о ствол какого-либо дерева, дабы дать натруженным ногам хоть такой отдых, Владимир согласно кивнул, как будто его провожатый мог разглядеть это незначительное движение. Впрочем, даже при нормальном освещении, этот жест должен был остаться не замеченным — егерь стоял спиною к наследнику и не прекращал насторожено смотреть по направлению движения. Что не было знаком пренебрежения, а всего лишь необходимой бдительностью. Да и некогда было наследнику обращать внимание на подобное поведение проводника, он сам прислушивался и присматривался к лесу. Вот, только не смотря на все его старания, когда княжич оглянулся в конец колонны, он за малым не "проморгал" приближение дозорного из авангарда. Впрочем, этот лесовик не был глупым человеком, поэтому заранее оповестил о своём присутствии. Низкорослый, худощавый мужичок, приблизившись на расстояние около трёх метров до Владимира, "перекинулся" парой ничего не значащих фраз со своим коллегой. И только после этого, поняв, что на него обратили внимание, подошёл к наследнику.
— Княжич, Владимир Олегович, дозволь слово сказать? Тама енто. Как ты там хитро обозвал вышедших вперёд следопытов? Запамятовал. О, вспомнил. Наш передовой дозор, кажется так ты его называл, так вот, он наткнулся на наезженную дорогу. Её, тама, никак не должно быть. Ну, никак не должно.
