Vampire The Masquerade: Основная книга правил, исправленное издание (3-я редакция)

Вампир: Маскарад

Создатели: Марк Рейн-Хаген, а также Стивен С. Браун, Том Доуд, Эндрю Гринберг, Крис МакДоноу, Лиза Стивенс, Джош Тимбрук, Стюарт Вик.

Авторы новой редакции: Джастин Ачилли, Эндрю Бэйтс, Фил Брукато, Ричард Е. Дански, Эд Холл, Роберт Хатч, Майкл Б. Ли, Йен Лемке, Джим Мур, Этан Скемп, Синтия Саммерс.

Перевод: Ангват, а также Русская Борзая (пролог, вступление, вторая и четвертая главы, приложение, эпилог).

Посвящается моей покойной матери Сушко Лилии Николаевне.

Аннотация: Основная книга правил Vampire The Masquerade 3-й редакции.

Содержание

Пролог: Собрание Зверей

Вступление

Глава первая: Мир Тьмы

Глава Вторая: Кланы и секты

Глава Третья: Персонажи и Черты

Глава Четвертая: Дисциплины

Глава Пятая: Правила

Глава Шестая: Система и драма

Глава Седьмая: История Сородичей

Глава Восьмая: Повествование

Глава Девятая: Антагонисты

Приложение

Эпилог: Под кровавой луной

И настанет время когда

Что скоро уже Геенна будет средь вас.

— Книга Нод.

Собрание Зверей

Бела Лугоши мертв, и я — тоже. Но то, что осталось от Белы, гниет где-то в сосновом гробу, в то время как у меня есть возможность сидеть здесь, на балконе, наслаждаться выпивкой и смотреть на вас. Поправьте меня, если я чересчур самонадеян, но подозреваю, что моя сделка обернулась удачнее.

Глядя на вас, я вижу, что вы не понимаете. Ну конечно же, на дворе — циничные, рациональные времена, и вы не станете верить в то, что я мертв, лишь потому что я утверждаю это. Век назад все было бы чуть иначе, все было совсем иначе в последний раз, когда я с кем-либо беседовал об этом, но сейчас — век фактов. А факты таковы, что трупы не двигаются, не ходят, не разговаривают. Я ужасно извиняюсь, моя дорогая, но у меня есть для вас сюрприз: данное тело все это делает.

Так что присядьте. Пожалуйста, я настаиваю, чтобы вы устроились поудобнее. Налейте себе чего-нибудь выпить, предпочтительно из бутылки слева, в правой напиток весьма специфического вкуса. Этот вечер будет долгим, и, подозреваю, вам понадобится стаканчик-другой чего-нибудь крепкого. В конце концов, в ходе следующих нескольких часов я собираюсь объяснить, в самых неприглядных подробностях, почему все, что вам известно о жизни и смерти — неправильно. Другими словами, вам ни черта не известно о том, как на самом деле устроен мир, и я собираюсь открыть вам глаза.

Но я опасаюсь, моя дорогая, что вам не понравится то, что вы увидите.

Что я есть

Прежде чем мы продолжим, позвольте заверить вас, что вам предоставлена беспрецедентная возможность. Мое племя не пускается в беседы о себе с вашим — не сегодня и, по большей части, вообще никогда. Мы потратили пять веков, чтобы соткать для нашей сцены занавес, который называем Маскарадом, чтобы скрывать от вас истинное представление; но в итоге все сводится к простому факту — мы, вампиры, не хотим, чтобы вы, смертные, знали о нашем присутствии. По той же причине волк не хочет, чтобы овцы знали о том, что он рядом. Это весьма облегчает нам дело. То есть, пусть у нас и есть острые клыки, растиражированные в дешевых романах и кинофильмах, вы, смертные, не увидите их, пока мы сами не решим их показать. Вот так.

Вы бледны, моя дорогая. Так не пойдет, если мы собираемся засиживаться допоздна, позвольте мне быть бледным за нас обоих. Однако должен признать, я весьма разочарован тем, как вас ошеломил факт того, что я вампир. Переведите дух и соберитесь, если способны. По-правде сказать, боюсь, что это наименьшее из потрясений, ожидающих вас сегодня. Пожалуйста, не тратьте время на поиск рационального, научного объяснения, поскольку такового не существует. Просто я — то, что я есть. То, чем являются многие, очень многие из нас — слишком многие, по мнению некоторых.

Проклятие, неужели вы действительно так глупы? Сядьте обратно. Я сказал, сядьте. Теперь смотрите. Тс-с, прекратите кричать. Никто не явится, чтобы спасти вас, и никто не вызовет полицию — не в этом здании. Вежливые соседи — это благословение для таких, как я. Это определенно по-викториански — игнорировать все, что не находится прямо у них под носом.

Итак, наконец вы получили свое доказательство. Теперь вы мне верите? Да, во втором графине — кровь; поданная холодной, как сейчас, она, разумеется, утрачивает большую часть букета. Можете попробовать ее, если хотите, но я бы вам не советовал, нет. Вы не в том состоянии, чтобы оценить подобные вещи, по крайней мере — не в нынешнем своем состоянии.

Не пытайтесь предугадать мои намерения, моя дорогая. Будь я склонен действовать согласно вашим драгоценным клише, вы были бы уже мертвы. В конце концов, я же хищник, а вы и весь ваш род — моя добыча.

Начало

Полагаю, мы должны начать с самых основ. Я действительно вампир, получивший Становление в год от рождества Христова 1796 от женщины, которую мне представили как — цитирую — "госпожу заката". Джентльмен, познакомивший нас — один из ее слуг, как я позднее выяснил — обладал чувством юмора.

Но я отвлекся. Да. Я пью человеческую кровь. Без ее подпитки я иссохну; с ней же я буду жить вечно. Да, вечно. Если меня не уничтожат — а уничтожить одного из Проклятых задача нелегкая, могу вас заверить — мы, вампиры, именно такие бессмертные, как говорится в сказках. Лишь солнце и эмоции, которые оно порождает, навеки остаются чуждыми для нас: мы, Сородичи, можем пить в ночи бесчисленные века, можем оставаться неизменными, пока все вокруг рассыпается в прах и заменяется другим реквизитом, который тоже в свой срок рассыпается прахом, и так далее...

О, я снова сбился с темы. Кровь, да, кровь. Я могу прожить на крови животных — большинство из нас может, за исключением истинных старейшин нашего рода — но подобная диета неприятна. Невкусна. Нет, все мы хотим питаться лучшими образцами, иначе же будешь ходить с тупой болью в животе, которая никогда не утихает. И чем сильнее ты голоден, тем хуже тебе становится, могу добавить; вампир, который слишком долго остается без пищи, склонен демонстрировать прискорбный недостаток самоконтроля.

Имеются и другие общеизвестные физиологические признаки моего состояния. Мое сердце не бьется, лишь сила моей воли может заставить кровь течь в моем теле. Мои внутренние органы по всем признакам давно атрофировались в рудиментарные оболочки, но это не обеспокоит коронера, ведь, если меня действительно убьют, я стремительно рассыплюсь в прах. В данный момент, однако, меня вовсе не занимают мелочи вроде дыхания, скачков температуры и прочего. Моя кожа холодна, если я не озабочусь согреть ее. Но подобное действие требует усилия — и траты драгоценной крови. Обычная еда мне противна и не задерживается в моем желудке дольше, чем на несколько секунд. Даже учитывая лежащую передо мной вечность, моя дорогая, я предпочитаю тратить свое время на что-то получше, чем ползать по туалетам, отведав неперевариваемого.

Говоря языком непрофессионала, я больше не человек. Не смотря на все желания и стремления, я просто кровососущий ходячий мертвец, неотличимый от любого тела в морге, если не буду двигаться. Я приберегаю тонкости вроде согревания собственной плоти и своевременного моргания для компании, вроде вас.

Так что спасибо вам, моя дорогая. Быть таким бодрым и румяным ради вас, обходится мне куда дороже, чем вам кажется.

О, мы возвращаемся к питью крови, основополагающему факту, так сказать, моего состояния. Да, боюсь, что это необходимость, хотя можно оставлять свою добычу в живых. Все, что требуется — это немного самоконтроля и небольшое усилие, чтобы закрыть рану — и нет, мы не всегда пьем из шеи. Можете вычеркнуть еще одно клише из своего списка. Однако есть проблема с тем, чтобы оставлять жертву в живых, если она обладает определенной... защитой — она все помнит. Подобные нарушения Маскарада не приветствуются властями вампиров. Зачастую куда логичнее просто убить.

Моя проблема с выпивкой

Суть в том, что на самом деле питье крови не только позволяет мне поддерживать свое существование, но также дарит ощущения, несравнимые ни с какими другими в мире. На что это похоже? Моя дорогая, слова не могут этого передать. Представьте вкус лучшего шампанского и ощущения самой чувственной любовной связи, которую вам пришлось пережить. Если заменить это опиумом — представьте, как одержимый им делает первую затяжку, и у вас появится некоторое представление, небольшое, отдаленное представление о том, каково это — пить кровь смертного, — простите меня, живого человеческого существа. Ваш современный наркоман будет лгать, красть, мошенничать и убивать ради своего маленького билета в Рай. Мой — лучше, и вдобавок делает меня бессмертным. Можете вообразить поступки, которые я способен совершить, чтобы утолить подобный голод? Не трудитесь высказывать вслух догадки; вы способны представить истину. А ведь я считаюсь джентльменом среди моего племени. Теперь же представьте, если хотите, некоторых моих родственников, не столь обходительных, как я.

Они способны совершить — и совершают — поступки, о которых даже я не хочу думать.

И вот вы, бедная маленькая смертная, узнаете, как на самом деле хрупко ваше существование.

Вы уже начали бояться? Вам следовало бы.

Первый губительный глоток

В большинстве случаев первый глоток крови получают в ту ночь, когда становятся вампиром — одним из "Сородичей", как мы себя называем. Этот процесс называется Становлением, и он разделен на две отдельные и довольно сложные фазы. Первая проста: вампир, желающий создать потомство, выпивает всю кровь до последней капли из своего желаемого "дитя". Это не отличается от обычного кормления, за исключением того, что не следует беспокоиться о стирании памяти и избавлении потом от тела, и вдобавок можно плотно поесть. Разница появляется позже.

Как только последняя капля крови покинула тело, вампир-родитель — принятое обозначение будет "сир", хоть это вас и не касается — возвращает часть того, что забрал. Он прокусывает себе губу, или запястье или что угодно, и дает небольшому количеству своей крови пройти сквозь губы жертвы. При условии, что смертный не препятствует активно и успешно процессу — некоторые делают это, поверьте мне — и при условии, что сир не замешкался слишком надолго со своим даром, кровь стекает в горло жертвы и оживляет ее, пусть и в виде вампира.

Звучит просто, верно? Истина же, как и всегда положено истине, намного сложнее. Мое собственное Становление можно назвать олицетворением томного романтического лоска, который ваш век наложил на мою эпоху, но даже так я вздрагиваю при воспоминании. Там были все составляющие романтики — освещенный свечами будуар, полупустые кубки вина, вздымающаяся бледная грудь дамы — мы словно сбежали с приема на страницы романа. И так мы упали на кровать и в порыве страсти она вонзила свои клыки в мою шею. Между удовольствием от мига и удовольствием от ее кормления — да, оно весьма приятно для смертных, вплоть до того, что некоторые впадают в зависимость — я был весьма склонен отказаться. Я отчетливо помню, как думал, что моя мать была определенно права насчет меня и что распутные женщины меня погубят, и я даже помню, как смеялся, пока мой сир пила мою жизнь.

А затем, когда я лежал там смотря, как предо мной распахиваются сияющие двери, пока моя душа делала первые шаги в направлении небес, она спокойно надрезала свое запястье и пустила эликсир вечной жизни вниз по моему горлу. Можете презирать меня за то, что я не отказался от предложенного ею, но даже в преддверии Рая жизнь заманчива. Ее кровь обжигала, проходя сквозь мои губы и вниз по горлу, и я обнаружил, что хочу жить. Боль, которую несла кровь, была доказательством того, что я жив. И когда стало ясно, что я не буду подниматься, сияющая дверь исчезла, оставив ощущение невыразимой печали, оставив меня с моим сиром и убийственным голодом. К счастью, мой сир была достаточно любезна, чтобы провести меня через эту перемену; она соблазнила моего лучшего друга прежде, чем подбираться ко мне и заперла его в соседней комнате, словно добычу про запас. Пока я чувствовал, как мое тело, клеточка за клеточкой, умирает, он лежал без чувств, в ожидании моего голода.

О да, голод создания. Той крови, при помощи которой сир дарует Становление, нужно совсем немного — несколько капель, имеющих скорее мистическую, чем питательную ценность. Ее явно недостаточно, чтобы удовлетворить голод новорожденного вампира. Так что новорожденному дитя лучше молиться, чтобы его сир припас пару бутылок — или даже лучше, пару тел, чтобы было чем наесться сразу после Становления. Я был свидетелем ужаса Сородичей, только что получивших Становление, охваченных подобным необоримым голодом и разрывающих в клочки тех, кто стоял к ним ближе всего в минуты их безумия. Когда вас охватывает этот первый голод, вы сделаете все, лишь бы наесться. Вы убьете свою возлюбленную, своего ребенка, своих родителей или священника, чтобы утолить эту жажду, и вы будете рады делать это — пока будет длиться безумие.

Это, моя дорогая, и есть камень преткновения. Потому что неважно, как долго вы находитесь в состоянии безумия, неважно, что вызвало его — страх или боль или ярость — неважно, как долго вы отдаетесь зверю внутри вас, вы не можете контролировать то, что вы делаете, и вы всегда приходите в себя. И тогда вы должны иметь дело с последствиями того, что совершили, когда животное под вашей шкурой было у руля. И первое безумие никогда не бывает последним. Кое-кто может думать, что с опытом избегать потери самоконтроля становится легче. Тот, кто так подумает, будет весьма неправ.

Зверь

Животную часть натуры вампира называют Зверем, в чем, как подозреваю, проявляется попытка демонизировать ее посредством ассоциаций. Увы, но просто дать чудовищным побуждениям другое имя недостаточно, чтобы приручить их. В итоге Зверь всегда побеждает, как мне говорили. Если пробыть вампиром достаточно долго, то собственная природа заставит вас совершать различные ужасные поступки. И со временем он привыкает к совершению подобных зверств и переходит к новым, и все, что было в подобном вампире человеческого, умирает. Когда последняя кроха человечности в вампире умирает — а если вы видели достаточно друзей, любимых и потомков, смешивающихся с прахом веков, она умирает, неумолимо — тогда Зверь берет верх раз и навсегда. Вампир становится животным. Если вы когда-либо дойдете до подобного состояния, есть шанс, что вы даже не заметите, как вас убьют, словно бешеную собаку.

Если ваша воля сильна, и вы хорошо себя контролируете, вы можете держаться десятилетиями, веками, мне даже приходилось общаться с Сородичем, которому было больше двух тысячелетий. Но вы никогда, никогда не освободитесь от страха, что Зверь однажды восторжествует, страха, что Зверь вас загонит.