Попадос-3. Главное, выбить танки. Часть 1

-Тот который на чердаке тоже весь в крови, ничком лежит, — доложил красноармеец, бывший с адъютантом.

— Убитые? — уточнил командир корпуса, — И что с теми двумя? Особенно с тем, кто был на чердаке. Точно они мертвы, вы их проверили?

— Нет, — махнул головой лейтенант, — Не проверили.

— Тогда, товарищ лейтенант, возьмите бойца и пойдите проверьте, все ли мертвы. Не гоже оставлять живого врага за спиной. А раненого оставьте командиру бронеавтомобиля. Он поможет раненому, — тут же дал распоряжение генерал-майор, обратив внимание, что командир бронеавтомобиля открыв боковое смотровое отверстие прислушивается к ним. И как только генерал-майор проговорил, командир бронеавтомобиля выбрался из машины и склонился над раненым. А Власов осмотрелся, оценивая обстановку. Откуда-то слышались тихие стоны и всхлипы. По дороге, от леса, к хутору уже пылили две полуторки и эмка. А по полю шли четверо. Два нквдешника, пулемётчик и перед ними шёл парень в гуцульской одежде, тащивший, на себе, тело ещё одного националиста. Похоже это были беглецы, пытавшиеся было сбежать с хутора. Но не преуспевшие в этой попытке. И посмотрев на них, комкор произнёс, обращаясь к экипажу бронемашины и шифровальщику:

— Сейчас все соберёмся и надо проверить хутор. Пленный говорил о том, что на хуторе семеро бандитов и хозяева. Пятеро и хозяева, в наличие есть. Надо найти двоих. Возможно они в схроне, что в колодце. А возможно нет. Страхуйте. Я осмотрю колодец. Контролирую прямо и вправо. Ты, красноармеец, контролируй сектора влево и назад.

И с этими словами генерал, прижав деревянную кобуру своего маузера, но оставив ствол смотреть вниз, хотя руки и лежали на рукоятке и цевье оружия. При этом Власов двинулся вперёд, к колодцу, полуприседя. Стараясь не сильно возвышаться над сложенным из камней колодцем. Страхуясь им от возможного огня противника. Следом двинулся красноармеец. Сжимая в руках СВТ-40. И, если генерал просто провёл взглядом по телу женщины, отметив что у неё передник забрызган свежей кровью, а руки в алых разводах, при этом обратив внимание на лежащее рядом, с подкрашенным алым лужами воды, на земле, ведром, то красноармеец произнёс:

— Красивая. Жалко.

— Красивая, — согласился генерал, заглядывая в колодец, — Но тех женщин, что начинают хвататься за оружие, да и просто распускают кулаки, начиная играть в мужские игры, жалеть нельзя. Они тебя не пожалеют. И они, в конце концов добьются, равного права с мужчинами, словить по лицу в любой подворотне.

Произнося эти слова, генерал отметил, что глубина выложенного в виде сруба из брёвен колодца, до воды, была где-то метров шесть. А на глубине метра три, были видны несколько выступающих вперёд брёвен сруба. Но если не знать где искать, то понять, что это замаскированная дверь было невозможно. И Власов крикнул вниз:

— Эй, кто там есть, а ну вылась. Я знаю, что вы там. А то, сейчас, связку гранат, к двери, опущу.

Дверь откинулась вниз, преграждая колодец и от открывшегося проёма донеслось, с весьма заметным акцентом:

— Нихт шиссен, герр охвицер. Их гебе ауф. Я сдаюсь.

— Вылась давай. И шнеле, шнеле, — усмехнулся было командир корпуса, отметив про себя, что канат, для ведра, вполне крепок для того, чтобы в колодец мог спускаться и мужчина. Причём довольно тяжёлый. Но из схрона выглянул вполне себе щуплый, на вид человек, в немецкой форме. Который довольно быстро выбрался на верх. И по надетой задом наперёд, если судить по немецкой эмблеме, пилотке, кителе, застёгнутом не на те пуговицы, да и вообще по весьма расхлябанному виду было видно, что форму немецкого ефрейтора надевали весьма поспешно. При этом комкор заметил на рукаве шеврон части. В виде чёрного силуэта птицы, изображавшей соловья, на сером фоне, после чего удовлетворённо кивнув, произнёс:

— Я так и думал, "Нахтигаль".

— Ахт хундертшель Аусбильдунгс унд Ауфбау регимент "Браденбург", герр генерал, — ответил пленный, коверкая слова, на что командир корпуса, поморщившись, ответил:

— Один чёрт, и я отлично знаю, что и там, и там, лучше владеют русским языком, чем немецким. Так что отвечай по-русски. Как и знаю, что формально "Настигаль" подчинён восьмисотому учебно-строительному полку "Бранденбург". Так вот, ты там, в схроне, один был?

— Я, я, — начал было говорить, по-немецки пленный, но увидев скептицизм на лице русского генерал, добавил уже по-русски, — Да, пан генерал. Я там был один. Но я не гражданин Советов, я жил в Польше, а потом в Германии. Я требую, чтобы со мной обращались как с военнопленным.

— Будешь сотрудничать, будем обращаться соответствующе, — послышался сзади голос Гончарова. Власов обернулся, посмотрел на него и произнёс:

— Бежать пытались двое? — и увидев утвердительный кивок старшего лейтенанта НКВД добавил, — Значит где, то есть ещё один. Надо обыскать хутор. Вы, товарищ старший лейтенант НКВД, вместе со своим помощником займитесь схроном, в колодце. Проверьте его. А я сейчас организую обыск хутора, с помощью прибывших.

И генерал-майор направился к подъехавшим автомобилям. Где, распорядившись оставить, возле них, только одного шофёра, в качестве часового, направил всех остальных осматривать хутор. После чего осмотрелся, обратив внимание, что оба сотрудника НКВД связав пленного занялись изучением колодца. При этом сержант, упираясь ногами и руками в стенки сруба, стал спускаться вниз. А его командир, направив ствол своей "светки" в колодец, стал страховать подчинённого. И тут комкор обратил внимание, что вход в хлев заперт снаружи, упёртой в дверь палкой. И подойдя к двери, генерал громко произнёс:

— Тут есть кто живой?

— Ой, я, — послышался из-за двери женский голос.

— Что значит я? Я, бывают разные! — назидательно ответил Власов, а потом поняв комизм ситуации, когда, долговязый и в очках на носу, генерал, произносит эту фразу, бросил взгляды по сторонам. Ну мультик про Винни Пуха, Пяточка и Кролика тут явно, никто кроме него не видел. Так что все продолжали выполнять задачу по осмотру хутора. Хотя возле колодца уже лежали два пулемёта советский ДП-27 и немецкий MG-34. С дисками для первого и несколькими магазинами для второго. А из колодца старший лейтенант НКВД принимал несколько комплектов советской формы. Явно ношенной, с дырками от применения оружия и тщательно застиранной. А из-за двери, донеслось:

— Я — значит я, Седунова Ирина Ермолаевна.

И Власов не стал выяснять, уверенна ли она в этом, а просто пинком отбив в сторону, удерживающий дверь деревянный дрын, заглянул в хлев. Увидев двух молодых, не более двадцати пяти лет, женщин, явно в городской одежде, беретках, жакетах поверх кофточек, с оборками, юбках до середины голени и в носочках, выглядывавших их явно заводской выделки ботинок. Одна из которых лежала ничком на соломе, а вторая сидела рядом с ней, настороженно смотря на появившуюся, в дверном проёме, фигуру. Но поняв, кто открыл дверь, стала тормошить свою соседку, которая, на это, никак не отреагировала:

— Зина, Зина, наши!

— Что с ней? — поинтересовался генерал-майор. Получив ответ:

— Когда убили её мужа, там возле машины, то она стала возмущаться и её ударили. Она и потеряла сознание. Мы её, с тётей Машей, на руках несли. А потом тётю Машу, куда-то увела женщина, что была тут. И оттуда сначала слышался полные ужаса вой, потом полный боли нечеловеческий рёв, были затихающие крики. А потом были только стоны и всхлипы. Но они затихли.

— Понятно, Ира, понятно, — кивнул командир корпуса, — Приведи её в чувство и выходите.

— Но у меня нашатыря нет, и я в отличие от Зины не врач, как ещё можно привести в чувство не знаю, — захлопала, в ответ, глазами Седунова. На что, комкор, достал из кармана коробок спичек, кинул их женщине и проговорил:

— Я вижу тут много перьев, подожги одно из них. А потом быстро затуши, что бы дым пошёл. И поднеси пострадавшей под нос. Этот дым достаточно вонюч, чтобы заменить нашатырь.

Но прежде чем Власов успел выйди из хлева, из-за дальнего сарая выскочил ошарашенный красноармеец, который, увидев комкора, взволнованно произнёс:

— Товарищ генерал-майор, там. Там такое!

Командир корпуса быстрым шагом направился к сараю, бросив нквдшникам фразу:

— Выясните где те, чья это форма, — а потом зашёл за сарай и, потрясённый, остановился. Перед ним лежало на земле, всё в крови, в буквальном смысле изломанное женское тело. На котором в прямом смысле не было живого места. И только тихие стоны указывали что женщина ещё жива. Власов, не в силах на всё это смотреть отвернулся и встретился взглядом с Седуновой. Которая стояла на выходе из хлева. А возле неё стоит другая женщина, которая держась руками за голову, осматривалась, пытаясь понять где она находиться. И генерал-майор произнёс:

— Товарищ, вы, как себя чувствуете? Мне сказали, что вы врач. Тут необходимо оказать экстренную помощь. Ну или хотя бы облегчить мучения.

Женщина более осмысленно посмотрела на комкора и произнесла:

— Всё хорошо, товарищ генерал. Но, я, детский врач.

— К сожалению, — поморщился генерал-майор, — тут нет других медицинских работников, а помощь пострадавшим нужна. Вы уж постарайтесь. А потом вас, и раненых, разместят в легковом автомобиле. И мы отправимся в госпиталь.

Женщина кивнула и осторожно ступая направилась мимо командира корпуса. За ней пошла, было дело, Седунова, но Власов её остановил, произнеся:

— Туда не стоит ходить, Ирина Ермолаевна. Оуновцы, для обучения медицине, используют живых пленных. По живому ломая и складывая кости, делая разрезы и зашивая их. Там кто-то этому учился. Зрелище я вам скажу кровавое. Так что поберегите нервы.

Седунова, поморщилась, отвернулась, в сторону от сарая, и увидела возле колодца тело убитой националистки и указав на неё взглядом, произнесла:

— Она, тётю Машу, увела.

Власов кивнул, поняв, в чей крови были, в буквальном по локоть, руки, у этой женщины. А потом произнёс:

— Мы сейчас тут всё осмотрим, надо найти ещё одного бандита, а потом поедим во Львов. И я был не вежлив, не представившись, Власов, Андрей Андреевич. А, вы, Ирина Ермолаевна, как тут оказались?

— Мы эвакуировались из Перемышлян[18], я там была учительницей немецкого языка, в местной школе. Наша машина шла последней в колонне. Но прокололи колесо. И остановились. Пока мужчины меняли колесо, из леса вышли эти. Мужчин убили, а нас один из бандитов привёл сюда.

— И кто из них, что делал? — тут же послышался рядом голос Гончаров, который снова тихо подошёл сзади, — Товарищ генерал-майор, мне необходимо свидетеля опросить. А погибших они тут за забором прикопали. Я приказал достать тела, захваченных на это дело, направили.

— Хорошо, товарищ старший лейтенант НКВД, поговорите с переводчиком из разведотдела штаба корпуса, — кивнул Власов, — Я вас, Ирина Ермолаевна, как особо ценного специалиста мобилизую. А пока расскажите всё, что тут и на дороге случилось, товарищу старшему лейтенанту НКВД.

С этими словами комкор снова осмотрелся, и заметил, что один из красноармейцев стоит перед дверью в туалет, заглядывая за дверь в щель между дверью и косяком. И командир корпуса направился туда, спрашивая:

— Что случилось, товарищ боец?

— Да вот, товарищ генерал-майор, туалет закрыт изнутри. А никого нет, — недоумённо произнёс красноармеец. И Власов понял, что тот существует ещё в парадигме мирного времени. Так и не войдя в военную действительность. И генерал, вскинув свой Маузер прошил короткой очередью нижнюю часть двери, так что бы пули вошли в доски пола и крикнул:

— А ну, курва, вылась, песья кревь, а то сейчас гранату брошу.

— Не надо гранату, пан, не надо, я без оружия, — послышалось откуда-то из-под пола деревенского туалета, — И я уже выбираюсь.

И через несколько секунд дверь в туалет открылась, и поморщившись от исходящего от бандита запаха, Власов произнёс:

— Вот и последний твой клиент, старший лейтенант. Не обессудь, а какой есть. И заканчиваем тут дела, надо пострадавших быстрее доставить в госпиталь. Их всех в "эмку". Пленных, труппы бандитов и их пособников, в отбитую "полуторку". Старший машины начальник особого отдела корпуса. Его помощник, с захваченным ДП контролирует пленных. Все остальные, и тела наших, в другую полуторку. Она идёт замыкающей в колонне. Наш ДП поставить на кабину и держать бандитов на прицеле. Трофейный немецкий пулемёт использовать как зенитный. И побыстрее собираемся, товарищи.

5

При подъезде, к городу, колонна разделилась. Легковая "эмка" сразу же направилась к корпусному госпиталю. А бронеавтомобиль, с двумя "полуторками" свернул к аэродрому Адамы. Где, прямо возле КПП, и высадили лётчика, взвалившего на плечо свой парашют. При этом командир корпуса связался по радио со штабом корпуса. С приказом, всем частям корпуса быть готовым к ночному выступлению националистов, будучи готовыми оказать им противодействие, для чего усилить караулы там, где они есть. И взять под охрану все военные и государственные объекты, в районе расположения частей корпуса, включая и тюрьмы, где караулов нет. При этом, в ответ, пришла радиограмма, что оба находящихся на линии соприкосновения с противником полка, из состава корпуса, распоряжением командующего фронтом, снимаются с фронта. И до двадцати двух часов должны передать свои участки смежникам. А сами убыть ко Львову. Плюс в восемь часов, следующего, двадцать четвёртого числа, во Львов должен будет прибыть мотострелковый полк, из состава восьмого мехкорпуса. А самому Власову, к этому времени, надлежало сдать обязанности начальника гарнизона и коменданта Львова командиру четвёртой дивизии ПВО, полковнику Янковскому. А после обмена радиограммами и эти машины направились во Львов. Причём сразу же к зданию НКВД Львовской области.

Добравшись до которого, генерал-майор тут же вошёл в здание. Уточнил у дежурного на месте ли майор НКВД Дятлов, и где его кабинет, бросив фразу, что бы тот принял задержанных бандитов, труппы тех бандитов, которым повезло, ну и тела погибших. А потом направился прямо в кабинет. Даже не обратив внимание на слова сидевшего перед входом в кабинет секретаря, "что у товарища майора совещание". На что комкор только произнёс, прежде чем открыть дверь:

— Совещание, это хорошо, все и узнают, — и открыв дверь, обвёл взглядом сидевших за столом сотрудников НКВД, после чего добавил, — Здравствуйте товарищи. Я пришёл с тем, чтобы сообщить, вам, пренеприятное известие, и увы, это не ревизор. У меня есть информация, что сегодня ночью в области, в том числе и во Львове, намечается вооружённый мятеж националистов.

Сидевший во главе стола человек, со знаками различия майора НКВД, в ответ поморщился и произнёс:

— Вот только этого нам и не хватает. Немцы разбомбили здание тюрьмы номер один. Сбежало до четырёх сотен, арестованных[19]. А тут ещё и такое сообщение, товарищ генерал-майор. Откуда информация? Да и вы садитесь, товарищ.

— Да это правильно, раньше сяду, раньше выйду, — садясь на стул, напротив Дятлова, с хохмил Власов, и положив на стол сначала свой Маузер, а потом на него фуражку, продолжил, — Я возвращался во Львов, из Бродов, когда моя колонна подверглась нападению националистов. Двое из которых оказались в форме бойцов РККА. Нападавшие были частично уничтожены, частично взяты в плен. И методом быстрого потрошения...