Попадос-3. Главное, выбить танки. Часть 1

— А ну ка, притормози. И вообще где мы?

— На выезде из Золочева, по дороге на Сасов, — ответил водитель, и Власов, надев на голову фуражку, и накинув на плечо ремень своего оружия, открыл бронедверь и шагнул на дорогу. И увидев, своего командира корпуса, танкист тут же шагнул к нему, поднеся руку к шлемофону и произнеся:

— Командир батальона шестнадцатого танкового полка старший лейтенант Туаев[17], товарищ генерал-майор.

— Что случилось, товарищ старший лейтенант? В чём заминка? — произнёс Власов, осматривая колонну, состоявшую из трёх десятков танков, полудюжины трёхдюймовых орудий, нескольких десятков грузовиков, в том числе и четырех, со счетверёнными зенитными установками в кузовах, и тягачей. При этом на броне танков находились десантники. Но на танковый батальон, приходилась только одна рота стрелков. В результате на каждый танк приходилось всего по несколько стрелков. Буквально по половине отделения. Что совсем не нравилось командиру корпуса, который мрачно смотрел на сидевших, на броне стрелков, одновременно выслушивая старшего лейтенанта Туаева. Который докладывал, что их остановил батрак, работавший на хозяев одного из ближайших хуторов[18]. Что находиться за лесом, в паре километрах от этого места. И этот батрак уверяет, что он за советскую власть. А хозяин хутора и его сыновья — оуновцы. У которых, в схроне, на хуторе, еще с 1939 года, имеется оружие. И что на хуторе ночью появились немецкие мотоциклисты. Разведчики. Которые оставили на хуторе троих, возле трёх мотоциклов, с одним пулемётом. А остальные шестеро, с двумя пулемётами, разместились в лесу. И парень, которого хозяева отправили к немцам, дабы отнести тем обед, улучив момент, убежал предупредить. И Власов приказал Туаеву выделить два взвода танков и взвод мотострелков, для уничтожения немецкой разведки. Предупредив проводника, что после этого он настоятельно рекомендует ему присоединиться добровольцем к его корпусу. Так как война всегда быстро и кардинально всех делит, на две категории. На своих, и на чужих. Причём последним пощады не бывает.

И при этом, подозвав проводника, Власов выяснил, где находиться разведгруппа немцев и как можно скрытно подобраться к хутору. Сориентировавшись по карте. А потом приказал, ударной группе, выдвинуться одной колонной к немецким разведчикам и атаковать их одним танковым взводом, с десантом. Совершив скрытно обходной манёвр, благо колонна батальона стояла достаточно скрытно. На участке, где дорога проходила через две искусственные низины. А промежуток между ними был, с двух сторон, засажен деревьями и кустарниками. И это позволяло, скрытно выдвинувшись, зайти противнику с тыла. А вторым взводом надлежало, продолжив движение, быстро выдвинувшись к хутору. И атаковать уже находившихся там. Для чего определил возможный маршрут движения, до хутора. После чего распорядился, собрав всё полезное выдвигаться вслед батальонной колонне. С доставкой пленных в штаб корпуса. При этом Туаев порывался возглавить атаку лично, но Власов приказал ему вести колонну, а ударную группу поручить командиру одной из рот.

И пока, старший лейтенант отдавал необходимые приказы, комкор прошёлся вдоль колонны. Обратив внимание, на то, что вдоль дороги, буквально на каждом километре стоит обездвиженная техника. Причём не только танки, но и автомобили, тягачи и многое другое. Причём не у всех образцов этой техники находились люди. Совсем рядом был виден завалившийся на бок "головастик", тягач СТЗ-5 НАТИ, рядом с которым, так же на боку лежала, судя по поломавшейся тележке, трёхдюймовая зенитная пушка. Похоже, двигаясь по насыпи, водитель не справился с управлением, и тягач, склонный к опрокидыванию, выехал на высокий откос насыпи, по которому в этом месте шла дорога, и опрокинулся на бок, увлекая за собой пушку, которую буксировал. После чего бросив, вышедшую из строя технику, колонна проследовала дальше. И это, если судить по отсутствию возле техники ремонтников, была техника не его корпуса. Хотя принадлежность этой техники не составляла секрета для генерал-майора. Золочев и окружающие его города Перемышляны, Бережаны, Белый Камень были местом дислокации десятой танковой дивизии, пятнадцатого мехкорпуса. Ну и других частей этого корпуса. И которые именно по этой трассе и должны были совершать марш на фронт. Благо в голову генерал, к которому уже подошли, выбравшиеся из "эмки", Жаркой и Седунова, пришли мысли. О том, как всё это, буквально свалившееся, на его голову, а точнее в зону ответственности его корпуса, использовать.

Но пока его волновало другое. У него перед глаза были ещё и бойцы, которые сидели на броне расслаблено, пусть и сжимая в руках оружие, но, совершенно не контролируя ситуацию вокруг. Стволы танков были направлены только вперёд. И хотя на башнях танков стояли пулемёты ДТ, изображая зенитное размещение пулемётов[19], возле них никого не было. А тут ещё и в руках одного из красноармейцев генерал-майор увидел винтовку Мосина. А потом осознал, что такие винтовки в руках у слишком уж большого количества бойцов. И обратившись к ближайшему стрелку, с "мосинкой" в руках, Власов произнёс:

— Товарищ красноармеец, подойти.

Стрелок испуганно посмотрел на генерала, потом на своих товарищей, но поняв, что обратились к нему, спрыгнул с Т-28, на брони которого сидел, повесил винтовку на плечо, и буквально пропечатав несколько шагов строевым шагом, гаркнул:

— Товарищ генерал-майор, красноармеец Николайчук, по вашему приказанию прибыл!

— Вольно, товарищ красноармеец, — поднеся руку к фуражке, ответил ему комкор и добавил, — Я просто уточнить кое-что хочу. Вам какая боевая задача поставлена товарищ красноармеец?

Николайчук замялся, а потом произнёс:

— Следовать в составе колонны к месту боя, товарищ генерал-майор.

— И всё? — поинтересовался в ответ генерал, — А сектор наблюдения, при движении, тебе, товарищ красноармеец, какой назначен?

— Так наблюдателем, командир роты, не меня, а другого назначил, — ответил красноармеец, — На следующем танке. Он наблюдение и ведёт.

Тут Власов заметил, что к ним подошёл ещё и Туаев, встав рядом и настороженно смотря на генерал, не зная, что от него ожидать. И Андрей Андреевич, вздохнув, произнёс:

— Значит ты, товарищ, следуешь к месту боя, в составе колонны?

— Да, товарищ генерал-майор.

— А если место боя внезапно приблизиться к вам, товарищ красноармеец? Вот что ты будешь делать, если враг внезапно окажется рядом. Допустим, появиться немецкий самолёт. А один наблюдатель его не заметит. Или не рассмотрит на фоне солнца. А вот кто-то с головы или хвоста колонны имеет возможность его рассмотреть. Но будет занят своими делами, следуя в колонне, — стал назидательно говорить Власов, повысив голос, что бы его смогли услышать, как можно больше людей, — Товарищи, пора отходить от привычек мирного времени. Если хотите свои жизни сохранить. Поймите, вы, все, на войне. А значит, бой может начаться в любую секунду. И больше шансов победить у того, кто выстрелит первым. А посему, в любой ситуации, постоянно наблюдайте за ситуацией вокруг. Кто-то смотрит прямо, кто-то вправо или влево. Про тыл тоже забывать нельзя. И всегда ствол оружия должен быть направлен в ту сторону, куда наблюдаешь. Это относиться и к вооружению танков. Вы должны постоянно наблюдать за всем что происходит вокруг.

Власов посмотрел на командира батальона и добавил:

— Ствол оружия головного танка должен быть направлен вперёд, концевого назад. Остальные машины должны своими стволами смотреть в обе стороны. Конечно не мешая движению. Но так что бы можно было быстро довернуть в свой сектор оружие. К тому же, я вижу, на башнях танков, установлены зенитные пулемёты. Но нет готовности к немедленному открытию огня. В случае внезапного появления противника. Возле пулемётов не находятся дежурный. Не назначены сектора ведения огня. В этом я вижу упущение, товарищ старший лейтенант...

И в этот момент по колонне пронёсся возглас:

— Воздух! Наши "чайки" немцев преследуют.

Власов крутанул в разные стороны головой и заметил, что западнее колонны, на небольшой высоте, проходят два штурмовика Ил-2 в сопровождении, висевших несколько позади и выше трёх истребителей И-153. При этом позади одного из истребителей виднелся длинный белёсый след. И генерал назидательно произнёс:

— Это не немецкий самолёт. А наш "горбатый". Новейший штурмовик Ил-2. Постарайтесь запомнить этот силуэт. Позже, надеюсь, часто их видеть будем. Плюс, товарищи, мало крикнуть "воздух". Есть резон указать и направление. Вот лётчики используют аналогию с часовым циферблатом. Обозначая направление генерального движения как двенадцать часов. Соответственно сейчас следовало бы сказать — "воздух, наши, восемь часов". Настоятельно рекомендую пользоваться подобной системой. И других научить. Ну и будет приказ, по корпусу, об организации непрерывного наблюдения, назначение секторов обстрела из тяжелого оружия и назначении дежурных к нему. То есть, нужно исходить из необходимости, быть всё время готовым к немедленному открытию огня, при внезапном обнаружении противника. Не ожидая команды. Если конечно не находитесь в засаде, или если имеется приказ, без команды не стрелять. Что товарищ старший лейтенант, и организует, — Власов посмотрел Туаева, а потом перевёл взгляд на своего адъютанта, — А товарищ лейтенант, по прибытии в штаб корпуса, организуйте выход приказа.

А потом комкор, снова взглянул на красноармейца, который, судя по фамилии, был из уроженцев этой местности, и добавил:

— Ну а с тобой, товарищ Николайчук, мы ещё побеседуем. Тебе что, товарищ, самозарядной винтовки не хватило? Что ты, и другие, винтовки Мосина используете? Ведь, в корпусе, самозарядных винтовок должно быть на всех стрелков.

— Так, товарищ генерал-майор, непотребная же она. Сложно, с этой самозарядкой. Капризная она, да и подвести может, в любой момент. А "мосинка" и надёжная, простая и вообще более сподручная винтовка, чем эта самозарядка. Проще с ней, так что лучше она.

— "Мосинка" лучше, говоришь, товарищ красноармеец, — покачал головой командир корпуса, — А вот враги с этим не согласятся. Ещё на финской[20], финны считали "светку" желанным трофеем, тут же отбрасывая свою "мосинку", и с радостью использовали нашу самозарядную винтовку против наших бойцов. Германцы, что сейчас идут на нас, тоже считают, нашу самозарядку, желанным трофеем, вооружая ею лучших солдат. Так что каждая отброшенная вами "светка", тут же окажется в руках наших врагов. И будет стрелять в нас. Конкретно в тебя боец. Понимаешь это?

— Понимаю, товарищ генерал-майор, — ответил красноармеец, отводя взгляд в сторону, при этом произнося фразу достаточно неуверенно, что бы Власов это понял. И комкор, заведя левую руку за спину, стал говорить, буквально рубя воздух ладонью правой руки:

— Товарищи, нам необходимо, что подобное оружие ни каким образом не попало к врагу. И при этом, мы должны его правильно использовать сами. Наш, советский народ, вооружил свою, народную, рабоче-крестьянскую, армию лучшим в мире оружием. Самозарядными винтовками. Ни одна капиталистическая страна, даже такая богатая как Великобритания, не смогла вооружить армию такими винтовками. Это очень дорого. И там, — Власов рубанул рукой на восток, — Наш народ, наши женщины, дети, отказывают себе во всём, что бы мы тут могли встретить врага лучшим, что есть в мире. А вы товарищи, так относитесь к их труду. Только потому, что "светка" видите ли, привередливая. А она, как любая настоящая баба, любит ласку, чистоту и смазку. Будите к ней ласковыми, будите заботиться о ней, и она, как простая баба, тебе, как настоящему мужику, ни в жисть не откажет. Не будет капризной. А не будешь себя вести, как настоящий, рачительный хозяин, так и любая баба, сугубо по своей женской натуре и природной вредности, привередливая будет. И отказывать будет в том числе. Уразумел, товарищ Николайчук?

— Уразумел, товарищ генерал-майор, — прогудел, в ответ, красный как рак красноармеец, направив в землю взгляд. И Власов заметил, что и Седунова отвернула в сторону пунцовое лицо. Со смущённым выражением на нём. И Андрей Андреевич решил несколько сбавить обороты своего пассажа, произнеся:

— Это хорошо, товарищ красноармеец, что вы уразумели. Тогда мы с тобой, товарищ Николайчук, проведём персональное учение. Слушай вводную, — с этими словами командир корпуса направил ладонь в сторону несколько отстоящих от дороги кустов, — За этими кустами вы заметили каску германского образца. Твои действия боец?

— Стреляю туда, — ответил Николайчук. На что Власов спросил:

— А дальше?

— Перезаряжаюсь, — ответил боец, добавив, — Что бы выстрелить ещё.

— И вот пока ты будешь перезаряжаться, а товарищи будут недоумённо на тебя смотреть, — тут с суровым видом стал произносить Власов, — то враг, осознав, что обнаружен, откроет огонь из пулемёта. По тебе и по твоим товарищам. А из противотанковой пушки подобьёт твой танк. Так как огнём их никто не подавляет. А вот будь у тебя "светка" в руках, то ты, с самым решительным видом, сделаешь ещё девять выстрелов. Быстро обозначив товарищам обнаруженную цель. И эти товарищи поддержат тебя своим дружным, плотным огнём. Который, по своей плотности, не будет уступать пулемётному. Что сейчас, в современной войне крайне важно. Особенно когда стрелков так мало. Вас должно быть на каждом танке раза в два побольше. Но вернёмся к нашему обсуждению. Поставив в нём точку. Точнее, эту точку, поставит танк, произведя выстрел из пушки. И ликвидировав, тем самым угрозу себе и вам. Всё понятно? Вопросы есть?

— Всё понял, — ответил красноармеец, а потом рискнул уточнить, — А зачем с решительным видом стрелять, товарищ-генерал майор?

— А что бы у товарищей, никаких сомнений не возникло, в необходимости поддержки огнём. Из своего оружия, — ответил комкор, — И если вопросов больше нет, то забирайся на свой танк, боец.

Николайчук стал взбираться обратно на Т-28, под смешки и подначки товарищей. А комкор, повернувшись к Туаеву, который от этих слов слегка побледнел, сказал:

— Ну а теперь с тобой разберёмся, товарищ старший лейтенант. У тебя к шлемофону танковый комбинезон есть? Тряпичный.

— Есть, — ответил Туаев, — И кожаный тоже есть.

— Отставить кожаный, сталей, — произнёс командир корпуса, — На фронт попадёшь, вот всё это спрячь под тряпичным комбинезоном. Как у остальных бойцов. Что бы, на фронте, ничем от них не выделяться. И на глаза немецкому снайперу, а их у них на передовой богато, не попадаться.

— Но как же бойцы поймут, что я командир? — с некоторой обидой в голосе спросил старший лейтенант.

— Кому надо, те поймут, — ответил Андрей Андреевич, — А вот те, кому не надо это понимали, пусть теряются в догадках. Я на передовой тоже буду не в этом, а в каске и плащ-палатке, дабы не провоцировать противника, на не нужные нам действия. Всё понял, комбат?

— Всё, товарищ-генерал майор, — кивнул в знак согласия Туаев. А Власов добавил:

— Ну тогда продолжай движение, товарищ старший лейтенант. Будут пленные, то направь их в штаб корпуса. Трофеи оставь в батальоне. Пока использовать можно будет.