Древолюция

До вечера все было спокойно. Но едва Дашков доложился в штаб, примчался часовой:

— Товарищ лейтенант! Деревья идут!

— Где?

— По шоссе.

Дашков бросился к дороге, но бронетранспортеры уже приготовились к встрече. Вспыхнули фары, и загудели приводы башен — стрелки выбирали мишень. Лейтенант расставил бойцов вдоль дорожного полотна, приказав без необходимости не стрелять и тем более не тратить гранаты. Бронемашины и сами справятся. Прибежал Омельяненко:

— Тарщ лейтенант, — скороговоркой выпалил он, — дерева по лесу ползут!

— Вот черт! — Дашков подбежал к ближайшей машине и постучал рукоятью пистолета по броне.

— Действуйте тут без меня! — крикнул он командиру, высунувшемуся на стук из люка. — Задачу знаете!

Командир машины молча кивнул и захлопнул люк. Взревел двигатель. Дашков побежал на пост вслед за сержантом. Пост располагался на бетонке, а часовые были выдвинуты дальше в лес. Бетонка пово-рачивала за их спинами и через два километра приводила к воинской части. Обойти их посты, в принципе, можно, но там прерывистой грядой тянулись поросшие лесом сопки с крутыми склонами. Дашков рассудил, что дендроиды там вряд ли пройдут, и часовых там не ставил. Да и не было у него столько людей!

Расчет оправдался: шагающие гиганты двигались по пути наименьшего сопротивления, по более-менее ровной местности. Тут неожиданностей не случилось. Волновало другое: сколько их, и сможет ли его отряд сдержать мутантов.

— Должны сдержать! — приказал по рации полковник. — За вами находится часть с ракетами стратегического назначения! Держитесь, я высылаю подкрепления.

Солдаты заняли позиции и стали ждать. Быстро темнело, и затянутое облаками небо только ухуд-шало видимость. Показавшиеся впереди дендроиды напоминали жуткие шевелящиеся сгустки тьмы. И они подошли очень близко. Со стороны шоссе послышался грохот крупнокалиберного пулемета.

— Огонь! — заорал Дашков, и в следующую секунду взвод брызнул огнем. — Стрелять точнее!

Стрелять точнее было сложно, даже в такие крупные мишени. Дендроиды двигались, то скрываясь, то выступая из-за растущих деревьев, и попасть в мутантов подчас было просто нереально. Кто-то швырнул гранату, и осколки взрезали воздух, тупо впиваясь в неподвижные стволы сосен. Стрельба со стороны шоссе усилилась, но им было проще — противник на открытом месте, не то, что здесь.

Лейтенант притаился за деревом, выглянул: два дендроида двигались прямо на него. Дашков отце-пил от ремня гранату, вырвал чеку и швырнул в них, вновь спрятавшись за ствол. Громыхнуло здорово. Дашков услышал, как осколки забарабанили по сосне, за которой он стоял, и услышал гулкий шелест и звук падения. Выглянул: один готов. Второй монстр был жив, хотя изрядно покорежился и двигался как-то бо-ком. Ранен! Офицер прицелился из автомата и выпустил длинную очередь. Мутант вздрогнул и повалился. Ага, значит, берут его пули! Или у него есть уязвимое место. Но радовался лейтенант недолго. Рядом разо-рвалась брошенная кем-то граната, Дашков почувствовал боль в сердце и больше ничего уже не видел...

Он не видел, как бежали его солдаты, спасаясь от вездесущих мутантов. Как один из БТРов был загнан дендроидами в придорожный кювет и опрокинулся. Из экипажа спасся только водитель, и то потому, что хватило ума не выбираться из машины. Он просидел внутри всю ночь и вылез только наутро, к концу дня добравшись до своих...

Он никогда не узнает, что ни охрана части РВСН, ни забор под напряжением, ни подошедшие под-крепления не смогли сдержать сотен мутантов. Они прошлись по территории части как смерч, не оставив после себя ни одного целого строения. И несколько черных деревьев, как часовые и памятник их победы, остались стоять вокруг пусковых шахт...

* * *

*

За верхушками сосен сверкнула водная гладь.

— Вот и озеро! — довольно сказал Алекс. Он гордился собой. Все-таки он вывел их!

— И куда теперь? — спросил Нефедов. — Направо или налево?

— Налево, вдоль озера, — сказал Алекс, — и через часок будем в Засекино. Это уже недалеко.

— Давайте отдохнем немножко, — попросила Света. — Пойдемте к берегу. Я умыться нормально хочу.

Сергей не возражал, и группа спустилась к озеру. Берег здесь был не пологим, а достаточно крутым, иногда приходилось хвататься за деревья, чтобы не оступиться и не скатиться вниз. Примеру Светланы последовали все и, умывшись, путешественники расположились у воды.

— Интересно, что накопал наш профессор за это время, — проговорил Павел, по примеру Поборце-ва опустив натруженные ноги в прохладную воду. — Наверно, сплошные сенсации. А мы тут торчим.

— Боишься мимо приза пролететь? — повернулся к нему Нефедов.

— А ты не боишься? Помнишь, полтора года назад Решайло уволился? Слышал эту историю?

— Не болтай чепухи. Решайло сам виноват.

— Но ведь он все придумал, а Галеев использовал. И где теперь Галеев, и где Решайло?

Игорь внимательно посмотрел на коллегу:

— Галеев тебя в лабораторию взял. Кем бы ты был, если б не он?

— Я пробился сам! — сказал Павел. — А Галеев меня взял, потому что ему были нужны молодые специалисты, а я тогда был лучшим. Люди всегда делают то, что им выгодно или удобно.

Эти слова покоробили Свету. Ей хотелось сказать: и со мной ты спишь, потому что выгодно и удоб-но?

— Не перехвали себя, Паша, — холодно сказала она. — Ты был не единственным лучшим. Меня, например, Галеев тоже взял. Кто еще пришел вместе с нами, напомнить?

— И где они все? Ты да я остались. И разве мы — не лучшие?

— Я расскажу один анекдот. Про лучших, — вдруг сказал Поборцев. — Когда Наполеон умер и оказался на небе, он подошел к Богу и спросил: был ли когда-нибудь на Земле полководец лучше меня? Бог показывает ему горбатого сапожника, трудящегося в мастерской. Вот величайший полководец всех времен, говорит он. Так он же сапожник! — возмутился Наполеон. — Ему просто не повезло, — ответил Господь.

— Ты это к чему рассказал? — спросил Картавин.

— К тому, что иногда нам только кажется, что кто-то лучший...

— Ладно, хватит трепаться, пошли, — скомандовал Сергей, и все стали подниматься. Двинулись берегом. Шли с полчаса, и вдруг заметили палатку, стоявшую на крошечном пологом пятачке берега.

— О-па! — сказал Сергей остальным и поднял руку. — Ну-ка, тише! Кто это здесь расположился?

Он осторожно приблизился к палатке. Не было слышно ни звука, и странно, что туристы в яркий солнечный день вели себя так тихо. А может, они куда-то ушли, подумала Светлана. Сергей заглянул в па-латку и махнул им рукой:

— Идите!

В палатке было пусто. Ни вещей, ни спальников, ничего. Куда же люди делись?

— Сбежали? — озвучил общие мысли Нефедов.

— Наверно, — согласился командир.

Поборцев огляделся и сквозь деревья заметил неестественно ярко-желтое пятно у воды. Он спус-тился к озеру. У самой воды лежал человек. В тренировочных брюках и желтой футболке. Он лежал ничком, на животе, и руки безвольно разметались по усыпанной хвоей земле. Алекс сразу понял, что человек мертв.

— Идите сюда! — крикнул он товарищам. — Быстрее!

Первым спустился Картавин, за ним Светлана.

— Дендроиды! — сказал Павел. Когда все столпились возле тела, Поборцев перевернул его. На за-литой кровью футболке отчетливо виднелись колотые раны.

— Нет, не дендроиды! — проговорил Алекс. — Кое-кто похуже...

Командир молча присел над телом, осмотрел и так же молча поднялся.

— Надо в милицию сообщить, — сказал ему Нефедов.

— Какая тут милиция? — ответил Сергей. — Здесь закрытая зона. Все, что здесь происходит, спи-шут на деревья.

— Они-то тут при чем? — спросил Поборцев.

— Они тут при всем. Если бы не они...

— А я так не думаю! — резко возразил лесник. — Когда люди чувствуют безнаказанность, они по-казывают свое настоящее лицо. Думаете, такое впервые происходит?

Света согласилась с ним. Но вслух ничего не сказала. И остальные промолчали.

— Курить нет ни у кого? — спросил Сергей. Из экспедиции никто не курил. — Черт, вот дерьмо! У меня сигареты кончились!

Они оттащили убитого от воды и похоронили, выкопав могилу ножами. Все делалось наспех, но это было лучше, чем оставить тело лесному зверью. Отдохнули и помолчали над могилой. Потом пошли.

Солнце, радостно светившее еще с утра, куда-то подевалось, небо заволокли тучи, и верхушки сосен тревожно гудели на ветру. Светлана заметила летягу, красиво перескакивавшую с дерева на дерево. Испугавшись незваных гостей, белка резво запрыгала по стволу и скрылась из глаз. И почти тут же зарядил дождь.

— Тихо! Слышите? — поднял руку Поборцев. Сергей, идущий рядом, остановился.

— Я ничего не слышу. Дождь шумит.

— Слушай лучше!

Где-то впереди, где находилось долгожданное Засекино, слышались крики. Кричала женщина.

— Я слышу! — тревожно сказал Картавин. — Женщина кричит!

— Надо бежать! — Нефедов припустил вперед. Командир в три прыжка нагнал ученого и остано-вил, дернув за рукав:

— Поперек батьки не суйся! За мной и тихо, без криков! — приказал он.

До поселка добежали быстро и остановились на опушке. Кричали уже громче, отчетливей, и жалобный плач перемежался взрывами жестокого хохота.

— Все понятно, — процедил Сергей. Он достал автомат и передернул затвор.

— Что понятно? — спросил Картавин.

— Уголовники, — сказал за него Алекс.

— Какие уголовники? — изумился Нефедов. Света посмотрела на лесника:

— Откуда здесь уголовники, Петя?

— Об этом в Дымове объявляли, — ответил Алекс. — Здесь колония есть. Наверно, опять побег.

Света посмотрела на командира:

— Значит, ты знал об этом, Сергей?

— Знал, — не стал скрывать он, — ну и что? Потому и охрану вам выделили.

— Почему тогда нам не сказали? — возмутился Картавин.

— Чтобы зря не нервировать. Ладно, что сейчас говорить...

— Ничего себе, не нервировать! Убитый у озера — наверняка их рук дело! — не успокаивалась Светлана. — А нам ничего не говорят! Нервы берегут! Я даже не знаю, как это назвать! — кричала она, гля-дя на майора, но тот невозмутимо осматривал оружие, не вступая в перепалку.

Поборцев видел, как бушует биолог, и не мог сдержать улыбку. Да, элементарно подставили, а чего еще она ждет от спецслужб? Им лишь бы свои задачи решить, а каким путем — дело второе, если не деся-тое. Он знает.

— Чего мы ждем! Надо идти и помочь ей! — высказался Павел.

— Не дергайся! Это в кино так просто: пошел и всем в рыло насовал, по-очереди! А если у них ору-жие? Перестреляют нас и все, — ответил Сергей. — Здесь тайга, 'ноль два' не работает.

— Чего же: смотреть, что ли?! — кипятился Картавин.

— Можешь сидеть здесь, никто тебя не заставляет, а я пойду и посмотрю. Хоть узнаю, сколько их. А вы будьте тут, и никуда не дергайтесь. Это приказ.

— А если с тобой что-нибудь случится? — спросил Игорь. Сергей с улыбкой взглянул на него:

— Со мной ничего не случится. Если будет надо, я их голыми руками положу!

Картавин сморщился и заткнул уши, чтобы не слышать криков истязуемой.

— Зря она так, — спокойно сказал Сергей. — Если ничего не можешь изменить — расслабься и по-лучай удовольствие. Кстати, покорность часто действует на преступников отрезвляюще.

— А если б тебя так дрючили, — не выдержал Поборцев, — ты бы тоже расслабился?

Сергей кинул на него такой взгляд, что Алекс понял: эти слова ему когда-нибудь припомнят.

— Я пошел, ждите здесь! — сказал командир и, пригибаясь, побежал к ближайшему забору. Участ-ники экспедиции видели, как Сергей нашел дыру в изгороди и осторожно пролез туда. Дождь почти прекра-тился.

Время шло медленно, и Поборцев не меньше остальных измаялся, всматриваясь и вслушиваясь в окружавший их лес. Крики женщины стихли, и каждый из отряда думал: что с ней, жива ли?

Наконец Сергей вернулся. Он пришел с другой стороны и резко вынырнул из кустов, напугав Свет-лану.

— Кажется, их трое. Сидят в одном из домов. Можно окружить и взять тепленькими.

— А как насчет 'самому всех голыми руками'? — съязвил Алекс.

— Не отказываюсь, — процедил Сергей. — Но эти парни тертые, могут драпануть, не догонишь. Поэтому нужны добровольцы на перехват. Например, ты.

— Идем, — сказал Поборцев.

— Подождите, — сказал Нефедов. — Я тоже не собираюсь отсиживаться. Я с вами пойду.

— Тогда и я, — сказал Павел.

— Чем больше, тем лучше, — подвел итог командир. — Хорошо. А тебе, Света, лучше здесь подо-ждать. Мы тебе свистнем, услышишь. Только отсюда ни шагу!

— Хорошо, — Свете не хотелось оставаться одной, было страшно, особенно за ребят, собравшихся драться с уголовниками. Экспедиция отняла столько сил и эмоций, что девушка с трудом удерживала себя от истерики. Ночами спалось плохо, в малейшем шорохе чудились монстры, а днем глаза болели от напря-женного всматривания в чащу, подчас принимая качавшиеся на ветру деревья за дендроидов. Часто просы-паясь от малейшего шума, Света со слезами вспоминала лица солдат, совсем еще молодых парней, до по-следнего защищавших экспедицию. Они погибли как герои, но Света с горечью понимала, что им никогда не поставят памятник, и скорее всего, даже тел не найдут.

Четверо мужчин крались вдоль забора.

— Я нашел другой путь, — прошептал Сергей, обернувшись к товарищам. — За мной. Выйдем поч-ти к цели.

Они миновали разрушенный сарай, пересекли какой-то садик с детскими качелями и остановились за бревенчатой, покрытой слоем черного толя, стеной какой-то пристройки. Женщина закричала вновь, над-рывая сердце Поборцева. Сергей выглянул из-за убежища:

— Пошли! Я с той стороны, вы с этой, — сказал Сергей. — Ты со мной, — сказал он Картавину.

Поборцев с Игорем обошли дом, стараясь, чтобы их ненароком не увидели из окон. Одновременно прислушивались: нет ли еще кого вокруг? Вроде никого. Поселок был покинут жителями. Наверно, как и говорил Сергей: все здесь, в этом доме. Через открытое окно слышался рыдающий стон и довольное пыхте-нье насильника. У длинной поленицы Алекс заметил хорошее округлое полено, вполне подходящее для ро-ли дубинки, и подобрал его.

Сергей и Павел, должно быть, подобрались к крыльцу. Надо ждать сигнала. Заглядывать в окна опасно — могут заметить, а сколько там беглых зеков, кто знает? Сергей сказал, что трое, но вдруг ошибся?

— Жди здесь, — прошептал Игорь Поборцеву. — Я пойду с ними. Если кто выпрыгнет, глуши!

Алекс крепче сжал в руках палку и кивнул. Охотничий нож, подаренный дядей, висел на поясе, но доставать такое серьезное оружие Алекс пока не решился. Если только в крайнем случае... Нефедов скрылся за углом дома, и Поборцев услышал, как кто-то подошел к окну. Он затаил дыхание. Щелкнула спичка, и в приоткрытое окно потянуло сигаретным дымом. Вот, наверно, Сергей завидует, подумал Алекс.

— Что, оттянулся? — спросил кто-то из глубины дома.

— А то! — довольно ответил курильщик. — Теперь Гомаджобо старается.

Они заржали. Поборцев сжал дубинку еще крепче.

— Слушай, Штырь, прикинь, сколько здесь всего брошено? Бери — не хочу! Разжиться-то как можно! — сказал один. Голос молодой, немного заискивающий. Видно, Штырь здесь за главного.