Повесть о Берене и Лютиэн, или Лэ о Лейтиан, Освобождение от оков

ДЖ.Р.Р. ТОЛКИЕН

ПОВЕСТЬ О БЕРЕНЕ И ЛЮТИЭН

Лэ о Лейтиан

ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ОКОВ

I.

A king there was in days of old:

Король жил в давние года,

ere Men yet walked upon the mould

Что правил рощами, когда

his power was reared in cavern's shade,

Был Человек не сотворен.

his hand was over glen and glade.

Владел страной пещерной он -

5

His shields were shining as the moon,

Там каждый щит сиял луной,

his lances keen of steel were hewn,

Роняли копья блеск стальной,

of silver grey his crown was wrought,

Созвездий бледные лучи

the starlight in his banners caught;

Ловили стяги средь ночи,

and silver thrilled his trumpets long

Фанфары пели, как хрусталь,

10

beneath the stars in challenge strong;

И чары облекали даль

enchantment did his realm enfold,

Страны прекрасной колдовской.

where might and glory, wealth untold,

Во славе твердою рукой

he wielded from his ivory throne

Повелевал он, сев на трон

in many-pillared halls of stone.

В чертогах с множеством колонн.

15

There beryl, pearl, and opal pale,

Мечи, секиры, копий сталь,

and metal wrought like fishes' mail,

Доспех, что чешуей блистал,

buckler and corslet, axe and sword,

Опал, и жемчуг, и берилл -

and gleaming spears were laid in hoard -

Всем был богат он, но ценил

all these he had and loved them less

Превыше сих сокровищ всех

20

than a maiden once in Elfinesse;

Эльфийской девы звонкий смех -

for fairer than are born to Men

Как из Людей никто, светла

a daughter had he, Luthien.

Дочь королевская была.

Such lissom limbs no more shall run

Лететь подобный гибкий стан

on the green earth beneath the sun;

Не будет по траве полян,

25

so fair a maid no more shall be

Вновь ни восход и ни закат

from dawn to dusk, from sun to sea.

Красы такой не озарят.

Her robe was blue as summer skies,

Как сумрак вечера — глаза,

but grey as evening were her eyes;

Наряд синей, чем небеса,

'twas sewn with golden lilies fair,

По платью золото вилось,

30

but dark as shadow was her hair.

Темней теней был шелк волос,

Her feet were light as bird on wing,

Шаг — легок, будто бы полет,

her laughter lighter than the spring;

Смех — веселей, чем ключ поет.

the slender willow, the bowing reed,

Свет в кронах, голос родника,

the fragrance of a flowering mead,

Ив тонкость, гибкость тростника

35

the light upon the leaves of trees,

И аромат цветущих трав -

the voice of water, more than these

Все превзошел красой, объяв,

her beauty was and blissfulness,

Прелестный облик Лютиэн,

her glory and her loveliness;

Беспечен и благословен -

and her the king more dear did prize

Король лишился б глаз скорей,

40

than hand or heart or light of eyes.

Чем милой дочери своей.

They dwelt amid Beleriand,

Белерианд был домом им,

while Elfin power yet held the land,

Эльфийской магией храним,

in the woven woods of Doriath:

Дремучий, древний Дориат -

few ever thither found the path;

Немногие там наугад

45

few ever dared the forest-eaves

Могли бы проложить свой путь,

to pass, or stir the listening leaves

Посмев под леса кров шагнуть,

with tongue of hounds a-hunting fleet,

Охотник смертный испокон

with horse, or horn, or mortal feet.

Здесь не тревожил чутких крон.

To North there lay the Land of Dread,

На север Земли Страха шли,

50

whence only evil pathways led

Откуда тропы зло вели

o'er hills of shadow bleak and cold

По хладным выцветшим холмам

or Taur-na-Fuin's haunted hold,

В тени Таур-ну-Фуин — там

where Deadly Nightshade lurked and lay

Жертв ждали мороки, бледны,

and never came or moon or day;

Таясь от солнца и луны.

55

to South the wide earth unexplored;

Юг полон был незнамых стран,

to West the ancient Ocean roared,

Бескрайний, древний Океан

unsailed and shoreless, wide and wild;

На западе вдали рычал,

to East in peaks of blue were piled

И пики синие венчал

in silence folded, mist-enfurled,

Хребтов Окраинной земли

60

the mountains of the Outer World,

Восток туманами вдали,

beyond the tangled woodland shade,

За сумраком густых чащоб,

thorn and thicket, grove and glade,

Укрытых магии плащом,

whose brooding boughs with magic hung

За плотною стеной ветвей,

were ancient when the world was young.

Что в мире не было древней.

65

There Thingol in the Thousand Caves,

Эсгалдуин, седой поток,

whose portals pale that river laves

Там Тысячи Пещер порог

Esgalduin that fairies call,

Волнами омывал у врат

in many a tall and torchlit hall

Под своды светлых анфилад,

a dark and hidden king did dwell,

Где Тингол, мрачен и суров,

70

lord of the forest and the fell;

Владыка вязов и дубов,

and sharp his sword and high his helm,

Владыка рощ, пещер и скал

the king of beech and oak and elm.

В чертогах тайных обитал.

There Luthien the lissom 'maid

Там в танце Лютиэн, быстра,

would dance in dell and grassy glade,

Кружилась на ковре из трав

75

and music merrily, thin and clear,

По музыки веселой звон -

went down the ways, more fair than ear

Нежнее птичьих трелей он,

of mortal Men at feast hath heard,

На празднествах подобный звук

and fairer than the song of bird.

Людей не мог изведать слух.

When leaves were long and grass was green

Когда была густа листва,

80

then Dairon with his fingers lean,

Чар полную и колдовства

as daylight melted into shade,

Мелодию творил флейтист,

a wandering music sweetly made,

И звук был трепетен и чист,

enchanted fluting, warbling wild,

И пел под шелест буйных крон,

for love of Thingol's elfin child.

Что Дайрон в Лютиэн влюблен.

85

There bow was bent and shaft was sped,

Там лился буйный ливень стрел,

the fallow deer as phantoms fled,

Стремительно олень летел,

and horses proud with braided mane,

Как ласточки, в тиши ночной

with shining bit and silver rein,

Там мчались кони под луной,

went fleeting by on moonlit night,

Сверкая серебром удил,

90

as swallows arrow-swift in flight;

И ленты в гривах ветер вил,

a blowing and a sound of bells,

Вплетая в голос бубенцов

a hidden hunt in hollow dells.

Гул рога в сумраке лесов.

There songs were made and things of gold,

Слагались песни, и металл

and silver cups and jewels untold,

Сокровищ форму принимал.

95

and the endless years of Faery land

И бесконечных лет поток

rolled over far Beleriand,

Так над Белериандом тек,

until a day beneath the sun,

Пока в один прекрасный час

when many marvels were begun.

Пора чудес не началась.

II.

Far in the North neath hills of stone

На мрачном Севере, вдали

100

in caverns black there was a throne

Во чреве страждущей земли,

by fires illumined underground,

Огнем подземным озарен,

that winds of ice with moaning sound

В пещере возвышался трон,

made flare and flicker in dark smoke;

Овеян вихрем ледяным,

the wavering bitter coils did choke

Колеблющем багровый дым,

105

the sunless airs of dungeons deep

В бессветных, душных недрах гор,

where evil things did crouch and creep.

Где алым тлеет чудищ взор.

There sat a king: no Elfin race

Король на троне восседал,

nor mortal blood, nor kindly grace

Что милосердия не знал -

of earth or heaven might he own,

Не Эльф, не Человек, древней

110

far older, stronger than the stone

Наш мир слагающих камней,

the world is built of, than the fire

И, чем под ними пламень, он

that burns within more fierce and dire;

Стократ был злее испокон,

and thoughts profound were in his heart:

Исполнен был коварных дум

a gloomy power that dwelt apart.

Его бездонный мрачный ум.

115

Unconquerable spears of steel

По мановению руки

were at his nod. No ruth did feel

Непобедимые полки,

the legions of his marshalled hate,

Не зная жалости, его

on whom did wolf and raven wait;

Несли на копьях торжество,

and black the ravens sat and cried

Гремел далеко мерзкий хор -

120

upon their banners black, and wide

Вой волчий, и вороний ор,

was heard their hideous chanting dread

И хруст костей из-под сапог -

above the reek and trampled dead.

Кровавый пир, где чашник — волк.

With fire and sword his ruin red

Всех тех, кто шеи не склонял,

on all that would not bow the head

Огнем он и мечом карал,

125

like lightning fell. The Northern land

И под безжалостной рукой

lay groaning neath his ghastly hand.

Стонали земли в муке злой.

But still there lived in hiding cold

Но, в серых схоронясь лесах,

undaunted, Barahir the bold,

Еще был жив не знавший страх

of land bereaved, of lordship shorn,

Когда-то гордый князь людской,

130

who once a prince of Men was born

Скиталец ныне и изгой

and now an outlaw lurked and lay

Отважный Барахир, и с ним,

in the hard heath and woodland grey,

Холодным вереском храним,

and with him clung of faithful men

Отряд из воинов лихих

but Beren his son and other ten.

И Берен, княжич, между них.

135

Yet small as was their hunted band

Был каждый верен, меток, смел,

still fell and fearless was each hand,

Немало достославных дел

and strong deeds they wrought yet oft,

Свершила горстка храбрецов,

and loved the woods, whose ways more soft

Дружина в дюжину бойцов.

them seemed than thralls of that black throne

Изгнанье было им милей,

140

to live and languish in halls of stone.

Чем рабство, плен и звон цепей.

King Morgoth still pursued them sore

Коварнейшую из охот

with men and dogs, and wolf and boar

Король сей, Моргот, вел — и вот

with spells of madness filled he sent

И человек, и волк, и хорт,

to slay them as in the woods they went;

И дикий вепрь из года в год

145

yet nought hurt them for many years, '

Им, полны злобой колдовской,

until, in brief to tell what tears

Искали смерти день-деньской,

have oft bewailed in ages gone,

Но зря — покуда в чар силок

nor ever tears enough, was done

Их тропы Моргот не завлек,

a deed unhappy; unaware

Пока злосчастье не сбылось,

150

their feet were caught in Morgoth's snare.

Достойное бессчетных слез.

Gorlim it was, who wearying

То Горлим был, что, утомясь

of toil and flight and harrying,

Скитанием, направил раз

one night by chance did turn his feet

По полю, сквозь ночную студь

o'er the dark fields by stealth to meet

К приюту дружескому путь

155

with hidden friend within a dale,

В долине, тайному. Но дом

and found a homestead looming pale

Был пуст и темен, лишь в одном

against the misty stars, all dark

Оконце блик свечи моргнул.

save one small window, whence a spark

Сквозь ставни Горлим заглянул -

of fitful candle strayed without.

И, как во сне, когда в обман

160

Therein he peeped, and filled with doubt

Сквозь дремы призрачный туман

he saw, as in a dreaming deep

Тоска и рада сердце ввесть,

when longing cheats the heart in sleep,

Он зрел — и глаз не мог отвесть -

his wife beside a dying fire

Жену, скорбящую о нем

lament him lost; her thin attire

Перед погасшим очагом.

165

and greying hair and paling cheek

Рекли о горестях сполна

of tears and loneliness did speak.

Дорожки слез и седина.

'A! fair and gentle Eilinel,

"О ландыш нежный, Эйлинель!

whom I had thought in darkling hell

Не в царстве мертвых ты ужель?

long since emprisoned! Ere I fled

Ведь, перед тем, как скрыться прочь

170

I deemed I saw thee slain and dead

В ту громом грянувшую ночь,

upon that night of sudden fear

Всего лишившись, что любил,

when all I lost that I held dear':

Я зрел — тебя удар сразил!"

thus thought his heavy heart amazed

Так, камнем на сердце согбен,

outside in darkness as he gazed.

Во тьме он думал, изумлен.

175

But ere he dared to call her name,

Позвать ее, спросить, как в дол

or ask how she escaped and came

Сей дальний путь ее привел,

to this far vale beneath the hills,

Он не успел решиться — вновь

he heard a cry beneath the hills!

Раздался шум среди холмов,

There hooted near a hunting owl

Охотящийся филин вдруг

180

with boding voice. He heard the howl

Тревожно ухнул. Жуткий звук

of the wild wolves that followed him

Услышал Горлим — волчий вой

and dogged his feet through shadows dim.

Голодной стаи за собой.

Him unrelenting, well he knew,

Вновь те, в ком милосердья нет,

the hunt of Morgoth did pursue.

Во мгле его сыскали след.

185

Lest Eilinel with him they slay

Чтоб Эйлинель спасти от них,

without a word he turned away,

Сомкнув уста, печален, тих,

and like a wild thing winding led

След путая, как зверь лесной,

his devious ways o'er stony bed

Скорей он бросился долой,

of stream, and over quaking fen,

По руслу жесткому ручья,

190

until far from the homes of men

Пока, далеко от жилья,

he lay beside his fellows few

За рубежом болот сырых,

in a secret place; and darkness grew,

Среди товарищей своих

and waned, and still he watched unsleeping,

В укрытьи потайном не лег.

and saw the dismal dawn come creeping

Но он забыться сном не смог,

195

in dank heavens above gloomy trees.

Покуда тусклый свет небес

A sickness held his soul for ease,

Не залил мрачный хмурый лес.

and hope, and even thraldom's chain

Он волю был готов отдать,

if he might find his wife again.

Лишь только б зреть жену опять.

But all he thought twixt love of lord

Как рвали душу на куски

200

and hatred of the king abhorred

Гнев, верность, ненависть, тоски

and anguish for fair Eilinel

Терзанья, боль за Эйлинель -

who drooped alone, what tale shall tell?

Никто не ведает досель.

Yet at the last, when many days