Повесть о Берене и Лютиэн, или Лэ о Лейтиан, Освобождение от оков

ДЖ.Р.Р. ТОЛКИЕН

ПОВЕСТЬ О БЕРЕНЕ И ЛЮТИЭН

Лэ о Лейтиан

ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ОКОВ

I.

A king there was in days of old:

Король жил в давние года,

ere Men yet walked upon the mould

Что правил рощами, когда

his power was reared in cavern's shade,

Был Человек не сотворен.

his hand was over glen and glade.

Владел страной пещерной он -

5

His shields were shining as the moon,

Там каждый щит сиял луной,

his lances keen of steel were hewn,

Роняли копья блеск стальной,

of silver grey his crown was wrought,

Созвездий бледные лучи

the starlight in his banners caught;

Ловили стяги средь ночи,

and silver thrilled his trumpets long

Фанфары пели, как хрусталь,

10

beneath the stars in challenge strong;

И чары облекали даль

enchantment did his realm enfold,

Страны прекрасной колдовской.

where might and glory, wealth untold,

Во славе твердою рукой

he wielded from his ivory throne

Повелевал он, сев на трон

in many-pillared halls of stone.

В чертогах с множеством колонн.

15

There beryl, pearl, and opal pale,

Мечи, секиры, копий сталь,

and metal wrought like fishes' mail,

Доспех, что чешуей блистал,

buckler and corslet, axe and sword,

Опал, и жемчуг, и берилл -

and gleaming spears were laid in hoard -

Всем был богат он, но ценил

all these he had and loved them less

Превыше сих сокровищ всех

20

than a maiden once in Elfinesse;

Эльфийской девы звонкий смех -

for fairer than are born to Men

Как из Людей никто, светла

a daughter had he, Luthien.

Дочь королевская была.

Such lissom limbs no more shall run

Лететь подобный гибкий стан

on the green earth beneath the sun;

Не будет по траве полян,

25

so fair a maid no more shall be

Вновь ни восход и ни закат

from dawn to dusk, from sun to sea.

Красы такой не озарят.

Her robe was blue as summer skies,

Как сумрак вечера — глаза,

but grey as evening were her eyes;

Наряд синей, чем небеса,

'twas sewn with golden lilies fair,

По платью золото вилось,

30

but dark as shadow was her hair.

Темней теней был шелк волос,

Her feet were light as bird on wing,

Шаг — легок, будто бы полет,

her laughter lighter than the spring;

Смех — веселей, чем ключ поет.

the slender willow, the bowing reed,

Свет в кронах, голос родника,

the fragrance of a flowering mead,

Ив тонкость, гибкость тростника

35

the light upon the leaves of trees,

И аромат цветущих трав -

the voice of water, more than these

Все превзошел красой, объяв,

her beauty was and blissfulness,

Прелестный облик Лютиэн,

her glory and her loveliness;

Беспечен и благословен -

and her the king more dear did prize

Король лишился б глаз скорей,

40

than hand or heart or light of eyes.

Чем милой дочери своей.

They dwelt amid Beleriand,

Белерианд был домом им,

while Elfin power yet held the land,

Эльфийской магией храним,

in the woven woods of Doriath:

Дремучий, древний Дориат -

few ever thither found the path;

Немногие там наугад

45

few ever dared the forest-eaves

Могли бы проложить свой путь,

to pass, or stir the listening leaves

Посмев под леса кров шагнуть,

with tongue of hounds a-hunting fleet,

Охотник смертный испокон

with horse, or horn, or mortal feet.

Здесь не тревожил чутких крон.

To North there lay the Land of Dread,

На север Земли Страха шли,

50

whence only evil pathways led

Откуда тропы зло вели

o'er hills of shadow bleak and cold

По хладным выцветшим холмам

or Taur-na-Fuin's haunted hold,

В тени Таур-ну-Фуин — там

where Deadly Nightshade lurked and lay

Жертв ждали мороки, бледны,

and never came or moon or day;

Таясь от солнца и луны.

55

to South the wide earth unexplored;

Юг полон был незнамых стран,

to West the ancient Ocean roared,

Бескрайний, древний Океан

unsailed and shoreless, wide and wild;

На западе вдали рычал,

to East in peaks of blue were piled

И пики синие венчал

in silence folded, mist-enfurled,

Хребтов Окраинной земли

60

the mountains of the Outer World,

Восток туманами вдали,

beyond the tangled woodland shade,

За сумраком густых чащоб,

thorn and thicket, grove and glade,

Укрытых магии плащом,

whose brooding boughs with magic hung

За плотною стеной ветвей,

were ancient when the world was young.

Что в мире не было древней.

65

There Thingol in the Thousand Caves,

Эсгалдуин, седой поток,

whose portals pale that river laves

Там Тысячи Пещер порог

Esgalduin that fairies call,

Волнами омывал у врат

in many a tall and torchlit hall

Под своды светлых анфилад,

a dark and hidden king did dwell,

Где Тингол, мрачен и суров,

70

lord of the forest and the fell;

Владыка вязов и дубов,

and sharp his sword and high his helm,

Владыка рощ, пещер и скал

the king of beech and oak and elm.

В чертогах тайных обитал.

There Luthien the lissom 'maid

Там в танце Лютиэн, быстра,

would dance in dell and grassy glade,

Кружилась на ковре из трав

75

and music merrily, thin and clear,

По музыки веселой звон -

went down the ways, more fair than ear

Нежнее птичьих трелей он,

of mortal Men at feast hath heard,

На празднествах подобный звук

and fairer than the song of bird.

Людей не мог изведать слух.

When leaves were long and grass was green

Когда была густа листва,

80

then Dairon with his fingers lean,

Чар полную и колдовства

as daylight melted into shade,

Мелодию творил флейтист,

a wandering music sweetly made,

И звук был трепетен и чист,

enchanted fluting, warbling wild,

И пел под шелест буйных крон,

for love of Thingol's elfin child.

Что Дайрон в Лютиэн влюблен.

85

There bow was bent and shaft was sped,

Там лился буйный ливень стрел,

the fallow deer as phantoms fled,

Стремительно олень летел,

and horses proud with braided mane,

Как ласточки, в тиши ночной

with shining bit and silver rein,

Там мчались кони под луной,

went fleeting by on moonlit night,

Сверкая серебром удил,

90

as swallows arrow-swift in flight;

И ленты в гривах ветер вил,

a blowing and a sound of bells,

Вплетая в голос бубенцов

a hidden hunt in hollow dells.

Гул рога в сумраке лесов.

There songs were made and things of gold,

Слагались песни, и металл

and silver cups and jewels untold,

Сокровищ форму принимал.

95

and the endless years of Faery land

И бесконечных лет поток

rolled over far Beleriand,

Так над Белериандом тек,

until a day beneath the sun,

Пока в один прекрасный час

when many marvels were begun.

Пора чудес не началась.

II.

Far in the North neath hills of stone

На мрачном Севере, вдали

100

in caverns black there was a throne

Во чреве страждущей земли,

by fires illumined underground,

Огнем подземным озарен,

that winds of ice with moaning sound

В пещере возвышался трон,

made flare and flicker in dark smoke;

Овеян вихрем ледяным,

the wavering bitter coils did choke

Колеблющем багровый дым,

105

the sunless airs of dungeons deep

В бессветных, душных недрах гор,

where evil things did crouch and creep.

Где алым тлеет чудищ взор.

There sat a king: no Elfin race

Король на троне восседал,

nor mortal blood, nor kindly grace

Что милосердия не знал -

of earth or heaven might he own,

Не Эльф, не Человек, древней

110

far older, stronger than the stone

Наш мир слагающих камней,

the world is built of, than the fire

И, чем под ними пламень, он

that burns within more fierce and dire;

Стократ был злее испокон,

and thoughts profound were in his heart:

Исполнен был коварных дум

a gloomy power that dwelt apart.

Его бездонный мрачный ум.

115

Unconquerable spears of steel

По мановению руки

were at his nod. No ruth did feel

Непобедимые полки,

the legions of his marshalled hate,

Не зная жалости, его

on whom did wolf and raven wait;

Несли на копьях торжество,

and black the ravens sat and cried

Гремел далеко мерзкий хор -

120

upon their banners black, and wide

Вой волчий, и вороний ор,

was heard their hideous chanting dread

И хруст костей из-под сапог -

above the reek and trampled dead.

Кровавый пир, где чашник — волк.

With fire and sword his ruin red

Всех тех, кто шеи не склонял,

on all that would not bow the head

Огнем он и мечом карал,

125

like lightning fell. The Northern land

И под безжалостной рукой

lay groaning neath his ghastly hand.

Стонали земли в муке злой.

But still there lived in hiding cold

Но, в серых схоронясь лесах,

undaunted, Barahir the bold,

Еще был жив не знавший страх

of land bereaved, of lordship shorn,

Когда-то гордый князь людской,

130

who once a prince of Men was born

Скиталец ныне и изгой

and now an outlaw lurked and lay

Отважный Барахир, и с ним,

in the hard heath and woodland grey,

Холодным вереском храним,

and with him clung of faithful men

Отряд из воинов лихих

but Beren his son and other ten.

И Берен, княжич, между них.

135

Yet small as was their hunted band

Был каждый верен, меток, смел,

still fell and fearless was each hand,

Немало достославных дел

and strong deeds they wrought yet oft,

Свершила горстка храбрецов,

and loved the woods, whose ways more soft

Дружина в дюжину бойцов.

them seemed than thralls of that black throne

Изгнанье было им милей,

140

to live and languish in halls of stone.

Чем рабство, плен и звон цепей.

King Morgoth still pursued them sore

Коварнейшую из охот

with men and dogs, and wolf and boar

Король сей, Моргот, вел — и вот

with spells of madness filled he sent

И человек, и волк, и хорт,

to slay them as in the woods they went;

И дикий вепрь из года в год

145

yet nought hurt them for many years, '

Им, полны злобой колдовской,

until, in brief to tell what tears

Искали смерти день-деньской,

have oft bewailed in ages gone,

Но зря — покуда в чар силок

nor ever tears enough, was done

Их тропы Моргот не завлек,

a deed unhappy; unaware

Пока злосчастье не сбылось,

150

their feet were caught in Morgoth's snare.

Достойное бессчетных слез.

Gorlim it was, who wearying

То Горлим был, что, утомясь

of toil and flight and harrying,

Скитанием, направил раз

one night by chance did turn his feet

По полю, сквозь ночную студь

o'er the dark fields by stealth to meet

К приюту дружескому путь

155

with hidden friend within a dale,

В долине, тайному. Но дом

and found a homestead looming pale

Был пуст и темен, лишь в одном

against the misty stars, all dark

Оконце блик свечи моргнул.

save one small window, whence a spark

Сквозь ставни Горлим заглянул -

of fitful candle strayed without.

И, как во сне, когда в обман

160

Therein he peeped, and filled with doubt

Сквозь дремы призрачный туман

he saw, as in a dreaming deep

Тоска и рада сердце ввесть,

when longing cheats the heart in sleep,

Он зрел — и глаз не мог отвесть -

his wife beside a dying fire

Жену, скорбящую о нем

lament him lost; her thin attire

Перед погасшим очагом.

165

and greying hair and paling cheek

Рекли о горестях сполна

of tears and loneliness did speak.

Дорожки слез и седина.

'A! fair and gentle Eilinel,

"О ландыш нежный, Эйлинель!

whom I had thought in darkling hell

Не в царстве мертвых ты ужель?

long since emprisoned! Ere I fled

Ведь, перед тем, как скрыться прочь

170

I deemed I saw thee slain and dead

В ту громом грянувшую ночь,

upon that night of sudden fear

Всего лишившись, что любил,

when all I lost that I held dear':

Я зрел — тебя удар сразил!"

thus thought his heavy heart amazed

Так, камнем на сердце согбен,

outside in darkness as he gazed.

Во тьме он думал, изумлен.

175

But ere he dared to call her name,

Позвать ее, спросить, как в дол

or ask how she escaped and came

Сей дальний путь ее привел,

to this far vale beneath the hills,

Он не успел решиться — вновь

he heard a cry beneath the hills!

Раздался шум среди холмов,

There hooted near a hunting owl

Охотящийся филин вдруг

180

with boding voice. He heard the howl

Тревожно ухнул. Жуткий звук

of the wild wolves that followed him

Услышал Горлим — волчий вой

and dogged his feet through shadows dim.

Голодной стаи за собой.

Him unrelenting, well he knew,

Вновь те, в ком милосердья нет,

the hunt of Morgoth did pursue.

Во мгле его сыскали след.

185

Lest Eilinel with him they slay

Чтоб Эйлинель спасти от них,

without a word he turned away,

Сомкнув уста, печален, тих,

and like a wild thing winding led

След путая, как зверь лесной,

his devious ways o'er stony bed

Скорей он бросился долой,

of stream, and over quaking fen,

По руслу жесткому ручья,

190

until far from the homes of men

Пока, далеко от жилья,

he lay beside his fellows few

За рубежом болот сырых,

in a secret place; and darkness grew,

Среди товарищей своих

and waned, and still he watched unsleeping,

В укрытьи потайном не лег.

and saw the dismal dawn come creeping

Но он забыться сном не смог,

195

in dank heavens above gloomy trees.

Покуда тусклый свет небес

A sickness held his soul for ease,

Не залил мрачный хмурый лес.

and hope, and even thraldom's chain

Он волю был готов отдать,

if he might find his wife again.

Лишь только б зреть жену опять.

But all he thought twixt love of lord

Как рвали душу на куски

200

and hatred of the king abhorred

Гнев, верность, ненависть, тоски

and anguish for fair Eilinel

Терзанья, боль за Эйлинель -

who drooped alone, what tale shall tell?

Никто не ведает досель.

Yet at the last, when many days

Шли дни. Раздумьем истомлен,

of brooding did his mind amaze,

В конце концов, решился он

205

he found the servants of the king,

Слуг королевских все ж найти,

and bade them to their master bring

К владыке их просить свести

a rebel who forgiveness sought,

Мятежника, чтоб он молить

if haply forgiveness might be bought

Мог о пощаде, иль купить

with tidings of Barahir the bold,

Ее известьями о том,

210

and where his hidings and his hold

Где мог быть, ночью или днем,

might best be found by night or day.

С отрядом Барахир пленен.

And thus sad Gorlim, led away

...И вот злосчастный уведен

unto those dark deep-dolven halls,

В подземный, темный, душный зал,

before the knees of Morgoth falls,

Вот он пред троном темным пал,

215

and puts his trust in that cruel heart

Вот он вверяется тому,

wherein no truth had ever part.

Чье сердце знает только тьму.

Quoth Morgoth: 'Eilinel the fair

"О, без сомненья, — Моргот рек, -

thou shalt most surely find, and there

Час вашей встречи недалек,

where she doth dwell and wait for thee

Где Эйлинели ныне дом -

220

together shall ye ever be,

Навек вы будете вдвоем,

and sundered shall ye sigh no more.

Впредь неразлучны там, где ждет

This guerdon shall he have that bore

Она тебя. И не уйдет

these tidings sweet, traitor dear!

Ненагражденным вестник мой,

For Eilinel she dwells not here,

Предатель, Горлим дорогой!

225

but in the shades of death doth roam

Знай — бродит меж теней она,

widowed of husband and of home -

Семьи и крова лишена,

a wraith of that which might have been,

По царству мертвых в тишине.

methinks, it is that thou hast seen!

Ты призрак видел, мнится мне!

Now shalt thou through the gates of pain

В безлунный и туманный край

230

the land thou askest grimly gain;

Вратами боли, что ж, ступай,

thou shalt to the moonless mists of hell

И, как хотел, меж сих земель,

descend and seek thy Eilinel.'

Свою обрящешь Эйлинель!"

Thus Gorlim died a bitter death

Издал несчастный горький стон -

and cursed himself with dying breath,

Себя пред смертью проклял он.

235

and Barahir was caught and slain,

Так Барахир повергнут был,

and all good deeds were made in vain.

Так подвиг обратился в пыль.

But Morgoth's guile for ever failed,

Но все ж неполным был успех -

nor wholly o'er his foes prevailed,

Смог Моргот истребить не всех,

and some were ever that still fought

Остались те, кто, в меру сил

240

unmaking that which malice wrought.

Сражались с злом, что он творил,

Thus men believed that Morgoth made

И верили, что Враг создал

the fiendish phantom that betrayed

Коварный морок, что предал

the soul of Gorlim, and so brought

Дух Горлима, повергнув в прах

the lingering hope forlorn to nought

Надежду, жившую в лесах.

245

that lived amid the lonely wood;

Но Берен был храним судьбой,

yet Beren had by fortune good

По счастью, в день тот роковой.

long hunted far afield that day,

В полей просторы уведен

and benighted in strange places lay

Охотничьей удачей, он

far from his fellows. In his sleep

От всех товарищей вдали

250

he felt a dreadful darkness creep

Заночевал. И сны пришли -

upon his heart, and thought the trees

Закрались в душу тьма и страх,

were bare and bent in mournful breeze;

Узрел он — на нагих ветвях

no leaves they had, but ravens dark

Расселось полчище ворон,

255

sat thick as leaves on bough and bark,

Сменив собою зелень крон,

and croaked, and as they croaked each neb

Гнул скорбный ветер ветки вниз,

let fall a gout of blood; a web

Грай, крик и карканье неслись,

unseen entwined him hand and limb,

С раскрытых клювов черных птиц

until worn out, upon the rim

Срывались капли крови. Ниц

of stagnant pool he lay and shivered.

Простерт, в сети незримых пут

260

There saw he that a shadow quivered

На берегу лежал он. Тут

far out upon the water wan,

Над темным зеркалом воды

and grew to a faint form thereon

Затрепетала тень, как дым,

that glided o'er the silent lake,

Поверх озерного стекла

and coming slowly, softly spake

Печально, медленно рекла:

265

and sadly said: 'Lo! Gorlim here,

"Я — Горлим! О, услышь мой глас!

traitor betrayed, now stands! Nor fear,

Предатель преданный я! Час

but haste! For Morgoth's fingers close

Не страха — спешки наступил,

upon thy father's throat. He knows

Скорей, покуда не схватил

your secret tryst, your hidden lair',

Отца за горло враг! Готов

270

and all the evil he laid bare

Напасть он, ваш разведав кров!"

that he had done and Morgoth wrought.

Всю правду призрак изложил,

Then Beren waking swiftly sought

Что Враг измыслил, он — свершил.

his sword and bow, and sped like wind

Меч, лук, схватив, не чуя ног,

that cuts with knives the branches thinned

Ночь рассекая, как клинок,

270

of autumn trees. At last he came,

Вихрь, все сметающий с пути,

his heart afire with burning flame,

Помчался Берен их спасти.

where Barahir his father lay;

С огнем в груди он, наконец,

he came too late. At dawn of day

Вошел туда, где спал отец -

he found the homes of hunted men,

Но поздно. Занялся восход

280

a wooded island in the fen,

Над островом среди болот,

and birds rose up in sudden cloud -

К домам изгоев он ступил -

no fen-fowl were they crying loud.

Взметнулась туча черных крыл.

The raven and the carrion-crow

Клонилась каждая ольха

sat in the alders all a-row;

От воронья. "Ха, Берен, ха! -

285

one croaked: 'Ha! Beren comes too late',

Весь хор вороний прокричал:

and answered all: 'Too late! Too late! '

"Ты опоздал! Ты опоздал!"

There Beren buried his father's bones,

И Берен схоронил отца,

and piled a heap of boulder-stones,

И трижды Моргота в сердцах

and cursed the name of Morgoth thrice,

Он проклял, но не ведал слез -

290

but wept not, for his heart was ice.

Дух Берена сковал мороз.

Then over fen and field and mountain

По топям, кряжам и лугам

he followed, till beside a fountain

Он бросился вослед врагам,

upgushing hot from fires below

Там, где горячий бил родник

he found the slayers and his foe,

Среди снегов, убийц настиг,

295

the murderous soldiers of the king.

Которых Моргот подослал.

And one there laughed, and showed a ring

Один со смехом потрясал

he took from Barahir's dead hand.

Кольцом, что с мертвой снял руки:

'This ring in far Beleriand,

"Белерианд, мои дружки,

now mark ye, mates,' he said, 'was wrought.

Колец не ведает ценней,

300

Its like with gold could not be bought, -

Чем перстенек блестящий сей.

for this same Barahir I slew,

Таких не купишь! Но рекут,

this robber fool, they say, did do

Что за услугу Фелагунд

a deed of service long ago

Мол, Барахира одарил -

for Felagund. It may be so;

Разбойника, что я убил.

305

for Morgoth bade me bring it back,

Не врут, наверно — есть приказ,

and yet, methinks, he has no lack

Сдать перстень Морготу тотчас,

of weightier treasure in his hoard.

Но, мнится мне, он всем богат,

Such greed befits not such a lord,

Владык скупой не красит взгляд,

and I am minded to declare

И заявить намерен я,

310

the hand of Barahir was bare! '

Что перстня не было, друзья!"

Yet as he spake an arrow sped;

На сих словах, стелой пронзен,

with riven heart he crumpled dead.

Убитым пал на землю он,

Thus Morgoth loved that his own foe

Тем Моргот позабавлен был -

should in his service deal the blow

Мятежник службу сослужил,

315

that punished the breaking of his word.

Став тут же вору палачом!

But Morgoth laughed not when he heard

Но радость кончилась на том,

that Beren like a wolf alone

Когда узнал он — Берен вдруг

sprang madly from behind a stone

Прыжком ворвался в тесный круг

amid that camp beside the well,

Безумным волком-одинцом,

320

and seized the ring, and ere the yell

Из-за камней, сумел кольцом

of wrath and rage had left their throat

Он завладеть в единый миг,

had fled his foes. His gleaming coat

И гневный не раздался крик,

was made of rings of steel no shaft

Как скрылся он — рожден на свет

could pierce, a web of dwarvish craft;

В счастливый час, храним от бед

325

and he was lost in rock and thorn,

Кольчугой гномьей — и меж скал,

for in charmed hour was Beren born;

Меж терний Берен вмиг пропал,

their hungry hunting never learned

И отыскать никто не смог,

the way his fearless feet had turned.

Где путь бесстрашных стоп пролег.

As fearless Beren was renowned,

Бок о бок бой ведя с отцом,

330

as man most hardy upon ground,

Слыл Берен первым храбрецом

while Barahir yet lived and fought;

На всей земле, но в горе сир

but sorrow now his soul had wrought

Ему казался целый мир,

to dark despair, and robbed his life

В отчаянье он жаждал, чтоб

of sweetness, that he longed for knife,

Нож иль копье его нашло б,

335

or shaft, or sword, to end his pain,

Чтоб скорби мука прервалась,

and dreaded only thraldom's chain.

И, рабства одного страшась,

Danger he sought and death pursued,

Искал он смерть — и оттого

and thus escaped the fate he wooed,

Она бежала от него.

and deeds of breathless wonder dared

Любой захватывали дух

340

whose whispered glory widely fared,

Деянья Берена — и слух

and softly songs were sung at eve

О том, как он разит врагов,

of marvels he did once achieve

Несла тайком людская молвь,

alone, beleaguered, lost at night

О подвигах у очагов

by mist or moon, or neath the light

Звучали песни вновь и вновь -

345

of the broad eye of day. The woods

Один под солнцем иль луной

that northward looked with bitter feuds

Он мститель в глубине лесной,

he filled and death for Morgoth's folk;

Погибель морготовых слуг,

his comrades were the beech and oak,

Ему товарищ — вяз, и бук,

who failed him not, and many things

И множество созданий тех,

350

with fur and fell and feathered wings;

Кто облачен в перо иль мех,

and many spirits, that in stone

И духи пустошей и гор,

in mountains old and wastes alone,

Бродящие с древнейших пор

do dwell and wander, were his friends.

В глуши безлюдной и пустой.

Yet seldom well an outlaw ends,

Но редко здравствует изгой,

355

and Morgoth was a king more strong

А властью Моргот был мощней

than all the world has since in song

Всех королей до наших дней,

recorded, and his wisdom wide

Кольцо осады все тесней

slow and surely who him defied

Сжимал он мудростью своей.

did hem and hedge. Thus at the last

Бежать был Берен понужден,

360

must Beren flee the forest fast

Родимый край покинул он,

and lands he loved where lay his sire

Где спал в кургане меж трясин

by reeds bewailed beneath the mire.

Его отец и господин,

Beneath a heap of mossy stones

Чей тлеет прежде мощный прах

now crumble those once mighty bones,

Под мхом и камнем в камышах.

365

but Beren flees the friendless North

В осеннюю ночную студь

one autumn night, and creeps him forth;

На Север Берен держит путь,

the leaguer of his watchful foes

Враждебный обманув дозор,

he passes — silently he goes.

Бесшумно исчезает, скор,

No more his hidden bowstring sings,

И боле некому сквозь мглу

370

no more his shaven arrow wings,

Послать без промаха стрелу,

no more his hunted head doth lie

Запеть заставить тетиву,

upon the heath beneath the sky.

На вереск шалую главу

The moon that looked amid the mist

Склонить под пологом небес.

upon the pines, the wind that hissed

Зря ветер шелестел окрест,

375

among the heather and the fern

Его ища меж трав, луна,

found him no more. The stars that burn

В туманный плащ облачена,

about the North with silver fire

Зря щурилась на темный бор.

in frosty airs, the Burning Briar

Из звезд серебряный костер,

that Men did name in days long gone,

Горящий Вереск, за спиной

380

were set behind his back, and shone

Его сквозь воздух ледяной

o'er land and lake and darkened hill,

На Север из морозной тьмы

forsaken fen and mountain rill.

Лил свет на топи и холмы.

His face was South from the Land of Dread,

Он к югу обратил лицо.

whence only evil pathways led,

Храбрейший лишь из храбрецов

385

and only the feet of men most bold

Мог к Землям Страха повернуть,

might cross the Shadowy Mountains cold.

Где зло встречает каждый путь,

Their northern slopes were filled with woe,

Гряду Теней преодолеть,

with evil and with mortal foe;

Чьи с севера отроги смерть

their southern faces mounted sheer

Сулили дерзким испокон,

390

in rocky pinnacle and pier,

А с юга каждый пик и склон

whose roots were woven with deceit

Отвесно обрывался вниз,

and washed with waters bitter-sweet.

Туда, где корни гор сплелись

There magic lurked in gulf and glen,

Под плеск подземных горьких вод,

for far away beyond the ken

Где полон каждый кряж и грот

395

of searching eyes, unless it were

Был магии. И был одним

from dizzy tower that pricked the air

Орлам из поднебесья зрим

where only eagles lived and cried,

Волшебный край, страна чудес,

might grey and gleaming be descried

Где чар исполнен дол и лес,

Beleriand, Beleriand,

Белерианд, Белерианд,

400

the borders of the faery land.

Опал в оправе горных гряд.

III.

There once, and long and long ago,

То было в древности седой,

before the sun and moon we know

Еще не плыли над землей

were lit to sail above the world,

Луны и солнца корабли,

when first the shaggy woods unfurled,

Чащобы первые росли,

405

and shadowy shapes did stare and roam

И в темной зведной вышине

beneath the dark and starry dome

Бродили тени в тишине.

that hung above the dawn of Earth,

В молчаньи на заре времен

the silences with silver mirth

Лишь серебристый перезвон,

were shaken; the rocks were ringing,

Птиц Мелиан веселый глас

410

the birds of Melian were singing,

Край смертный полнил первый раз,

the first to sing in mortal lands,

И соловьи, как сны, легки,

the nightingales with her own hands

Клевали зерна из руки

she fed, that fay of garments grey;

Прекрасной Мелиан — она

and dark and long her tresses lay

Была в туман облачена,

415

beneath her silver girdle's seat

И темных прядей водопад

and down unto her silver feet.

Стекал до серебристых пят.

She had wayward wandered on a time

Она осмелилась дерзнуть

from gardens of the Gods, to climb

Оставить сад богов, и в путь

the everlasting mountains free

Отправиться за цепи гряд,

420

that look upon the outmost sea,

Что в море дальнее глядят,

and never wandered back, but stayed

И, напевая меж лесов,

and softly sang from glade to glade.

Обратно не вернулась вновь.

Her voice it was that Thingol heard,

Той стародавнею порой,

and sudden singing of a bird,

Когда род Эльфов молодой

425

in that old time when new-come Elves

Один всем миром обладал,

had all the wide world to themselves.

Сей голос Тингол услыхал.

Yet all his kin now marched away,

В то время, как его народ

as old tales tell, to seek the bay

В великий выступил поход -

on the last shore of mortal lands,

Край смертных берегов найти,

430

where mighty ships with magic hands

На побережье возвести

they made, and sailed beyond the seas.

Искусной магией челны,

The Gods them bade to lands of ease

Достичь обещанной страны,

and gardens fair, where earth and sky

Где беспечален звездный свет

together flow, and none shall die.

В садах богов, где смерти нет.

435

But Thingol stayed, enchanted, still,

Но Тингол, услыхав напев,

one moment to hearken to the thrill

Остановился, замерев,

of that sweet singing in the trees.

Был миг под сенью чар таков,

Enchanted moments such as these

Как средь садов Владыки Снов,

from gardens of the Lord of Sleep,

Среди фонтанов и теней,

440

where fountains play and shadows creep,

Был он веков земных длинней.

do come, and count as many years

Так Тингол пению внимал,

in mortal lands. With many tears

И тщетно род его искал -

his people seek him ere they sail,

Для эльфа час не пролетел,

while Thingol listens in the dale.

Как на поляне он узрел

445

There after but an hour, him seems,

Лик бледный Мелиан, меж трав,

he finds her where she lies and dreams,

Уснувшей, косы разметав

pale Melian with her dark hair

По листьям палым. Берегись!

upon a bed of leaves. Beware!

Здесь грезы с дремою сплелись!

There slumber and a sleep is twined!

Коснулся темной пряди он -

450

He touched her tresses and his mind

И погрузился в долгий сон,

was drowned in the forgetful deep,

И покатились, как вода,

and dark the years rolled o'er his sleep.

Над ним бессчетные года.

Thus Thingol sailed not on the seas

Он не уплыл за океан,

455

but dwelt amid the land of trees,

Божественную Мелиан

and Melian he loved, divine,

Он полюбил, и край лесной

whose voice was potent as the wine

Стал домом Тинголу и той,

the Valar drink in golden halls

Чей голос был пьяней стократ

where flower blooms and fountain falls;

Вина, что средь златых палат

40

but when she sang it was a spell,

Вкушают Валар. Он звучал -

and no flower stirred nor fountain fell.

И даже лист не трепетал.

A king and queen thus lived they long,

Так королевская чета

and Doriath was filled with song,

Царила многие лета,

and all the Elves that missed their way

И полный песней Дориат

45

and never found the western bay,

Был всем отставшим Эльфам рад,

the gleaming walls of their long home

Кто гавань отыскать не смог,

by the grey seas and the white foam,

Не вышел на златой песок,

who never trod the golden land

Седых морей и белых волн

where the towers of the Valar stand,

Стеной прозрачной огражден,

all these were gathered in their realm

Кто башен не узрел богов,

470

beneath the beech and oak and elm.

Тем бук и вяз давали кров.

In later days when Morgoth first,

Когда, оковы разорвав

fleeing the Gods, their bondage burst,

И в земли смертные бежав

and on the mortal lands set feet,

От Валар, Моргот свой оплот

and in the North his mighty seat

Воздвиг на Севере, и вот

475

founded and fortified, and all

Людей он в рабство обратил,

the newborn race of Men were thrall

Эльф, Нолдо каждый должен был

unto his power, and Elf and Gnome

Их участь разделить, иль пасть,

his slaves, or wandered without home,

Пытаясь отразить напасть,

or scattered fastnesses walled with fear

В одной из жалких крепостей,

480

upraised upon his borders drear,

Поспешно возле рубежей

and each one fell, yet reigned there still

Взведенных — и разбитых в прах,

in Doriath beyond his will

Иль, бросив дом, страдать в бегах.

Thingol and deathless Melian,

Но в Дориат покуда зло

whose magic yet no evil can

Еще проникнуть не могло,

485

that cometh from without surpass.

Хранило крепко колдовство

Here still was laughter and green grass,

Бессмертной Мелиан его,

and leaves were lit with the white sun,

Был белым солнцем залит лес,

and many marvels were begun.

И вот пришла пора чудес.

In sunshine and in sheen of moon,

Сияли солнце и луна,

490

with silken robe and silver shoon,

Под ними, в шелк облачена,

the daughter of the deathless queen

Бессмертной королевы дщерь

now danced on the undying green,

Кружилась меж цветов теперь,

half elven-fair and half divine;

Кровь эльфов и богов смешав.

and when the stars began to shine

Когда над зеленью дубрав

495

unseen but near a piping woke,

Блистанье разгоралось звезд,

and in the branches of an oak,

Незримо пение лилось -

or seated on the beech-leaves brown,

То Дайрон, сидя у корней

Dairon the dark with ferny crown

Иль затаившись меж ветвей,

played with bewildering wizard's art

Увенчан папорот-травой,

500

music for breaking of the heart.

Сплетал напев волшебный свой.

Such players have there only been

Меж Эльфов трижды лишь досель

thrice in all Elfinesse, I ween:

Такой рождался менестрель -

Tinfang Gelion who still the moon

Тинфанг Гелион, что июнь

enchants on summer nights of June

И ныне тешит песней струн

505

and kindles the pale firstling star;

И будит звезды в небесах;

and he who harps upon the far

Бродящий с арфою в руках

forgotten beaches and dark shores

По пляжам темным Маглор, чей

where western foam for ever roars,

Глас равен рокоту морей

Maglor whose voice is like the sea;

У пенных берегов лихих;

510

and Dairon, mightiest of the three.

И Дайрон, первый меж троих.

Now it befell on summer night,

И вышло так — играл он в час,

upon a lawn where lingering light

Когда вечерний отсвет гас,

yet lay and faded faint and grey,

Поляны погружая в тень,

that Luthien danced while he did play.

И танцевала Лютиэн.

515

The chestnuts on the turf had shed

Каштан затеплил между мглы

their flowering candles, white and red;

Соцветья, алы и белы,

there darkling stood a silent elm

Темнея, возвышался ильм

and pale beneath its shadow-helm

В шеломе сумрачном, под ним

there glimmered faint the umbels thick

Болиголов, высок и прян,

520

of hemlocks like a mist, and quick

Мерцал белесо, как туман,

the moths on pallid wings of white

Тараща глазки-огоньки,

with tiny eyes of fiery light

Порхали быстро мотыльки,

were fluttering softly, and the voles

Полевки выбрались из нор

crept out to listen from their holes;

Послушать, смолкнул сплюшек спор,

525

the little owls were hushed and still;

Луны еще не поднялось.

the moon was yet behind the hill.

Мерцали, как слоновья кость,

Her arms like ivory were gleaming,

Девичьи руки, и стлалось

her long hair like a cloud was streaming,

По ветру облако волос.

her feet atwinkle wandered roaming

Белеющих сквозь полумрак

530

in misty mazes in the gloaming;

Проворных стоп был легок шаг,

and glowworms shimmered round her feet,

Горели светляки у ног,

and moths in moving garland fleet

Рой мотыльков ее венок,

above her head went wavering wan -

Бия крылами, окружал -

and this the moon now looked upon,

Вот что сквозь ветви увидал

535

uprisen slow, and round, and white,

Луны огромной белой взор,

above the branches of the night.

Неспешно вставшей из-за гор.

Then clearly thrilled her voice and rang;

В порыве вывел птичью трель

with sudden ecstasy she sang

Хрустальный глас Тинувиэль,

a song of nightingales she learned

Старинный соловьев мотив

540

and with her elvish magic turned

С эльфийским чарованьем слив

to such bewildering delight

К такой усладе колдовской,

the moon hung moveless in the night.

Что звезды замерли с луной.

And this it was that Beren heard,

Вот что услышал, что узрел

and this he saw, without a word,

Там Берен — и остолбенел,

545

enchanted dumb, yet filled with fire

И смертный онемел язык,

of such a wonder and desire

И смертный ум померк на миг,

that all his mortal mind was dim;

И страстный, изумленный пыл

her magic bound and fettered him,

Немедля душу охватил.

and faint he leaned against a tree.

И, магией порабощен,

550

Forwandered, wayworn, gaunt was he,

Бессильно прислонился он

his body sick and heart gone cold,

К древесному стволу спиной -

grey in his hair, his youth turned old;

Юнец, покрытый сединой,

for those that tread that lonely way

Чей дух измучен, плоть больна,

a price of woe and anguish pay.

Страданий испытав сполна,

555

And now his heart was healed and slain

Был новой жизнью исцелен

with a new life and with new pain.

И новой мукой поражен.

He gazed, and as he gazed her hair

Смотрел он из последних сил -

within its cloudy web did snare

А невод влас ее ловил

the silver moonbeams sifting white

Созвездий серебристый блеск,

50

between the leaves, and glinting bright

Сквозь листья лившийся с небес,

the tremulous starlight of the skies

И в зеркалах ее очей

was caught and mirrored in her eyes.

Дрожали отсветы лучей.

Then all his journey's lonely fare,

Все, чем оплачен долгий путь -

the hunger and the haggard care,

И тяготы, и глад, и студь,

55

the awful mountains' stones he stained

И камни острые дорог,

with blood of weary feet, and gained

Что кровью утомленных ног

only a land of ghosts, and fear

Пятнал он, и тоску впотьмах

in dark ravines imprisoned sheer -

Того, кто заплутал в горах,

there mighty spiders wove their webs,

Где средь ущелий древний яд

570

old creatures foul with birdlike nebs

Во мгле чудовища таят -

that span their traps in dizzy air,

Клювасты, злобны и мерзки,

and filled it with clinging black despair,

Ткут жертвам сети пауки,

and there they lived, and the sucked bones

Белеют кости на камнях

lay white beneath on the dank stones -

И воздух полнит липкий страх. -

575

now all these horrors like a cloud

Скитаний тяжких ужас весь

faded from mind. The waters loud

Вдруг расточился и исчез,

falling from pineclad heights no more

Утих терзавший смертный ум

he heard, those waters grey and frore

Холодных водопадов шум,

that bittersweet he drank and filled

Чьих горько-сладких вод глоток

580

his mind with madness — all was stilled.

Его безумию обрек.

He recked not now the burning road,

Забылась горькая стезя,

the paths demented where he strode

Что, помешательством грозя,

endlessly... and ever new

Петляла бесконечно. Вмиг

horizons stretched before his view,

Сияя, окоем возник,

585

as each blue ridge with bleeding feet

И каждую из горных троп,

was climbed, and down he went to meet

Что шаг кровоточащих стоп

battle with creatures old and strong

Измерил, каждый злой утес,

and monsters in the dark, and long,

Что одолеть ему пришлось,

long watches in the haunted night

И с каждой древней тварью бой,

590

while evil shapes with baleful light

Жуть бдений в темноте ночной,

in clustered eyes did crawl and snuff

В кольце чудовищ, Берен счел,

beneath his tree — not half enough

И дважды б испытал еще,

the price he deemed to come at last

Чтоб только выйти довелось

to that pale moon when day had passed,

Под ясный свет эльфийских звезд,

595

to those clear stars of Elfinesse,

Под бледной летнею луной

the hearts-ease and the loveliness.

Утешить сердце красотой.

Lo! all forgetting he was drawn

Скрываться Берен позабыл,

unheeding toward the glimmering lawn

Родник мелодии забил

by love and wonder that compelled

В груди, и хлынувший поток

600

his feet from hiding; music welled

Напевов сладостных повлек

within his heart, and songs unmade

На сквозь стволы мерцавший луг.

on themes unthought-of moved and swayed

Ведом любовью властно, в круг

his soul with sweetness; out he came,

Он — очарован, изумлен,

a shadow in the moon's pale flame -

Ступил в холодный лунный огнь.

605

and Dairon's flute as sudden stops

И песню прервала свирель,

as lark before it steeply drops,

Как перед ливнем свиристель,

as grasshopper within the grass

Как прочь срывается стремглав

listening for heavy feet to pass.

Кузнечик, поступь услыхав.

'Flee, Luthien!', and'Luthien!'

"Прочь, Лютиэн! В лесах чужак!" -

610

from hiding Dairon called again;

Вскричал в тревоге Дайрон так,

'A stranger walks the woods! Away! '

Скрываясь. — "Лютиэн, скорей!"

But Luthien would wondering stay;

Но был испуг неведом ей,

fear had she never felt or known,

Она не двинулась, дивясь -

till fear then seized her, all alone,

И ужаснулась в первый раз,

615

seeing that shape with shagged hair

Когда всклокоченная тень

and shadow long that halted there.

Вдруг потянулась к Лютиэн.

Then sudden she vanished like a dream

Исчезла дева, будто сон,

in dark oblivion, a gleam

В забвеньи утром растворен,

in hurrying clouds, for she had leapt

Как блик меж быстрых облаков,

620

among the hemlocks tall, and crept

Прыжком нырнув в болиголов,

under a mighty plant with leaves

Укрылась меж густых стеблей,

all long and dark, whose stem in sheaves

Соцветий купола над ней

upheld an hundred umbels fair;

Сомкнулись. Платья серый шелк,

and her white arms and shoulders bare

И из шиповника венок,

625

her raiment pale, and in her hair

И рук девичьих белизна,

the wild white roses glimmering there,

Нагие плечи — все луна

all lay like spattered moonlight hoar

Сокрыла, меж корней и трав

in gleaming pools upon the floor.

Озера света расплескав.

Then stared he wild in dumbness bound

И Берен, скован немотой,

630

at silent trees, deserted ground;

Вспять по прогалине пустой

he blindly groped across the glade

К сомкнувшим темное кольцо

to the dark trees' encircling shade,

Стволам побрел — и вдруг лицо

and, while she watched with veiled eyes,

Сквозь трав вуаль увидел он

touched her soft arm in sweet surprise.

И тронул нежную ладонь.

635

Like startled moth from deathlike sleep

Как свой бессветный уголок

in sunless nook or bushes deep

Бросает в страхе мотылек,

she darted swift, and to and fro

От крепкого разбужен сна -

with cunning that elvish dancers know

Прочь, вздрогнув, кинулась она

about the trunks of trees she twined

И заметалась меж дерев,

640

a path fantastic. Far behind

С искусством всех эльфийских дев

enchanted, wildered and forlorn

Свив тропку колдовскую вмиг,

Beren came blundering, bruised and torn:

Оставлен, в муке Берен сник -

Esgalduin the elven-stream,

Истерзан, он стоял один,

in which amid tree-shadows gleam

Стремительный Эсгалдуин

645

the stars, flowed strong before his feet.

Созвездья отражая, тек,

Some secret way she found, and fleet

У ослабевших в беге ног

passed over and was seen no more,

За девой, тайною тропой

and left him forsaken on the shore.

Исчезнувшей в глуши лесной.

'Darkly the sundering flood rolls past!

"Жестокий колдовской поток!

650

To this my long way comes at last -

Вот долгого пути итог -

a hunger and a loneliness,

Глад, одиночество, печаль,

enchanted waters pitiless.'

Струенье вод, бегущих вдаль".

A summer waned, an autumn glowed,

Минуло лето, между крон

and Beren in the woods abode,

Свой осень развела огонь,

655

as wild and wary as a faun

Найдя в чащобах стол и кров,

that sudden wakes at rustling dawn,

Жил Берен, будто дух лесов,

and flits from shade to shade, and flees

Дикарь, кого страшит рассвет,

the brightness of the sun, yet sees

Но для кого секретов нет

all stealthy movements in the wood.

В движеньях тихих потайных

660

The murmurous warmth in weathers good,

Всех обитателей лесных.

the hum of many wings, the call

Жужжанье пчел и птичья молвь,

of many a bird, the pattering fall

И скрип бесчисленных стволов,

of sudden rain upon the trees,

Дождя по веткам топоток,

the windy tide in leafy seas,

В морях листвы прибоя ток -

665

the creaking of the boughs, he heard;

Все слышал Берен, кроме той,

but not the song of sweetest bird

Сладчайшей песни, что покой

brought joy or comfort to his heart,

Могла одна скитальцу дать,

a wanderer dumb who dwelt apart;

Что, нем и одинок, искать

who sought unceasing and in vain

Не прекращал в краю дерев

670

to hear and see those things again:

Незабываемый напев,

a song more fair than nightingale,

Что соловьиного нежней,

a wonder in the moonlight pale.

Волшбу в снопах седых лучей.

An autumn waned, a winter laid

Минула осень, и пришел

the withered leaves in grove and glade;

Черед зимы, и лес, и дол

675

the beeches bare were gaunt and grey,

Устлавшей алою листвой,

and red their leaves beneath them lay.

Сереют буки наготой.

From cavern pale the moist moon eyes

Под бледной влажною луной

the white mists that from earth arise

Встает туман, чтоб день-деньской,

to hide the morrow's sun and drip

Скрыв солнца свет от сих земель,

680

all the grey day from each twig's tip.

С ветвей и прутьев лить капель.

By dawn and dusk he seeks her still;

Закат сменяет вновь восход,

by noon and night in valleys chill,

Он дни и ночи напролет

nor hears a sound but the slow beat

Все ищет — но находит вновь

on sodden leaves of his own feet.

Один лишь звук своих шагов.

685

The wind of winter winds his horn;

Охотничьи рога ветров

the misty veil is rent and torn.

Трубя, туманный рвут покров,

The wind dies; the starry choirs

Но умирает вихрь — и вот

leap in the silent sky to fires,

Пылая, звездный хоровод

whose light comes bitter-cold and sheer

Сквозь ледяной хрусталь небес

690

through domes of frozen crystal clear.

Струит холодный ясный блеск.

A sparkle through the darkling trees,

Он зрит — сквозь темных веток вязь

a piercing glint of light he sees,

Мерцает искра. То, лучась

and there she dances all alone

Сиянием в ночи, одна,

upon a treeless knoll of stone!

Танцует на холме она!

695

Her mantle blue with jewels white

Расшит алмазами, ловил

caught all the rays of frosted light.

Лучи застывшие светил

She shone with cold and wintry flame,

Плащ синий Лютиэн. Кружась,

as dancing down the hill she came,

Она под взглядом смертных глаз,

and passed his watchful silent gaze,

В холодный огнь облачена,

700

a glimmer as of stars ablaze.

Сошла по склону вниз, вольна.

And snowdrops sprang beneath her feet,

Где башмачок ее ступал,

and one bird, sudden, late and sweet,

Подснежник из земли вставал.

shrilled as she wayward passed along.

Раздался щебет из ветвей,

A frozen brook to bubbling song

Проснулся замерший ручей,

705

awoke and laughed; but Beren stood

Запел, забулькал, хохоча,

still bound enchanted in the wood.

Лишь Берен стыл в оковах чар.

Her starlight faded and the night

Истаял девы звездный свет,

closed o'er the snowdrops glimmering white.

И скрыла ночь цветочный след.

Thereafter on a hillock green

Шло время. Берен стал опять

710

he saw far off the elven-sheen

Блеск самоцветов замечать

of shining limb and jewel bright

Вдали, на зелени холмов.

often and oft on moonlit night;

Проснувшись, под луною вновь

and Dairon's pipe awoke once more,

Звенела Дайрона свирель,

and soft she sang as once before.

Плел девы глас за трелью трель,

715

Then nigh he stole beneath the trees,

Подкравшись, Берен звук впивал,

and heartache mingled with hearts-ease.

Что сердце, раня, исцелял.

A night there was when winter died;

Но в ночь успения зимы

then all alone she sang and cried

Запела Лютиэн средь тьмы,

and danced until the dawn of spring,

Чтоб танцевать, пока восход

720

and chanted some wild magic thing

Весну с собой не приведет,

that stirred him, till it sudden broke

И, с губ ворожеи слетев,

the bonds that held him, and he woke

Бурливый колдовской напев

to madness sweet and brave despair.

Его оковы вдруг разбил,

He flung his arms to the night air,

Безумьем сладким опьянил,

725

and out he danced unheeding, fleet,

И он, не чуя легких ног,

enchanted, with enchanted feet.

Пустился в пляс, как только мог -

He sped towards the hillock green,

По склонам вверх, по склонам вниз,

the lissom limbs, the dancing sheen;

Скорей шаги его неслись,

he leapt upon the grassy hill

И он объятья ей простер,

730

his arms with loveliness to fill:

Но белых стоп был слишком скор

his arms were empty, and she fled;

Проворный бег — долой, долой!

away, away her white feet sped.

Он руки свел над пустотой,

But as she went he swiftly came

Но именем, которым встарь

and called her with the tender name

Взывали к соловьям уста,

735

of nightingales in elvish tongue,

Ей Берен вслед воззвать успел,

that all the woods now sudden rung:

И голос гонгом прозвенел:

'Tinuviel! Tinuviel!'

"Тинувиэль! Тинувиэль!" -

And clear his voice was as a bell;

На языке благих земель

its echoes wove a binding spell:

Зов, брошенный стрелою в цель. -

740

'Tinuviel! Tinuviel! '

"Тинувиэль! Тинувиэль!"

His voice such love and longing filled

Глас так любовью и тоской

one moment stood she, fear was stilled;

Звенел, что дева, ужас свой

one moment only; like a flame

Забыв, помедлила на миг -

he leaped towards her as she stayed

И он прыжком ее настиг

745

and caught and kissed that elfin maid.

И к девичьим устам приник.

As love there woke in sweet surprise

Любовь проснулась в ней, дивясь,

the starlight trembled in her eyes.

Свет звезд дрожал в озерах глаз.

A! Luthien! A! Luthien!

О, Лютиэн! Ты, что светлей

more fair than any child of Men;

Любой из дочерей Людей!

750

! loveliest maid of Elfinesse,

Прекраснейшая Эльфов дщерь!

what madness does thee now possess!

Ужель безумна ты теперь?

A! lissom limbs and shadowy hair

О, гибкий стан, о, сумрак кос,

and chaplet of white snowdrops there;

Подснежники в реке волос!

! starry diadem and white

О, звезд венец! О, белизной

755

pale hands beneath the pale moonlight!

Перстов мерцанье под луной!

She left his arms and slipped away

Она из рук скользнула прочь,

just at the breaking of the day.

Едва рассвет разбавил ночь.

IV.

He lay upon the leafy mould,

В холодный мох повергнут, он

his face upon earth's bosom cold,

Лежал, как громом поражен -

760

aswoon in overwhelming bliss,

Блаженством свыше смертных сил

enchanted of an elvish kiss,

Ниц поцелуй его сразил,

seeing within his darkened eyes

И вечный, негасимый свет,

the light that for no darkness dies,

Над коим власти мраку нет,

the loveliness that doth not fade,

Пусть канет целый мир во прах! -

765

though all in ashes cold be laid.

Стоял, слепя, в его очах

Then folded in the mists of sleep

Но сна туман его объял -

he sank into abysses deep,

И Берен в бездну скорби пал,

drowned in an overwhelming grief

Отчаянье познав стократ,

for parting after meeting brief;

Когда истаял аромат.

770

a shadow and a fragrance fair

Безмолвным горем одержим,

lingered, and waned, and was not there.

Безмолвен, нем и недвижим,

Forsaken, barren, bare as stone,

Оставлен, в листьях он лежал -

the daylight found him cold, alone.

Так Берена рассвет застал.

Where art thou gone? The day is bare,

"Куда ушла ты? Темен лес,

775

the sunlight dark, and cold the air!

Померкло солнце средь небес!

Tinuviel, where went thy feet?

Где ты теперь, Тинувиэль,

wayward star! maiden sweet!

Цвет зачарованных земель,

flower of Elfland all too fair

Звезда блуждающая, ты

for mortal heart! The woods are bare!

Отныне где? Леса пусты!" -

780

The woods are bare! ' he rose and cried.

Вскричал он, встав. — "Не рождена,

'Ere spring was born, the spring hath died!'

Погибель встретила весна!"

And wandering in path and mind

Потерян телом и душой,

he groped as one gone sudden blind,

Он брел, как тот, кто слепотой

who seeks to grasp the hidden light

Настигнут — и в ночи ночей

785

with faltering hands in more than night.

Наощупь ищет свет лучей.

And thus in anguish Beren paid

Так Берен заплатил сполна

for that great doom upon him laid,

За то, что свыше суждена

the deathless love of Luthien,

Судьба великая ему -

too fair for love of mortal Men;

Любовь, повергнувшая тьму,

790

and in his doom was Luthien snared,

Любовь бессмертной Лютиэн,

the deathless in his dying shared;

С ним разделившей смерти тлен,

and Fate them forged a binding chain

Им цепи скованы судьбой

of living love and mortal pain.

Из смертных мук любви живой.

Beyond all hope her feet returned

И вопреки всему она,

795

at eve, when in the sky there burned

Когда затеплилась луна,

the flame of stars; and in her eyes

Вернулась вспять в вечерний час,

there trembled the starlight of the skies,

И звездный свет в озерах глаз

and from her hair the fragrance fell

Дрожал, и от эльфийских кос

of elvenflowers in elven-dell.

Благоухание лилось.

800

Thus Luthien, whom no pursuit,

Так та, кого ни сталь, ни сеть

no snare, no dart that hunters shoot,

Ни удержать, ни одолеть

might hope to win or hold, she came

Вовек не в силах были — вновь

at the sweet calling of her name;

Сама пришла на нежный зов.

and thus in his her slender hand

В Белерианде — встарь, вдали -

805

was linked in far Beleriand;

Они ладони преплели.

in hour enchanted long ago

Его в краю, не знавшем зла,

her arms about his neck did go,

Она руками обвила,

and gently down she drew to rest

И на груди ее покой

his weary head upon her breast.

Обрел усталой он главой.

810

A! Luthien, Tinuviel,

Почто ж, сияя, Лютиэн,

why wentest thou to darkling dell

Тинувиэль, в долины тень

with shining eyes and dancing pace,

Идешь, танцуя, ты во мгле,

the twilight glimmering in thy face?

Со звездным блеском на челе?

Each day before the end of eve

Когда клонился к ночи день,

815

she sought her love, nor would him leave,

Делила с милым Лютиэн

until the stars were dimmed, and day

Свои часы — пока восход

came glimmering eastward silver-grey.

Не затмевал созвездий ход,

Then trembling-veiled she would appear

И, в трепете представ, она

and dance before him, half in fear;

Сплетала танец, смущена,

820

there flitting just before his feet

И, в шаге от него кружась,

she gently chid with laughter sweet:

Дразнила Берена, смеясь:

'Come! dance now, Beren, dance with me!

"Давай же, потанцуй со мной!

For fain thy dancing I would see.

Хочу увидеть танец твой,

Come! thou must woo with nimbler feet,

ты должен лучше тех плясать,

825

than those who walk where mountains meet

Кто тропы горные торят,

the bitter skies beyond this realm

Под небом горшим, чем у нас,

of marvellous moonlit beech and elm.'

В краю, где чуден бук и вяз!"

In Doriath Beren long ago

Так Берен много лет назад,

new art and lore he learned to know;

Судьбой заброшен в Дориат,

830

his limbs were freed; his eyes alight,

Уменье новое обрел

kindled with a new enchanted sight;

Там, где луною полон дол.

and to her dancing feet his feet

Стал легок шаг, стал ясен взор,

attuned went dancing free and fleet;

И вместе с Лютиэн узор

his laughter welled as from a spring

Летящей пляски он сплетал,

835

of music, and his voice would sing

И голос вверх его взмывал,

as voices of those in Doriath

Как будто эльфом был рожден

where paved with flowers are floor and path.

В цветущем Дориате он.

The year thus on to summer rolled,

Так лился смех, катился год,

from spring to a summertime of gold.

И лета наступил черед.

840

Thus fleeting fast their short hour flies,

Летит их счастья краткий час,

while Dairon watches with fiery eyes,

Но Дайрон не спускает глаз

haunting the gloom of tangled trees

Со мглы в сени сплетенных крон,

all day, until at night he sees

Пока в ночи не видит он

in the fickle moon their moving feet,

Влюбленных в отблесках луны

845

two lovers linked in dancing sweet,

Две тени, в танце сплетены,

two shadows shimmering on the green

Где Лютиэн одна досель

where lonely-dancing maid had been.

Кружилась в сердце сих земель.

'Hateful art thou, Land of Trees!

"О, ненавистная страна!

May fear and silence on thee seize!

Пускай же страх и тишина

850

My flute shall fall from idle hand

Тобой владеют, Край Дерев!

and mirth shall leave Beleriand;

Пусть флейта оборвет напев,

music shall perish and voices fail

Пускай умолкнут голоса,

and trees stand dumb in dell and dale!'

Пусть, онемев, замрут леса!"

It seemed a hush had fallen there

Застыл сам воздух, затаясь,

855

upon the waiting woodland air;

Шептались эльфы, изумясь,

and often murmured Thingol's folk

И вопрошали короля:

in wonder, and to their king they spoke:

"В молчанье рощи и поля!

'This spell of silence who hath wrought?

Кто сплесть такие чары мог?

What web hath Dairon's music caught?

Что ж Дайрона напев умолк?

860

It seems the very birds sing low;

В лощины пала тишина -

murmurless Esgalduin doth flow;

В реке не плещется волна,

the leaves scarce whisper on the trees,

Под ветром листья не шуршат,

and soundless beat the wings of bees! '

И даже пчелы не жужжат!"

This Luthien heard, and there the queen

Лишь королева поняла,

865

her sudden glances saw unseen.

Почто дочь очи отвела,

But Thingol marvelled, and he sent

Едва заслышав эту речь,

for Dairon the piper, ere he went

А Тингол Дайрону навстречь

and sat upon his mounded seat -

Послал приказ, веля, чтоб он

his grassy throne by the grey feet

Явился пред зеленый трон,

870

of the Queen of Beeches, Hirilorn,

Что возвышался испокон

upon whose triple piers were borne

В корнях великой Хирилорн,

the mightiest vault of leaf and bough

Чьей кроны гуще и мощней

from world's beginning until now.

Не ведал мир до наших дней -

She stood above Esgalduin's shore,

Она скрывала брег речной,

875

where long slopes fell beside the door,

Омытый хладною волной,

the guarded gates, the portals stark

И стражей у суровых врат

of the Thousand echoing Caverns dark.

В таинственный поземный град.

There Thingol sat and heard no sound

Ждет Тингол. Ни свирели звук,

save far off footsteps on the ground;

Ни листьев хор в лесах вокруг,

880

no flute, no voice, no song of bird,

Ни глас, ни щебет не слышны,

no choirs of windy leaves there stirred;

Одни шаги средь тишины -

and Dairon coming no word spoke,

И средь сородичей своих

silent amid the woodland folk.

Встал Дайрон, молчалив и тих.

Then Thingol said: ' Dairon fair,

"О Дайрон мудрый!" — Тингол рек. -

885

thou master of all musics rare,

"Ты редкой музыки знаток,

magic heart and wisdom wild,

Твой чуток слух, твой зорок взгляд -

whose ear nor eye may be beguiled,

Что нам знамения сулят?

what omen doth this silence bear?

О сердце колдовское, нам

What horn afar upon the air,

Скажи, каким внимать ветрам?

890

what summons do the woods await?

Чего, застыв, чащоба ждет?

Mayhap the Lord Tavros from his gate

Ужели выступил в поход

and tree-propped halls, the forest-god,

Владыка Таврос, бог лесов?

rides his wild stallion golden-shod

Сверкая золотом подков,

amid the trumpets' tempest loud,

Ужели, свитой окружен,

895

amid his green-clad hunters proud,

Его несется гордый конь,

leaving his deer and friths divine

И в громе труб спешит сюда,

and emerald forests? Some faint sign

Оставив реки, и стада,

of his great onset may have come

И чащи изумрудный кров?

upon the Western winds, and dumb

По знаку западных ветров

900

the woods now listen for a chase

Его приход предугадав,

that here once more shall thundering race

Умолкли шепоты дубрав,

beneath the shade of mortal trees.

Чтоб поступь уловить вдали -

Would it were so! The Lands of Ease

О, если б так! Благой земли

hath Tavros left not many an age,

Он много лет не покидал -

905

since Morgoth evil wars did wage,

С тех самых пор, как Север пал,

since ruin fell upon the North

Посеял Моргот скорбь и зло,

and the Gnomes unhappy wandered forth.

И лихо Номов привело.

But if not he, who comes or what?'

Но коль не Таврос — кто грядет?

And Dairon answered: 'He cometh not!

И Дайрон вымолвил: "Черед

910

No feet divine shall leave that shore,

Богам покинуть берег свой,

where the Shadowy Seas' last surges roar,

Где сумрачный ревет прибой

till many things be come to pass,

Придет нескоро. Но увы -

and many evils wrought. Alas!

Смущает гость покой листвы.

the guest is here. The woods are still,

Дивясь, чащоба замерла,

915

but wait not; for a marvel chill

Узрев престранные дела,

them holds at the strange deeds they see,

Что взор не знает королей,

but kings see not — though queens, maybe,

Они для королев видней

may guess, and maidens, maybe, know.

И девам ведомы порою.

Where one went lonely two now go! '

Торят путь одинокий двое!"

920

'Whither thy riddle points is plain'

"Намек твой ясен, — рек король. -

the king in anger said, 'but deign

Но все же пояснить изволь -

to make it plainer! Who is he

Кто гнев мой заслужил, и как

that earns my wrath? How walks he free

Меж вязов и дубов чужак

within my woods amid my folk,

Гулять привольно так посмел,

925

a stranger to both beech and oak?'

Как он проникнул в мой предел?"

But Dairon looked on Luthien

Но, бросив взгляд на Лютиэн,

and would he had not spoken then,

Эльф боле не сказал в тот день,

and no more would he speak that day,

Хоть Тингола владычный лик

though Thingol's face with wrath was grey.

Стал сер от ярости и дик.

930

Then Luthien stepped lightly forth:

Тут Лютиэн вступила в спор:

'Far in the mountain-leaguered North,

"На Севере, в осаде гор

my father,' said she, 'lies the land

Лежит несчастная страна -

that groans beneath King Morgoth's hand.

Под властью Моргота она.

Thence came one hither', bent and worn

В трудах и битвах изможден,

935

in wars and travail, who had sworn

Не одолен, не покорен,

undying hatred of that king;

В наш мирный край явился тот,

the last of Beor's sons, they sing,

Чья слава даже здесь поет,

and even hither far and deep

Кто клятву ненависти дал

within thy woods the echoes creep

Врагу, что дом его попрал.

940

through the wild mountain-passes cold,

То Берен, Барахира сын,

the last of Beor's house to hold

Что бился средь врагов один,

a sword unconquered, neck unbowed,

Наследник Беора, чей мгла

a heart by evil power uncowed.

Клинок повергнуть не смогла.

No evil needst thou think or fear

Отец, от Берена не след

945

of Beren son of Barahir!

Подвоха ожидать иль бед!

If aught thou hast to say to him,

Клянись, что цел пребудет он -

then swear to hurt not flesh nor limb,

И я сведу пред отчий трон

and I will lead him to thy hall,

Того, кто князь и сын князей,

a son of kings, no mortal thrall.'

Не смертный раб в плену цепей!"

950

Then long King Thingol looked on her

В дочь Тингол тяжкий взор вперил -

while hand nor foot nor tongue did stir,

И всякий, не дыша, застыл,

and Melian, silent, unamazed,

Лишь королева, не дивясь,

on Luthien and Thingol gazed.

С них молча не спускала глаз.

'No blade nor chain his limbs shall mar'

"Его не тронет ни клинок,

955

the king then swore. 'He wanders far,

Ни цепь, — тогда король изрек. -

and news, mayhap, he hath for me,

"Он может весть нести — как знать?

and words I have for him, maybe! '

И мне найдется, что сказать" -

Now Thingol bade them all depart

И удалиться дал приказ

save Dairon, whom he called: 'What art,

Всем, кроме Дайрона, тотчас.

960

what wizardry of Northern mist

"Что за волшбу принес в наш край

hath this illcomer brought us? List!

Пришелец с Севера? Узнай!

Tonight go thou by secret path,

Нет в Дориате троп таких,

who knowest all wide Doriath,

Чтоб, Дайрон, ты не ведал их,

and watch that Luthien — daughter mine,

Вослед ступай за Лютиэн... -

965

what madness doth thy heart entwine,

О дочь моя! В безумья плен

what web from Morgoth's dreadful halls

Как угодила ты! Какой

hath caught thy feet and thee enthralls! -

Ты одурманена волшбой!.. -

that she bid not this Beren flee

Ступай. Следи, чтоб человек

back whence he came. I would him see!

Не вздумал совершить побег.

970

Take with thee woodland archers wise.

Он нужен мне! Возьми отряд!

Let naught beguile your hearts or eyes! '

Не дай смутить ваш дух и взгляд!"

Thus Dairon heavyhearted did,

Вздохнув, повиновался он,

and the woods were filled with watchers hid;

Наполнив стражей каждый склон

yet needless, for Luthien that night

Без нужды — ввысь луна взошла,

975

led Beren by the golden light

И гостя Лютиэн ввела

of mounting moon unto the shore

На брег речной, за узкий мост,

and bridge before her father's door;

Туда, где в белом свете звезд

and the white light silent looked within

Их Тысячи Пещер портал,

the waiting portals yawning dim.

Врата отверзнув, ожидал.

980

Downward with gentle hand she led

Она его из грота в грот

through corridors of carven dread

Рукою нежною ведет,

whose turns were lit by lanterns hung

В неверном пламени лампад

or flames from torches that were flung

Со стен чудовища глядят,

on dragons hewn in the cold stone

Блеск самоцветов в их глазах,

985

with jewelled eyes and teeth of bone.

Оскал клыков наводит страх.

Then sudden, deep beneath the earth

Но вот, как на заре времен,

the silences with silver mirth

Вдруг серебристый перезвон,

were shaken and the rocks were ringing,

Птиц Мелиан веселый глас

the birds of Melian were singing;

Наполнил подземелья враз,

990

and wide the ways of shadow spread

Открылся в сумраке проход -

as into arched halls she led

И под огромной арки свод

Beren in wonder. There a light

Ввела пришельца Лютиэн.

like day immortal and like night

Благая ночь, бессмертный день

of stars unclouded, shone and gleamed.

Сойдя в глубины, свет небес

995

A vault of topless trees it seemed,

Пролили на волшебный лес,

whose trunks of carven stone there stood

Он, нисходя в пещерный зал,

like towers of an enchanted wood

Переливался и блистал,

in magic fast for ever bound,

И башни каменных стволов

bearing a roof whose branches wound

Взмывали под незримый кров,

1000

in endless tracery of green

Струился, магией пленен,

lit by some leaf-emprisoned sheen

Свет солнца и луны из крон,

of moon and sun, and wrought of gems,

Где каждый лист — смарагд резной,

and each leaf hung on golden stems.

И каждый стебель — золотой.

Lo! there amid immortal flowers

Там, средь невянущих цветов,

1005

the nightingales in shining bowers

Звенели песни соловьев

sang o'er the head of Melian,

На головою Мелиан

while water for ever dripped and ran

И струи рассыпал фонтан.

from fountains in the rocky floor.

Там, сребровенчан, восседал

There Thingol sat. His crown he wore

Средь свиты Тингол, и мерцал

1010

of green and silver, and round his chair

Доспех воителей, что трон

a host in gleaming armour fair.

Его хранили испокон.

Then Beren looked upon the king

Величью короля дивясь,

and stood amazed; and swift a ring

Тут замер Берен, взят тотчас

of elvish weapons hemmed him round.

В сверкающих мечей кольцо,

1015

Then Beren looked upon the ground,

Но Мелиан ему в лицо

for Melian's gaze had sought his face,

Взгляд устремила — Берен сник,

and dazed there drooped he in that place,

Владычицы увидев лик.

and when the king spake deep and slow:

И Тингол медленно изрек:

'Who art thou stumblest hither? Know

"Кто ты, злосчастный? Сей чертог

1020

that none unbidden seek this throne

Никто покинуть не сумел,

and ever leave these halls of stone! '

Придя незваным в наш предел.

no word he answered, filled with dread.

Страх Берену уста сковал,

But Luthien answered in his stead:

Но голос девы зазвучал:

'Behold, my father, one who came

"Узри, отец! Явился к нам

1025

pursued by hatred like a flame!

Гонимый злобой по пятам

Lo! Beren son of Barahir!

Князь Берен, Барахира сын,

What need hath he thy wrath to fear,

Что бился с Морготом один.

foe of our foes, without a friend,

Врагу врагов твоих с чего

whose knees to Morgoth do not bend?'

Страшиться гнева твоего?"

1030

'Let Beren answer! ' Thingol said.

"Пусть Берен держит слово сам!

'What wouldst thou here? What hither led

О дикий смертный, что стопам

thy wandering feet, mortal wild?

Твоим указывало путь?

How hast thou Luthien beguiled

Зачем ты здесь? Как мог дерзнуть

or darest thus to walk this wood

Ступить под наших листьев сень?

1035

unasked, in secret? Reason good

Как обманул ты Лютиэн?

'twere best declare now if thou may,

Смотри, получше дай ответ -

or never again see light of day! '

Иль не увидишь солнца свет!"

Then Beren looked in Luthien's eyes

Тут Берен встретил девы взгляд,

and saw a light of starry skies,

Где отражался звездопад,

1040

and thence was slowly drawn his gaze

На королеву посмотрел -

to Melian's face. As from a maze

И будто сон с него слетел,

of wonder dumb he woke; his heart

Оковы трепета разбив,

the bonds of awe there burst apart

Бесстрашной гордости порыв

and filled with the fearless pride of old;

Им овладел — и, словно сталь,

1045

in his glance now gleamed an anger cold.

Гнев в ясном взоре заблистал.

'My feet hath fate, king,' he said,

"Король, мой рок меня привел,

'here over the mountains bleeding led,

Я то, что не искал, нашел,

and what I sought not I have found,

В краю, где зелен дол и лес -

and love it is hath here me bound.

Меня любовь связала здесь.

1050

Thy dearest treasure I desire;

Твой драгоценнейший алмаз

nor rocks nor steel nor Morgoth's fire

Хочу я обрести — сейчас

nor all the power of Elfinesse

Все эльфы мира, сталь, иль ад,

shall keep that gem I would possess.

Иль Моргот путь не преградят.

For fairer than are born to Men

Нет девы меж людей светлей

1055

A daughter hast thou, Luthien.'

Прекрасной дочери твоей".

Silence then fell upon the hall;

И весь чертог окаменел.

like graven stone there stood they all,

В молчанье горько прозвенел

save one who cast her eyes aground,

Смех Берена меж горных стен,

and one who laughed with bitter sound.

Взор опустила Лютиэн.

1060

Dairon the piper leant there pale

Бледнея, Дайрон-менестрель

against a pillar. His fingers frail

Сжал онемевшую свирель,

there touched a flute that whispered not;

Ища опоры у колонн,

his eyes were dark; his heart was hot.

Как будто вдруг ослепнул он.

'Death is the guerdon thou hast earned,

"Смерть! Вот награда в самый раз,

1065

baseborn mortal, who hast learned

Тебе, о смертный, среди нас

in Morgoth's realm to spy and lurk

Пришедший для Врага следить

like Orcs that do his evil work! '

И дело орочье вершить!"

'Death! ' echoed Dairon fierce and low,

"Смерть!" — Дайрон эхом молвил зло,

but Luthien trembling gasped in woe.

И деву горе сотрясло.

1070

'And death,'said Thingol, 'thou shouldst taste,

"Вкус смерти ты б сейчас узнал,

had I not sworn an oath in haste

Когда бы клятвы я не дал,

that blade nor chain thy flesh should mar.

Увы, ни цепь и ни клинок

Yet captive bound by never a bar,

Тебя не тронут", — Тингол рек. -

unchained, unfettered, shalt thou be

"Ну что ж! Нескован, невредим,

1075

in lightless labyrinth endlessly

Впредь по владениям моим

that coils about my halls profound

Во тьме сквозь лабиринт вовек

by magic bewildered and enwound;

Блуждать ты будешь, человек,

there wandering in hopelessness

В отчаянья повергнут мрак,

thou shalt learn the power of Elfinesse!'

И эльфов мощь познаешь так!"

1080

'That may not be! ' Lo! Beren spake,

"Не быть тому!" — его слова

and through the king's words coldly brake.

Вдруг Берен холодно прервал. -

'What are thy mazes but a chain

"Ужель не меч — хлад вечной мглы,

wherein the captive blind is slain?

И мрак пещер — не кандалы?

Twist not thy oaths, elvish king,

Подобно Морготу, король,

1085

like faithless Morgoth! By this ring -

Не извращать обет изволь!

the token of a lasting bond

И я кольцом клянусь сейчас,

that Felagund of Nargothrond

Что Барахиру как-то раз

once swore in love to Barahir,

Вручил, во дружестве клянясь,

who sheltered him with shield and spear

Спасенный им в сраженья час

1090

and saved him from pursuing foe

Владыка Финрод Фелагунд

on Northern battlefields long ago -

На топком северном брегу -

death thou canst give unearned to me,

Ты волен гибели предать

but names I will not take from thee

Меня неправедно — как знать,

of baseborn, spy, or Morgoth's thrall!

Но оскорблять меня не смей!

1095

Are these the ways of Thingol's hall? '

Иль Тингол ввел обычай сей?"

Proud are the words, and all there turned

Как речь горда! И целый зал

to see the jewels green that burned

Вперился в перстень, где сиял

in Beren's ring. These Gnomes had set

Смарагдовый огонь очей

as eyes of serpents twined that met

Двух свившихся в боренье змей.

1100

beneath a golden crown of flowers,

Сражаясь за венец златой,

that one upholds and one devours:

Вели они свой вечный бой -

the badge that Finrod made of yore

Сей герб Финарфин встарь избрал

and Felagund his son now bore.

И Финроду в наследство дал.

His anger was chilled, but little less,

Гнев подутих, но сонмы дум

1105

and dark thoughts Thingol did possess,

Теснили королевский ум.

though Melian the pale leant to his side

Шепнула Мелиан, склонясь:

and whispered: ' king, forgo thy pride!

"Отринь гордыню! Знай, сплелась

Such is my counsel. Not by thee

Его судьба с твоей судьбой,

shall Beren be slain, for far and free

Сражен не будет он тобой,

1110

from these deep halls his fate doth lead,

Ждет Берена далекий путь...

yet wound with thine. king, take heed! '

Владыка, осторожней будь!"

But Thingol looked on Luthien.

Но было Тинголу невмочь

'Fairest of Elves! Unhappy Men,

Того вместить, смотря на дочь:

children of little lords and kings

"Прекраснейшая эльфов дщерь!

1115

mortal and frail, these fading things,

Ужели смертные теперь,

shall they then look with love on thee?'

Чьи троны — прах, чья участь — тлен,

his heart within him thought. 'I see

Коснутся взором Лютиэн?"

thy ring,' he said, ' mighty man!

Он рек: "Я вижу блеск кольца,

But to win the child of Melian

Но мало подвигов отца,

1120

a father's deeds shall not avail,

Пресветлой Мелиан дитя

nor thy proud words at which I quail.

Не завоюешь ты шутя.

A treasure dear I too desire,

Я драгоценнейший алмаз

but rocks and steel and Morgoth's fire

Желаю обрести. Сейчас

from all the powers of Elfinesse

Его от эльфов сталь, и ад,

1125

do keep the jewel I would possess.

И огнь Моргота хранят.

Yet bonds like these I hear thee say

Но, раз опасности преград

affright thee not. Now go thy way!

Тебя, о смертный, не страшат,

Bring me one shining Silmaril

Священный Сильмарилл достань

from Morgoth's crown, then if she will,

Из Вражьего венца — и длань

1130

may Luthien set her hand in thine;

Коль Лютиэн тебе отдаст -

then shalt thou have this jewel of mine.'

То обретешь ты мой алмаз!"

Then Thingol's warriors loud and long

И загремел эльфийский смех -

they laughed; for wide renown in song

Ведь были на устах у всех

had Feanor's gems o'er land and sea,

Три Сильмарилла с давних пор.

1135

the peerless Silmarils; and three

Искусством тайным Феанор

alone he made and kindled slow

В земле богов их встарь создал

in the land of the Valar long ago,

И Камни светом напитал.

and there in Tun of their own light

Подобно звездам средь ночи,

they shone like marvellous stars at night,

Тун озаряли их лучи.

1140

in the great.Gnomish hoards of Tun,

Лаурелин, Тельперион

while Glingal flowered and Belthil's bloom

Дарили светом небосклон,

yet lit the land beyond the shore

И все ж до Сумрачных Морей

where the Shadowy Seas' last surges roar,

Лилось сияние Камней,

ere Morgoth stole them and the Gnomes

Доколь их Моргот не украл,

1145

seeking their glory left their homes,

С сынами Феанор не дал

ere sorrows fell on Elves and Men,

Безумной клятвы, и в Исход

ere Beren was or Luthien,

Не вышли Нолдор через лед,

ere Feanor's sons in madness swore

В года, пока не пала тень -

their dreadful oath. But now no more

До Берена, до Лютиэн.

1150

their beauty was seen, save shining clear

Был ныне блеск Камней вотще -

in Morgoth's dungeons vast and drear.

Скрыл Моргот их во тьме пещер,

His iron crown they must adorn,

И заточил в венец стальной,

and gleam above Orcs and slaves forlorn,

Лишь орки зрели свет благой.

treasured in Hell above all wealth,

Дороже каждый Сильмарилл

1155

more than his eyes; and might nor stealth

Зеницы ока Враг ценил,

could touch them, or even gaze too long

Кто лишний вгляд на них кидал -

upon their magic. Throng on throng

Ужасной казни подлежал.

of Orcs with reddened scimitars

Умом ли, силой — не суметь

encircled him, and mighty bars

Вокруг Врага преодолеть

1160

and everlasting gates and walls,

Оружных орков тьмы и тьмы

who wore them now amidst his thralls.

И стены крепости-тюрьмы.

Then Beren laughed more loud than they

Но громче, горше прозвучал

in bitterness, and thus did say:

Смех Берена, наполнив зал:

'For little price do elven-kings

"О, нрав эльфийских королей!

1165

their daughters sell — for gems and rings

Они, выходит, дочерей

and things of gold! If such thy will,

За побрякушки продают!

thy bidding I will now fulfill.

Что ж, хорошо. Меня ты тут

On Beren son of Barahir

Зришь ныне не в последний раз.

thou hast not looked the last, I fear.

Я этот выполню наказ.

1170

Farewell, Tinuviel, starlit maiden!

О звездносветная! Прощай!

Ere the pale winter pass snowladen,

Еще не весна не вступит в край,

I will return, not thee to buy

Как я вернусь, Тинувиэль,

with any jewel in Elfinesse,

Искать любовь меж сих земель -

but to find my love in loveliness,

Не выкупать за самоцвет

1175

a flower that grows beneath the sky.'

Тебя, о поднебесный цвет!"

Bowing before Melian and the king

Владыкам отпустив поклон,

he turned, and thrust aside the ring

Он, повернувшись, вышел вон

of guards about him, and was gone,

В кольце из стражников — и шаг

and his footsteps faded one by one

Их канул в переходов мрак.

1180

in the dark corridors. 'A guileful oath

"Отец! Ты клятву дал — а сам

thou sworest, father! Thou hast both

Его оковам и клинкам

to blade and chain his flesh now doomed

В пещерах Моргота обрек!

in Morgoth's dungeons deep entombed,'

Как обмануть меня ты мог!" -

said Luthien, and welling tears

Слезами дева залилась,

1185

sprang in her eyes, and hideous fears

Ужасная боязнь впилась

clutched at her heart. All looked away,

Ей в сердце. Не посмел никто

and later remembered the sad day

В глаза ей глянуть — но зато

whereafter Luthien no more sang.

Запомнил каждый скорбный день,

Then clear in the silence the cold words rang

Когда замолкла Лютиэн.

1190

of Melian: 'Counsel cunning-wise,

И хладно Мелиан рекла:

O king! ' she said. 'Yet if mine eyes

"Хитро, король. Но, если мгла

lose not their power, 'twere well for thee

Еще мне очи не слепит -

that Beren failed his errantry.

То Берена провал сулит

Well for thee, but for thy child

Тебе добро, но Лютиэн -

1195

a dark doom and a wandering wild.'

Далекий, страшный путь взамен".

I sell not to Men those whom I love'

"Не продаю я смертным тех,

said Thingol, 'whom all things above

Кого люблю превыше всех, -

I cherish; and if hope there were

Промолвил Тингол. — Никогда.

that Beren should ever living fare

Коль я бы верил, что сюда

1200

to the Thousand Caves once more, I swear

Сей Берен явится опять,

he should not ever have seen the air

Ему бы солнца не видать

or light of heaven's stars again.'

Вовеки, Мелиан, клянусь!"

But Melian smiled, and there was pain

Та усмехнулась, боль и грусть

as of far knowledge in her eyes;

Предвиденья сокрыв едва -

1205

for such is the sorrow of the wise.

Мудрейших участь такова.

V

So days drew on from the mournful day;

Шло время. Боле Дориат

the curse of silence no more lay

Был тишиною не заклят,

on Doriath, though Dairon's flute

Хоть смолкла Дайрона свирель

and Luthien's singing both were mute.

И голос стих Тинувиэль.

1210

The murmurs soft awake once more

Проснулись шорохи опять,

about the woods, the waters roar

Ревел у королевских врат

past the great gates of Thingol's halls;

Поток, бегущий мимо стен,

but no dancing step of Luthien falls

Но боле танцем Лютиэн

on turf or leaf. For she forlorn,

Трав не тревожила — она,

1215

where stumbled once, where bruised and torn,

Где ране, как в тенетах сна,

with longing on him like a dream,

Один, истерзанный тоской,

had Beren sat by the shrouded stream

Вперясь в Эсгалдуин седой,

Esgalduin the dark and strong,

Сидел, понурясь, Берен — там

she sat and mourned in a low song:

Скорбела, волю дав слезам:

1220

'Endless roll the waters past!

"Жестокий колдовской поток!

To this my love hath come at last,

Таков любви моей итог -

enchanted waters pitiless,

Боль, одиночество, печаль,

a heartache and a loneliness.'

Поток воды, бегущей вдаль".

The summer turns. In branches tall

Уходит лето. Слышно ей,

1225

she hears the pattering raindrops fall,

Как каплет дождь сквозь сеть ветвей,

the windy tide in leafy seas,

Шумит прибой в морях листвы,

the creaking of the countless trees;

Скрипят бесссчетные стволы,

and longs unceasing and in vain

И тщетно жаждет услыхать

to hear one calling once again

Ее зовущий глас опять,

1230

the tender name that nightingales

Прозвание, которым встарь

were called of old. Echo fails.

Взывали к соловьям уста:

'Tinuviel! Tinuviel! '

"Тинувиэль!" — и не отвесть

the memory is like a knell,

Воспоминанье, смерти весть,

a faint and far-off tolling bell:

"Тинувиэль!" — колоколов

1235

'Tinuviel! Tinuviel! '

Далекий погребальный зов.

' mother Melian, tell to me

"О матерь, Мелиан, твой взор

some part of what thy dark eyes see!

Чар преисполненный, остер.

Tell of thy magic where his feet

Прошу, проведай волшебством -

are wandering! What foes him meet?

Куда направлен шаг его?

1240

mother, tell me, lives he still

Прошу, скажи мне — жив ли он?

treading the desert and the hill?

С кем бьется? Ясен небосклон

Do sun and moon above him shine,

Над ним — иль тучами сокрыт?

do the rains fall on him, mother mine?'

Где ныне путь его лежит?"

'Nay, Luthien my child, I fear

"Дитя мое, о Лютиэн,

1245

he lives indeed in bondage drear.

Боюсь, захвачен Берен в плен.

The Lord of Wolves hath prisons dark,

У Повелителя Волков

chains and enchantments cruel and stark,

В темницах стон и хлад оков.

there trapped and bound and languishing

Там, в хватке колдовских цепей,

now Beren dreams that thou dost sing.'

О песне грезит он твоей".

1250

'Then I alone must go to him

"Тогда я вслед идти должна,

and dare the dread in dungeons dim;

И страху вызов дать одна,

for none there be that will him aid

Коль в мире Берену помочь

in all the world, save elven-maid

Лишь только слабой деве вмочь,

whose only skill were joy and song,

Чьи все уменья — песнь и смех,

1255

and both have failed and left her long.'

Да и давно не стало тех!"

Then nought said Melian thereto,

В ответ молчала Мелиан

though wild the words. She wept anew,

На речи дикие. Как лань,

and ran through the woods like hunted deer

Метнулась дева прочь в слезах,

with her hair streaming and eyes of fear.

Лишь ветер взвился в волосах.

1260

Dairon she found with ferny crown

И Дайрона она нашла -

silently sitting on beech-leaves brown.

В венке зеленом вкруг чела

On the earth she cast her at his side.

В корнях сидел он, недвижим -

' Dairon, Dairon, my tears,' she cried,

И пала на листву пред ним:

'now pity for our old days' sake!

"О Дайрон, Дайрон, пожалей!

1265

Make me a music for heart's ache,

Сыграй во имя прежних дней

for heart's despair, and for heart's dread,

Про сердца боль и сердца страх,

for light gone dark and laughter dead! '

Померкший свет и счастья прах".

'But for music dead there is no note,'

"У мертвой песни гласа нет" -

Dairon answered, and at his throat

Ей горько Дайрон рек в ответ,

1270

his fingers clutched. Yet his pipe he took,

Но флейту взял, и полилась

and sadly trembling the music shook;

Трепещущих созвучий вязь,

and all things stayed while that piping went

И, слыша, Дориат затих,

wailing in the hollows, and there intent

Забыв о радостях своих,

they listened, their business and mirth,

Забыв о солнце в небесах,

1275

their hearts' gladness and the light of earth

И смолкли птичьи голоса

forgotten; and bird-voices failed

Под нежный плачущий напев,

while Dairon's flute in Doriath wailed.

Что Дайрон плел в тени дерев.

Luthien wept not for very pain,

И молвила Тинувиэль,

and when he ceased she spoke again:

Когда умолкла флейты трель:

1280

'My friend, I have a need of friends,

"Мой друг, мне так нужны друзья,

as he who a long dark journey wends,

Как путнику, кого края

and fears the road, yet dare not turn

Чужие дальние страшат,

and look back where the candles burn

Но он, не смея бросить взгляд

in windows he has left. The night

На окна в брошенном дому,

1285

in front, he doubts to find the light

Бредет вперед сквозь ночь и тьму,

that far beyond the hills he seeks.'

Не ведая, найдет иль нет

And thus of Melian's words she speaks,

Он за холмами новый свет".

and of her doom and her desire

Она поведала о том,

to climb the mountains, and the fire

Что мать рекла, и о своем

1290

and ruin of the Northern realm

Желанье горы пересечь,

to dare, a maiden without helm

Пусть не суметь поднять ей меч,

or sword, or strength of hardy limb,

Пусть магия ее слаба

where magic founders and grows dim.

В стране, куда ведет судьба.

His aid she sought to guide her forth

На Север указать тропу

1295

and find the pathways to the North,

Просила Лютиэн, коль в путь

if he would not for love of her

В страну напастей и скорбей

go by her side a wanderer.

Он не отправится за ней.

'Wherefore,' said he, 'should Dairon go

"Почто же Дайрону идти

into direst peril earth doth know

В край, что опасней не найти,

1300

for the sake of mortal who did steal

Во имя смертного — того,

his laughter and joy? No love I feel

Кто счастие украл его?

for Beren son of Barahir,

К нему любви не знаю я,

nor weep for him in dungeons drear,

Пусть он в темнице и цепях,

who in this wood have chains enow,

Не жаль! Ведь здесь, в глуши лесной

1305

heavy and dark. But thee, I vow,

Ничем не слаще жребий мой.

I will defend from perils fell

Но я клянусь тебя спасти

and deadly wandering into hell.'

От бед ужасного пути".

No more they spake that day, and she

Печально поблагодарив,

perceived not his meaning. Sorrowfully

Подвох в словах не различив,

1310

she thanked him, and she left him there.

Она оставила его,

A tree she climbed, till the bright air

Не заподозрив ничего,

above the woods her dark hair blew,

Так по ветвям взобралась ввысь,

and straining afar her eyes could view

Что косы на ветру взвились,

the outline grey and faint and low

И устремила ясный взор

1315

of dizzy towers where the clouds go,

К туманным очертаньям гор,

the southern faces mounting sheer

К взнесенным гордо башням круч

in rocky pinnacle and pier

В холодном облаченье туч,

of Shadowy Mountains pale and cold;

К хранящей юг Гряде Теней,

and wide the lands before them rolled.

К земле, простертой перед ней.

1320

But straightway Dairon sought the king

А Дайрон поспешил сыскать

and told him his daughter's pondering,

Владыку Тингола — сказать,

and how her madness might her lead

Как может Лютиэн сгубить

to ruin, unless the king gave heed.

Себя, коль он не будет бдить.

Thingol was wroth, and yet amazed;

Разгневан был и изумлен

1325

in wonder and half fear he gazed

Король, и рек флейтисту он:

on Dairon, and said: 'True hast thou been.

"Ты верность, Дайрон, проявил!

Now ever shall love be us between,

Как сын, мне будешь ныне мил,

while Doriath lasts; within this realm

Ты в Дориате будешь князь,

thou art a prince of beech and elm! '

В краю, где зелен бук и вяз!"

1330

He sent for Luthien, and said:

И привести велел он дочь:

' maiden fair, what hath thee led

"О дева! Что погнало прочь

to ponder madness and despair

Тебя в безумный страшный путь,

to wander to ruin, and to fare

Тебя заставило дерзнуть

from Doriath against my will,

Ослушаться меня, бежать

1335

stealing like a wild thing men would kill

Сквозь глушь, покинув Дориат,

into the emptiness outside?'

На смерть среди людских тенёт?

'The wisdom, father,'she replied;

"Лишь мудрость" — был ответ ее.

nor would she promise to forget,

Но не могли заставить вновь

nor would she vow for love or threat

Ее ни страх и ни любовь

1340

her folly to forsake and meek

Отцу покорной дщерью быть,

in Doriath her father's will to seek.

Свою затею позабыть.

This only vowed she, if go she must,

Она поклялась только впредь

that none but herself would she now trust,

Довериться другим не сметь,

no folk of her father's would persuade

Не убеждать себе помочь,

1345

to break his will or lend her aid; '

Когда уйти решится в ночь,

if go she must, she would go alone

И вызов бросить тьме одной,

and friendless dare the walls of stone.

Коль так начертано судьбой.

In angry love and half in fear

Отцовский гнев, любовь и страх

Thingol took counsel his most dear

Владели Тинголом. В сердцах

1350

to guard and keep. He would not bind

Велел он крепко охранять

in caverns deep and intertwined

Ту, что ему светлее дня.

sweet Luthien, his lovely maid,

Но запереть меж горных стен

who robbed of air must wane and fade,

Он не решился Лютиэн -

who ever must look upon the sky

Луны и солнца лишена,

1355

and see the sun and moon go by.

Увяла быстро бы она.

But close unto his mounded seat

Но Тингола высокий трон

and grassy throne there ran the feet

Дарила сенью Хирилорн -

of Hirilorn, the beechen queen.

То буков госпожа была,

Upon her triple boles were seen

Ее три гладкие ствола

1360

no break or branch, until aloft

Взмывали гордо в небосклон,

in a green glimmer, distant, soft,

В выси мерцала зелень крон,

the mightiest vault of leaf and bough

И свода не было мощней

from world's beginning until now

От самого начала дней,

was flung above Esgalduin's shores

Холмы, и реку, и портал

1365

and the long slopes to Thingol's doors.

Дворцовый он собой скрывал.

Grey was the rind of pillars tall

Кора была как серый шелк,

and silken-smooth, and far and small

Был беличьим глазам далек

to squirrels' eyes were those who went

И мелок из густых ветвей

at her grey feet upon the bent.

Любой, стоящий у корней.

1370

Now Thingol made men in the beech,

И слугам приказал король

in that great tree, as far as reach

На буке, лестницы доколь

their longest ladders, there to build

Достанут, дочери своей

an airy house; and as he willed

Воздвигнуть дом. По воле сей

a little dwelling of fair wood

Воздушный теремок резной

1375

was made, and veiled in leaves it stood

Возник, укутанный листвой.

above the first branches. Corners three

Трехстенный, трехоконный, он

it had and windows faint to see,

Мастеровыми вознесен

and by three shafts of Hirilorn

Был высоко на Хирилорн

in the corners standing was upborne.

И меж стволами укреплен.

1380

There Luthien was bidden dwell,

Средь птиц и листьев жить ей тут,

until she was wiser and the spell

Покуда чары не спадут

of madness left her. Up she clomb

Безумия, пока она

the long ladders to her new home

Не образумится сполна.

among the leaves, among the birds;

По лестнице наверх без слов

1385

she sang no song, she spoke no words.

Она взошла под новый кров -

White glimmering in the tree she rose,

Блеснуло платье — и, застыв

and her little door they heard her close.

На миг, исчезла, дверь закрыв,

The ladders were taken and no more

И боле брег речной не мог

her feet might tread Esgalduin's shore.

Касанья знать проворных ног.

1390

Thither at whiles they climbed and brought

Вмиг стражи, что желалось ей,

all things she needed or besought;

Несли в жилище меж ветвей,

but death was his, whoso should dare

Но карою была бы смерть

a ladder leave, or creeping there

Тем, кто решился бы посметь,

should set one by the tree at night;

Прокравшись сквозь ночную мглу,

1395

a guard was held from dusk to light

Приставить лесницу к стволу.

about the grey feet of Hirilorn

Так, в вышине заточена,

and Luthien in prison and forlorn.

Томилась Лютиэн одна.

There Dairon grieving often stood

И часто, позабыв покой,

in sorrow for the captive of the wood,

Грустя о пленнице лесной

1400

and melodies made upon his flute

Под тенью бука замерев,

leaning against a grey tree-root.

Плел Дайрон флейт своих напев.

Luthien would from her windows stare

И, видя это из окна,

and see him far under piping there,

Простила Дайрону она

and she forgave his betraying word

Предательскую речь его

1405

for the music and the grief she heard,

За грусть и звуков волшебство,

and only Dairon would she let

И он один из всех лишь мог

across her threshold foot to set.

Переступать ее порог.

Yet long the hours when she must sit

Но как тянулся каждый час!

and see the sunbeams dance and flit

Смотреть на солнца в листьях пляс,

1410

in beechen leaves, or watch the stars

Ночами ясными глядеть

peep on clear nights between the bars

На очи звезд сквозь веток сеть...

of beechen branches. And one night

Но раз перед рассветом был -

just ere the changing of the light

Как знать, веленьем высших сил

a dream there came, from the Gods, maybe,

Иль Мелиан? — глас слышен ей:

1415

or Melian's magic. She dreamed that she

"Тинувиэль! О, Соловей!" -

heard Beren's voice o'er hill and fell

То Берена поверх холмов,

'Tinuviel' call, 'Tinuviel.'

Долин и рек донесся зов

And her heart answered: 'Let me be gone

И Лютиэн проникнул в грудь,

to seek him no others think upon! '

И сердце отозвалось: "В путь!"

1420

She woke and saw the moonlight pale

Она проснулась. Силуэт

through the slim leaves. It trembled frail

Луны сквозь листья сеял свет,

upon her arms, as these she spread

Сияньем деву озарив,

and there in longing bowed her head,

Когда, вздев руки, лик склонив

and yearned for freedom and escape.

В тоске о воле, Лютиэн

1425

Now Luthien doth her counsel shape;

Замыслила покинуть плен.

and Melian's daughter of deep lore

Дщерь Мелиан была мудрей

knew many things, yea, magics more

Любых эльфийский дочерей,

than then or now know elven-maids

Сейчас иль прежнею порой

that glint and shimmer in the glades.

Мерцающих в тиши лесной.

1430

She pondered long, while the moon sank

В раздумиях была она,

and faded, and the starlight shrank,

Пока не стаяла луна,

and the dawn opened. At last a smile

Когда ж рассвет коснулся стен,

on her face flickered. She mused a while,

То усмехнулась Лютиэн,

and watched the morning sunlight grow,

Помедлив, глядя на зарю -

1435

then called to those that walked below.

И стражу позвала свою.

And when one climbed to her she prayed

И так просила — пусть один

that he would in the dark pools wade

Там, где течет Эсгалдуин,

of cold Esgalduin, water clear,

Воды прозрачной наберет,

the clearest water cold and sheer

И ей в покои принесет.

1440

to draw for her. 'At middle night,'

"Но воду в полночь зачерпнуть

she said, 'in bowl of'silver white

В сосуд серебряный, и путь

it must be drawn and brought to me

Пройти, не смея молвить слов -

with no word spoken, silently.'

Вам первый мой наказ таков".

Another she begged to bring her wine

"Пускай нальют в златой сосуд

1445

in a jar of gold where flowers twine -

Вино — и с песней принесут

'and singing let him come to me

Его ко мне в полдневный час -

at high noon, singing merrily.'

Вот будет мой второй наказ".

Again she spake: 'Now go, I pray,

И дале молвила: "Теперь

to Melian the queen, and say:

Скажите Мелиан — мол, дщерь

1450

"thy daughter many a weary hour

В своем жилище день-деньской

slow passing watches in her bower;

Томится праздною тоской

a spinning-wheel she begs thee send."'

И просит прялку ей прислать".

Then Dairon she called: 'I prithee, friend,

И так рекла: "Потолковать

climb up and talk to Luthien!'

О Дайрон, друг, взойди под кров

1455

And sitting at her window then,

На Лютиэн молящей зов!"

she said: 'My Dairon, thou hast craft,

"Мой Дайрон, — молвила она,

beside thy music, many a shaft

В светлице сидя у окна,

and many a tool of carven wood

Не только в музыке своей

to fashion with cunning. It were good,

Ты мастер — так прошу, скорей

1460

if thou wouldst make a little loom

Ты ткацкий изготовь станок,

to stand in the corner of my room.

Чтоб мне поставить в уголок,

My idle fingers would spin and weave

Чтоб пальцы праздные могли

a pattern of colours, of morn and eve,

Все краски неба и земли,

of sun and moon and changing light

Все разноцветье ясных зорь

1465

amid the beech-leaves waving bright.'

Вплести в затейливый узор".

This Dairon did and asked her then:

Помог ей Дайрон, но дивясь:

' Luthien, Luthien,

"О Лютиэн, что будешь прясть?

What wilt thou weave? What wilt thou spin? '

О Лютиэн, что будешь ткать?" -

'A marvellous thread, and wind therein

"Нить, что чудесней не сыскать,

1470

a potent magic, and a spell

Моих заклятий крепких плат

I will weave within my web that hell

Всем силам бездны не порвать!"

nor all the powers of Dread shall break.'

Тому был Дайрон изумлен,

Then Dairon wondered, but he spake

Но Лютиэн не выдал он,

no word to Thingol, though his heart

Хотя его страшила цель

1475

feared the dark purpose of her art.

Искусных чар Тинувиэль.

And Luthien now was left alone.

Одна оставлена! И вот

A magic song to Men unknown

Заклятье Лютиэн плетет,

she sang, and singing then the wine

Неведомое Смертным днесь,

with water mingled three times nine;

С водой вино под эту песнь

1480

and as in golden jar they lay

Мешая трижды девять раз.

she sang a song of growth and day;

Когда в кувшин златой лилась

and as they lay in silver white

Струя, то пела Лютиэн

another song she sang, of night

Про рост цветов и трав, про день,

and darkness without end, of height

Когда в серебряный сосуд

1485

uplifted to the stars, and flight

Она струилась — дева тут

and freedom. And all names of things

Про воли быстрые крыла,

tallest and longest on earth she sings:

Про ночь и звезды песнь вела,

the locks of the Longbeard dwarves; the tail

И поминала в песне сей,

of Draugluin the werewolf pale;

Что на земле всего длинней -

1490

the body of Glomund the great snake;

Седые кудри гномьих брад,

the vast upsoaring peaks that quake

Змей Гломунд и угрюмый ряд

above the fires in Angband's gloom;

Ангбандских пиков в свете звезд,

the chain Angainor that ere Doom

Драуглуина волчий хвост,

for Morgoth shall by Gods be wrought

Ангайнор-цепь, в конце времен

1495

of steel and torment. Names she sought,

Которой будет Враг пленен.

and sang of Glend the sword of Nan;

Сплетались имена легенд -

of Gilim the giant of Eruman;

Гигант Гилим, меч Нана — Гленд,

and last and longest named she then

О прядях пела Лютиэн

the endless hair of Uinen,

Владычицы Морей Уйнен

1500

the Lady of the Sea, that lies

Что разметались навсегда

through all the waters under skies.

Повсюду, где бежит вода.

Then did she lave her head and sing

И, голову омыв, она

a theme of sleep and slumbering,

Песнь завела о безднах сна,

profound and fathomless and dark

Что так глубоки и темны -

1505

as Luthien's shadowy hair was dark-

Как косы Лютиэн, темны,

each thread was more slender and more fine

Нежней был каждый волосок,

than threads of twilight that entwine

Чем сумрака прозрачный шелк,

in filmy web the fading grass

Сплетающая травы тень

and closing flowers as day doth pass.

В тот час, когда уходит день.

1510

Now long and longer grew her hair,

А косы все росли, вились,

and fell to her feet, and wandered there

К ногам упали, растеклись

like pools of shadow on the ground.

Подобно озеру теней...

Then Luthien in a slumber drowned

И волны сон сомкнул над ней.

was laid upon her bed and slept,

Так, пав на ложе, Лютиэн,

1515

till morning through the windows crept

Спала... коснувшись робко стен,

thinly and faint. And then she woke,

Закралось утро сквозь окно,

and the room was filled as with a smoke

Она проснулась...но темно

and with an evening mist, and deep

Вокруг — все будто бы в дыму,

she lay thereunder drowsed in sleep.

Погружено в туман и тьму.

1520

Behold! her hair from windows blew

Глядь! Пряди льются из окон,

in morning airs, and darkly grew

Столп серебрисытый Хирилорн

waving about the pillars grey

Обвили волосы, и ах!

of Hirilorn at break of day.

Струятся в утренних ветрах.

Then groping she found her little shears,

Наощупь ножнички найдя,

1525

and cut the hair about her ears,

Она остригла, не щадя,

and close she cropped it to her head,

Весь водопад своих волос,

enchanted tresses, thread by thread.

Что ей околдовать пришлось,

Thereafter grew they slow once more,

И отросли они опять,

yet darker than their wont before.

Но потемнев — за прядью прядь.

1530

And now was her labour but begun:

Работа ж только началась -

long was she spinning, long she spun;

Пришлось ей долго, долго прясть,

and though with elvish skill she wrought,

Со всем эльфийским мастерством

long was her weaving. If men sought

Пришлось ей долго ткать потом.

to call her, crying from below,

Коль снизу доносился зов,

1535

'Nothing I need,' she answered, 'go!

То был ответ ее таков:

I would keep my bed, and only sleep

"Мне ничего не нужно! Вон!

I now desire, who waking weep.'

Мне явь горька и сладок сон".

Then Dairon feared, and in amaze

Тревогой Дайрон был объят

he called from under; but three days

И к ней взывал. Три дня подряд

1540

she answered not. Of cloudy hair

Ответа сверху не неслось.

she wove a web like misty air

Из тучи спутанных волос

of moonless night, and thereof made

Она соткала полотно,

a robe as fluttering-dark as shade

Как ночь безлунная, темно,

beneath great trees, a magic dress

И сшила из него покров,

1545

that all was drenched with drowsiness,

Трепещущий, как тень лесов,

enchanted with a mightier spell

Сна чарами он был заклят

than Melian's raiment in that dell

Сильней, чем Мелиан наряд,

wherein of yore did Thingol roam

Давным-давно в долине той,

beneath the dark and starry dome

Где ею Тингол молодой,

1550

that hung above the dawning world.

Бродивший на заре времен

And now this robe she round her furled,

По звездным сводом, был пленен.

and veiled her garments shimmering white;

В плащ завернулась дева, и

her mantle blue with jewels bright

Подол, где лилии цвели,

like crystal stars, the lilies gold,

Одежды синь и белизну

1555

were wrapped and hid; and down there rolled

Он скрыл, и, крылья развернув,

dim dreams and faint oblivious sleep

Струение неясных грез

falling about her, to softly creep

Окрест неслышно разлилось.

through all the air. Then swift she takes

Остаток влас взяла она -

the threads unused; of these she makes

И вот из прядей сплетена,

1560

a slender rope of twisted strands

Веревка вмиг — крепка, тонка,

yet long and stout, and with her hands

Вот девы белая рука

she makes it fast unto the shaft

Веревку вяжет к Хирилорн -

of Hirilorn. Now, all her craft

И труд искусный завершен,

and labour ended, looks she forth

И Лютиэн сквозь окон створ

1565

from her little window facing North.

На Север обращает взор.

Already the sunlight in the trees

Луч солнца средь лесных ветвей

is drooping red, and dusk she sees

Уже становится алей,

come softly along the ground below,

Крадется сумрак над землей,

and now she murmurs soft and slow.

Напев неспешный колдовской

1570

Now chanting clearer down she cast

Заводит тихо Лютиэн,

her long hair, till it reached at last

Вот вниз, к земле, одетой в тень,

from her window to the darkling ground.

Она простерла пряди влас,

Men far beneath her heard the sound;

И стражи услыхали глас,

but the slumbrous strand now swung and swayed

Прислушались, не видя, как

1575

above her guards. Their talking stayed,

Над головами реет мрак

they listened to her voice and fell

Волос, им навевая сны -

suddenly beneath a binding spell.

И пали, песней сражены.

Now clad as in a cloud she hung;

Как в облако облачена,

now down her roped hair she swung

Проворной белкой вниз она

1580

as light as squirrel, and away,

Скользнула, и скорей сквозь ночь,

away, she danced, and who could say

Танцуя, устремилась прочь,

what paths she took, whose elvish feet

Не оставляя и следа -

no impress made a-dancing fleet?

И кто бы мог сказать, куда?

VI

When Morgoth in that day of doom

Когда убил в злосчастный час

1585

had slain the Trees and filled with gloom

Два Древа Моргот, разлилась

the shining land of Valinor,

Над светлым Валинором тьма,

there Feanor and his sons then swore

Тогда, взойдя на склон холма,

the mighty oath upon the hill

На Тун, увенчанный дворцом,

of tower-crowned Tun, that still

Дал Клятву Феанор, с отцом

1590

wrought wars and sorrow in the world.

Клялись сыны — и до сих пор

From darkling seas the fogs unfurled

Обет нес горе и раздор.

their blinding shadows grey and cold

И мир туманы оплели,

where Glingal once had bloomed with gold

Где златом цвел Лаурелин

and Belthil bore its silver flowers.

И серебром — Тельперион.

1595

The mists were mantled round the towers

Был белый город ослеплен,

of the Elves' white city by the sea.

И мантией одела тьма

There countless torches fitfully

Застывшие под ней дома.

did start and twinkle, as the Gnomes

И свет бесчисленных лампад,

were gathered to their fading homes,

Дрожал, когда текла толпа

1600

and thronged the long and winding stair

По долгой лестнице витой

that led to the wide echoing square.

На площадь гулкую рекой.

There Feanor mourned his jewels divine,

О Сильмариллах Феанор

the Silmarils he made. Like wine

Скорбел и опьянял вином

his wild and potent words them fill;

Речей неистовой души

1605

a great host harkens deathly still.

Внимавших в мертвенной тиши.

But all he said both wild and wise,

Но запись исступленных слов,

half truth and half the fruit of lies

Смешавших истину и злой

that Morgoth sowed in Valinor,

Обмана Морготова яд

in other songs and other lore

Иные повести хранят.

1610

recorded is. He bade them flee

Он звал блаженные края

from lands divine, to cross the sea,

Покинуть, пересечь моря,

the pathless plains, the perilous shores

Скорей преследуя Врага

where ice-infested water roars;

По смерть несущим берегам,

to follow Morgoth to the unlit earth

Где волны льдистые ревут,

1615

leaving their dwellings and olden mirth;

Забыть домов былой уют,

to go back to the Outer Lands

Ко Внешним Землям воротясь,

to wars and weeping. There their hands

К боям и плачу. И, клянясь,

they joined in vows, those kinsmen seven,

Ладони семеро сплели

swearing beneath the stars of Heaven,

Под звездами, что расцвели

1620

by Varda the Holy that them wrought

Стараньем Варды Элберет,

and bore them each with radiance fraught

Зажегшей в безднах яркий свет.

and set them in the deeps to flame.

Они призвали Варды лик,

Timbrenting's holy height they name,

Таникветиль, священный пик,

whereon are built the timeless halls

Где Манвэ высится чертог.

1625

of Manwe Lord of Gods. Who calls

Тому, кто так обет изрек,

these names in witness may not break

Его нарушить не посметь,

his oath, though earth and heaven shake.

Хотя б земли разверзлась твердь.

Curufin, Celegorm the fair,

С отцом поклялись, как один,

Damrod and Diriel were there,

И Карантир, и Куруфин,

1630

and Cranthir dark, and Maidros tall

И Амрод, Амрас, Келегорм,

(whom after torment should befall),

Маэдрос (муки ждут его!)

and Maglor the mighty who like the sea

И Маглор — голос, скорби полн,

with deep voice sings yet mournfully.

Его досель — как рокот волн.

'Be he friend or foe, or seed defiled

"Хоть друг, хоть враг, хоть Человек,

1635

of Morgoth Bauglir, or mortal child

Хоть Морготова тварь — вовек

that in after days on earth shall dwell,

Рок, боги, ад, закон, любовь

no law, nor love, nor league of hell,

Гнев Феаноровых сынов

not might of Gods, not moveless fate

И ненависть не охладят,

shall him defend from wrath and hate

И никого не оградят,

1640

of Feanor's sons, who takes or steals

Коль он возьмет, похитит иль

or finding keeps the Silmarils,

Найдя, сокроет Сильмарил -

the thrice-enchanted globes of light

Любой из заклятых Камней,

that shine until the final night.'

Что светят до скончанья дней".

The wars and wandering of the Gnomes

Но эта песнь молчит о том,

1645

this tale tells not. Far from their homes

Как эльфы, свой покинув дом,

they fought and laboured in the North.

В боях, скитаньях и трудах

Fingon daring alone went forth

Вели на Севере года.

and sought for Maidros where he hung;

Отважный Фингон разыскал

in torment terrible he swung,

Маэдроса, где он страдал

1650

his wrist in band of forged steel,

Над пропастью от муки злой,

from a sheer precipice where reel

Врагом подвешен под скалой,

the dizzy senses staring down

Прикован за запястье к ней

from Thangorodrim's stony crown.

Над бездной много долгих дней.

The song of Fingon Elves yet sing,

О Фингоне поют досель -

1655

captain of armies, Gnomish king,

О полководце, короле,

who fell at last in flame of swords

Кто пал в огне мечей засим

with his white banners and his lords.

Под белым знаменем своим.

They sing how Maidros free he set,

Маэдроса освободил

and stayed the feud that slumbered yet

Он и вражду остановил

1660

between the children proud of Finn.

Меж Финвэ гордыми детьми.

Now joined once more they hemmed him in,

Над грозным Морготом самим

even great Morgoth, and their host

Им удалось, союз создав,

beleaguered Angband, till they boast

Держать победы, и тогда,

no Orc nor demon ever dare

В кольцо осады Ангбанд взяв,

1665

their leaguer break or past them fare.

Хвалились эльфы, что нельзя

Then days of solace woke on earth

Суметь пробраться мимо них

beneath the new-lit Sun, and mirth

Ни одному из духов злых.

was heard in the Great Lands where Men,

И на земле царил покой

a young race, spread and wandered then.

Под юным Солнцем и Луной,

1670

That was the time that songs do call

И молодой народ Людей

the Siege of Angband, when like a wall

Не ведал в странствиях скорбей.

the Gnomish swords did fence the earth

Пока клинков эльфийских сталь,

from Morgoth's ruin, a time of birth,

Вкруг Моргота стеною став,

of blossoming, of flowers, of growth;

Хранила мир — то все цвело.

1675

but still there held the deathless oath,

...Но все ж довлела тяжело

and still the Silmarils were deep

Власть Клятвы; и скрывал Камней

in Angband's darkly-dolven keep.

Свет Ангбанд в глубине своей.

An end there came, when fortune turned,

Но вот удачи срок истек,

and flames of Morgoth's vengeance burned,

Огнь Вражьей мести был жесток,

1680

and all the might which he prepared

В оплоте тайно мощь скопив,

in secret in his fastness flared

Он черным войском затопил

and poured across the Thirsty Plain;

Простор Иссушенной Земли.

and armies black were in his train.

Осаду огнь и дым смели,

The leaguer of Angband Morgoth broke;

И с орочьих кривых клинков

1685

his enemies in fire and smoke

Росой струилась эльфов кровь.

were scattered, and the Orcs there slew

Бесстрашный Барахир в тот час

and slew, until the blood like dew

Своим копьем от смерти спас

dripped from each cruel and crooked blade.

Владыку Финрода. Чрез топь

Then Barahir the bold did aid

Пройдя, не ведавшую троп,

1690

with mighty spear, with shield and men,

Всем сердцем Финрод клятву дал

Felagund wounded. To the fen

Тогда ему и обещал -

escaping, there they bound their troth,

Отважный Барахира род

and Felagund deeply swore an oath

Любовь и дружество найдет

of friendship to his kin and seed,

У Фелагунда, и всегда -

1695

of love and succour in time of need.

Подмогу, коль придет нужда.

But there of Finrod's children four

Но пламя яростных боев

were Angrod slain and proud Egnor.

Спалило Арфина сынов -

Felagund and Orodreth then

Аэгнор пал, и Ангрод с ним,

gathered the remnant of their men,

Из братьев четырех двоим

1700

their maidens and their children fair;

В живых оставшимся, пришлось,

forsaking war they made their lair

Собрав свои остатки войск,

and cavernous hold far in the south.

Детей и дев вести на юг,

On Narog's towering bank its mouth

Презрев войну, искать приют

was opened; which they hid and veiled,

В пещерах Нарога, таясь,

1705

and mighty doors, that unassailed

Скрыв чарами прохода пасть -

till Turin's day stood vast and grim,

До дней Турамбара осад

they built by trees o'ershadowed dim.

Не знали створки мощных врат.

And with them dwelt a long time there

И с братьями нашли там дом

Curufin, and Celegorm the fair;

Красавец гордый Келегорм

1710

and a mighty folk grew neath their hands

И Куруфин, и их народ

in Narog's secret halls and lands.

Наполнил скрытый Нарготронд.

Thus Felagund in Nargothrond

В краю, неведомом Врагу,

still reigned, a hidden king whose bond

Так правил Финрод Фелагунд,

was sworn to Barahir the bold.

Обет свой Барахиру дав.

1715

And now his son through forests cold

А Барахира сын, устав,

wandered alone as in a dream.

Скитался в холоде лесов

Esgalduin's dark and shrouded stream

Один, как будто в царстве снов.

he followed, till its waters frore

Он шел туда, где темный тек

were joined to Sirion, Sirion hoar,

Эсгалдуин, седой поток,

1720

pale silver water wide and free

Покуда не достигнул он

rolling in splendour to the sea.

Тех мест, где вольный Сирион,

Now Beren came unto the pools,

Одетый в саванный туман

wide shallow meres where Sirion cools

Нес волны в дальний океан.

his gathered tide beneath the stars,

Увидел Берен гладь озер,

1725

ere chafed and sundered by the bars

Где воды Сирион простер,

of reedy banks a mighty fen

Чтоб между отмелей потом

he feeds and drenches, plunging then

Пройти, укрытых тростником,

into vast chasms underground,

И, топи напитав, нырнуть

where many miles his way is wound.

В пещеры, где извилист путь.

1730

Umboth-Muilin, Twilight Meres,

("Озера Сумрака" — зовут

those great wide waters grey as tears

Их эльфы, каждый долгий пруд

the Elves then named. Through driving rain

Как будто полон серых слез.)

from thence across the Guarded Plain

И, взглядом дождь пронзив насквозь,

the Hills of the Hunters Beren saw

Увидел Берен, как вдали,

1735

with bare tops bitten bleak and raw

У Охраняемой земли

by western winds; but in the mist

Взнеслась Охотничья Гряда -

of streaming rains that flashed and hissed

Гола, угрюма и горда.

into the meres he knew there lay

Но сквозь дождей глухую муть,

beneath those hills the cloven way

Он знал, в холмах проходит путь

1740

of Narog, and the watchful halls

Вод Нарога, и дальше, в ряд

of Felagund beside the falls

За водопадом водопад

of Ingwil tumbling from the wold.

Скрывают за завесой вод

An everlasting watch they hold,

На страже бдящий Нарготронд.

the Gnomes of Nargothrond renowned,

Так жители его дозор

1745

and every hill is tower-crowned,

Несли бессменный до сих пор,

where wardens sleepless peer and gaze

Холм каждый башней увенчав,

guarding the plain and all the ways

И гибель тайную встречал

between Narog swift and Sirion pale;

От промаха не знавших стрел,

and archers whose arrows never fail

Любой, кто только красться смел

1750

there range the woods, and secret kill

Лесами меж речных межей

all who creep thither against their will.

Без дозволенья сторожей.

Yet now he thrusts into that land

Со светлым перстнем на руке,

bearing the gleaming ring on hand

Шел Берен быстро, налегке,

of Felagund, and oft doth cry:

И часто восклицая так:

1755

'Here comes no wandering Orc or spy,

"Не соглядатай и не враг -

but Beren son of Barahir

Сын Барахира к вам вступил,

who once to Felagund was dear.'

Что Финроду любезен был".

So ere he reached the eastward shore

Но Берен брега не достиг,

of Narog, that doth foam and roar

Где пена белая летит,

1760

o'er boulders black, those archers green

Где Нарог буйствует шальной.

came round him. When the ring was seen

Отряд из лучников стеной

they bowed before him, though his plight

Пришельца тихо обступил -

was poor and beggarly. Then by night

Но Берен им кольцо явил.

they led him northward, for no ford

И головы склонил отряд,

1765

nor bridge was built where Narog poured

Хоть беден был людской наряд.

before the gates of Nargothrond,

И эльфы Берена сквозь ночь

and friend nor foe might pass beyond.

Вдаль повели, на север, прочь -

To northward, where that stream yet young

Через поток ни мост, ни брод

more slender flowed, below the tongue

Не вел к воротам в Нарготронд.

1770

of foam-splashed land that Ginglith pens

Отряд их реку пересек,

when her brief golden torrent ends

Где Гинглит, светлый ручеек,

and joins the Narog, there they wade.

Впадает в Нарог молодой.

Now swiftest journey thence they made

И спешен был их путь ночной

to Nargothrond's sheer terraces

Под сумрачный огромный свод

1775

and dim gigantic palaces.

Чертогов, в тайный Нарготронд.

They came beneath a sickle moon

Пришел отряд, луной залит,

to doors there darkly hung and hewn

К дверям — из мощных темных плит

with posts and lintels of ponderous stone

И брусьев мастер их воздвиг.

and timbers huge. Now open thrown

Открылись створки в тот же миг

1780

were gaping gates, and in they strode

И путники вступили в зал,

where Felagund on throne abode.

Где Фелагунд на троне ждал.

Fair were the words of Narog's king

Приветлив Нарога король

to Beren, and his wandering

Был к Берену, ведь всю дотоль

and all his feuds and bitter wars

Его скитаний, мести, битв,

1785

recounted soon. Behind closed doors

Он ведал повесть. Дверь закрыв,

they sat, while Beren told his tale

Сын Барахира начал сказ

of Doriath; and words him fail

О Дориате... И не раз

recalling Luthien dancing fair

Он нужных слов найти не мог.

with wild white roses in her hair,

О, Лютиэн! Ее венок,

1790

remembering her elven voice that rung

Эльфийской песни перезвон,

while stars in twilight round her hung.

И танец, звездно-озарен!..

He spake of Thingol's marvellous halls

Поведал он про тронный зал,

by enchantment lit, where fountain falls

Сиявший, будто бы кристалл,

and ever the nightingale doth sing

Где Мелиан и королю

1795

to Melian and to her king.

Их птицы вечно трели льют.

The quest he told that Thingol laid

Он о заданье рассказал

in scorn on him; how for love of maid

Что из презренья Тингол дал.

more fair than ever was born to Men,

Тинувиэль! Она светлей,

of Tinuviel, of Luthien,

Любой из смертных дочерей,

1800

he must essay the burning waste,

Но к ней любовь сулит теперь

and doubtless death and torment taste.

Мученье, смерть и боль потерь.

This Felagund in wonder heard,

Король, дивясь, ему внимал,

and heavily spake at last this word:

И молвил тяжко: "Возжелал

'It seems that Thingol doth desire

Владыка Тингол смерти злой

1805

thy death. The everlasting fire

Тебе, о Берен. Огнь златой

of those enchanted jewels all know

Сих зачарованных камней

is cursed with an oath of endless woe,

Был проклят до скончанья дней,

and Feanor's sons alone by right

Лишь Феаноровы сыны

1810

are lords and masters of their light.

Владеть по праву им должны.

He cannot hope within his hoard

У Тингола не хватит сил

to keep this gem, nor is he lord

Укрыть проклятый Сильмарил

of all the folk of Elfinesse.

Будь он владыка эльфам всем.

And yet thou saist for nothing less

И все ж, ты говоришь, ничем

1815

can thy return to Doriath

Иным тебе купить нельзя

be purchased? Many a dreadful path

Дороги в Дориат? Стезя

in sooth there lies before thy feet -

Воистину твоя страшна -

and after Morgoth, still a fleet

Не только с Морготом война

untiring hate, as I know well,

Без устали — о, знаю я,

1820

would hunt thee from heaven unto hell.

Что Феанора сыновья

Feanor's sons would, if they could,

Тебя из ненависти злой,

slay thee or ever thou reached his wood

Найдут меж небом и землей,

or laid in Thingol's lap that fire,

Пусть, бросив к трону Сильмарил,

or gained at least thy sweet desire.

Мечту бы ты осуществил.

1825

Lo! Celegorm and Curufin

Знай — Куруфин и Келегорм

here dwell this very realm within,

Живут в владении моем,

and even though I, Finrod's son,

Хоть правит здесь моя рука,

am king, a mighty power have won

Их власть отныне велика,

and many of their own folk lead.

И многочислен их народ,

1830

Friendship to me in every need

Хоть дружбу видел Нарготронд,

they yet have shown, but much I fear

От них допрежь, боюсь, к тебе,

that to Beren son of Barahir

Сын Барахира, и к судьбе

mercy or love they will not show

Твоей им милости не знать,

if once thy dreadful quest they know.'

Узнав, что ты решил искать".

1835

True words he spake. For when the king

Судил он верно. Ибо, в час,

to all his people told this thing,

Когда король повел рассказ

and spake of the oath to Barahir,

О клятве, Барахиру данной,

and how that mortal shield and spear

О помощи на поле бранном,

had saved them from Morgoth and from woe

О том, как смертная рука

1840

on Northern battlefields long ago,

Спасла от Черного Врага

then many were kindled in their hearts

На Севере давным-давно -

once more to battle. But up there starts

Сердца зажглись к боренью вновь.

amid the throng, and loudly cries

Но, слушая согласный хор,

for hearing, one with flaming eyes,

Поднялся гордый Келегорм -

1845

proud Celegorm with gleaming hair

Волос сиянье, блеск меча,

and shining sword. Then all men stare

Пылающий огонь в очах,

upon his stern unyielding face,

И, глядя на его черты,

and a great hush falls upon that place.

В молчании весь зал застыл.

'Be he friend or foe, or demon wild

"Кто б ни был он, хоть враг, хоть друг,

of Morgoth, Elf, or mortal child,

Эльф, Смертный, Вражий злобный дух -

1850

or any that here on earth may dwell,

К любому сына Феанора

no law, nor love, nor league of hell,

Любовь, законы, ада свора,

no might of Gods, no binding spell,

Могущество богов иль чары

shall him defend from hatred fell

Не сдержат ненависти ярой

of Feanor's sons, whoso take or steal

Коль тот возьмет, похитит, иль

1855

or finding keep a Silmaril.

Найдя, сокроет Сильмарил.

These we alone do claim by right,

По праву нас одних трофей

our thrice enchanted jewels bright.'

Заклятый трижды блеск Камней".

Many wild and potent words he spoke,

Тек слов неистовый поток,

and as before in Tun awoke

И, как отец его, разжег,

1860

his father's voice their hearts to fire,

Когда-то злой огонь в сердцах -

so now dark fear and brooding ire

Так Куруфин посеял страх,

he cast on them, foreboding war

И тяжким гневом застил взор,

of friend with friend; and pools of gore

Братоубийство и раздор

their minds imagined lying red

Пророчил он, и в их умах

1865

in Nargothrond about the dead,

Возник Нарготронд, падший в прах,

did Narog's host with Beren go;

Коль войско с Береном ушло б,

or haply battle, ruin, and woe

Иль бой возможный, боль и скорбь -

in Doriath where great Thingol reigned,

Великий Тингол обречен

if Feanor's fatal jewel he gained.

Коль Камень будет обретен.

1870

And even such as were most true

И самым верным королю

to Felagund his oath did rue,

Обет, им данный, был нелюб.

and thought with terror and despair

Отчаянье и дрожь в руках

of seeking Morgoth in his lair

При мысли — в логово Врага

with force or guile. This Curufin

Проникнуть силой иль умом.

1875

when his brother ceased did then begin

И Келегорм умолк на том,

more to impress upon their minds;

Но брат его продолжил речь,

and such a spell he on them binds

До дней Турамбара навстречь

that never again till Turin's day

Никто врагу не выходил

would Gnome of Narog in array

Из тех, кто в этом зале был.

1880

of open battle go to war.

Всех Куруфин околдовал.

With secrecy, ambush, spies, and lore

Засады, тайны мастерства

of wizardry, with silent leaguer

Искусных чар, ловушки, яд,

of wild things wary, watchful, eager,

Видений бдительных отряд,

of phantom hunters, venomed darts,

Уменье красться, гнев тая,

1885

and unseen stealthy creeping arts,

Шаг бархатный при свете дня

with padding hatred that its prey

Неслышный жертве, сети чар,

with feet of velvet all the day

В ночи безжалостный удар

followed remorseless out of sight

Они избрали, чтоб хранить

and slew it unawares at night -

Нарготронд в потайной тени,

1890

thus they defended Nargothrond,

Забыв про крепость кровных уз,

and forgot their kin and solemn bond

Забыв торжественный союз,

for dread of Morgoth that the art

Дрожа пред Морготом без сил -

of Curufin set within their heart.

Страх Куруфин в сердца вселил.

So would they not that angry day

И вот они в недобрый час

1895

King Felagund their lord obey,

Отвергли короля наказ:

but sullen murmured that Finrod

Финарфин, мол, — никак не бог,

nor yet his son were as a god.

И Финрод быть бы им не мог.

Then Felagund took off his crown

Сорвал корону Фелагунд,

and at his feet he cast it down,

И под ноги себе швырнул

1900

the silver helm of Nargothrond:

Нарготронда венец витой:

'Yours ye may break, but I my bond

"Обеты рушьте, я же свой

must keep, and kingdom here forsake.

Сдержать обязан, бросив трон,

If hearts here were that did not quake,

Но коль вмещал бы Нарготронд

or that to Finrod's son were true,

Сердца, что ужас не сковал,

1905

then I at least should find a few

Где верность Финроду жива,

to go with me, not like a poor

Тогда сумел бы я найти,

rejected beggar scorn endure,

Попутчиков, чтоб не уйти

turned from my gates to leave my town,

Презренным нищим от ворот,

my people, and my realm and crown! '

Оставив землю и народ!"

1910

Hearing these words there swiftly stood

Мгновенно при его словах

beside him ten tried warriors good,

Поднялись десять, что в боях

men of his house who had ever fought

Испытаны — сражался всяк

wherever his banners had been brought.

Где королевский реял стяг.

One stooped and lifted up his crown,

Один из них, венец подняв,

1915

and said: ' king, to leave this town

Рек: "О король, но власти прав

is now our fate, but not to lose

Твоих судьбе не превозмочь,

thy rightful lordship. Thou shalt choose

Хоть суждено уйти нам прочь.

one to be steward in thy stead.'

Назначь наместника, король!

Then Felagund upon the head

И Финрод увенчал чело

1920

of Orodreth set it: 'Brother mine,

Ородрета: "Так правь же, брат,

till I return this crown is thine.'

Пока я не вернусь назад".

Then Celegorm no more would stay,

Тут Келегорм покинул зал,

and Curufin smiled and turned away.

С усмешкой Куруфин смолчал.

VII.

Thus twelve alone there ventured forth

Итак, оставив Нарготронд

1925

from Nargothrond, and to the North

Двенадцать храбрецов в поход

they turned their silent secret way,

На Север выступило. Шаг

and vanished in the fading day.

Их скрыл вечерний полумрак.

No trumpet sounds, no voice there sings,

В доспех искусный облачась,

as robed in mail of cunning rings

Надев плащи, от глаз таясь,

1930

now blackened dark with helmets grey

Без песен и фанфар, они

and sombre cloaks they steal away.

Крались неслышимо в тени.

Far-journeying Narog's leaping course

Вдоль Нарога их путь пролег,

they followed till they found his source,

Туда, где он берет исток,

the flickering falls, whose freshets sheer

Где воды светлые струят

1935

a glimmering goblet glassy-clear

За водопадом водопад

with crystal waters fill that shake

В хрустальный кубок, и каскад,

and quiver down from Ivrin's lake,

За край переливаясь, рад

from Ivrin's mere that mirrors dim

Из Иврин-озера бежать,

the pallid faces bare and grim

В чьем зыбком зеркале дрожат

1940

of Shadowy Mountains neath the moon.

Гряды Теней вершины в ряд.

Now far beyond the realm immune

Немалый путь прошел отряд,

from Orc and demon and the dread

Из края, скрытого от зла,

of Morgoth's might their ways had led.

Их прочь дорога увела.

In woods o'ershadowed by the heights

За ночью ночь под сенью гор

1945

they watched and waited many nights,

Они таились до тех пор,

till on a time when hurrying cloud

Пока луны последний луч

did moon and constellation shroud,

Не смерк среди спешащих туч,

and winds of autumn's wild beginning

Ветров осенних плач и вздох

soughed in the boughs, and leaves went spinning

Не зазвучал меж крон, на мох

1950

down the dark eddies rustling soft,

Кружась, не полетела вниз

they heard a murmur hoarsely waft

Листва — до слуха донеслись

from far, a croaking laughter coming;

Сквозь чащу гогот, топот ног.

now louder; now they heard the drumming

Все громче, громче стук сапог

of hideous stamping feet that tramp

Бил по измученной земле,

1955

the weary earth. Then many a lamp

Багрово факелы во мгле

of sullen red they saw draw near,

Пылали, на кривых клинках

swinging, and glistening on spear

И на копейных остриях

and scimitar. There hidden nigh

Кровавый отсвет их лежал.

they saw a band of Orcs go by

Отряд незримый увидал,

1960

with goblin-faces swart and foul. I

Как банда орочья идет -

Bats were about them, and the owl,

Оскал звериный мерзких морд,

the ghostly forsaken night-bird cried

И свита из нетопырей,

from trees above. The voices died,

Вослед им филин из ветвей

the laughter like clash of stone and steel

Заухал, смолкнул шум и гам -

1965

passed and faded. At their heel

Тогда по орочьим следам,

the Elves and Beren crept more soft

Лисиц бесшумней средь полей,

than foxes stealing through a croft

Отряд отправился скорей.

in search of prey. Thus to the camp

Они, неслышны и быстры,

lit by flickering fire and lamp

Туда, где банда жгла костры,

1970

they stole, and counted sitting there

Пробрались и, сумев сквозь чад

full thirty Orcs in the red flare

Там тридцать орков насчитать,

of burning wood. Without a sound

Стоянку тихо взяли в круг,

they one by one stood silent round,

И каждый, не издав и звук,

each in the shadow of a tree;

Под темный полог древ шагнул

1975

each slowly, grimly, secretly

И лук неспешно натянул,

bent then his bow and drew the string.

И в цель разбойника избрал.

Hark! how they sudden twang and sing,

Чу! Фелагунд подал сигнал!

when Felagund lets forth a cry;

Двенадцать стрел, звеня, летят,

and twelve Orcs sudden fall and die.

Двенадцать орков ниц лежат,

1980

Then forth they leap casting their bows.

Вперед бросается отряд,

Out their bright swords, and swift their blows!

Клинки врагов своих разят,

The stricken Orcs now shriek and yell

А орки воют — и навряд

as lost things deep in lightless hell.

И в преисподней так вопят.

Battle there is beneath the trees

Был бой и быстр, и жесток,

1985

bitter and swift; but no Orc flees;

Орк ни один спастись не смог.

there left their lives that wandering band

Их банде боле не суметь

and stained no more the sorrowing land

Нести насилие и смерть,

with rape and murder. Yet no song

Печальный край не осквернять...

of joy, or triumph over wrong,

Но ликованья не слыхать.

1990

the Elves there sang. In peril sore

Ждет победителей беда -

they were, for never alone to war

Числом столь малым никогда

so small an Orc-band went, they knew.

Не ходят орки воевать.

Swiftly the raiment off they drew

Лохмотья орочьи собрать

and cast the corpses in a pit.

И схоронить тела в овраг

1995

This desperate counsel had the wit

Велел тут Финрод. Дерзкий шаг

of Felagund for them devised:

Измыслил он — пусть скроет их

as Orcs his comrades he disguised.

Личина банды орков злых.

The poisoned spears, the bows of horn,

И вот они, не тратя слов,

the crooked swords their foes had borne

На копья и клинки врагов

2000

they took; and loathing each him clad

Сменив оружие свое,

in Angband's raiment foul and sad.

Рядятся в жалкое тряпье,

They smeared their hands and faces fair

И лица белые чернят,

with pigment dark; the matted hair

И тщательно за прядью прядь

all lank and black from goblin head

Лохм орочьих, наморщив нос,

2005

they shore, and joined it thread by thread

Вплетают средь эльфийских кос,

with Gnomish skill. As each one leers

И каждый в ужасе на вид

at each dismayed, about his ears

Своих товарищей глядит,

he hangs it noisome, shuddering.

От зрелища оторопев.

Then Felagund a spell did sing

Тут Финрод колдовской напев

2010

of changing and of shifting shape;

О смене облика завел,

their ears grew hideous, and agape

И вскоре каждый приобрел,

their mouths did start, and like a fang

Попав под заклинанья власть,

each tooth became, as slow he sang.

Клыки, раззявленную пасть.

Their Gnomish raiment then they hid,

И, спрятав нолдорский наряд,

2015

and one by one behind him slid,

Они за тем вослед спешат,

behind a foul and goblin thing

Кто ныне — мерзостная тварь,

that once was elven-fair and king.

А не пресветлый государь.

Northward they went; and Orcs they met

Шел путь на Север без препон,

who passed, nor did their going let,

Клал всякий встречный орк поклон,

2020

but hailed them in greeting; and more bold

Дорога под ноги текла,

they grew as past the long miles rolled.

Уверенность друзей росла.

At length they came with weary feet

Белерианд уж за спиной,

beyond Beleriand. They found the fleet

И вот они в долине той,

young waters, rippling, silver-pale

Где юный Сирион, искрист,

2025

of Sirion hurrying through that vale

Бежит, стремителен и чист,

where Taur-na-Fuin, Deadly Night,

Сквозь страшный для усталых стоп,

the trackless forest's pine-clad height,

Не ведающий торных троп

falls dark forbidding slowly down

Лес Смертной Мглы — опасный бор,

upon the east, while westward frown

Спускавшийся к востоку с гор,

2030

the northward-bending Mountains grey

Чей застит мрачный силуэт

and bar the westering light of day.

Последний предзакатный свет.

An isled hill there stood alone

Холм средь равнины был один -

amid the valley, like a stone

Как будто в древности с вершин

2035

rolled from the distant mountains vast

Валун закинул великан,

when giants in tumult hurtled past.

Сраженья пылом обуян,

Around its feet the river looped

И камень пополам рассек

a stream divided, that had scooped

Бегущий меж равнин поток.

the hanging edges into caves.

Пещерами изрезав склон,

There briefly shuddered Sirion's waves

Тек дальше быстрый Сирион.

2040

and ran to other shores more clean.

На острове эльфийский форт

An elven watchtower had it been,

Когда-то был, могуч и горд,

and strong it was, and still was fair;

Хоть он под вражеской рукой

but now did grim with menace stare

Не потерял красы былой,

one way to pale Beleriand,

Но помрачнел и грозный взгляд

2045

the other to that mournful land

Вперял теперь в Белерианд,

beyond the valley's northern mouth.

А не в маячащий вдали

Thence could be glimpsed the fields of drouth,

Простор иссушенной земли

the dusty dunes, the desert wide;

И проступающий за ним

and further far could be descried

Пугающий Тангородрим

2050

the brooding cloud that hangs and lowers

Под пологом угрюмых туч,

on Thangorodrim's thunderous towers.

Нависших над твердыней круч.

Now in that hill was the abode

Отныне тот, кто полон зла,

of one most evil; and the road

С холма вершил свои дела,

that from Beleriand thither came

Его недреманных очей

2055

he watched with sleepless eyes of flame.

Поход не избегал ничей.

(From the North there led no other way,

(И с Севера иных дорог

save east where the Gorge of Aglon lay,

Не шло — смертельный мрак стерег

and that dark path of hurrying dread

В чащобах Таур-ну-Фуин,

which only in need the Orcs would tread

Где только ужас — господин,

2060

through Deadly Nightshade's awful gloom

А через Аглон перевал -

where Taur-na-Fuin's branches loom;

Путь в Дориат за ним лежал -

and Aglon led to Doriath,

Взор Феаноровых сынов

and Feanor's sons watched o'er that path.)

Хранил надежно от врагов).

Men called him Thu, and as a god

"Тху" смертный род прозвал его

2065

in after days beneath his rod

И после чтил, как божество,

bewildered bowed to him, and made

Во тьме немало алтарей

his ghastly temples in the shade.

Велел взвести себе злодей..

Not yet by Men enthralled adored,

Пока ж, чем этот чародей

now was he Morgoth's mightiest lord,

Слуг Вражьих не было страшней.

2070

Master of Wolves, whose shivering howl

Вой вечный бился меж холмов -

for ever echoed in the hills, and foul

Тху был Хозяином Волков,

enchantments and dark sigaldry

Он чары темные сплетал

did weave and wield. In glamoury

И колдовством повелевал

that necromancer held his hosts

Голодной, жадною ордой

2075

of phantoms and of wandering ghosts,

Чудовищ, созданных волшбой,

of misbegotten or spell-wronged

Толпой бездомных духов злых

monsters that about him thronged,

И мерзостным потомством их.

working his bidding dark and vile:

Покорен воле Тху сполна

the werewolves of the Wizard's Isle.

Был жуткий Остров Колдуна.

2080

From Thu their coming was not hid;

Легко заметил вражий взгляд

and though beneath the eaves they slid

Сквозь лес крадущийся отряд,

of the forest's gloomy-hanging boughs,

Их увидав издалека,

he saw them afar, and wolves did rouse:

Тху тут же повелел волкам

'Go! fetch me those sneaking Orcs,' he said,

Доставить орков сей же час,

2085

'that fare thus strangely, as if in dread,

Что, нарушая свой приказ,

and do not come, as all Orcs use

В чащобе под кустом дрожат

and are commanded, to bring me news

И отчего-то не спешат

of all their deeds, to me, to Thu.'

Как должно, дать доклад о всем.

From his tower he gazed, and in him grew

И подозрений сонмы в нем

2090

suspicion and a brooding thought,

Росли, пока он с башни вниз

waiting, leering, till they were brought.

Глядел сквозь прорези бойниц.

Now ringed about with wolves they stand,

О Нарога беспечный край!

and fear their doom. Alas! the land,

Ты позади! Прощай, прощай!

the land of Narog left behind!

Кольцом волков окружены,

2095

Foreboding evil weights their mind,

Теперь товарищи должны,

as downcast, halting, they must go

Дурным предчувствием томясь,

and cross the stony bridge of woe

Брести, судьбы своей страшась,

to Wizard's Isle, and to the throne

Туда, куда их рок привел,

there fashioned of blood-darkened stone.

Пред окровавленный престол.

2100

'Where have ye been? What have ye seen? '

"Где вы бывали? Что вы видали?"

'In Elfinesse; and tears and distress,

"В эльфийском просторе, там слезы и горе,

the fire blowing and the blood flowing,

Огонь там печет и кровь там течет,

these have we seen, there have we been.

Вот, что видали, вот что слыхали.

Thirty we slew and their bodies threw

Тридцатку убили, трупы свалили

2105

in a dark pit. The ravens sit

За косогором. Каркает ворон

and the owl cries where our swath lies.'

И филин кричит, где прокос наш лежит".

'Come, tell me true, Morgoth's thralls,

"А ну, рабы, скажите мне,

what then in Elfinesse befalls?

Что там в эльфийской стороне?

What of Nargothrond? Who reigneth there?

Как Нарготронд? Кто правит в нем?

2110

Into that realm did your feet dare?'

Вы были в королевстве сем?"

'Only its borders did we dare.

"Пресечь не смели рубежей.

There reigns King Felagund the fair.'

Там правит Фелагунд, ей-ей"

'Then heard ye not that he is gone,

"Вы не слыхали? Сгинул он,

that Celegorm sits his throne upon?'

И Келегорм воссел на трон".

2115

'That is not true! If he is gone,

"Неправда! Если сгинул он,

then Orodreth sits his throne upon.'

То Ородрет воссел на трон".

'Sharp are your ears, swift have they got

"Остер же слух, коль весть поймал

tidings of realms ye entered not!

Там, где и шаг ваш не ступал!

What are your names, spearmen bold?

Как звать-то храбрецов-вояк?

2120

Who your captain, ye have not told.'

Кто ваш, копейщики, вожак?"

'Nereb and Dungalef and warriors ten,

"Нереб и Дунгалеф зовут,

so we are called, and dark our den

Да воинов десяток тут.

under the mountains. Over the waste

Среди пещер наш дом укрыт,

we march on an errand of need and haste.

Отряд по делу наш спешит

2125

Boldog the captain awaits us there

По пустошам, нас Больдог ждет,

where fires from under smoke and flare.'

Где пышет огнь и дым идет".

'Boldog, I heard, was lately slain

"Недавно Больдог был сражен

warring on the borders of that domain

В бою — убит, я слышал, он,

where Robber Thingol and outlaw folk

Где Тингол-вор и прочий сброд,

2130

cringe and crawl beneath elm and oak

Ютясь под вязами, живет,

in drear Doriath. Heard ye not then

В унынье ввергнув Дориат.

of that pretty fay, of Luthien?

А что о Лютиэн слыхать?

Her body is fair, very white and fair.

Плоть девы нежной так бела,

Morgoth would possess her in his lair.

Что будет Морготу мила.

2135

Boldog he sent, but Boldog was slain:

За ней был Больдог послан в путь,

strange ye were not in Boldog's train.

Но Больдог мертв, а вы — отнюдь.

Nereb looks fierce, his frown is grim.

Что Нереба невесел взгляд?

Little Luthien! What troubles him?

Ужель представить он не рад,

Why laughs he not to think of his lord

Как лорд наш деву сокрушит?

2140

crushing a maiden in his hoard,

Неужто Нереба страшит

that foul should be what once was clean,

Судьба ее? Что сменит так

that dark should be where light has been?

Собой сиянье мерзкий мрак?

Whom do ye serve, Light or Mirk?

"Кто ваш хозяин, Тьма иль Свет?

Who is the maker of mightiest work?

Кого искусней в мире нет?

2145

Who is the king of earthly kings,

Кто князь превыше всех князей,

the greatest giver of gold and rings?

Даритель злата и перстней?

Who is the master of the wide earth?

Кто повелитель всей земли?

Who despoiled them of their mirth,

Божкам кто жадным насолил?

the greedy Gods? Repeat your vows,

Бауглировы орки, враз

2150

Orcs of Bauglir! Do not bend your brows!

Присягу повторить сейчас!

Death to light, to law, to love!

Да сгинут свет, любовь, закон!

Cursed be moon and stars above!

Пускай померкнет небосклон!

May darkness everlasting old

Предвечный мрак, предвечный хлад

that waits outside in surges cold

Пусть Манвэ с Вардой поглотят!

2155

drown Manwe, Varda, and the sun!

Пусть все пути ведут во тьму!

May all in hatred be begun,

Будь ненависть исток всему!

and all in evil ended be,

Пусть обратится все ко злу

in the moaning of the endless Sea! '

И канет в Моря плач и мглу!"

But no true Man nor Elf yet free

Так верный эльф иль человек

2160

would ever speak that blasphemy,

Не богохульствовал вовек,

and Beren muttered: 'Who is Thu

И Берен мрачно пробурчал:

to hinder work that is to do?

"Да кто нам Тху? Ведь не давал

Him we serve not, nor to him owe

Ему присяг никто из нас.

obeisance, and we now would go.'

Пора нам. Срочен наш приказ."

2165

Thu laughed: 'Patience! Not very long

"Терпенье!" — Тху раздался смех. -

shall ye abide. But first a song

"Недолго ждать! Но прежде всех

I will sing to you, to ears intent.'

Я песенкой потешу вас!" -

Then his flaming eyes he on them bent,

И взор вперил в них. И тотчас

and darkness black fell round them all.

Мрак непроглядный черный пал,

2170

Only they saw as through a pall

Один в его клубах пылал

of eddying smoke those eyes profound

Бездонный зрак, лишая сил

in which their senses choked and drowned.

И волю превращая в пыль.

He chanted a song of wizardry,

Тху пел. Заклятием его

of piercing, opening, of treachery,

Сплеталось злое колдовство -

2175

revealing, uncovering, betraying.

Измены, ложь, порочный круг.

Then sudden Felagund there swaying

Но Финрод властно начал вдруг

sang in answer a song of staying,

Напев о силе дружных рук,

resisting, battling against power,

О тайнах, сохраненных ей,

of secrets kept, strength like a tower,

О том, что крепости мощней,

2180

and trust unbroken, freedom, escape;

О воле, вере нерушимой,

of changing and of shifting shape,

О смене облика незримой,

of snares eluded, broken traps,

Свободе, порванных сетях,

the prison opening, the chain that snaps.

Оковах, обращенных в прах.

Backwards and forwards swayed their song.

Меж них ярился песен шквал,

2185

Reeling and foundering, as ever more strong

То падал вниз, то вверх взмывал,

Thu's chanting swelled, Felagund fought,

Тху посылал заклятий град.

and all the magic and might he brought

Все, чем эльфийский мир богат,

of Elfinesse into his words.

Всю мощь, всю силу волшебства

Softly in the gloom they heard the birds

Влил Фелагунд в свои слова,

2190

singing afar in Nargothrond,

И стены замка раздались,

the sighing of the sea beyond,

Впуская тихий щебет птиц

beyond the western world, on sand,

В Нарготронде, прибоя плеск,

on sand of pearls in Elvenland.

Далекий край, жемчужный блеск.

Then the gloom gathered: darkness growing

Но тень приходит, тьма растет

2195

in Valinor, the red blood flowing

На Валинором, кровь течет,

beside the sea, where the Gnomes slew

Окрашен багрецом прилив,

the Foamriders, and stealing drew

Где, Пенных Всадников сразив,

their white ships with their white sails

Разбоем Нолдор увели

from lamplit havens. The wind wails.

От их хозяев корабли.

2200

The wolf howls. The ravens flee.

Волк воет. Вороны летят.

The ice mutters in the mouths of the sea.

В клыках у моря льды дрожат.

The captives sad in Angband mourn.

Стенают узники, кругом

Thunder rumbles, the fires burn,

Пылает огнь, грохочет гром,

a vast smoke gushes out, a roar -

Сквозь дым несется хохот орд -

2205

and Felagund swoons upon the floor.

И наземь Фелагунд простерт.

Behold! they are in their own fair shape,

И вот, смотрите! Морок пал,

fairskinned, brighteyed. No longer gape

И каждый вновь собой предстал,

Orclike their mouths; and now they stand

Вновь ясноглаз и белокож,

betrayed into the wizard's hand.

Ничем на орка не похож.

2210

Thus came they unhappy into woe,

Тху злою властью колдовской

to dungeons no hope nor glimmer know,

В застенок бросил их слепой,

where chained in chains that eat the flesh

Где хлад оков терзает плоть,

and woven in webs of strangling mesh

Удушье где не побороть,

they lay forgotten, in despair.

В отчаянье, во тьму пещер.

2215

Yet not all unavailing were

Но Финрод бился не вотще -

the spells of Felagund; for Thu

Тху не проведал их имен,

neither their names nor purpose knew.

И цели их не ведал он.

These much he pondered and bethought,

Колдун подумал-погадал,

and in their woeful chains them sought,

В темнице пленных отыскал

2220

and threatened all with dreadful death,

И пригрозил — смерть в муках ждет

if one would not with traitor's breath

Их всех, коль не найдется тот,

reveal this knowledge. Wolves should come

Кто правду не предаст ему,

and slow devour them one by one

Их волк пожрет по одному

before the others' eyes, and last

Перед очами остальных,

2225

should one alone be left aghast,

Ну а последний среди них

then in a place of horror hung

Во тьме, где правят боль и страх,

with anguish should his limbs be wrung,

Подвешен на стальных цепях,

in the bowels of the earth be slow

Бессрочной муке обречен,

endlessly, cruelly, put to woe

И умереть не сможет он,

2230

and torment, till he all declared.

Пока не выдаст тайны сам.

Even as he threatened, so it fared.

И стало по его словам.

From time to time in the eyeless dark

Но ни один — когда сквозь мрак

two eyes would grow, and they would hark

За разом раз багровый зрак

to frightful cries, and then a sound

Вдруг вспыхивал, срывался с уст

2235

of rending, a slavering on the ground,

Последний стон сквозь страшный хруст

and blood flowing they would smell.

И запах крови в ноздри бил -

But none would yield, and none would tell.

Не сдался. Не заговорил.

VIII.

Hounds there were in Valinor

Род гончих в Валиноре был

2240

with silver collars. Hart and boar,

В ошейниках сребристых, жил

the fox and hare and nimble roe

Привольно в чащах всякий зверь -

there in the forests green did go.

Олень, и лань, и лис, и вепрь.

Orome was the lord divine

Оромэ был владыкой сих

of all those woods. The potent wine

Краев бесчисленных лесных,

went in his halls and hunting song.

В чертогах чьих лилось вино

2245

The Gnomes anew have named him long

И песни. Эльфами давно

Tavros, the God whose horns did blow

Был "Таврос" прозван этот бог,

over the mountains long ago;

Чей пел в горах веселый рог.

who alone of Gods had loved the world

Пока сиянием знамен

before the banners were unfurled

Не озаряли небосклон

2250

of Moon and Sun; and shod with gold

Луна и солнце, только он

were his great horses. Hounds untold

Был меж богов в сей мир влюблен.

baying in woods beyond the West

Его подкован златом конь,

of race immortal he possessed:

Владеет Таврос испокон

grey and limber, black and strong,

Средь Запада густых лесов

2255

white with silken coats and long,

Бессмертной сворой гончих псов,

brown and brindled, swift and true

Тех, что и верны, и смелы,

as arrow from a bow of yew;

И дичь разят быстрей стрелы,

their voices like the deeptoned bells

Чей лай — как звон колоколов

that ring in Valmar's citadels,

В чертогах Валмарских дворцов.

2260

their eyes like living jewels, their teeth

Чья шерсть — как шелк, остры клыки.

like ruel-bone. As sword from sheath

Они, как из ножон клинки,

they flashed and fled from leash to scent

На волю вырвясь, гнали дичь

for Tavros' joy and merriment.

Под радостный Оромэ клич.

In Tavros' friths and pastures green

Средь Тавроса зеленых рощ

2265

had Huan once a young whelp been.

Щенком когда-то Хуан рос,

He grew the swiftest of the swift,

Быстрейшим среди быстрых был.

and Orome gave him as a gift

В дар от Ороме получил

to Celegorm, who loved to follow

Его однажды Келегорм,

the great God's horn o'er hill and hollow.

Любивший средь полей и гор

2270

Alone of hounds of the Land of Light,

Скакать на рога звонкий зов.

when sons of Feanor took to flight

Из всех земли блаженной псов

and came into the North, he stayed

Вслед за хозяином вперед

beside his master. Every raid

Один лишь он ушел в Исход,

and every foray wild he shared,

Он с ним любой поход делил,

2275

and into mortal battle dared.

В любом бою защитой был.

Often he saved his Gnomish lord

От орков и волков не раз

from Orc and wolf and leaping sword.

Владыку-эльфа Хуан спас.

A wolf-hound, tireless, grey and fierce

Он ярым волкодавом стал,

he grew; his gleaming eyes would pierce

Все тени взгляд его пронзал,

2280

all shadows and all mist, the scent

Он след любой учуять мог

moons old he found through fen and bent,

Легко сквозь тину и песок,

through rustling leaves and dusty sand;

Сквозь запах палого листа

all paths of wide Beleriand

И много, много лун спустя.

he knew. But wolves, he loved them best;

Он ведал весь Белерианд.

2285

he loved to find their throats and wrest

И боле всех волкам был рад -

their snarling lives and evil breath.

Был рад им горла разрывать.

The packs of Thu him feared as Death.

Любой был ужасом объят

No wizardry, nor spell, nor dart,

Раб Тху при имени его.

no fang, nor venom devil's art

Ни клык, ни злое колдовство,

2290

could brew had harmed him; for his weird

Ни острый меч, ни ливень стрел

was woven. Yet he little feared

Его бы ранить не сумел.

that fate decreed and known to all:

Известен был Хуана рок -

before the mightiest he should fall,

Убить его был должен волк,

before the mightiest wolf alone

Какого злей не родилось...

2295

that ever was whelped in cave of stone.

Все знал, но не боялся пес.

Hark! afar in Nargothrond,

Чу! От Нарготронда вдали,

far over Sirion and beyond,

От Сириона донеслись

there are dim cries and horns blowing,

Неясный окрик, рога звук,

and barking hounds through the trees going.

Лай гончих средь чащоб вокруг.

2300

The hunt is up, the woods are stirred.

Охота! Страхом лес объят.

Who rides to-day? Ye have not heard

Кто скачет? Вам ли не слыхать,

that Celegorm and Curufin

Что Куруфин и Келегорм

have loosed their dogs? With merry din

Собак спустили? Лук с копьем

they mounted ere the sun arose,

Взял каждый, громко веселясь,

2305

and took their spears and took their bows.

Чуть свет на скакуна садясь.

The wolves of Thu of late have dared

Посмели красться волки Тху

both far and wide. Their eyes have glared

Повсюду, и сквозь темноту

by night across the roaring stream

За Нарогом их взгляд сверкал.

of Narog. Doth their master dream,

Ужель их славший помышлял

2310

perchance, of plots and counsels deep,

Узнать о тайнах сей земли,

of secrets that the Elf-lords keep,

Советах эльфов, что вели

of movements in the Gnomish realm

Владыки их, от всех таясь,

and errands under beech and elm?

О том, что прячут бук и вяз?

Curufin spake: 'Good brother mine,

Рек Куруфин: "Брат добрый мой,

2315

I like it not. What dark design

Мне не по нраву это. Тьмой

doth this portend? These evil things,

Какие козни сплетены?

we swift must end their wanderings!

Мы тварей вражеских должны

And more, 'twould please my heart full well

Скорей скитанья прекратить!

to hunt a while and wolves to fell.'

Мне это сердце усладит".

2320

And then he leaned and whispered low

И, наклонясь, шепнул слова:

that Orodreth was a dullard slow;

Ородрет — жалкий, мол, болван,

long time it was since the king had gone,

Король ушел давным-давно

and rumour or tidings came there none.

Ни слухов, ни вестей о нем.

'At least thy profit it would be

"Была б нам польза велика

2325

to know whether dead he is or free;

Узнать — он мертв иль жив пока,

to gather thy men and thy array.

Ты должен свой отряд собрать

"I go to hunt" then thou wilt say,

И объявить охоту, брат,

and men will think that Narog's good

Тогда подумает народ,

ever thou heedest. But in the wood

Что бережешь ты Нарготронд.

2330

things may be learned; and if by grace,

Мы многое узнаем так,

by some blind fortune he retrace

И если бы безумца шаг

his footsteps mad, and if he bear

И путь наш случай вдруг скрестил,

a Silmaril — I need declare

А он имел бы Сильмарил...

no more in words; but one by right

Мне нет нужды продолжить вслух,

2335

is thine (and ours), the jewel of light;

По праву только нас лишь двух

another may be won — a throne.

Алмаз священный — да и трон,

The eldest blood our house doth own.'

Наш род был старше испокон".

Celegorm listened. Nought he said,

Хоть молча Келегорм внимал,

but forth a mighty host he led;

Но быстро войско он собрал.

2340

and Huan leaped at the glad sounds,

И рад услышать рога зов

the chief and captain of his hounds.

Был Хуан, вождь всех гончих псов.

Three days they ride by holt and hill

Три дня в холмах вилась стезя,

the wolves of Thu to hunt and kill,

Волкам погибелью грозя.

and many a head and fell of grey

Зверей немало распугав

2345

they take, and many drive away,

И серых шкур немало сняв,

till nigh to the borders in the West

Они остановились близ

of Doriath a while they rest.

Хранящих Дориат границ.

There were dim cries and horns blowing,

Неясный окрик, рога звук,

and barking dogs through the woods going.

Лай гончих средь чащоб вокруг.

2350

The hunt was up. The woods were stirred,

Охота! Страх объял леса.

and one there fled like startled bird,

Заслышав шум и голоса,

and fear was in her dancing feet.

Кто птицей вспугнутой летит,

She knew not who the woods did beat.

Не зная, кто средь пущи мчит?

Far from her home, forwandered, pale,

От дома вдалеке, одна,

2355

she flitted ghostlike through the vale;

Подобно призраку, бледна,

ever her heart bade her up and on,

Скользит бесшумно средь полян,

but her limbs were worn, her eyes were wan.

Но застит очи ей туман

The eyes of Huan saw a shade

Усталости, а в сердце — страх.

wavering, darting down a glade

Взор пса увидел — тень, быстра,

2360

like a mist of evening snared by day

Стремительно бежала прочь,

and hasting fearfully away.

Как утром спугнутая ночь.

He bayed, and sprang with sinewy limb

Рванулся Хуан, чтоб настичь

to chase the shy thing strange and dim.

Такую редкостную дичь.

On terror's wings, like a butterfly

Прочь, ужасом окрылена,

2365

pursued by a sweeping bird on high,

От птицы мотыльком она

she fluttered hither, darted there,

Вспорхнула, в воздухе мечась,

now poised, now flying through the air -

Туда летя, сюда стремясь -

in vain. At last against a tree

Вотще, лишь выбилась из сил,

she leaned and panted. Up leaped he.

Вмиг к деве Хуан подскочил.

2370

No word of magic gasped with woe,

И слово тайное сквозь плач,

no elvish mystery she did know

И чары, и чудесный плащ

or had entwined in raiment dark

Пред ним бессильны были — ведь

availed against that hunter stark,

Не могут и не смогут впредь

whose old immortal race and kind

Ни магия, ни волшебство

2375

no spells could ever turn or bind.

Смутить бессмертный род его.

Huan alone that she ever met

Из всех известных Лютиэн

she never in enchantment set

В сплетенных ей заклятий плен,

nor bound with spells. But loveliness

Под власть ее не попадал

and gentle voice and pale distress

Один лишь Хуан никогда.

2380

and eyes like starlight dimmed with tears

Но красотою нежной он,

tamed him that death nor monster fears.

Был вмиг, бесстрашный, приручен.

Lightly he lifted her, light he bore

Трепещущую ношу пес

his trembling burden. Never before

Легко поднял. Не довелось

had Celegorm beheld such prey:

Такого Келегорму зреть:

2385

'What hast thou brought, good Huan say!

"О Хуан, что это, ответь!

Dark-elvish maid, or wraith, or fay?

Дух, призрак иль дочь эльфов тьмы?

Not such to hunt we came today.'

Иную дичь искали мы!"

"Tis Luthien of Doriath,'

Рекла она: "То Лютиэн

the maiden spake. 'A wandering path

Из Дориата, что взамен

2390

far from the Wood-'Elves' sunny glades

Полянам солнечным лесным

she sadly winds, where courage fades

Избрала вьющийся, как дым,

and hope grows faint.' And as she spoke

Скитаний путь — а в сих краях

down she let slip her shadowy cloak,

Слаба надежда, мощен страх" -

and there she stood in silver and white.

Плащ спал, сверкнула белизна,

2395

Her starry jewels twinkled bright

В алмазов блеск облачена,

in the risen sun like morning dew;

Росой горевших на заре

the lilies gold on mantle blue

Она предстала в серебре,

gleamed and glistened. Who could gaze

На платье лилии цвели -

on that fair face without amaze?

Кого б не поразил сей лик?

2400

Long did Curufin look and stare.

Куруфин обмер, бросив взгляд -

The perfume of her flower-twined hair,

Волос цветочный аромат,

her lissom limbs, her elvish face,

И тонкий стан, и нежность черт

smote to his heart, and in that place

Заставили окаменеть.

enchained he stood. ' maiden royal,

"О дева царственная! Как

2405

lady fair, wherefore in toil

Решилась ты брести сквозь мрак?

and lonely journey dost thou go?

Скажи — ужели Дориат

What tidings dread of war and woe

Войной и бедами объят?

In Doriath have betid? Come tell!

Счастливая судьба вела

For fortune thee hath guided well;

Тебя — друзей ты обрела!

2410

friends thou hast found,' said Celegorm,

Поведай все!" — рек Келегорм,

and gazed upon her elvish form.

Вперив в стан стройной девы взор.

In his heart him thought her tale unsaid

В душе уже он знал сейчас

he knew in part, but nought she read

Ее неначатый рассказ,

of guile upon his smiling face.

Но по улыбке не смогла

2415

'Who are ye then, the lordly chase

Она прочесть коварный план.

that follow in this perilous wood?'

"Но кто вы, чья охота мчит

she asked; and answer seeming-good

В лесах опасных средь ночи?"

they gave. 'Thy servants, lady sweet,

И добрым мнилось слово их:

lords of Nargothrond thee greet,

"Прозванье верных слуг твоих -

2420

and beg that thou wouldst with them go

Владыки Нарготронда. Мы

back to their hills, forgetting woe

Спуститься молим к нам в холмы

a season, seeking hope and rest.

Найти надежду и покой.

And now to hear thy tale were best.'

Поведай же рассказ нам свой!"

So Luthien tells of Beren's deeds

И повесть полилась ее -

2425

in northern lands, how fate him leads

Сражения, что Берен вел,

to Doriath, of Thingol's ire,

Путь в Дориат открывший рок

the dreadful errand that her sire

И гнев отцовский, что зарок

decreed for Beren.. Sign nor word

Измыслил страшный. Вздох иль жест

the brothers gave that aught they heard

Не выдал братьев интерес.

2430

that touched them near. Of her escape

Легко поведала она

and the marvellous mantle she did shape

Про бегство, плащ и чары сна,

she lightly tells, but words her fail

Но не сумела описать

recalling sunlight in the vale,

Свет, озарявший Дориат,

moonlight, starlight in Doriath,

Весь блеск бесчисленных светил,

2435

ere Beren took the perilous path.

Покуда Берен с нею был.

'Need, too, my lords, there is of haste!

"О господа мои! Сейчас

No time in ease and rest to waste.

Нельзя смыкать в покое глаз!

For days are gone now since the queen,

Нам нужно поспешить скорей,

Melian whose heart hath vision keen,

Взор вещей матери моей

2440

looking afar me said in fear

Зрел Берена в плену, в цепях,

that Beren lived in bondage drear.

Вселив в меня безумный страх.

The Lord of Wolves hath prisons dark,

У Повелителя Волков

chains and enchantments cruel and stark,

В темницах — муки, хлад оков,

and there entrapped and languishing

Заклятья злые, боли стон,

2445

doth Beren lie — if direr thing

Там ныне Берен заточен -

hath not brought death or wish for death':

При смерти иль взывая к ней!"

than gasping woe bereft her breath.

Рыданья сжали горло ей

To Celegorm said Curufin

"Узнали весть мы не одну -

2450

apart and low: 'Now news we win

Что ныне Фелагунд в плену,

of Felagund, and now we know

За кем Тху слуг своих послал, -

wherefore Thu's creatures prowling go',

Брат Келегорму прошептал. -

and other whispered counsels spake,

"Теперь я дам тебе совет,

and showed him what answer he should make.

Что деве нам сказать в ответ".

'Lady,' said Celegorm, 'thou seest

"О госпожа!" — рек Келегорм, -

2455

we go a-hunting roaming beast,

Волков мы гнали между гор.

and though our host is great and bold,

Пусть наш отряд весьма силен,

'tis ill prepared the wizard's hold

Твердыню Тху не сломит он.

and island fortress to assault.

Прошу, не сомневайся в нас!

Deem not our hearts or wills at fault.

Охоту бросим мы сейчас

2460

Lo I here our chase we now forsake

И вмиг кратчайшею тропой

and home our swiftest road we take,

Скорей отправимся домой,

counsel and aid there to devise

Чтоб там измыслить нам пути

for Beren that in anguish lies.'

Как Берена суметь спасти".

To Nargothrond they with them bore

И подчинилась им она,

2465

Luthien, whose heart misgave her sore.

Страданием ослеплена,

Delay she feared; each moment pressed

Но замечала через скорбь,

upon her spirit, yet she guessed

Что бег коней не так уж скор.

they rode not as swiftly as they might.

Задержки миг ее страшил

Ahead leaped Huan day and night,

И был мученьем для души.

2470

and ever looking back his thought

И вопрошал Хуана взор -

was troubled. What his master sought,

Зачем не мчать во весь опор?

and why he rode not like the fire,

Чего желает господин?

why Curufin looked with hot desire

Почто взирает Куруфин

on Luthien, he pondered deep,

На деву, не скрывая страсть?

2475

and felt some evil shadow creep

Зверь чуял — то проклятья власть,

of ancient curse o'er Elfinesse.

Всем сердцем взволновался пес -

His heart was torn for the distress

Что с храбрым Финродом стряслось?

of Beren bold, and Luthien dear,

Что будет с милой Лютиэн

and Felagund who knew no fear.

И Береном, попавшим в плен?

2480

In Nargothrond the torches flared

Огнями Нарготронд залит,

and feast and music were prepared.

Ждет пир и музыка звучит,

Luthien feasted not but wept.

Но, заперта меж горных стен,

Her ways were trammelled; closely kept

Как птица в клетке, Лютиэн,

she might not fly. Her magic cloak

Она, отчаясь, слезы льет,

2485

was hidden, and no prayer she spoke

Не в силах вырваться в полет.

was heeded, nor did answer find

Похищен был чудесный плащ,

her eager questions. Out of mind,

Мольбы, вопросы, горький плач

it seemed, were those afar that pined

Никто и слышать не хотел,

in anguish and in dungeons blind

Казалось, позабыты те,

2490

in prison and in misery.

Кто изнывал от муки злой

Too late she knew their treachery.

В слепых пещерах под землей.

It was not hid in Nargothrond

Теперь лишь поняла она,

that Feanor's sons her held in bond,

Как вероломно предана.

who Beren heeded not, and who

Нарготронд знал — она в плену

2495

had little cause to wrest from Thu

У тех, кто не хотел в войну

the king they loved not and whose quest

Вступить за короля, чей пыл

old vows of hatred in their breast

В них клятвы злобы разбудил,

had roused from sleep. Orodreth knew

Тех, кто о Берене забыл.

the purpose dark they would pursue:

Ородрет знал, что план их был -

2500

King Felagund to leave to die,

Оставить Финрода на смерть,

and with King Thingol's blood ally

И силой иль умом суметь

the house of Feanor by force

Связать союзом брачным дом

or treaty. But to stay their course

Свой с дщерью Тингола потом.

he had no power, for all his folk

Но им противостать не мог -

2505

the brothers had yet beneath their yoke,

Весь город был под их ярмом,

and all yet listened to their word.

Народ двум братьям потакал,

Orodreth's counsel no man heard;

Его советам не внимал,

their shame they crushed, and would not heed

Знать не желая без стыда -

the tale of Felagund's dire need.

Смертельна Финрода нужда.

2510

At Luthien's feet there day by day

Речь Лютиэн сквозь капли слез

and at night beside her couch would stay

Лишь Хуан слушал, гончий пес,

Huan the hound of Nargothrond;

Что ночью ложе ей стерег,

and words she spoke to him soft and fond:

И днем всегда лежал у ног.

' Huan, Huan, swiftest hound

Струился шепот, как вода:

2515

that ever ran on mortal ground,

"О Хуан, Хуан, господа

what evil doth thy lords possess

Твои объяты злом каким,

to heed no tears nor my distress?

Что глухи к горестям моим?

Once Barahir all men above

Когда-то Барахир любил

good hounds did cherish and did love;

Собак, их холил и ценил.

2520

once Beren in the friendless North,

Когда скитальцем в землях злых

when outlaw wild he wandered forth,

Был Берен, то друзей своих

had friends unfailing among things

Он находил лишь между тех,

with fur and fell and feathered wings,

Кто в перья облачен иль в мех,

and among the spirits that in stone

Средь духов пустошей и гор.

2525

in mountains old and wastes alone

Сын Барахира с этих пор

still dwell. But now nor Elf nor Man,

Людьми и эльфами забыт,

none save the child of Melian,

Лишь память Лютиэн хранит

remembers him who Morgoth fought

Того, кто битвы вел с Врагом,

and never to thraldom base was brought.'

Кто не был никогда рабом".

2530

Nought said Huan; but Curufin

И Куруфину стало впредь

thereafter never near might win

Коснуться девы не суметь,

to Luthien, nor touch that maid,

К ней близко подойти невмочь,

but shrank from Huan's fangs afraid.

От рыка не отпрянув прочь.

Then on a night when autumn damp

Раз, ночью осени сырой,

2535

was swathed about the glimmering lamp

Когда туманы скрыли мглой

of the wan moon, and fitful stars

Лампады лунной бледный луч,

were flying seen between the bars

Дрожали звезды между туч,

of racing cloud, when winter's horn

Когда зимы грядущей горн

already wound in trees forlorn,

Уже трубил меж сирых крон.

2540

lo! Huan was gone. Then Luthien lay

Чу! Пес пропал. И, зла страшась,

fearing new wrong, till just ere day,

Лежала дева... В мертвый час,

when all is dead and breathless still

Когда бессонный полнит мрак

and shapeless fears the sleepless fill,

Собою безымянный страх,

a shadow came along the wall.

На стену рядом пала тень,

2545

Then something let there softly fall

И мягко к ложу Лютиэн

her magic cloak beside her couch.

Слетела ткань ее плаща.

Trembling she saw the great hound crouch

Узрела дева, трепеща -

beside her, heard a deep voice swell

Пес замер, перед ней склонясь,

as from a tower a far slow bell.

И вдруг раздался гулкий глас.

2550

Thus Huan spake, who never before

Так речи дар был псу в тот час

had uttered words, and but twice more

Дарован свыше в первый раз:

did speak in elven tongue again:

"О госпожа, кому любой

'Lady beloved, whom all Men,

С любовью должен быть слугой -

whom Elfinesse, and whom all things

Будь эльф, будь смертный, будь из тех,

2555

with fur and fell and feathered wings

Кто облачен в перо иль в мех!

should serve and love — arise! away!

Надень свой плащ! Скорей! Вперед!

Put on thy cloak! Before the day

Заря не тронет Нарготронд,

comes over Nargothrond we fly

Как устремимся — ты и я -

to Northern perils, thou and .'

К напастям в северных краях!"

2560

And ere he ceased he counsel wrought

И прежде, чем умолкнуть, зверь

for achievement of the thing they sought.

Сказал, что делать им теперь.

There Luthien listened in amaze,

На пса тут дева, изумясь,

and softly on Huan did she gaze.

Взгляд устремила нежных глаз

Her arms about his neck she cast -

И обвила его рукой

2565

in friendship that to death should last.

В знак верной дружбы в жизнь длиной.

IX.

In Wizard's Isle still lay forgot,

В пещере Острова сырой,

enmeshed and tortured in that grot

В оковах тяжких, в муке злой,

cold, evil, doorless, without light,

В бессветный мрак вперяя взгляд -

and blank-eyed stared at endless night

Так два товарища лежат.

2570

two comrades. Now alone they were.

Все остальные смерть нашли,

The others lived no more, but bare

И повесть скорбную рекли

their broken bones would lie and tell

Обглоданные кости их

how ten had served their master well.

О верности десятерых.

To Felagund then Beren said:

И Фелагунду Берен рек:

2575

"Twere little loss if I were dead,

"Мне в жизнь вцепляться что за прок?

and I am minded all to tell,

Все колдуну я расскажу

and thus, perchance, from this dark hell

И тем тебя освобожу,

thy life to loose. I set thee free

С тебя снимаю я обет -

from thine old oath, for more for me

Ведь не было заслуг и нет,

2580

hast thou endured than e'er was earned.'

Чтоб стоили подобных мук!"

'A! Beren, Beren hast not learned

"А! Берен, вспомни — вражьих слуг

that promises of Morgoth's folk

Посулы — что ночной туман,

are frail as breath. From this dark yoke

Одно коварство и обман.

of pain shall neither ever go,

Ярмо страданий в сердце тьмы,

2585

whether he learn our names or no,

Открыв себя, не скинем мы,

with Thu's consent. Nay more, I think

И боле — я уверен в том -

yet deeper of torment we should drink,

Мы горшей пытки изопьем,

knew he that son of Barahir

Проведай Тху, что Берен сам

and Felagund were captive here,

И Финрод пленены. И нам

2590

and even worse if he should know

Досталось хуже бы стократ,

the dreadful errand we did go.'

Узнай он, что вело нас в ад".

A devil's laugh they ringing heard

Смех Тху вдруг камни бросил в дрожь:

within their pit. 'True, true the word

"Да, правду, правду ты речешь!

I hear you speak,' a voice then said.

Беды не будет никакой,

2595

"Twere little loss if he were dead,

Коль смертный сгинет тут изгой,

the outlaw mortal. But the king,

Но эльф бессмертный, но король

the Elf undying, many a thing

Переживет такую боль,

no man could suffer may endure.

Что человеку не снести.

Perchance, when what these walls immure

Быть может, твой народ спасти

2600

of dreadful anguish thy folk learn,

Тебя решится, услыхав

their king to ransom they will yearn

Каков сих стен ужасный нрав,

with gold and gem and high hearts cowed;

И златом выкуп поднесет?

or maybe Celegorm the proud

Иль, может быть, наоборот,

will deem a rival's prison cheap,

Захочет Келегорм-гордец

2605

and crown and gold himself will keep.

Себе оставить твой венец?

Perchance, the errand I shall know,

Но прежде, чем конец придет,

ere all is done, that ye did go.

Я все пойму про ваш поход!

The wolf is hungry, the hour is nigh;

Волк голоден, и час настал -

no more need Beren wait to die.'

Довольно Берен смерти ждал!"

2610

The slow time passed. Then in the gloom

Текли мгновенья... Вот сквозь мрак

two eyes there glowed. He saw his doom,

Зрачки блеснули — рока знак.

Beren, silent, as his bonds he strained

Рванулся Берен из цепей,

beyond his mortal might enchained.

Но сталь была его сильней.

Lo! sudden there was rending sound

Но звон оков раздался вдруг,

2615

of chains that parted and unwound,

Разбитых звеньев резкий звук -

of meshes broken. Forth there leaped

И волкодава в тот же миг

upon the wolvish thing that crept

Во мгле одним прыжком настиг

in shadow faithful Felagund,

Вдруг Фелагунд, презрев напасть,

careless of fang or venomed wound.

Зубов и яда не страшась.

2620

There in the dark they wrestled slow,

Жестокий бой, протяжный рык,

remorseless, snarling, to and fro,

На горле хватка, в плоти клык,

teeth in flesh, gripe on throat,

В шерсть впившиеся пальцы, вой -

fingers locked in shaggy coat,

И Берен, сжавшись под стеной,

spurning Beren who there lying

Во мгле тюрьмы услышал, как

2625

heard the werewolf gasping, dying.

Скуля, издохнул волколак.

Then a voice he heard: 'Farewell!

"Друг и товарищ мой! Прощай!

On earth I need no longer dwell,

Я покидаю смертный край!" -

friend and comrade, Beren bold.

Раздался голос. — "В сердце яд,

My heart is burst, my limbs are cold.

И тело облекает хлад.

2630

Here all my power I have spent

Чтоб звенья цепи разломать

to break my bonds, and dreadful rent

Все силы мне пришлось отдать.

of poisoned teeth is in my breast.

Клыки мне разорвали грудь,

I now must go to my long rest

Мне предстоит далекий путь

neath Timbrenting in timeless halls

В чертог у Тимбретингских круч,

2635

where drink the Gods, where the light falls

Где пир богов, где блещет луч

upon the shining sea.' Thus died the king,

В волнах..." — так пал король в бою,

as elvish singers yet do sing.

И так досель о нем поют.

There Beren lies. His grief no tear,

Так Берен в темноте простерт.

his despair no horror has nor fear,

Слезы его не знает скорбь,

2640

waiting for footsteps, a voice, for doom.

Отчаянье избыло страх.

Silences profounder than the tomb

Шаг, голос, смерть он ждет в цепях.

of long-forgotten kings, neath years

Стоит молчание страшней,

and sands uncounted laid on biers

Чем в склепах древних королей,

and buried everlasting-deep,

Чей погребен забытый прах

2645

slow and unbroken round him creep.

В бессчетных времени песках.

The silences were sudden shivered

Дождем осколков пролилась

to silver fragments. Faint there quivered

Вдруг тишина — и раздалась

a voice in song that walls of rock,

Мелодия, пронзив лучом

enchanted hill, and bar and lock,

Запоры, стены, самый холм,

2650

and powers of darkness pierced with light.

Вдруг в подземелье расцвела!

He felt about him the soft night

Ночь многозвездная сошла

of many stars, and in the air

К нему, застенков душный смрад

were rustlings and a perfume rare;

Сменил нежнейший аромат,

the nightingales were in the trees,

Подхватывая птичью трель,

2655

slim fingers flute and viol seize

Сплелись виола и свирель,

beneath the moon, and one more fair

И закружился силуэт

than all there be or ever were

Той, что прекрасней в мире нет,

upon a lonely knoll of stone

Под восходящею луной

in shimmering raiment danced alone.

Мерцая в пляске колдовской.

2660

Then in his dream it seemed he sang,

И Берен, как во сне, запел,

and loud and fierce his chanting rang,

И марш старинный загремел

old songs of battle in the North,

Воителей, идущих в бой

of breathless deeds, of marching forth

На Север тучей грозовой,

to dare uncounted odds and break

И тех, кто мчит во весь опор,

2665

great powers, and towers, and strong walls shake;

Чтоб новый покорить простор,

and over all the silver fire

Гимн всех свершений и побед,

that once Men named the Burning Briar,

Что одевал в сребристый свет

the Seven Stars that Varda set

Горящий Вереск с давних пор -

about the North, were burning yet,

Семь звезд, сплетенные в узор,

2670

a light in darkness, hope in woe,

Знак пораженья силам зла,

the emblem vast of Morgoth's foe.

Что в небо Варда вознесла.

'Huan, Huan! I hear a song

"О Хуан! Слышишь глас вдали?

far under welling, far but strong;

Он как родник из-под земли.

a song that Beren bore aloft.

Мне с этой песней на устах

2675

I hear his voice, I have heard if oft

Не раз являлся Берен в снах!" -

in dream and wandering.' Whispering low

Так псу шепнула Лютиэн,

thus Luthien spake. On the bridge of woe

В глухую полночь, словно тень

in mantle wrapped at dead of night

Незримая, взойдя на мост,

she sat and sang, and to its height

Она запела в свете звезд.

2680

and to its depth the Wizard*s Isle,

И Остров каждым из камней

rock upon rock and pile on pile,

Вдруг вздрогнув, отозвался ей

trembling echoed. The werewolves howled,

От башен до основы скал.

and Huan hidden lay and growled

Завыли волки, и оскал

watchful listening in the dark,

Ощерил Хуан, слыша вой,

2685

waiting for battle cruel and stark.

Жестокий предвкушая бой.

Thu heard that voice, and sudden stood

Достигла песня Тху, и он,

wrapped in his cloak and sable hood

Откинув черный капюшон,

in his high tower. He listened long,

Вдруг усмехнулся, замерев,

and smiled, and knew that elvish song.

Эльфийский опознав напев.

2690

'A! little Luthien! What brought

"А! Крошка Лютиэн! И что ж

the foolish fly to web unsought?

Ты прямо в сеть мою бредешь?

Morgoth! a great and rich reward

Награды, Моргот — и какой! -

to me thou wilt owe when to thy hoard

Ты должен за алмаз такой!" -

this jewel is added.' Down he went,

И он из башни вниз сбежал,

2695

and forth his messengers he sent.

И вестников вперед послал.

Still Luthien sang. A creeping shape

А дева пела... К ней кралась

with bloodred tongue and jaws agape

Тварь по мосту, оскалив пасть,

stole on the bridge; but she sang on

Но, распахнув глаза, она

with trembling limbs and wide eyes wan.

Дрожа, вела напев, бледна.

2700

The creeping shape leaped to her side,

И к ней рванулся волколак,

and gasped, and sudden fell and died.

Но, захрипев, издох. И так

And still they came, still one by one,

За волком появлялся волк,

and each was seized, and there were none

И каждый так навеки смолк,

returned with padding feet to tell

Никто не возвратился вспять,

2705

that a shadow lurketh fierce and fell

Чтоб прочей стае рассказать -

at the bridge's end, and that below

Их лютый враг в засаде ждет,

the shuddering waters loathing flow

И под мостом струенье вод

o'er the grey corpses Huan killed.

Скрывает груды мертвых тел

A mightier shadow slowly filled

Волков, что пес сразить успел.

2710

the narrow bridge, a slavering hate,

Но вот на мост ступил седой,

an awful werewolf fierce and great:

Объятый алчною враждой

pale Draugluin, the old grey lord

Огромный волк, Драуглуин,

of wolves and beasts of blood abhorred,

Кровавых тварей господин,

that fed on flesh of Man and Elf

Что плотью эльфов и людей

2715

beneath the chair of Thu himself.

Тху выкормил рукой своей.

No more in silence did they fight.

И тишину ночи глухой

Howling and baying smote the night,

Враз разорвали лай и вой,

till back by the chair where he had fed

Назад к хозяину во мрак

to die the werewolf yammering fled.

Сбежал ужасный волколак,

2720

'Huan is there' he gasped and died,

"Пес Хуан здесь!" — он проскулил

and Thu was filled with wrath and pride.

И дух поганый испустил.

'Before the mightiest he shall fall,

"От волка пса кончина ждет,

before the mightiest wolf of all',

Пред величайшим он падет!" -

so thought he now, and thought he knew

Тху возомнил в гордыне вмиг,

2725

how fate long spoken should come true.

Что суть пророчества постиг,

Now there came slowly forth and glared

И в ночь вперил багровый зрак

into the night a shape long-haired,

Косматый, злобный волк — но так

dank with poison, with awful eyes

У волка ввек на дне глазниц

wolvish, ravenous; but there lies

Не полыхал огонь зениц

2730

a light therein more cruel and dread

Бескрайней злобою слепой,

than ever wolvish eyes had fed.

Жестокой ярою алчбой.

More huge were its limbs, its jaws more wide,

Он был огромней и мощней

its fangs more gleaming-sharp, and dyed

Всех остальных земных зверей,

with venom, torment, and with death.

Страданья и смертельный яд

2735

The deadly vapour of its breath

Клыки сулили, страшный смрад

swept on before it. Swooning dies

Струила мерзостная пасть.

the song of Luthien, and her eyes

Мелодия оборвалась,

are dimmed and darkened with a fear,

И застил очи Лютиэн

cold and poisonous and drear.

Страх леденящий, смрадный тлен.

2740

Thus came Thu, as wolf more great

Средь всех чудовищ, с давних пор,

than e'er was seen from Angband's gate

Чинивших смерти и раздор

to the burning south, than ever lurked

От юга до Ангбандских врат,

in mortal lands or murder worked.

Его страшнее не сыскать -

Sudden he sprang, and Huan leaped

Тху в волчьей шкуре к Лютиэн

2745

aside in shadow. On he swept

Направился. Пес скрылся в тень.

to Luthien lying swooning faint.

Лежала Лютиэн без чувств,

To her drowning senses came the taint

Но смрад ее коснулся уст,

of his foul breathing, and she stirred;

Очнулась дева. Голова

dizzily she spake a whispered word,

Ее кружилась, но слова

2750

her mantle brushed across his face.

Она шепнула, плащ взметнув -

He stumbled staggering in his pace.

И волк споткнулся, к ней шагнув.

Out leaped Huan. Back he sprang.

Тут из засады напрямик

Beneath the stars there shuddering rang

Рванулся Хуан. Звезд достиг

the cry of hunting wolves at bay,

Бесстрашных волкодавов клич,

2755

the tongue of hounds that fearless slay.

Зов гончих псов, разящих дичь.

Backward and forth they leaped and ran

Враги сцепились, щеря пасть,

feinting to flee, and round they span,

Рыча и воя. То кружась,

and bit and grappled, and fell and rose.

То падая, вставая вновь,

Then suddenly Huan holds and throws

Пес битву вел с грозой волков.

2760

his ghastly foe; his throat he rends,

Вот Хуан Тху повергнул ниц,

choking his life. Not so it ends.

И разом глотку перегрыз,

From shape to shape, from wolf to worm,

Но этим не закончил бой -

from monster to his own demon form,

Менять Тху начал облик свой

Thu changes, but that desperate grip

Из волка в вошь, из твари в тварь,

2765

he cannot shake, nor from it slip.

Как демоны умели встарь,

No wizardry, nor spell, nor dart,

Он превращался — все не впрок,

no fang, nor venom, nor devil's art

Волшба, отрава и клинок

could harm that hound that hart and boar

Бессильны были испокон

had hunted once in Valinor.

Пред тем, кто за Морем рожден.

2770

Nigh the foul spirit Morgoth made

И с содроганьем Лютиэн

and bred of evil shuddering strayed

На корчи схваченного в плен

from its dark house, when Luthien rose

Ученика владыки зла

and shivering looked upon his throes.

Взор устремила и рекла:

' O demon dark, o phantom vile

"О подлое исчадье тьмы,

2775

of foulness wrought, of lies and guile,

Открой врата своей тюрьмы!

here shalt thou die, thy spirit roam

Иль ты сейчас погибнешь здесь,

quaking back to thy master's home

Иль, позабыв былую спесь,

his scorn and fury to endure;

Отправится твоя душа

thee he will in the bowels immure

Навстречь хозяину, дрожа,

2780

of groaning earth, and in a hole

Во чрево страждущее гор

everlastingly thy naked soul

Он заточит тебя, средь нор

shall wail and gibber — this shall be,

Вовеки, издавая вой,

unless the keys thou render me

Блуждать твой будет дух нагой -

of thy black fortress, and the spell

Иль сдашь мне крепость ей же час,

2785

that bindeth stone to stone thou tell,

Открыв врата и без прикрас

and speak the words of opening.'

Ты мне поведаешь, какой

With gasping breath and shuddering

Здесь камни скреплены волшбой!"

he spake, and yielded as he must,

Тху ей перечить не посмел

and vanquished betrayed his master's trust.

И, корчась, слово прохрипел.

2790

Lo! by the bridge a gleam of light,

Простерла Лютиэн ладонь -

like stars descended from the night

И вспыхнул яркий белый огнь,

to burn and tremble here below.

На миг звезда на мост сошла -

There wide her arms did Luthien throw,

То дева руки развела,

and called aloud with voice as clear

Раздался голос Лютиэн -

2795

as still at whiles may mortal hear

Так изредка, в спокойный день

long elvish trumpets o'er the hill

И ныне слышен меж холмов

echo, when all the world is still.

Фанфар эльфийских ясный зов.

The dawn peered over mountains wan,

Рассвет седых коснулся скал,

their grey heads silent looked thereon.

И остров дрогнул. Замок пал.

2800

The hill trembled; the citadel

Распалась цитадель, крошась,

crumbled, and all its towers fell;

Мост, подкосившись, рухнул в грязь,

the rocks yawned and the bridge broke,

Враз башни обратились в пыль

and Sirion spumed in sudden smoke.

И пеной Сирион взбурлил.

Like ghosts the owls were flying seen

Прочь, потеряв старинный кров,

2805

hooting in the dawn, and bats unclean

Летели с криком стаи сов,

went skimming dark through the cold airs

И полчища нетопырей

shrieking thinly to find new lairs

Спасаясь, кинулись скорей

in Deadly Nightshade's branches dread.

В Лес Смертной Тени, чтобы там

The wolves whimpering and yammering fled

Рассесться по сухим ветвям.

2810

like dusky shadows. Out there creep

Скуля, бежали волки прочь,

pale forms and ragged as from sleep,

Темницы колдовскую ночь

crawling, and shielding blinded eyes:

Сменившие на солнце вдруг,

the captives in fear and in surprise

Вставали узники вокруг,

from dolour long in clinging night

От света прикрывая взор,

2815

beyond all hope set free to light.

Не веря счастью до сих пор.

A vampire shape with pinions vast

Нетопырем с земли восстав,

screeching leaped from the ground, and passed,

Тху, в небе крылья распластав

its dark blood dripping on the trees;

И кровью отмечая путь,

and Huan neath him lifeless sees

Поторопился улизнуть,

2820

a wolvish corpse — for Thu had flown

Личину сбросив, будто плащ,

to Taur-na-Fuin, a new throne

Чтоб строить козни среди чащ.

and darker stronghold there to build.

Все пленники ужасных стен

The captives came and wept and shrilled

Тут обступили Лютиэн,

their piteous cries of thanks and praise.

Благодаря ее в слезах,

2825

But Luthien anxious-gazing stays.

Но страх стоит в ее очах -

Beren comes not. At length she said:

Ведь Берена меж ними нет.

'Huan, Huan, among the dead

"О Хуан, о, ужели след

must we then find him whom we sought,

Нам между мертвых обрести

for love of whom we toiled and fought?'

Того, во имя чье в пути

2830

Then side by side from stone to stone

Трудились и боролись мы?"

o'er Sirion they climbed. Alone

Они к развалинам тюрьмы

unmoving they him found, who mourned

Идут по Сириону вброд,

by Felagund, and never turned

Чтоб Берена найти, и вот

to see what feet drew halting nigh.

Зрят, наконец — недвижно он

2835

'A! Beren, Beren!'came her cry,

Над телом Финрода согбен.

'almost too late have I thee found?

"О Берен! О любовь моя!

Alas! that here upon the ground

Ужели опоздала я?

the noblest of the noble race

О благороднейший король,

in vain thy anguish doth embrace!

Вотще ты принял смерть и боль!

2840

Alas! in tears that we should meet

О, Берен! Счастья краток час,

who once found meeting passing sweet! '

Венчает горе нынче нас!"

Her voice such love and longing filled

И глас ее звенел такой

he raised his eyes, his mourning stilled,

Любовью страстной и тоской,

and felt his heart new-turned to flame

Что он, от скорби пробужден,

2845

for her that through peril to him came.

Почуял в сердце новый огнь:

'O Luthien, O Luthien,

"О Лютиэн, о ты, светлей,

more fair than any child of Men,

Чем дщери смертные людей!

O loveliest maid of Elfinesse,

Прекраснейшая эльфов дочь!

what might of love did thee possess

Как велика любови мощь,

2850

to bring thee here to terror's lair!

Что в темную обитель зла,

O lissom limbs and shadowy hair,

Тебя, о дева, привела!

O flower-entwined brows so white,

О венчанный цветами лик!

O slender hands in this new light! '

О стан стройнее, чем тростник!"

She found his arms and swooned away

И чувств лишилась Лютиэн,

2855

just at the rising of the day.

В его руках встречая день.

X.

2856

Songs have recalled the Elves have sung

На позабытых языках

in old forgotten elven tongue-

Хранят преданья эльфов, как

how Luthien and Beren strayed

Скитались Берен с Лютиэн,

by the banks of Sirion. Many a glade

И светел был им каждый день

2860

they filled with joy, and there their feet

На Сириона берегах,

passed by lightly, and days were sweet.

И, где ступала их нога,

Though winter hunted through the wood,

Цветы не вяли, хоть зима

still flowers lingered where she stood.

Уже спешила по холмам.

Tinuviel! Tinuviel!

Тинувиэль! Тинувиэль!

2865

the birds are unafraid to dwell

Смела и звонка птичья трель,

and sing beneath the peaks of snow

Где Берен с Лютиэн прошли,

where Beren and where Luthien go.

Хоть вьюги горы замели.

The isle in Sirion they left behind;

Был Остров уж от них далек,

but there on hill-top might one find

Где на вершине одинок

2870

a green grave, and a stone set,

Надгробный камень, и под ним

and there there lie the white bones yet

Прах Финрода, травой храним,

of Felagund, of Finrod's son -

До пор, когда не суждено

unless that land is changed and gone,

Стать землям океанским дном,

or foundered in unfathomed seas,

Пока на светлом берегу

2875

while Felagund laughs beneath the trees

Смеясь, гуляет Фелагунд,

in Valinor, and comes no more

И боле не приходит вновь

to this grey world of tears and war.

В сей сирый мир, где льется кровь.

To Nargothrond no more he came;

В Нарготронд не вернулся он,

but thither swiftly ran the fame

Но вмиг донесся славы звон -

2880

of their king dead, of Thu o'erthrown,

Повергнут Тху, король погиб,

of the breaking of the towers of stone.

Разбит оплот из скальных глыб.

For many now came home at last,

Вернулись вновь в свои дома

who long ago to shadow passed;

Кого, казалось, скрыла тьма,

and like a shadow had returned

И с ними Хуан, гончий пес,

2885

Huan the hound, and scant had earned

И мало для него нашлось

or praise or thanks of master wroth;

Хвалы, а лишь хозяйский гнев.

yet loyal he was, though he was loath.

Пес был послушен, все стерпев.

The halls of Narog clamours fill

Наполнил ропот Нарготронд,

that vainly Celegorm would still.

Что не смирил бы Келегорм.

2890

There men bewailed their fallen king,

Скорбели все о короле,

crying that a maiden dared that thing

Твердили — дева, мол, смелей

which sons of Feanor would not do.

Двух Феаноровых сынов.

'Let us slay these faithless lords untrue!'

"Предателей прольемте кровь!" -

the flickle folk now loudly cried

Непостоянный град шумел,

2895

with Felagund who would not ride.

Что с Финродом пойти не смел.

Orodreth spake: 'The kingdom now

Ородрет рек: "Один король

is mine alone. I will allow

Теперь, и правлю я доколь,

no spilling of kindred blood by kin.

То родичей пролить я кровь

But bread nor rest shall find herein

Не допущу. Но хлеб и кров

2900

these brothers who have set at nought

Отныне не получат здесь

the house of Finrod.' They were brought.

Те, кто не ценит нашу честь".

Scornful, unbowed, and unashamed

Их привели. И Келегорм

stood Celegorm. In his eye there flamed

(Глаза горели злым огнем)

a light of menace. Curufin

Главы бесстыдной не склонил,

2905

smiled with his crafty mouth and thin.

И губы Куруфин скривил.

'Be gone for ever — ere the day

"Прочь, вы — покуда утонуть

shall fall into the sea. Your way

День в море не успел. Вам путь -

shall never lead you hither more,

Всем Феаноровым сынам -

nor any son of Feanor;

Закрыт теперь навеки к нам.

2910

nor ever after shall be bond

И боле не узрит ваш род

of love twixt yours and Nargothrond.'

Любви от чтущих Нарготронд"

'We will remember it,' they said,

"Запомним" — был ответ таков,

and turned upon their heels, and sped,

Поворотясь, на рысаков,

and took their horses and such folk

Они вскочили, и, стремглав,

2915

as still them followed. Nought they spoke I

За ними все же шедших взяв,

but sounded horns, and rode like fire,

Умчались прочь под звук рогов.

and went away in anger dire.

От гнева их кипела кровь.

Towards Doriath the wanderers now

Скитальцев ныне вел их путь

were drawing nigh. Though bare the bough,

Все ближе к Дориату. Пусть

2920

though cold the wind, and grey the grasses

Увяли травы, гол был лес,

through which the hiss of winter passes,

Под сводом ледяным небес,

they sang beneath the frosty sky

Над ними вставшим высоко,

uplifted o'er them pale and high.

Неслась их песня далеко.

They came to Mindeb's narrow stream

Они достигли мест, где вниз

2925

that from the hills doth leap and gleam

Потоки Миндеб вскачь неслись

by western borders where begin

По склонам, там, где началась

the spells of Melian to fence in

Чар Мелиан защитных вязь,

King Thingol's land, and stranger steps

Что земли Тингола хранит,

to wind bewildered in their webs.

Шагов чужих запутав нить.

2930

There sudden sad grew Beren's heart:

Вдруг Берена объяла скорбь:

'Alas, Tinuviel, here we part

"Конец у нашей песни скор.

and our brief song together ends,

Увы, Тинувиэль, прости!

and sundered ways each lonely wends!'

Отныне врозь идут пути!"

'Why part we here? What dost thou say,

"Зачем? Когда сейчас, горя,

2935

just at the dawn of brighter day? '

Восходит новая заря?"

'For safe thou'rt come to borderlands

"Ты невредима будешь здесь,

o'er which in the keeping of the hands

Длань Мелиан хранит окрест

of Melian thou wilt walk at ease

Страну. Не ведая скорбей

and find thy home and well-loved trees.'

Войдешь ты в лес, что мил тебе."

2940

'My heart is glad when the fair trees

"Мне мил прекрасный полог крон,

far off uprising grey it sees

Злом Дориат не осквернен,

of Doriath inviolate.

Он был мне дорог испокон

Yet Doriath my heart did hate,

Но ныне ненавистен он,

and Doriath my feet forsook,

Мой Дориат, мой дом, мой род -

2945

my home, my kin. I would not look

Прочь ныне путь меня ведет!

on grass nor leaf there evermore

Что мне все листья и цветы,

without thee by me. Dark the shore

Коль не со мною рядом ты!

of Esgalduin the deep and strong!

Эсгалдуина темен брег!

Why there alone forsaking song

Зачем же, не смыкая век,

2950

by endless waters rolling past

Должна глядеть я, как у ног

must I then hopeless sit at last,

Бежит безжалостный поток,

and gaze at waters pitiless

Надежду потеряв, должна

in heartache and in loneliness?'

Пребыть в страдании одна?"

'For never more to Doriath

"Не сможет Берен в Дориат

2955

can Beren find the winding path,

Вернуться никогда назад,

though Thingol willed it or allowed;

Хотя бы воля короля

for to thy father there I vowed

На то была — поклялся я,

to come not back save to fulfill

Что возвращусь, коль лишь добыл

the quest of the shining Silmaril,

Горящий светом Сильмарил,

2960

and win by valour my desire.

Тем доблестью мечту снискав.

"Not rock nor steel nor Morgoth's fire

Ни огнь Моргота, ни сталь,

nor all the power of Elfinesse,

Ни всех эльфийских лордов мощь

shall keep the gem I would possess":

Не смогут клятвы превозмочь

thus swore I once of Luthien

Во имя девы, что светлей,

2965

more fair than any child of Men.

Любой из смертных дочерей.

My word, alas! I must achieve,

Увы! Сдержать обет — мой долг,

though sorrow pierce and parting grieve.'

Хоть горек путь и одинок".

'Then Luthien will not go home,

"Пусть так! Но Лютиэн домой

but weeping in the woods will roam,

Дороги нет, сквозь мрак лесной

2970

nor peril heed, nor laughter know.

Бродить ей, горя не боясь,

And if she may not by thee go

Отныне больше не смеясь.

against thy will thy desperate feet

Коль ей с тобой идти нельзя -

she will pursue, until they meet,

Вослед пойдет ее стезя,

Beren and Luthien, love once more

Покуда не найдет любовь

2975

on earth or on the shadowy shore.'

Здесь — иль у темных берегов".

'Nay, Luthien, most brave of heart,

"Ты с храбрым сердцем родилась,

thou makest it more hard to part.

Но тем сложней разлуки час.

Thy love me drew from bondage drear,

Смогла ты от цепей спасти,

but never to that outer fear,

Но невозможно допустить,

2980

that darkest mansion of all dread,

Чтоб к темной цитадели зла

shall thy most blissful light be led.'

Тебя дорога привела.

'Never, never! ' he shuddering said.

Нет, — вздрогнув, рек он. — Никогда!"

But even as in his arms she pled,

На мольбы Лютиэн. Тогда

a sound came like a hurrying storm.

Шум налетел, как будто шторм.

2985

There Curufin and Celegorm

То Куруфин и Келегорм

in sudden tumult like the wind

В смятенье буйном вскачь неслись,

rode up. The hooves of horses dinned

Гром высекая из земли.

loud on the earth. In rage and haste

Их гнев и спешка за собой

madly northward they now raced

Влекли неверною тропой

2990

the path twixt Doriath to find

Меж Дориата и сетей

and the shadows dreadly dark entwined

Таур-ну-Фуин злых теней.

of Taur-na-Fuin. That was their road

То путь кратчайший на восток

most swift to where their kin abode

Где Химлинг, вознесясь, высок,

in the east, where Himling's watchful hill

Над Аглона тесниной бдил,

2995

o'er Aglon's gorge hung tall and still.

То путь туда, где род их жил.

They saw the wanderers. With a shout

Тут путников их взгляд узрел.

straight on them swung their hurrying rout,

Отряд их с криком налетел

as if neath maddened hooves to rend

Вмиг на влюбленных — будто чтоб

the lovers and their love to end.

Навеки растоптать любовь.

3000

But as they came the horses swerved

Но, гордо шеи изогнув,

with nostrils wide and proud necks curved;

Свернули кони вдруг, всхрапнув,

Curufin, stooping, to saddlebow

Куруфин руку протянул

with mighty arm did Luthien throw,

И Лютиэн в седло швырнул,

and laughed. Too soon; for there a spring

И засмеялся. Зря! Прыжок -

3005

fiercer than tawny lion-king

Быстрей, чем лев бы прыгнуть мог,

maddened with arrows barbed smart,

Взбешенный стрелами, мощней,

greater than any horned hart

Чем мог бы загнанный олень

that hounded to a gulf leaps o'er,

Чрез пропасть — прыгнул Берен, рык

there Beren gave, and with a roar

Издав, на Куруфина, вмиг

3010

leaped on Curufin; round his neck

Тут горло стиснул он, душа

his arms entwined, and all to wreck

Врага — и тут же, все круша,

both horse and rider fell to ground;

Упали и седок, и конь,

and there they fought without a sound.

И бились, не издав и стон.

Dazed in the grass did Luthien lie

Лежала Лютиэн без чувств,

3015

beneath bare branches and the sky;

Был небосклон над нею пуст.

the Gnome felt Beren's fingers grim

Эльф испытал немедля, как

close on his throat and strangle him,

У Берена крепка рука -

and out his eyes did start, and tongue

Глаза на лоб полезли вмиг,

gasping from his mouth there hung.

И свесился из губ язык.

3020

Up rode Celegorm with his spear,

Тут Келегорм копье занес,

and bitter death was Beren near.

Смерть Берену найти б пришлось,

With elvish steel he nigh was slain

Пал от эльфийской стали б он,

whom Luthien won from hopeless chain,

Из бездны Лютиэн спасен,

but baying Huan sudden sprang

Но Хуан подскочил тотчас,

3025

before his master's face with fang

В лицо хозяину рыча,

white-gleaming, and with bristling hair,

Блестя клыками, шерсть подняв,

as if he on boar or wolf did stare.

Как будто б волка увидав.

The horse in terror leaped aside,

Прочь в ужасе подался конь,

and Celegorm in anger cried:

И гневно крикнул Келегорм:

3030

'Curse thee, thou base born dog, to dare

"Будь проклят, подлый пес, за то

against thy master teeth to bare! '

Что смеешь мне грозить клыком!"

But dog nor horse nor rider bold

Но всадник был коню под стать,

would venture near the anger cold

Не смея псу противостать -

of mighty Huan fierce at bay.

Могучий Хуан в гневе зол.

3035

Red were his jaws. They shrank away,

Пасть ала. Прочь коня отвел

and fearful eyed him from afar:

Эльф, и смотрел издалека

nor sword nor knife, nor scimitar,

В испуге: знал наверняка -

no dart of bow, nor cast of spear,

Копье, меч, эльф иль человек

master nor man did Huan fear.

Не страшны Хуану вовек.

3040

There Curufin had left his life,

Тут Куруфин бы жизнь отдал,

had Luthien not stayed that strife.

Но голос девы бой прервал.

Waking she rose and softly cried

Она, едва придя в себя,

standing distressed at Beren's side:

Взмолилась к Берену, скорбя:

'Forbear thy anger now, my lord!

"Мой господин, свой гнев сдержи!

3045

nor do the work of Orcs abhorred;

Работу орков не верши -

for foes there be of Elfinesse

У эльфов счета нет врагам,

unnumbered, and they grow not less,

Не станет меньше их, пока

while here we war by ancient curse

Старинного проклятья власть

distraught, and all the world to worse

Влечет нас в бой, мир — в пропасть пасть

3050

decays and crumbles. Make thy peace! '

В безумии. Смири свой пыл!"

Then Beren did Curufin release;

И Берен эльфа отпустил,

but took his horse and coat of mail,

Но взял кольчугу и коня,

and took his knife there gleaming pale,

И нож блестящий снял с ремня,

hanging sheathless, wrought of steel.

Ножон не знающий клинок -

3055

No flesh could leeches ever heal

Никто бы исцелить не смог

that point had pierced; for long ago

Его удар. Откован он

the dwarves had made it, singing slow

Под молотов протяжный звон

enchantments, where their hammers fell

Был гномами когда-то встарь

in Nogrod ringing like a bell.

Под медленную песню чар.

3060

Iron as tender wood it cleft,

Как дерево, он сек металл,

and sundered mail like woollen weft.

Как ткань, кольчугу рассекал,

But other hands its haft now held;

Рукам иным владеть ножом -

its master lay by mortal felled.

Хозяин смертным был сражен.

Beren uplifting him, far him flung,

Прочь Берен эльфа отшвырнул

3065

and cried 'Begone! ', with stinging tongue;

И речью, как кнутом, стегнул:

'Begone! thou renegade and fool,

"Болван! Предатель! Вон иди -

and let thy lust in exile cool!

Изгнаньем похоть охлади!

Arise and go, and no more work

Встань, и, как орк, не делай вновь

like Morgoth's slaves or cursed Orc;

Работы вражеских рабов!

3070

and deal, proud son of Feanor,

Ты, гордый феаноров сын,

in deeds more proud than heretofore! '

Твори дела достойней. Сгинь!"

Then Beren led Luthien away,

И прочь пошли они, но пес

while Huan still there stood at bay.

По-прежнему охрану нес.

'Farewell,' cried Celegorm the fair.

И крикнул Келегорм: "Прощай!

3075

'Far get you gone! And better were

Но ты счастливей был бы, знай,

to die forhungered in the waste

В пустыне в муках умерев,

than wrath of Feanor's sons to taste,

Чем сына Феанора гнев

that yet may reach o'er dale and hill.

Вкусив — тебя он будет гнать!

No gem, nor maid, nor Silmaril

В руках сокровище сдержать -

3080

shall ever long in thy grasp lie!

Ни Лютиэн, ни Сильмарил -

We curse thee under cloud and sky,

Тебе не хватит долго сил!

we curse thee from rising unto sleep!

Пусть видит небо надо мной -

Farewell! ' He swift from horse did leap,

Ты проклят! Позабудь покой!"

his brother lifted from the ground;

И, быстро соскочив с коня,

3085

then bow of yew with gold wire bound

Он брата своего поднял,

he strung, and shaft he shooting sent,

И лук из тиса натянул,

as heedless hand in hand they went;

И двум влюбленным вслед стрелу

a dwarvish dart and cruelly hooked.

Работы гномьей он послал.

They never turned nor backward looked.

Они, не обернувшись, вдаль

3090

Loud bayed Huan, and leaping caught

Брели — но пес, взметнувшись ввысь,

the speeding arrow. Quick as thought

Поймал стрелу. Быстрей, чем мысль,

another followed deadly singing;

Вторая вслед запела ей,

but Beren had turned, and sudden springing

Но Берен был ее скорей

defended Luthien with his breast.

И грудью Лютиэн закрыл.

3095

Deep sank the dart in flesh to rest.

В плоть занырнув, металл застыл.

He fell to earth. They rode away,

На землю Берен пал. Над ним

and laughing left him as he lay;

Смеялись братья, но засим

yet spurred like wind in fear and dread

Коней пришпорили, спеша,

of 'Huan's pursuing anger red.

Пред гневом Хуана дрожа.

3100

Though Curufin with bruised mouth laughed,

Хоть ртом разбитым Куруфин

yet later of that dastard shaft

Смеялся, позже не один

was tale and rumour in the North,

Среди Идущих Вслед Людей

and Men remembered at the Marching Forth,

Слыхал про подлый выстрел сей,

and Morgoth's will its hatred helped.

Потешивший Моргота злость.

3105

Thereafter never hound was whelped

С тех пор на свет не родилось

would follow horn of Celegorm

Собаки, что пошла б на зов

or Curufin. Though in strife and storm,

Двух братьев. Хоть среди штормов

though all their house in ruin red

Раздора дом их встретил крах,

went down, thereafter laid his head

Но больше никогда в ногах

3110

Huan no more at that lord's feet,

Хозяин Хуана не зрил -

but followed Luthien, brave and fleet.

Пес смелый Лютиэн служил.

Now sank she weeping at the side

Теперь же, к Берену склонясь,

of Beren, and sought to stem the tide

Она стремилась кровь унять,

of welling blood that flowed there fast.

И, ткань с груди его сорвав,

3115

The raiment from his breast she cast;

Из раны острие достав,

from shoulder plucked the arrow keen;

Она стрелы подарок злой

his wound with tears she washed it clean.

Омыла светлою слезой.

Then Huan came and bore a leaf,

Тут Хуан лист травы принес,

of all the herbs of healing chief,

Не вянущей в любой мороз,

3120

that evergreen in woodland glade

По стеблю мягкому узнав

there grew with broad and hoary blade.

Главу любых целебных трав.

The powers of all grasses Huan knew,

Пес ведал суть всего, у троп

who wide did forest-paths pursue.

Растущего в глуши чащоб,

Therewith the smart he swift allayed,

Боль жгучую утишил он,

3125

while Luthien murmuring in the shade

Покуда песнь эльфийских жен,

the staunching song, that Elvish wives

Чтоб крови не бежать из вен

long years had sung in those sad lives

Сплетала тихо Лютиэн.

of war and weapons, wove o'er him.

Как это издавна велось

The shadows fell from mountains grim.

В печальном мире войн и слез.

3130

Then sprang about the darkened North

От гор зловещих сумрак пал,

the Sickle of the Gods, and forth

И Серп Богов над тьмою встал,

each star there stared in stony night

Укрывшей Север, и огнем

radiant, glistering cold and white.

Сияли белым звезды в нем.

But on the ground there is a glow,

Но там, внизу, дрожит во мгле

3135

a spark of red that leaps below:

Багряный отблеск на земле,

under woven boughs beside a fire

Ветвей сплетенье лес простер,

of crackling wood and sputtering briar

Трещит из вереска костер,

there Beren lies in drowsing deep,

Там Берен, в дрему погружен,

walking and wandering in sleep.

Ворочась, бредит через сон.

3140

Watchful bending o'er him wakes

Над ним склонясь, бессонно бдит

a maiden fair; his thirst she slakes,

Прекраснейшая дева и

his brow caresses, and softly croons

Питье подносит, и его

a song more potent than in runes

Лаская бледное чело,

or leeches' lore hath since been writ.

Поет — заклятия сильней

3145

Slowly the nightly watches flit.

Никто не сплел до наших дней.

The misty morning crawleth grey

Неспешно отступает тень.

from dusk to the reluctant day.

Крадется неохотно день.

Then Beren woke and opened eyes,

И Берен тут, открыв глаза,

and rose and cried: 'Neath other skies,

Вскочил: "Иные небеса

3150

in lands more awful and unknown,

Я видел, и в иных краях

I wandered long, methought, alone

Бродил я, что внушают страх,

to the deep shadow where the dead dwell;

Один я, мнил, в краю теней

but ever a voice that I knew well,

Усопших, но сквозь тьму звончей

like bells, like viols, like harps, like birds,

Птиц, арф, колоколов, виол

3155

like music moving without words,

Знакомый голос песню вел,

called me, called me through the night,

Сквозь ночь глухую звал и звал,

enchanted drew me back to light!

Своею силой волшебства

Healed the wound, assuaged the pain!

Он вывел к свету, боль уняв!

Now are we come to morn again,

Мы на заре иного дня

3160

new journeys once more lead us on -

Опять встречаем новый путь

to perils whence may life be won,

К опасностям, и тяжкий труд -

hardly for Beren; and for thee

Остаться Берену в живых,

a waiting in the wood I see,

Пусть Лютиэн под шум листвы,

beneath the trees of Doriath,

Укрывшей щедро Дориат,

3165

while ever follow down my path

Сплетая песни, будет ждать,

the echoes of thine elvish song,

А эхо песни вслед за мной

where hills are haggard and roads are long.'

Пойдет нелегкою тропой".

'Nay, now no more we have for foe

"Нет, враг теперь для нас с тобой

dark Morgoth only, but in woe,

Не только Моргот темный — в бой

3170

in wars and feuds of Elfinesse

Междоусобный, в распрю, в месть

thy quest is bound; and death, no less,

Сей путь грозит тебя привесть.

for thee and me, for Huan bold

Ты, я и Хуан встретим смерть,

the end of weird of yore foretold,

Нам древний рок не одолеть,

all this I bode shall follow swift,

Пророчу я — близка беда,

3175

if thou go on. Thy hand shall lift

Коль ты продолжишь. Никогда

and lay in Thingol's lap the dire

К ногам отца не хватит сил

and flaming jewel, Feanor's fire,

Сложить проклятый Сильмарил.

never, never! A why then go?

Зачем тогда пускаться в путь?

Why turn we not from fear and woe

Зачем от бед не повернуть?

3180

beneath the trees to walk and roam

Зачем не странствовать вдвоем,

roofless, with all the world as home,

Пусть целый мир нам будет дом,

over mountains, beside the seas,

Согретый солнцем, ветром полн,

in the sunlight, in the breeze?'

За горами, близ моря волн?"

Thus long they spoke with heavy hearts;

Был долог спор, но не смогли

3185

and yet not all her elvish arts,

Блеск глаз — как трепет звезд вдали,

nor lissom arms, nor shining eyes

Ни нежность губ, ни тонкость рук,

as tremulous stars in rainy skies,

Ни голоса любимой звук,

nor tender lips, enchanted voice,

Всех чар эльфийских волшебство

his purpose bent or swayed his choice.

От цели отвратить его.

3190

Never to Doriath would he fare

Он может в Дориат пойти

save guarded fast to leave her there;

Лишь чтоб ее беречь в пути,

never to Nargothrond would go

В Нарготронд не пойдет он с ней,

with her, lest there came war and woe;

Чтоб не навлечь войны скорбей.

and never would in the world untrod

И он не может допустить,

3195

to wander suffer her, worn, unshod,

Чтоб довелось босой бродить

roofless and restless, whom he drew

Без сна и крова той, кого

with love from the hidden realms she knew.

Свой любовью прочь увел.

'For Morgoth's power is now awake;

"Уже проснулись силы зла,

already hill and dale doth shake,

Их мощь долины сотрясла,

3200

the hunt is up, the prey is wild:

Идет охота, чтоб настичь

a maiden lost, an elven child.

Дочь эльфов, редкостную дичь.

Now Orcs and phantoms prowl and peer

Злодеи рыскают в лесах,

from tree to tree, and fill with fear

И все лощины полнит страх.

each shade and hollow. Thee they seek!

Погоня за тобой! Скажу -

3205

At thought thereof my hope grows weak,

Надежда тает вмиг, и жуть

my heart is chilled. I curse mine oath,

Сжимает сердце. Проклят будь

I curse the fate that joined us both

Обет мой! Я кляну судьбу,

and snared thy feet in my sad doom

Что нас свела, твой легкий шаг

of flight and wandering in the gloom!

Поймав в силки пути сквозь мрак!

3210

Now let us haste, and ere the day

Скорей! Еще сегодня днем

be fallen, take our swiftest way,

Мы путь кратчайший изберем,

till o'er the marches of thy land

Вперед — пока в твоем краю

beneath the beech and oak we stand

В дубраве не найдем приют.

in Doriath, fair Doriath

О Дориат, земля без бед,

3215

whither no evil finds the path,

Любому злу дороги нет

powerless to pass the listening leaves

Туда, бессильному пройти,

that droop upon those forest-eaves.'

Где кровля леса чутко бдит".

Then to his will she seeming bent.

Смирилась будто бы она.

Swiftly to Doriath they went,

И вот граница пройдена,

3220

and crossed its borders. There they stayed

Они, на краткий отдых встав

resting in deep and mossy glade;

(Мох мягкий ложе им устлал),

there lay they sheltered from the wind

Под сводом буков от ветров

under mighty beeches silken-skinned,

Укрывшись, пели про любовь,

and sang of love that still shall be,

Ту, что пребудет все равно,

3225

though earth be foundered under sea,

Стань горы океанским дном,

and sundered here for evermore

И разлученных здесь навек

shall meet upon the Western Shore.

Соединит Закатный брег.

One morning as asleep she lay

Раз Берен встал, пока она

upon the moss, as though the day

Во мху плыла в объятьях сна -

3230

too bitter were for gentle flower

Цветок, сомкнувший лепестки

to open in a sunless hour,

Свои в бессветный день тоски -

Beren arose and kissed her hair,

Коснулся поцелуем кос,

and wept, and softly left her there.

Смахнул слезу и произнес:

'Good Huan,' said he, 'guard her well!

"Храни ее, о добрый пес!

3235

In leafless field no asphodel,

Подобный асфодель не рос,

in thorny thicket never a rose

Не восходило средь полей

forlorn, so frail and fragrant blows.

Роз ароматней и нежней.

Guard her from wind and frost, and hide

Таи ее от ветра, друг,

from hands that seize and cast aside;

Защитой будь от жадных рук,

3240

keep her from wandering and woe,

От бед в скитаньях охраняй -

for pride and fate now make me go.'

Прочь рок и гордость шлют меня".

The horse he took and rode away,

И взял коня и прочь, один,

nor dared to turn; but all that day

Он с сердцем каменным в груди,

with heart as stone he hastened forth

Не смея за спину взглянуть,

3245

and took the paths toward the North.

Скорей на Север начал путь.

XI.

Once wide and smooth a plain was spread,

Здесь прежде было море трав,

where King Fingolfin proudly led

Финголфин, армии собрав,

his silver armies on the green,

Вел белоконные полки,

his horses white, his lances keen;

И копья были высоки,

3250

his helmets tall of steel were hewn,

На зелени сияла сталь,

his shields were shining as the moon.

И каждый щит луной блистал,

There trumpets sang both long and loud,

Глас горнов вызовом звенел

and challenge rang unto the cloud

И к тучам грозовым летел

that lay on Morgoth's northern tower,

Над башнями у темных скал,

3255

while Morgoth waited for his hour.

Где Моргот часа выжидал.

Rivers of fire at dead of night

Огня потоки в час ночной

in winter lying cold and white

Холодной белою зимой

upon the plain burst forth, and high

Вдруг по равнине разлились

the red was mirrored in the sky.

И зарево взметнулось ввысь.

3260

From Hithlum's walls they saw the fire,

Видали с Химлинга вдали,

the steam and smoke in spire on spire

Как реки пламени текли

leap up, till in confusion vast

Под звездами, пока во тьму

the stars were choked. And so it passed,

Они не сгинули в дыму.

the mighty field, and turned to dust,

Где прежде трепетал ковыль,

3265

to drifting sand and yellow rust,

Отныне — ржавчина и пыль,

to thirsty dunes where many bones

Пересыпает ветер прах,

lay broken among barren stones.

Белеют кости на камнях.

Dor-na-Fauglith, Land of Thirst,

"Землею Жажды" названа

they after named it, waste accurst,

Была проклятая страна,

3270

the raven-haunted roofless grave

Открытый небу склеп для тел

of many fair and many brave.

Тех, кто был светел, кто был смел.

Thereon the stony slopes look forth

Лишь сосны Таур-ну-Фуин,

from Deadly Nightshade falling north,

Клоня плюмаж, глядели в синь -

from sombre pines with pinions vast,

Как лодьи смерти чередой

3275

black-plumed and drear, as many a mast

Одна неспешно за другой

of sable-shrouded ships of death

Под парусами, словно ночь,

slow wafted on a ghostly breath.

Бриз призрачный уносит прочь.

Thence Beren grim now gazes out

Вперив в просторы мрачный взгляд,

across the dunes and shifting drought,

Зрел Берен дюн песчаных ряд

3280

and sees afar the frowning towers

Дор-на-Фауглит, и за ним

where thunderous Thangorodrim lowers.

Маячащий Тангородрим.

The hungry horse there drooping stood,

Голодный конь, дрожа, застыл -

proud Gnomish steed; it feared the wood;

Увы, превыше было сил

upon the haunted ghastly plain

По проклятой земле опять

3285

no horse would ever stride again.

Ему осмелиться ступать.

'Good steed of master ill,' he said,

"Владельца злого добрый конь,

'farewell now here! Lift up thy head,

Прощай! Туда, где Сирион

and get thee gone to Sirion's vale,

Течет через долинный край,

back as we came, past island pale

Где правил прежде Тху, ступай

3290

where Thu once reigned, to waters sweet

Вспять той же самою тропой

and grasses long about thy feet.

К воде ручьев, к траве густой.

And if Curufin no more thou find,

Коль не найдет Куруфин -

grieve not! but free with hart and hind

Ты, не грустя, живи один

go wander, leaving work and war,

В лесах, где бродят лань и лось,

3295

and dream thee back in Valinor,

И видя Валинор меж грез,

whence came of old thy mighty race

Откуда род могучий твой

from Tavros' mountain-fenced chase.'

Явился в древности седой".

There still sat Beren, and he sang,

И Берен к небу, замерев,

and loud his lonely singing rang.

Вознес отчаянный напев,

3300

Though Orc should hear, or wolf a-prowl,

Ничуть от орков не таясь

or any of the creatures foul

И злых созданий не страшась,

within the shade that slunk and stared

Что в тени Леса Смертной Мглы

of Taur-na-Fuin, nought he cared,

За ним следили сквозь стволы -

who now took leave of light and day,

Последний горький свой привет

3305

grim-hearted, bitter, fierce and fey.

Он слал, прощаясь, в белый свет.

'Farewell now here, ye leaves of trees,

"Прощай, прощай, листва дерев

your music in the morning-breeze!

И утренних ветров напев,

Farewell now blade and bloom and grass

Трав и соцветий хоровод,

that see the changing seasons pass;

Что видят дней круговорот,

3310

ye waters murmuring over stone,

Воды бегущей разговор,

and meres that silent stand alone!

Гладь молчаливая озер!

Farewell now mountain, vale, and plain!

Прощайте, горы и луга,

Farewell now wind and frost and rain,

Дожди, морозы и снега,

and mist and cloud, and heaven's air;

Лик ослепительный луны,

3315

ye star and moon so blinding-fair

Что так же глянет с вышины

that still shall look down from the sky

И ширь земную озарит,

on the wide earth, though Beren die -

Хоть гибель Берена сразит

though Beren die not, and yet deep,

Иль будет вживе погребен

deep, whence comes of those that weep

В той глубочайшей бездне он,

3320

no dreadful echo, lie and choke

Откуда сквозь бессветный мрак

in everlasting dark and smoke.

И стон не вырвется никак!"

'Farewell sweet earth and northern sky,

"Свет северных небес, прощай,

for ever blest, since here did lie,

И ты, душе любезный край!

and here with lissom limbs did run,

Тебя под солнцем и луной

3325

beneath the moon, beneath the sun,

Касалась легкою стопой

Luthien Tinuviel

Прекраснейшая Лютиэн -

more fair than mortal tongue can tell.

И ты навек благословен!

Though all to ruin fell the world,

Пусть миру целому черед

and were dissolved and backward hurled

Вновь пасть в безвременье придет,

3330

unmade into the old abyss,

Но создавался он не зря -

yet were its making good, for this -

Восход, закат, земля, моря -

the dawn, the dusk, the earth, the sea -

Все было благом, коль хоть день

that Luthien on a time should be! '

Была на свете Лютиэн!"

His blade he lifted high in hand,

Он к небесам воздел клинок

3335

and challenging alone did stand

И проклял Моргота, как мог -

before the threat of Morgoth's power;

Его десницу и венец,

and dauntless cursed him, hall and tower,

Его начало и конец,

o'ershadowing hand and grinding foot,

От башен до подземных зал -

beginning, end, and crown and root;

Так Берен вызов злу послал

3340

then turned to stride forth down the slope

И сделал шаг вперед, в сердцах

abandoning fear, forsaking hope.

Забыв надежду, бросив страх.

'A, Beren, Beren! ' came a sound,

"А, Берен, Берен!" — раздалось,

'almost too late have I thee found!

"Едва успеть мне удалось!

proud and fearless hand and heart,

О сердце гордое, для нас

3345

not yet farewell, not yet we part!

Не наступил разлуки час!

Not thus do those of elven race

Обычай эльфов не таков,

forsake the love that they embrace.

Чтоб предавать свою любовь!

A love is mine, as great a power

Моя любовь твоей равна,

as thine, to shake the gate and tower

Ей сила равная дана,

3350

of death with challenge weak and frail

Чтоб бросить вызов у дверей

that yet endures, and will not fail

Стальной обители смертей,

nor yield, unvanquished were it hurled

К истокам мира без следа

beneath the foundations of the world.

Она не канет никогда!

Beloved fool! escape to seek

Не доверяя мощи сей,

3355

from such pursuit; in might so weak

Спасая от любви своей,

to trust not, thinking it well to save

Когда поймешь ты, наконец,

from love thy loved, who welcomes grave

О мой возлюбленный глупец,

and torment sooner than in guard

Что мне страшней мучений злых

of kind intent to languish, barred,

В тюрьме намерений благих

3360

wingless and helpless him to aid

Томиться тщетно и не мочь

for whose support her love was made!'

В пути любимому помочь!"

Thus back to him came Luthien:

На крае гибельных земель

they met beyond the ways of Men;

Его нашла Тинувиэль,

upon the brink of terror stood

От всех людских путей вдали

3365

between the desert and the wood.

Они, обнявшись, замерли.

He looked on her, her lifted face

На Лютиэн, на нежный лик

beneath his lips in sweet embrace:

Он бросил взор, к устам приник:

'Thrice now mine oath I curse,' he said,

"Будь трижды проклят мой обет,

'that under shadow thee hath led!

Под тень тебя приведший след!

3370

But where is Huan, where the hound

Но где же Хуан, тот, кому

to whom I trusted, whom I bound

От странствия со мной во тьму,

by love of thee to keep thee well

От бед ужасного пути

from deadly wandering unto hell? '

Доверил я тебя спасти?"

'I know not! But good Huan's heart

"Не знаю я! Но славный пес

3375

is wiser, kinder than thou art,

Добрей к моим потокам слез,

grim lord, more open unto prayer!

Воитель хмурый, и мудрей!

Yet long and long I pleaded there,

Он все же внял мольбе моей,

until he brought me, as I would,

И всадницу, как быстрый конь,

upon thy trail — a palfrey good

Сюда принес по следу он,

3380

would Huan make, of flowing pace:

Ты б засмеялся, видя нас -

thou wouldst have laughed to see us race,

В бессветный полуночный час

as Orc on werewolf ride like fire

По пустошам несется так,

night after night through fen and mire,

Оседлан орком, волколак -

through waste and wood! But when I heard

За ночью ночь, сквозь лес и гать,

3385

thy singing clear — (yea, every word

Но, лишь успела услыхать

of Luthien one rashly cried,

Я песнь твою — да, до словца,

and listening evil fierce defied) -,

О Лютиэн, о зле — в сердцах

he set me down, and sped away;

Все то, что в гневе ты кричал -

but what he would I cannot say.'

Меня ссадил он и пропал".

3390

Ere long they knew, for Huan came,

Но, запыхавшись, в этот миг

his great breath panting, eyes like flame,

Пред ними гончий пес возник,

in fear lest her whom he forsook

Объятый страхом, как бы в плен

to aid some hunting evil took

Не угодила Лютиэн

ere he was nigh. Now there he laid

В его отсутствие к врагам.

3395

before their feet, as dark as shade,

Сложил же Хуан к их ногам

two grisly shapes that he had won

Две шкуры, что он разыскал

from that tall isle in Sirion:

У Сириона, между скал -

a wolfhame huge — its savage fell

Плащ, что носил Драуглуин,

was long and matted, dark the spell

Волк-оборотень, исполин,

3400

that drenched the dreadful coat and skin,

Был шкуры тусклый мех седой

the werewolf cloak of Draugluin;

Пропитан черною волшбой,

the other was a batlike garb

С крылами, что иных мощней,

with mighty fingered wings, a barb

С когтями, что стальных прочней,

like iron nail at each joint's end -

Был в пару к ней второй наряд -

3405

such wings as their dark cloud extend

В таком нетопыри скользят,

against the moon, when in the sky

И Тху посланцев силуэт

from Deadly Nightshade screeching fly

Как туча, застит лунный свет.

Thu's messengers.

'What hast thou brought,

"Что ты задумал, добрый пес?

good Huan? What thy hidden thought?

Что ты такое нам принес?

3410

Of trophy of prowess and strong deed,

Зачем нам в пустошах глухих

when Thu thou vanquishedst, what need

Трофеи подвигов твоих,

here in the waste?' Thus Beren spoke,

Твоей над Тху победы знак?" -

and once more words in Huan woke:

Дивясь, промолвил Берен так.

his voice was like the deeptoned bells

Тут пес обрел дар речи вновь,

3415

that ring in Valmar's citadels:

Был глас, как звон колоколов:

'Of one fair gem thou must be thief,

"Тебе сокровище одно

Morgoth's or Thingol's, loath or lief;

Судьбой похитить суждено -

thou must here choose twixt love and oath!

У Тингола иль у Врага.

If vow to break is still thee loath,

Любовь или клятва дорога -

3420

then Luthien must either die

Ты должен выбрать. Коль обет

alone, or death with thee defie

Сломать в тебе желанья нет,

beside thee, marching on your fate

То сгинуть Лютиэн — одной

that hidden before you lies in wait.

Иль гибель разделив с тобой.

Hopeless the quest, but not yet mad,

Коль, неразумием влеком,

3425

unless thou, Beren, run thus clad

В людском обличии своем

in mortal raiment, mortal hue,

На гибель Берен не пойдет -

witless and redeless, death to woo.

Все ж не безумен ваш поход.

'Lo! good was Felagund's device,

Был Финрода совет хорош,

but may be bettered, if advice

Но может быть улучшен все ж,

3430

of Huan ye will dare to take,

И вот вам Хуана совет -

and swift a hideous change will make

Сменить вам облик ныне след,

to forms most cursed, foul and vile,

Пусть будет настоящий вид

of werewolf of the Wizard's Isle,

Личиной страшною укрыт,

of monstrous bat's envermined fell

Крылами мерзкой твари злой

3435

with ghostly clawlike wings of hell.

И волчьей шкурою седой.

'To such dark straits, alas! now brought

Увы, теперь, в опасный час

are ye I love, for whom I fought.

Я обречен покинуть вас,

Nor further with you can I go -

Кого я преданно люблю,

whoever did a great hound know

Кого хранил, как мог, в бою -

3440

in friendship at a werewolf's side

Какой же мирно волк со мной

to Angband's grinning portals stride?

Одною побежит тропой?

Yet my heart tells that at the gate

Но дух и сердце мне твердят -

what there ye find, 'twill be my fate

То, что найдете вы у врат,

myself to see, though to that door

То станет и судьбой моей,

3445

my feet shall bear me nevermore.

Хоть мне не быть у сих дверей.

Darkened is hope and dimmed my eyes,

Слаба надежда. Что грядет -

I see not clear what further lies;

Мой взор во тьме не разберет,

yet maybe backwards leads your path

Вдруг, вопреки всему, как знать,

beyond all hope to Doriath,

Путь возвратит вас в Дориат

3450

and thither, perchance, we three shall wend,

И перед смертью мы втроем,

and meet again before the end.'

Быть может, встречу обретем".

They stood and marvelled thus to hear

Так слушали они, дивясь,

his mighty tongue so deep and clear;

Его глубокий, ясный глас -

then sudden he vanished from their sight

Но Хуан устремился прочь,

3455

even at the onset of the night.

Едва на землю пала ночь,

His dreadful counsel then they took,

Пугающим советам вняв,

and their own gracious forms forsook;

Как научил их волкодав,

in werewolf fell and batlike wing

Тут приготовились они

prepared to robe them, shuddering.

Прекрасный облик свой сменить.

3460

With elvish magic Luthien wrought,

Эльфийским волшебством от зла

lest raiment foul with evil fraught

Заклятье Лютиэн сплела,

to dreadful madness drive their hearts;

Чтоб, страшный нацепив наряд,

and there she wrought with elvish arts

Безумьем не был дух объят,

a strong defence, a binding power,

И голос в песне колдовской

3465

singing until the midnight hour.

Звенел до полночи глухой.

Swift as the wolvish coat he wore,

Вот Берен в волка обращен,

Beren lay slavering on the floor,

И на камнях простерся он -

redtongued and hungry; but there lies

Ощеренный голодный зверь,

a pain and longing in his eyes,

Но ужас и тоска теперь

3470

a look of horror as he sees

В его плескаются очах,

a batlike form crawl to its knees

Он видит — путаясь в крылах

and drag its creased and creaking wings.

Ужаснейшая тварь ползет

Then howling undermoon he springs

И вдруг пускается в полет,

fourfooted, swift, from stone to stone,

И вот, издав протяжный вой,

3475

from hill to plain — but not alone:

Он по равнине под луной

a dark shape down the slope doth skim,

В ночи несется — и, визжа,

and wheeling Hitters over him.

Вслед тень скользит, над ним кружа.

Ashes and dust and thirsty dune

Зола, клубящийся у ног

withered and dry beneath the moon,

Седой удушливый песок,

3480

under the cold and shifting air

В неверном отблеске лучей

sifting and sighing, bleak and bare;

Осколки бледные костей,

of blistered stones and gasping sand,

Оплавленные валуны -

of splintered bones was built that land,

Вот плоть и кровь сухой страны,

o'er which now slinks with powdered fell

Где ныне, крадучись, скользят

3485

and hanging tongue a shape of hell.

Чудовища, что создал ад.

Many parching leagues lay still before

Немало сзади лиг легло,

when sickly day crept back once more;

Пока опять не рассвело,

many choking miles yet stretched ahead

Немало впереди ждало,

when shivering night once more was spread

Когда раскрыла ночь крыло,

3490

with doubtful shadow and ghostly sound

Наполнив дюны и холмы

that hissed and passed o'er dune and mound.

Тревожным шорохом меж тьмы.

A second morning in cloud and reek

Опять забрезжил тусклый свет,

struggled, when stumbling, blind and weak,

И изможденный силуэт

a wolvish shape came staggering forth

Звериный, высунув язык,

3495

and reached the foothills of the North;

Предгорий северных достиг,

upon its back there folded lay

Ослепшую при свете дня

a crumpled thing that blinked at day.

Тварь на спине своей храня.

The rocks were reared like bony teeth,

Утесы щерили оскал,

and claws that grasped from opened sheath,

Смыкали горы когти скал

3500

on either side the mournful road

И нависали над тропой

that onward led to that abode

К Врага жилищу под горой,

far up within the Mountain dark

К оскаленному зеву врат,

with tunnels drear and portals stark.

К туннелям, что кошмар таят.

They crept within a scowling shade,

И, сжавшись, спрятались они

3505

and cowering darkly down them laid.

В камнях, и в сумрачной тени

Long lurked they there beside the path,

Нашли себе приют и сон,

and shivered, dreaming of Doriath,

Им снился птичий перезвон,

of laughter and music and clean air,

Благоуханный Дориат,

in fluttered leaves birds singing fair.

Напевом сладостным объят.

3510

They woke, and felt the trembling sound,

Их пробудила дрожь земли,

the beating echo far underground

Подземных кузниц гром вдали,

shake beneath them, the rumour vast

Биенье эха между скал,

of Morgoth's forges; and aghast

И ужас их когтями сжал -

they heard the tramp of stony feet

Коснулся слуха топот ног

3515

that shod with iron went down that street:

И лязг подкованных сапог,

the Orcs went forth to rape and war,

Шел Балрог с орочьей ордой

and Balrog captains marched before.

Нести насилье и разбой.

They stirred, and under cloud and shade

Они помчались, что есть сил,

at eve stepped forth, and no more stayed;

Едва лишь вечер утопил

3520

as dart things on dark errand bent

Во мраке склоны гор окрест -

up the long slopes in haste they went.

Как два гонца, несущих весть.

Ever the sheer cliffs rose beside,

И вот вставал за пиком пик,

where birds of carrion sat and cried;

Стервятников недобрый крик,

and chasms black and smoking yawned,

И полные клубками змей

3525

whence writhing serpent-shapes were spawned;

И дымом пасти пропастей,

until at last in that huge gloom,

Покуда не открылся им

heavy as overhanging doom,

В гнетущей тьме Тангородрим,

that weighs on Thangorodrim's foot

Их тяжкий жребий роковой,

like thunder at the mountain's root,

Нависшей тучей грозовой.

3530

they came, as to a sombre court

На пустошь, как в широкий двор,

walled with great towers, fort on fort

Они вступили — среди гор,

of cliffs embattled, to that last plain

Как между башен боевых,

that opens, abysmal and inane,

Теперь тропа лежала их,

before the final topless wall

К стене, терявшейся меж туч,

3535

of Bauglir's immeasurable hall,

Где, заслонив последний луч,

whereunder looming awful waits

Тень ужасающих ворот

the gigantic shadow of his gates.

Чертогов Бауглира ждет.

XII.

In that vast shadow once of yore

Когда-то в сей тени густой,

Fingolfin stood: his shield he bore

Стоял Финголфин, и звездой

3540

with field of heaven's blue and star

На много лиг округ сиял

of crystal shining pale afar.

С щита лазурного кристалл.

In overmastering wrath and hate

Великой яростью объят,

desperate he smote upon that gate,

Отчаян, бил он в створки врат.

the Gnomish king, there standing lone,

Король стоял — один, как перст,

3545

while endless fortresses of stone

О форты крепостей окрест

engulfed the thin clear ringing keen

Ударился и, прозвенев,

of silver horn on baldric green.

Стих рога горестный напев.

His hopeless challenge dauntless cried

Бесстрашно, в безнадежный бой

Fingolfin there: 'Come, open wide,

Финголфин бросил вызов свой:

3550

dark king, your ghastly brazen doors!

"Открой и выйди из ворот,

Come forth, whom earth and heaven abhors!

Ты, повелитель рабских орд!

Come forth, monstrous craven lord,

Ты, мерзкий небу и земле!

and fight with thine own hand and sword,

Ты, трус, укрывшийся в тепле!

thou wielder of hosts of banded thralls,

Ты, недруг эльфам и богам!

3555

thou tyrant leaguered with strong walls,

Выдь и сразись со мною сам,

thou foe of Gods and elvish race!

Тиран, хранимый стен кольцом!

I wait thee here. Come! Show thy face! '

Я жду. Яви свое лицо!"

Then Morgoth came. For the last time

И Моргот вышел. В этот час

in those great wars he dared to climb

Решился Враг в последний раз

3560

from subterranean throne profound,

Покинуть свой подземный трон,

the rumour of his feet a sound

Ступал по подземельям он -

of rumbling earthquake underground.

И грохот горы сотрясал.

Black-armoured, towering, iron-crowned

Подобно башне он предстал -

he issued forth; his mighty shield

Доспеха чернь, венец стальной,

3565

a vast unblazoned sable field

Огромный, без герба, пустой,

with shadow like a thundercloud;

Щит, схожий с тучей грозовой.

and o'er the gleaming king it bowed,

И над мерцающим свечой

as huge aloft like mace he hurled

Эльфийским королем навис

that hammer of the underworld,

И булавой обрушил вниз

3570

Grond. Clanging to ground it tumbled

Враг молот преисподней, Гронд -

down like a thunder-bolt, and crumbled

На землю пал он, будто гром,

the rocks beneath it; smoke up-started,

Гранит кроша — огнь полыхнул,

a pit yawned, and a fire darted.

Разверзлась щель и дым дыхнул.

Fingolfin like a shooting light

И молнией Финголфин вмиг,

3575

beneath a cloud, a stab of white,

Как в тучах беглый белый блик,

sprang then aside, and Ringil drew

Отпрянул, вырвав из ножон

like ice that gleameth cold and blue,

Искристый Рингиль — сотворен

his sword devised of elvish skill

Искусством эльфов льду под стать,

to pierce the flesh with deadly chill.

Чтоб смертным хладом плоть пронзать.

3580

With seven wounds it rent his foe,

Семь тяжких ран нанес клинок,

and seven mighty cries of woe

Семь криков боли Враг исторг,

rang in the mountains, and the earth quook,

Что в скалах эхом отдались -

and Angband's trembling armies shook.

И орды орков пали ниц.

Yet Orcs would after laughing tell

Но после, гогоча, про бой

3585

of the duel at the gates of hell;

У врат болтали меж собой.

though elvish song thereof was made

Средь эльфов пелось же дотоль

ere this but one — when sad was laid

Единожды — когда король

the mighty king in barrow high,

В кургане свой приют обрел,

and Thorndor, Eagle of the sky,

Небесный Торондор-Орел,

3590

the dreadful tidings brought and told

Весть эльфам горькую принес,

to mourning Elfinesse of old.

Повергнув их в пучину слез.

Thrice was Fingolfin with great blows

Три раза метко молот бил,

to his knees beaten, thrice he rose

Финголфина бросая в пыль,

still leaping up beneath the cloud

Три раза эльф с колен вставал,

3595

aloft to hold star-shining, proud,

Щит исщербленный ввысь вздымал,

his stricken shield, his sundered helm,

Звездой сиявший — мрак и мощь

that dark nor might could overwhelm

Не в силах были превозмочь

till all the earth.was burst and rent

Его, покуда скал гранит

in pits about him. He was spent.

Весь не был ямами изрыт.

3600

His feet stumbled. He fell to wreck

Но, долгой битвой истомлен,

upon the ground, and on his neck

Споткнувшись, рухнул наземь он,

a foot like rooted hills was set,

И тут же Моргот что есть сил

and he was crushed — not conquered yet;

Ему на горло наступил.

one last despairing stroke he gave:

Сражен — не побежден! — король,

3605

the mighty foot pale Ringil clave

Врага ударил через боль

about the heel, and black the blood

Обломком светлого клинка,

gushed as from smoking fount in flood.

И крови черная река

Halt goes for ever from that stroke

Из раны хлынула, дымясь,

great Morgoth; but the king he broke,

И охромел страданий князь.

3610

and would have hewn and mangled thrown

Но Моргот эльфа растоптал,

to wolves devouring. Lo! from throne

И тело бы волкам отдал

that Manwe bade him build on high,

На растерзанье и позор,

on peak unscaled beneath the sky,

Но, Манвэ волею дозор

Morgoth to watch, now down there swooped

Несущий за Врагом из туч

3615

Thorndor the King of Eagles, stooped,

Торондор трон меж горных круч

and rending beak of gold he smote

Покинул, с неба пал стрелой -

in Bauglir's face, then up did float

Врага ударил клюв златой,

on pinions thirty fathoms wide

Тридцатисаженный размах

bearing away, though loud they cried,

Раскрылся крыльев в небесах -

3620

the mighty corse, the Elven-king;

И взмыл орел под крик и вой,

and where the mountains make a ring

Прах короля неся с собой

far to the south about that plain

К равнине, далеко на юг,

where after Gondolin did reign,

Где скалы, замыкая круг,

embattled city, at great height

На Гондолин, сокрытый град,

3625

upon a dizzy snowcap white

Хранимый башнями, глядят,

in mounded cairn the mighty dead

В высь, где кружится голова,

he laid upon the mountain's head.

Вознес его — и перевал,

Never Orc nor demon after dared

С тех пор не смел тревожить орк,

that pass to climb, o'er which there stared

Зане с высот взирал чертог,

3630

Fingolfin's high and holy tomb,

Где смертным сном Финголфин спал -

till Gondolin's appointed doom.

Покуда Гондолин не пал.

Thus Bauglir earned the furrowed scar

Так стал Бауглир хром навек,

that his dark countenance doth mar,

Так мрачный лоб его рассек

and thus his limping gait he gained;

Уродливый глубокий шрам,

3635

but afterward profound he reigned

С тех пор он не сражался сам -

darkling upon his hidden throne;

Шагами меря тронный зал,

and thunderous paced his halls of stone,

Сокрытый в бездне, размышлял

slow building there his vast design

Как мир повергнуть в рабства тьму -

the world in thraldom to confine.

И эхо вторило ему.

3640

Wielder of armies, lord of woe,

Сон позабыл и эльф, и орк -

no rest now gave he slave or foe;

Князь скорби, повелитель орд

his watch and ward he thrice increased,

Велел утроить страже пыл,

his spies were sent from West to East

Лазутчиками наводнил

and tidings brought from all the North,

Восток и Запад, и донос

3645

who fought, who fell; who ventured forth,

Скорее соглядатай нес -

who wrought in secret; who had hoard;

Кто жив, кто выступил в поход,

if maid were fair or proud were lord;

Кто умер, кто скопил доход,

well nigh all things he knew, all hearts

Враг ведал все, к душе любой

well nigh enmeshed in evil arts.

Ключ знал Бауглир колдовской.

3650

Doriath only, beyond the veil

Не мог проникнуть вражий взгляд

woven by Melian, no assail

Лишь в потаенный Дориат -

could hurt or enter; only rumour dim

Заклятий Мелиан покров

of things there passing came to him.

Его сокрыл от чужаков.

A rumour loud and tidings clear

Но вмиг к Врагу любая весть

3655

of other movements far and near

Из остальных летела мест -

among his foes, and threat of war

Что Феаноровы сыны

from the seven sons of Feanor,

Грозят начатием войны,

from Nargothrond, from Fingon still

Что полк сбирает за полком

gathering his armies under hill

Владыка Фингон под холмом

3660

and under tree in Hithlum's shade,

И древом в Хитлумской тени -

these daily came. He grew afraid

И страх наполнил вражьи дни -

amidst his power once more; renown

В его оплоте вновь и вновь

of Beren vexed his ears, and down

О Берене трубила молвь,

the aisled forests there was heard

И слышался среди лесов

3665

great Huan baying.

Лай величайшего из псов.

Then came word

most passing strange of Luthien

И вот страннейший слух дошел -

wild-wandering by wood and glen,

Что Лютиэн чрез лес и дол

and Thingol's purpose long he weighed,

Скитается, сквозь глушь и тьму,

and wondered, thinking of that maid

Дивился Моргот — почему?

3670

so fair, so frail. A captain dire,

В какую Тингол метит цель?

Boldog, he sent with sword and fire

И как нежна Тинувиэль!

to Doriath's march; but battle fell

И Болдог, орочий вожак,

sudden upon him: news to tell

На Дориат — как молвил Враг -

never one returned of Boldog's host,

Пошел мечом, но орков рать

3675

and Thingol humbled Morgoth's boast.

Из боя не вернулась вспять.

Then his heart with doubt and wrath was burned:

Умерил Тингол вражью спесь,

new tidings of dismay he learned,

И вновь Врага смутила весть -

how Thu was o'erthrown and his strong isle

Повержен Тху и разорен

broken and plundered, how with guile

Оплот, хитрец перехитрен.

3680

his foes now guile beset; and spies

Впредь, всех лазутчиками мня,

he feared, till each Orc to his eyes

Не знал покоя Враг ни дня.

was half suspect. Still ever down

...И эхо по лесам неслось -

the aisled forests came renown

То Хуан, битвы гончий пес

of Huan baying, hound of war

Могучим лаем наполнял

3685

that Gods unleashed in Valinor.

Чащоб многоколонный зал.

Then Morgoth of Huan's fate bethought

Тут Моргот вспомнил давний слух

long-rumoured, and in dark he wrought.

Про жребий Хуана... меж слуг

Fierce hunger-haunted packs he had

Имел он духов ярый рой,

that in wolvish form and flesh were clad,

Одетых в волчью плоть, и злой,

3690

but demon spirits dire did hold;

Голодный, безнадежный вой

and ever wild their voices rolled

О своды бился, как прибой,

in cave and mountain where they housed

От века к веку под землей -

and endless snarling echoes roused.

Как грома рык предгрозовой.

From these a whelp he chose and fed

Из них щенка Моргот избрал,

3695

with his own hand on bodies dead,

И мертвечиною питал -

on fairest flesh of Elves and Men,

Лишь мясом эльфов и людей

till huge he grew and in his den

Кормил его рукой своей,

no more could creep, but by the chair

Пока не вырос тот — и в срок

of Morgoth's self would lie and glare,

У трона Моргота возлег,

3700

nor suffer Balrog, Orc, nor beast

Тараща хищно алчный зрак.

to touch him. Many a ghastly feast

Орк, балрог, зверь — боялся всяк,

he held beneath that awful throne,

Ведь находился для клыков

rending flesh and gnawing bone.

Пир мерзкий вновь, и вновь, и вновь.

There deep enchantment on him fell,

И преисподней колдовство

3705

the anguish and the power of hell;

Всей мощью пало на него,

more great and terrible he became

Стал он сильнее и страшней

with fire-red eyes and jaws aflame,

Всех тварей от начала дней,

with breath like vapours of the grave,

Искать средь чащ, лесов, пещер

than any beast of wood or cave,

Чудовищней его — вотще,

3710

than any beast of earth or hell

Зубов кривых огромный ряд,

that ever in any time befell,

Дыхания могильный смрад...

surpassing all his race and kin,

Не знал Драуглуина род

the ghastly tribe of Draugluin.

Отвратней зла, чем Кархарот.

Him Carcharoth, the Red Maw, name

Он средь хранящих эту быль

3715

the songs of Elves. Not yet he came

"Пасть огненная" прозван был,

disastrous, ravening, from the gates

Но, сея смерть — и страх стократ,

of Angband. There he sleepless waits;

Еще не вырвался из врат,

where those great portals threatening loom

А бдит бессонно, затаясь,

his red eyes smoulder in the gloom,

Зловеще блещет пламя глаз

3720

his teeth are bare, his jaws are wide;

У входа в сумрачный чертог -

and none may walk, nor creep, nor glide,

Никто бы проскользнуть не смог

nor thrust with power his menace past

Иль одолеть его в бою,

to enter Morgoth's dungeon vast.

Чтоб в Морготов попасть приют.

Now, lo! before his watchful eyes

Но чу! Что зоркий взор поймал?

3725

a slinking shape he far descries

Почти что призрак — сер, устал,

that crawls into the frowning plain

Дорогой долгой изможден,

and halts at gaze, then on again

Клыки по-волчьи скалит он,

comes stalking near, a wolvish shape

Чрез пустошь скорбную бредет,

haggard, wayworn, with jaws agape;

Пред входом замер — и вперед

3730

and o'er it batlike in wide rings

Опять стремится. А над ним

a reeling shadow slowly wings.

Порхает тень, зыбка, как дым.

Such shapes there oft were seen to roam,

Для духов сих и их родни

this land their native haunt and home;

Был Ангбанд домом искони,

and yet his mood with strange unease

Но подозренья странный пыл

3735

is filled, and boding thoughts him seize.

Вдруг волколака охватил.

'What grievous terror, what dread guard

"Какой мучительный кошмар

hath Morgoth set to wait, and barred

Ждет нас средь Морготовых чар,

his doors against all entering feet?

Что сторожит его порог?

Long ways we have come at last to meet

Был тяжек путь наш и далек,

3740

the very maw of death that opes

И вот самой утробы тьмы

between us and our quest! Yet hopes

Отверстый зев!.. Но разве мы

we never had. No turning back! '

Надеждой тешились хоть час?

Thus Beren speaks, as in his track

Не повернем!" — так, волчьих глаз

he halts and sees with werewolf eyes

Не опуская, Берен рек,

3745

afar the horror that there lies.

Вдали завидев зла чертог,

Then onward desperate he passed,

Помедлил... и, не глядя вспять,

skirting the black pits yawning vast,

Упорно двинулся опять

where King Fingolfin ruinous fell

Туда, где много лет назад

alone before the gates of hell.

Финголфин пал у черных врат.

3750

Before those gates alone they stood,

...Они застыли у ворот,

while Carcharoth in doubtful mood

И рек в сомненьях Кархарот -

glowered upon them, and snarling spoke,

В гостей вперился ярый взгляд,

and echoes in the arches woke:

Взмыл рык под своды анфилад:

'Hail! Draugluin, my kindred's lord!

"Привет тебе, Драуглуин,

3755

'Tis very long since hitherward

Моих собратьев господин!

thou camest. Yea, 'tis passing strange

Давненько не бывал ты здесь,

to see thee now: a grievous change

Как облик твой прискорбен днесь!

is on thee, lord, who once so dire,

Ты был так яростен и дик,

so dauntess, and as fleet as fire,

А ныне съежился, поник,

3760

ran over wild and waste, but now

Ползешь устало — ты, что встарь

with weariness must bend and bow!

Быстрее несся, чем пожар!

'Tis hard to find the struggling breath

Разрванною глоткой, знать,

when Huan's teeth as sharp as death

Не слишком-то легко дышать!

have rent the throat? What fortune rare

Неужто, Хуану назло,

3765

brings thee back living here to fare -

Ты жив? Вот это повезло,

if Draugluin thou art? Come near!

Коль ты Драуглуин... а ну -

I would know more, and see thee clear.'

Встань ближе, на тебя взгляну!"

'Who art thou, hungry upstart whelp,

"Да кто ты, выскочка-щенок,

to bar my ways whom thou shouldst help?

Чтоб заступать дорогу мог?!

3770

I fare with hasty tidings new

Я вести важные несу

to Morgoth from forest-haunting Thu.

От Тху, сокрытого в лесу,

Aside! for I must in; or go

А ну-ка, брысь долой с пути -

and swift my coming tell below! '

Иль доложить о мне лети!"

Then up that doorward slowly stood,

Блеснул в проеме алый зрак

3775

eyes shining grim with evil mood,

И мрачно рыкнул волколак:

uneasy growling: 'Draugluin,

"Коль ты и впрямь Драуглуин,

if such thou be, now enter in!

Тогда спускайся вниз. Один.

But what is this that crawls beside,

Но кто, укрывшись за спиной,

slinking as if 'twould neath thee hide?

Крадется следом за тобой?

3780

Though winged creatures to and fro

Я знаю всех наперечет

unnumbered pass here, all I know.

Летучих тварей, взад-вперед

I know not this. Stay, vampire, stay!

Мелькающих. А вот с такой

I like not thy kin nor thee. Come, say

Я незнаком. Ты, нежить, стой!

what sneaking errand thee doth bring,

Вынюхиваешь что-то, чай?

3785

thou winged vermin, to the king!

Ты, упырица, отвечай!

Small matter, I doubt not, if thou stay

Ужели ждет тебя король?

or enter, or if in my play

Тебя бы раздавить, как моль,

I crush thee like a fly on wall,

Для смеху крылья откусить -

or bite thy wings and let thee crawl.'

Поползай, покажи-ка прыть!"

3790

Huge-stalking, noisome, close he came.

И Кархарот над ней навис.

In Beren's eyes there gleamed a flame;

Тут очи Берена зажглись,

the hair upon his neck uprose.

И встала на загривке шерсть -

Nought may the fragrance fair enclose,

На свете заклинаний несть,

the odour of immortal flowers

Чтоб скрыть чудесный аромат,

3795

in everlasting spring neath showers

Цветов бессмертных, что струят

that glitter silver in the grass

Свой запах вечною весной,

in Valinor. Where'er did pass

Умыты сребряной росой,

Tinuviel, such air there went.

Там, за морем, в садах богов -

From that foul devil-sharpened scent

Ведь, как невидимый покров,

3800

its sudden sweetness no disguise

Он облекал Тинувиэль

enchanted dark to cheat the eyes

Всегда, среди любых земель,

could keep, if near those nostrils drew

Была и магия ее

snuffling in doubt. This Beren knew

Бессильна обмануть чутье.

upon the brink of hell prepared

И, преисподней на краю,

3805

for battle and death. There threatening stared

Собрался Берен пасть в бою.

those dreadful shapes, in hatred both,

Враги, одеты в волчью плоть,

false Draugluin and Carcharoth

Почти схватились у ворот,

when, lo! a marvel to behold:

Когда — о чудо из чудес! -

some power, descended from of old,

Мощь древних западных небес,

3810

from race divine beyond the West,

От матери наследный дар,

sudden Tinuviel possessed

Объяла деву, будто жар.

like inner fire. The vampire dark

Как жаворонок на восход,

she flung aside, and like a lark

Она слетела вниз, и вот

cleaving through night to dawn she sprang,

Сердца пронзая, зазвенел,

3815

while sheer, heart-piercing silver, rang

Как, полня утренний придел,

her voice, as those long trumpets keen

Звенят фанфары в ранний час,

thrilling, unbearable, unseen

Тинувиэли ясный глас,

in the cold aisles of morn. Her cloak

Плащ, тканый белою рукой,

by white hands woven, like a smoke,

Как дым, как морок неземной,

3820

like all-bewildering, all-enthralling,

Всевластный вечер, все пути

all-enfolding evening, falling

В узлы умеющий сплести,

from lifted arms, as forth she stepped,

Всех странников берущий в плен,

across those awful eyes she swept,

Пролился с дланей Лютиэн,

a shadow and a mist of dreams

И дремы сумрачный шатер

3825

wherein entangled starlight gleams.

Укрыл горящий злобой взор.

'Sleep, unhappy, tortured thrall!

"Усни, несчастный раб скорбей,

Thou woebegotten, fail and fall

Теряя силы, поскорей

down, down from anguish, hatred, pain,

Прочь от погибельных сетей

from lust, from hunger, bond and chain,

Страданий, боли, от цепей

3830

to that oblivion, dark and deep,

Зла, жажды, похоти оков,

the well, the lightless pit of sleep!

Пади в колодец темный снов.

For one brief hour escape the net,

На краткий час освободись

the dreadful doom of life forget! '

От муки под названьем жизнь.

His eyes were quenched, his limbs were loosed;

Потухнул мрачный огнь зениц,

3835

he fell like running steer that noosed

И, ослабев, он рухнул ниц,

and tripped goes crashing to the ground.

Как, заарканен на бегу,

Deathlike, moveless, without a sound

На землю падает скакун,

outstretched he lay, as lightning stroke

Как молнией сраженный дуб,

had felled a huge o'ershadowing oak.

Безмолвен, недвижим и туп.

XIII.

3840

Into the vast and echoing gloom,

В бескрайний мрак, что гулок, слеп,

more dread than many-tunnelled tomb

Страшней,чем эхом полный склеп,

in labyrinthine pyramid

Во тьму, в подземный лабиринт,

where everlasting death is hid,

Что гибель вечную таит,

down awful corridors that wind

По жутким коридорам вниз,

3845

down to a menace dark enshrined;

Туда, где корни гор сплелись,

down to the mountain's roots profound,

Где, содрогаясь и бурля,

devoured, tormented, bored and ground

В мученьях корчилась земля,

by seething vermin spawned of stone;

Рождая нечисть — к сердцу зла,

down to the depths they went alone.

Вниз, к безднам их судьба вела.

3850

The arch behind of twilit shade

В тенях сокрылся арки свод,

they saw recede and dwindling fade;

Оставшись позади — и вот

the thunderous forges' rumour grew,

Вокруг лишь кузниц слышен гром,

a burning wind there roaring blew

И вихрь ревуший, раскален,

foul vapours up from gaping holes.

Несет из ям разверстых смрад.

3855

Huge shapes there stood like carven trolls

Там высились фигуры в ряд

enormous hewn of blasted rock

Из камня — в них с насмешкой злой

to forms that mortal likeness mock;

Резец коверкал вид людской,

monstrous and menacing, entombed,

И взгляд выхватывал из тьмы

at every turn they silent loomed

За каждым поворотом вмиг

3860

in fitful glares that leaped and died.

Сих мерзких образов оскал.

There hammers clanged, and tongues there cried

Лязг тяжких молотов звучал

with sound like smitten stone; there wailed

Подобно грохоту лавин,

faint from far under, called and failed

И доносился из глубин

amid the iron clink of chain

Цепей почти неслышный звон

3865

voices of captives put to pain.

И узников несчастных стон.

Loud rose a din of laughter hoarse,

Взметнулся грубый хохот вверх -

self-loathing yet without remorse;

Был полон ненависти смех

loud came a singing harsh and fierce

К себе, и пенье разнеслось -

like swords of terror souls to pierce.

Пронзая души, теша злость.

3870

Red was the glare through open doors

Огонь пылающий ронял

of firelight mirrored on brazen floors,

На пол сквозь двери отблеск ал,

and up the arches towering clomb

Во тьму свод арок уходил,

to glooms unguessed, to vaulted dome

Под купол пар клубами плыл.

swathed in wavering smokes and steams

Дым обвивался вкруг колонн,

3875

stabbed with flickering lightning-gleams.

Багряным отсветом пронзен.

To Morgoth's hall, where dreadful feast

В чертог Врага, на страшный пир,

he held, and drank the blood of beast

Где Моргот кровь и жизни пил,

and lives of Men, they stumbling came:

С трудом пройдя скозь дым и огнь

their eyes were dazed with smoke and flame.

Они вошли, не чуя ног.

3880

The pillars, reared like monstrous shores

Колонны покрывал узор,

to bear earth's overwhelming floors,

Что в снах нечистых видит взор,

were devil-carven, shaped with skill

Они вздымались, как стволы

such as unholy dreams doth fill:

Дерев, чьи корни пьют из мглы

they towered like trees into the air,

Отчаянье, плоды таят

3885

whose trunks are rooted in despair,

Нарушенных обетов яд,

whose shade is death, whose fruit is bane,

Чьи ветви змеями сплелись,

whose boughs like serpents writhe in pain.

Чья тень любую губит жизнь.

Beneath them ranged with spear and sword

Под ними черный строй стоял,

stood Morgoth's sable-armoured horde:

И на кривых клинках плясал

3890

the fire on blade and boss of shield

Багряный отблеск, и багров

was red as blood on stricken field.

Был цвет щитов, как будто кровь.

Beneath a monstrous column loomed

В тени чудовищных колонн

the throne of Morgoth, and the doomed

Виднелся мерзкий Вражий трон,

and dying gasped upon the floor:

Откуда тот любил смотреть

3895

his hideous footstool, rape of war.

На обреченных пленных смерть.

About him sat his awful thanes,

Сидел он, свитой окружен,

the Balrog-lords with fiery manes,

Средь балрогов, чьи космы — огнь,

redhanded, mouthed with fangs of steel;

Чьи зубы — сталь, и волку волк

devouring wolves were crouched at heel.

За жертву горло грыз у ног.

3900

And o'er the host of hell there shone

А над воинственной ордой

with a cold radiance, clear and wan,

Свой свет струили роковой

the Silmarils, the gems of fate,

Три Сильмарилла, холодны,

emprisoned in the crown of hate.

В корону зла заточены.

Lo! through the grinning portals dread

Зри! Сквозь оскаленный проход

3905

sudden a shadow swooped and fled;

Летучей мыши тих полет,

and Beren gasped — he lay alone,

Дыханье Берен затаил -

with crawling belly on the stone:

Он на полу распластан был -

a form bat-winged, silent, flew

И взмыла тень, взмахнув крылом,

where the huge pillared branches grew,

Среди вздымавшихся колонн,

3910

amid the smokes and mounting steams.

Сквозь бьющий дым, и чад, и пар.

And as on the margin of dark dreams

Так, как смущает сон кошмар,

a dim-felt shadow unseen grows

Как нарастающая тень

to cloud of vast unease, and woes

Огромной тучей застит день,

foreboded, nameless, roll like doom

Как в душу входит непокой,

3915

upon the soul, so in that gloom

Коль ей предсказан жребий злой -

the voices fell, and laughter died

Так стихли толпы Вражьих слуг,

slow to silence many-eyed.

Умолкли, обратившись в слух -

A nameless doubt, a shapeless fear,

Накрыл их безымянный страх,

had entered in their caverns drear,

И в содрогнувшиххся сердцах

3920

and.grew, and towered above them cowed,

Возвысило свой голос вдруг

hearing in heart the trumpets loud

Торжественное пенье труб

of gods forgotten. Morgoth spoke,

Богов забытых. Но рассек

and thunderous the silence broke:

Гром тишину — то Моргот рек:

'Shadow, descend! And do not think

"Вниз, тень! И глаз мне не морочь -

3925

to cheat mine eyes! In vain to shrink

Ты не сумеешь скрыться прочь.

from thy Lord's gaze, or seek to hide.

Мне здесь покорны все и вся,

My will by none may be defied.

Спасения найти нельзя

Hope nor escape doth here await

Тем, кто войдет, не приглашен.

those that unbidden pass my gate.

Вниз, ты, пока цела еще!

3930

Descend! ere anger blast thy wing,

Ты мышью обернулась, тварь,

thou foolish, frail, bat-shapen thing,

Но все ж внутри не такова,

and yet not bat within! Come down! '

Ничтожная, спускайся вниз!"

Slow-wheeling o'er his iron crown,

Зрел Берен — как осенний лист,

3935

reluctantly, shivering and small,

Над Вражеским венцом кружа,

Beren there saw the shadow fall,

Слетела медленно, дрожа,

and droop before the hideous throne,

Тень, одинока и робка,

a weak and trembling thing, alone.

Пред троном мерзким тихо пав.

And as thereon great Morgoth bent

Лишь только Моргот опустил

3940

his darkling gaze, he shuddering went,

Взор, полный хладной тьмы могил,

belly to earth, the cold sweat dank

Как Берен, на земле простерт -

upon his fell, and crawling shrank

Облил его холодный пот -

beneath the darkness of that seat,

Приникнув к полу, красться стал

beneath the shadow of those feet.

В тень, что огромный трон бросал.

Tinuviel spake, a shrill, thin, sound

Тут голос тонкий Лютиэн

3945

piercing those silences profound:

Прорвал тиши бездонной плен:

'A lawful errand here me brought;

"От замка мрачного руин,

from Thu's dark mansions have I sought,

От тени Таур-ну-Фуин,

from Taur-na-Fuin's shade I fare

По праву путь меня привел

to stand before thy mighty chair! '

Во твой чертог, пред твой престол!"

3950

'Thy name, thou shrieking waif, thy name!

"Прозванье назови, дрожа,

Tidings enough from Thu there came

Ты, тварь, прозванье! С рубежа

but short while since. What would he now?

От Тху недавно весть пришла -

Why send such messenger as thou? '

С чего бы он гонца прислал?"

'Thuringwethil I am, who cast

"Я -Тхурингветиль. Лунный свет

3955

a shadow o'er the face aghast

Мой застилает силуэт,

of the sallow moon in the doomed land

И,смертным ужасом объят,

of shivering Beleriand.'

Дрожит пред мной Белерианд."

'Liar art thou, who shalt not weave

"Ты лжешь! Но от моих очей

deceit before mine eyes. Now leave

Обман не скроется ничей.

3960

thy form and raiment false, and stand

Прими же ныне облик свой

revealed, and delivered to my hand! '

И встань, склонясь, передо мной!"

There came a slow and shuddering change:

И тут личина, трепеща,

the batlike raiment dark and strange

Сползла, как будто ткань плаща,

was loosed, and slowly shrank and fell

Как рябь, исчезли миражи.

3965

quivering. She stood revealed in hell.

В аду лик девы обнажив.

About her slender shoulders hung

Плеч тенью не касалась прядь,

her shadowy hair, and round her clung

Стан стройный обнимал наряд,

her garment dark, where glimmered pale

Вокруг роняя звездный блеск,

the starlight caught in magic veil.

Уловлен чарами с небес.

3970

Dim dreams and faint oblivious sleep

И полог дремы мягкий пал,

fell softly thence, in dungeons deep

Наполнил вдруг подземный зал

an odour stole of elven-flowers

Цветов эльфийских аромат

from elven-dells where silver showers

С долин, где в воздухе дрожат

drip softly through the evening air;

Серебряные капли рос.

3975

and round there crawled with greedy stare

...Но Лютиэн вокруг вилось

dark shapes of snuffling hunger dread.

Голодной нечисти кольцо.

With arms upraised and drooping head

Вздев руки и склонив лицо,

then softly she began to sing

Запела медленно она

a theme of sleep and slumbering,

О беспробудных безднах сна,

3980

wandering, woven with deeper spell

И в древности среди долин

than songs wherewith in ancient dell

Очарования глубин

Melian did once the twilight fill,

Таких не знали под луной

profound, and fathomless, and still.

Заклятья Мелиан самой.

The fires of Angband flared and died,

И, вспыхув, Ангбанда огни,

3985

smouldered into darkness; through the wide

Потухли, утопив в тени

and hollow halls there rolled unfurled

Пещеры, будто бы волной,

the shadows of the underworld.

Накрыло переходы мглой.

All movement stayed, and all sound ceased,

Движенье стихло, звук умолк -

save vaporous breath of Orc and beast.

Сопел лишь громко орк и волк.

3990

One fire in darkness still abode:

Один лишь пламень не погас

the lidless eyes of Morgoth glowed;

Век не имевших Вражьих глаз,

one sound the breathing silence broke:

Один молчанье глас рассек -

the mirthless voice of Morgoth spoke.

То Моргот без веселья рек:

'So Luthien, so Luthien,

"А! Лжива Лютиэн собой,

3995

a liar like all Elves and Men!

Как на земле любой другой!

Yet welcome, welcome, to my hall!

Но я ее увидеть рад -

I have a use for every thrall.

Мне пригодится каждый раб!

What news of Thingol in his hole

Как Тингол, что дрожит, боясь,

shy lurking like a timid vole?

В норе стыдливо притаясь?

4000

What folly fresh is in his mind, .

И что за блажь взбрела ему,

who cannot keep his offspring blind

Что так отродью своему

from straying thus? or can devise

Дает бродить вслепую он?

no better counsel for his spies? '

Иль соглядатаев лишен?"

She wavered, and she stayed her song.

Песнь дева, вздрогнув, прервала:

4005

'The road,' she said, 'was wild and long,

"Отец меня не посылал.

but Thingol sent me not, nor knows

Не знает Тингол, что за путь

what way his rebellious daughter goes.

Дщерь избрала, посмев дерзнуть,

Yet every road and path will lead

Но они все ведут сюда.

Northward at last, and here of need

Тропу открыла мне нужда,

4010

I trembling come with humble brow,

И я пришла пред черный трон

and here before thy throne I bow;

Отдать смиреннейший поклон -

for Luthien hath many arts

Талант у Лютиэн велик

for solace sweet of kingly hearts.'

Покой нести сердцам владык."

'And here of need thou shalt remain

"Ты не расстанешься с нуждой,

4015

now, Luthien, in joy or pain -

Будь боль иль радость жребий твой.

or pain, the fitting doom for all,

Боль, подходящая судьба

for rebel, thief, and upstart thrall.

Ворам, повстанцам и рабам.

Why should ye not in our fate share

С чего должна ты избежать

of woe and travail? Or should I spare

Мучений наших? Жалко стать

4020

to slender limb and body frail

Должно мне этих хрупких рук?

breaking torment? Of what avail

За песенки нелепой звук,

here dost thou deem thy babbling song

Хихиканье и лепет свой

and foolish laughter? Minstrels strong

Ты ждешь награды? Предо мной

are at my call. Yet I will give

Поют получше. Но — изволь,

4025

a respite brief, a while to live,

Живи! Дыши еще, доколь

a little while, though purchased dear,

Тебе позволено. Пока.

to Luthien the fair and clear,

Хоть плата будет велика

a pretty toy for idle hour.

Для Лютиэн — когда цветок

In slothful gardens many a flower

Восходит, то его в свой срок

4030

like thee the amorous gods are used

Срывают боги, чтоб впитать

honey-sweet to kiss, and cast then bruised,

Медовый, сладкий аромат

their fragrance loosing, under feet.

И после, бросив, растоптать.

But here we seldom find such sweet

Но редко можно нам познать

amid our labours long and hard,

Не зная лености богов.

4035

from godlike idleness debarred.

Усладу посреди трудов,

And who would not taste the honey-sweet

Кто б сладость губ вкушать не стал,

lying to lips, or crush with feet

Ковер цветов не растоптал,

the soft cool tissue of pale flowers,

Чтоб тягостную маяту

easing like gods the dragging hours?

Забыть на несколько минут?

4040

A! curse the Gods! hunger dire,

Богам проклятье! Голод злой

blinding thirst's unending fire!

И вечной жажды огнь слепой!

One moment shall ye cease, and slake

Хотя бы на мгновенье пусть

your sting with morsel I here take! '

Вас заглушит добычи вкус!"

In his eyes the fire to flame was fanned,

В глазах огнь злее полыхнул,

4045

and forth he stretched his brazen hand.

И Враг к ней пальцы протянул.

Luthien as shadow shrank aside.

"О, нет! -вскричала Лютиен,

'Not thus, king! Not thus! ' she cried,

Прочь ускользнув, как будто тень.

'do great lords hark to humble boon!

"И скромный голос тешит слух!

For every minstrel hath his tune;

Мелодий нет похожих двух,

4050

and some are strong and some are soft,

Будь тихой или звонкой трель -

and each would bear his song aloft,

Свою выводит менестрель,

and each a little while be heard,

И стоит выслушать его,

though rude the note, and light the word.

Пусть бедно песни колдовство.

But Luthien hath cunning arts

Но услаждать сердца владых

4055

for solace sweet of kingly hearts.

Талант у Лютиэн велик.

Now hearken! ' And her wings she caught

Внимай же!" — крылья подхватив,

then deftly up, and swift as thought

Она, быстрее мысли взмыв,

slipped from his grasp, and wheeling round,

Вмиг ускользнула прочь от рук,

fluttering before his eyes, she wound

И, мотыльком кружась вокруг

4060

a mazy-winged dance, and sped

Венца стального, завела

about his iron-crowned head.

Свой танец, распахнув крыла.

Suddenly her song began anew;

Вновь ввысь ее взлетела трель -

and soft came dropping like a dew

И зазвенела, как капель,

down from on high in that domed hall

Повел напев волшебный глас,

4065

her voice bewildering, magical,

И из-под свода полилась

and grew to silver-murmuring streams

В озера сумрачные грез

pale falling in dark pools in dreams.

Песнь блеском серебристых рос.

She let her flying raiment sweep,

Струился плащ, струились сны,

enmeshed with woven spells of sleep,

В заклятий пряжу вплетены,

4070

as round the dark void she ranged and reeled.

Когда кружилась между стен,

From wall to wall she turned and wheeled

Подобно вихрю, Лютиэн,

in dance such as never Elf nor fay

Как ранее никто, и впредь

before devised, nor since that day;

Так боле эльфу не суметь -

than swallow swifter, than flittermouse

Летучей мыши между крыш

4075

in dying light round darkened house

Беззвучней и быстрей, чем стриж,

more silken-soft, more strange and fair

Страннее и прекрасней дев,

than sylphine maidens of the Air

Чьи, ни на миг не замерев,

whose wings in Varda's heavenly hall

Бьют крылья, свой роняя блеск,

in rhythmic movement beat and fall.

В чертогах Варды средь небес.

4080

Down crumpled Orc, and Balrog proud;

И барлог рухнул вниз, и орк,

all eyes were quenched, all heads were bowed;

Глаза погасли, стук умолк

the fires of heart and maw were stilled,

Сердец, потухли все огни,

and ever like a bird she thrilled

Над миром, что лежал в тени,

above a lightless world forlorn

Лишь дева, птицею звуча,

4085

in ecstasy enchanted borne.

Парила в исступленьи чар.

All eyes were quenched, save those that glared

Один в глазницах уголь тлел -

in Morgoth's lowering brows, and stared

То исподлобья Враг глядел,

in slowly wandering wonder round,

Очарованью Лютиэн

and slow were in enchantment bound.

Сдаваясь неохотно в плен.

4090

Their will wavered, and their fire failed,

Слабела власть горящих глаз,

and as beneath his brows they paled,

Чем более их пламень гас,

the Silmarils like stars were kindled

Тем разгорался все сильней

that in the reek of Earth had dwindled

Чудесный, чистый свет Камней,

escaping upwards clear to shine,

Как звезд в небесной глубине

4095

glistening marvellous in heaven's mine.

Сиянье до начала дней.

Then flaring suddenly they fell,

Вдруг, ярко полыхнув, они

down, down upon the floors of hell.

На хладный пол скатились вниз.

The dark and mighty head was bowed;

Поник Враг тяжкой головой,

like mountain-top beneath a cloud

Как пик под тучей грозовой,

4100

the shoulders foundered, the vast form O

Вдруг мощно содрогнулся он,

crashed, as in overwhelming storm

Как будто в бурю горный склон

huge cliffs in ruin slide and fall;

Лавиной рушась вниз, и вот -

and prone lay Morgoth in his hall.

Ниц Моргот на полу простерт.

His crown there rolled upon the ground,

И наземь грома колесом

4105

a wheel of thunder; then all sound

Венец скатился. А потом

died, and a silence grew as deep

В пещерах умер всякий звук ,

as were the heart of Earth asleep.

И сердца мира замер стук.

Beneath the vast and empty throne

Пред троном мощным и пустым,

the adders lay like twisted stone,

Меж тел волков и змей, застыв,

4110

the wolves like corpses foul were strewn;

Лежал, не размыкая уст,

and there lay Beren deep in swoon:

Там Берен в забытьи, без чувств.

no thought, no dream nor shadow blind

Ничто не грезилось ему

moved in the darkness of his mind.

В снах, погруженному во мглу.

'Come forth, come forth! The hour hath knelled,

"Вставай, вставай же! Час настал,

4115

and Angband's mighty lord is felled!

Владыка подземелий пал!

Awake, awake! For we two meet

Проснись, проснись! С тобою мы

alone before the aweful seat.'

Сейчас одни пред троном тьмы!"

This voice came down into the deep

На тихом дне колодца снов

where he lay drowned in wells of sleep;

Его достигло эхо слов,

4120

a hand flower-soft and flower-cool

Коснулась лба его рука,

passed o'er his face, and the still pool

Легка, как лепесток цветка,

of slumber quivered. Up then leaped

Дремоты дрогнул темный пруд,

his mind to waking; forth he crept.

И Берен пробудился вдруг.

The wolvish fell he flung aside

Встал, облик волчий сбросив, и,

4125

and sprang unto his feet, and wide

В беззвучный мрак глаза вперив,

staring amid the soundless gloom

На миг тут задохнулся он,

he gasped as one living shut in tomb.

Как тот, кто вживе погребен.

There to his side he felt her shrink,

Но тотчас Берен ощутил,

felt Luthien now shivering sink,

Что, не имея больше сил,

4130

her strength and magic dimmed and spent,

Поникла Лютиэн, дрожа,

and swift his arms about her went.

И вмиг ее в объятьях сжал.

Before his feet he saw amazed

Алмазы Феанора он

the gems of Feanor, that blazed

У ног увидел, поражен -

4135

with white fire glistening in the crown

И в каждом белый огнь пылал

of Morgoth's might now fallen down.

Сквозь сжавших их когтей металл.

To move that helm of iron vast

Венец же неподъемен был,

no strength he found, and thence aghast

В безумьи Берен пальцы сбил,

he strove with fingers mad to wrest

Вотще пытаясь обрести

4140

the guerdon of their hopeless quest,

Цель безнадежного пути,

till in his heart there fell the thought

Покуда с Куруфином бой

of that cold morn whereon he fought

Одной холодною зарей

with Curufin; then from his belt

Не вспомнил. Видно, выпал срок

the sheathless knife he drew, and knelt,

Холодный испытать клинок,

4145

and tried its hard edge, bitter-cold,

Который был когда-то встарь

o'er which in Nogrod songs had rolled

Под медленную песню чар

of dwarvish armourers singing slow

Под молотов тяжелый звон.

to hammer-music long ago.

Руками гномов сотворен.

Iron as tender wood it clove

Сей зачарованный клинок

4150

and mail as woof of loom it rove.

Как будто ткань, кольчуги сек.

The claws of iron that held the gem,

Зубцов, сжимающих алмаз,

it bit them through and sundered them;

Железо разрубил он враз,

a Silmaril he clasped and held,

Дав Камню волю. Сильмарил

and the pure radiance slowly welled

Ладонью Берен подхватил -

4155

red glowing through the clenching flesh.

Плоть смертную пройдя насквозь,

Again he stooped and strove afresh

Сиянье алым полилось.

one more of the holy jewels three

Склонился Берен вниз опять,

that Feanor wrought of yore to free.

Чтоб двум другим свободу дать

But round those fires was woven fate:

Но им в иное время рок

not yet should they leave the halls of hate.

Сулил покинуть зла чертог.

4160

The dwarvish steel of cunning blade

Предательская сталь клинка

by treacherous smiths of Nogrod made

Вдруг в смертных дрогнула руках,

snapped; then ringing sharp and clear

Издав прозрачный, резкий звон

in twain it sprang, and like a spear

На части раскололся он,

or errant shaft the brow it grazed

Мгновенно страх пронзил сердца -

4165

of Morgoth's sleeping head, and dazed

Коснулся Вражьего лица

their hearts with fear. For Morgoth groaned

Осколок. Моргот застонал,

with voice entombed, like wind that moaned

Как ветер, заперт между скал.

in hollow caverns penned and bound.

Тут балроги под сетью чар

There came a breath; a gasping sound

Вдруг вздрогнули, узрев кошмар.

4170

moved through the halls, as Orc and beast I

Пронесся по чертогам вздох -

turned in their dreams of hideous feast;

Зверь заворочался и орк

in sleep uneasy Balrogs stirred,

Среди своих нечистых грез,

and far above was faintly heard

И эхо гулко раздалось -

an echo that in tunnels rolled,

То мглу пещер накрыл волной

4175

a wolvish howling long and cold.

Холодный, долгий волчий вой.

XIV.

Up through the dark and echoing gloom

Они бежали, что есть сил,

as ghosts from many-tunnelled tomb,

Как привиденья из могил,

up from the mountains' roots profound

От бездн, таящих корни гор,

and the vast menace underground,

Напастей, созданных Врагом.

4180

their limbs aquake with deadly fear,

Им слух и зренье застил страх,

terror in eyes, and dread in ear,

Вперед и вверх, сквозь гулкий мрак,

together fled they, by the beat

Дрожа, не размыкая рук,

affrighted of their flying feet.

Прочь! — под шагов летящих звук.

At last before them far away

В смертельном ужасе — и вот

4185

they saw the glimmering wraith of day,

Сквозь арку мощную ворот

the mighty archway of the gate -

Дня бледный призрак замерцал -

and there a horror new did wait.

Но тут их новый ужас ждал.

Upon the threshold, watchful, dire,

Зол, неусыпен, Кархарот,

his eyes new-kindled with dull fire,

Судьбою, ждущей свой черед,

4190

towered Carcharoth, a biding doom:

Навис, на них готов напасть -

his jaws were gaping like a tomb,

Могилою разверзлась пасть,

his teeth were bare, his tongue aflame;

Остры клыки и ал язык -

aroused he watched that no one came,

Следил он, чтобы не проник

no flitting shade nor hunted shape,

Никто вовнутрь, и чтоб невмочь

4195

seeking from Angband to escape.

Покинуть Ангбанд было прочь -

Now past that guard what guile or might

Кто б мимо стража мог суметь

could thrust from death into the light?

От смерти вырваться на свет?

He heard afar their hurrying feet,

Он слышал ног спешащих звук,

he snuffed an odour strange and sweet;

Он чуял странный, нежный дух,

4200

he smelled their coming long before

Гораздо раньше, чем они

they marked the waiting threat at door.

Его заметили в тени.

His limbs he stretched and shook off sleep,

Он потянулся, сон стряхнув,

then stood at gaze. With sudden leap

Глазами тусклыми сверкнув,

upon them as they sped he sprang,

Вдруг путь прыжком загородил,

4205

and his howling in the arches rang.

И вой под своды арки взмыл.

Too swift for thought his onset came,

Была такою зверя прыть,

too swift for any spell to tame;

Что чарам не успеть смирить.

and Beren desperate then aside

Прочь Берен деву оттолкнул,

thrust Luthien, and forth did stride

В отчаяньи вперед шагнул,

4210

unarmed, defenceless to defend

Чтоб ей щитом пред волком стать,

Tinuviel until the end.

Чудовищу противостать,

With left he caught at hairy throat,

Сжав левой волчье горло, сам

with right hand at the eyes he smote -

Ударил зверя по глазам

his right, from which the radiance welled

Десницей — той, откуда лил

4215

of the holy Silmaril he held.

Свой свет священный Сильмарил.

As gleam of swords in fire there flashed

Сверкнув, как в пламени клинки,

the fangs of Carcharoth, and crashed

Капканом вмиг сошлись клыки,

together like a trap, that tore

Враз кости, жилы сокрушив,

the hand about the wrist, and shore

В запястье руку откусив,

4220

through brittle bone and sinew nesh,

И человеческую плоть

devouring the frail mortal flesh;

Пожрал ужасный Кархарот.

and in that cruel mouth unclean

И скрыла мерзостная пасть

engulfed the jewel's holy sheen.

Хранящий свет благой алмаз.

Ненаписанные песни

*

Кархарот впадает в безумие и раскидывает орков, как вихрь. Звук его ужасного воя обрушивает камни. В пещерах землетрясение. Гнев Моргота при пробуждении. Ворота падают, преисподняя отрезана, мощный огонь и дым вырывается из Тангородрима. Гром и молния. Берен лежит, умирая, у ворот. Песнь Тинувиэли, когда она целует его руку и готовится к смерти. Появляется Торондор и уносит их средь молний, которые бьют в них, как копья или град стрел с зубчатых стен. Они пролетают над Гондолином, и Лютиэн видит белый город далеко внизу, сверкающий, как лилия, в долине. Торондор опускает ее в Бретиле.

*

Печаль в Дориате после бегства Лютиэн. Сердце Тингола ожесточилось против Берена, вопреки словам Мелиан. Великие поиски по всему королевству, многие эльфы забрели к северу, западу и югу от Дориата, за пределы магии Медиан, и пропали. Дайрон отделился от товарищей и отправился в странствие на Восток мира, где, говорят, он до сих пор играет на свирели, бесплодно ища Лютиэн.

Посольство Келегорма рассказывает Тинголу, что Берен и Фелагунд мертвы, что Келегорм будет королем Нарога, и, рассказывая, что Лютиэн в безопасности в Нарготронде, и прося ее руки, намекает, что она не вернется, а также предупреждает не беспокоиться о вопросе Сильмариллов. Тингол разгневан — и вынужден думать о Берене лучше, хотя по-прежнему винит его в бедах, последовавших за его приходом в Дориат и пропаже Дайрона.

Тингол снаряжает войско против Келегорма. Мелиан говорит, что она запретила бы эту неправедную войну эльфа с эльфом, но Тинголу не суждено скрестить клинок с Келегормом. Армия Тингола встречается с войском Больдога на границах Дориата. Моргот услышал о красоте Лютиэн и ее странствиях. Он приказал Тху и оркам захватить ее. Происходит битва, Тингол побеждает. Орки изгнаны в Таур-ну-Фуин или убиты. Тингол своей рукой убивает Больдога. Маблунг Тяжелая Рука был главнокомандующим Тингола и сражался рядом с ним, Белег был предводителем разведчиков. Несмотря на победу, Тингол чувствует еще большее беспокойство из-за охоты Моргота на Лютиэн. Белег выступает из лагеря на границах Дориата и незримо для лучников жостигает Нарога. Он приносит вести о побеге Лютиэн, спасении Берена и изгнании Келегорма и Куруфина. Тингол возвращается домой и посылает посольство в Аглон с требованием возмещения и помощи в спасении Лютиэн. Он повторяет клятву заточить Берена навеки, если он не вернется с Сильмариллом, хотя Мелиан предупреждает его, что он не ведает, что говорит.

Посольство встречается с бешеной атакой Кархарота, который, благодаря судьбе или силе Сильмарилла, прорывается в Дориат. Все гибнут, кроме Маблунга, который приносит вести. Опустошение лесов. Лесные эльфы бегут в пещеры.

*

Берен и Лютиэн бегут в Тенистые Горы, но теряются и опадают под ужасные чары Нан Дунгортин, их преследуют призраки и, в конце концов, ловят огромные пауки. Хуан спасает их и отводит вниз по течению Сириона. Так они попадают в Дориат с юга и видят, что леса пусты и молчаливы, покуда не достигают охраняемого моста.

Хуан, Берен и Лютиэн предстают перед Тинголом. Они рассказывают свою историю, однако Тингол не хочет смягчиться. Храбрая речь Берена, раскрывающего тайну Кархарота. Тингол смягчается. Готовится охота на волка. Хуан, Тингол, Берен и Маблунг выступают в путь. Лютиэн вместе с Мелиан ждет с дурным предчувствием. Кархарот сражен, но перед смертью успевает сразить Хуана, который защищал Берена. И все же Берен смертельно ранен, хотя он успевает прожить достаточно, чтобы вложить в руку Тингола Сильмарилл, который Маблунг вырезает из волчьего брюха.

Встреча и прощание Берена и Лютиэн под Хирилорн. Погребение Хуана и Берена.

*

Увядание Лютиэн. Ее путешествие в Мандос. Песня Лютиэн в чертогах Мандоса и освобождение Берена. Они долго жили в Броселианде, но боле никогда не говорили с людьми, и Лютиэн стала смертной.