Другой серый кардинал

Так, ладно. Надо уже, наконец, встать, и решить, что мне делать конкретно сейчас. Память надо расшевелить — если в целом я помню свою жизнь, то вот к мелочам надо приглядеться внимательнее. Да и не усну ведь.

Спальня выглядела пустой, даже нежилой. Буквально — не считая футона в центре комнаты, да маленькой керосиновой лампы, слабо разгонявшей тьму. Аскетично, что тут скажешь. Бегло просмотрев комнату — не упустил ли какую мелочь — пошел к двери. Сдвинул её в сторону, вышел. Наткнулся на двух охранников. Все также молча играем в гляделки. Хотя им проще, у них-то глаз не видно. Так, отвлекся. Один из АНБУ, наконец, склонил голову чуть ниже и спросил:

— Вам что-то потребовалось, Данзо-сама?

Долгий взгляд с прищуром был проигнорирован. Мы с Шимурой разделяли одну привычку на двоих — это умение постоянно нервировать собеседника молчанием и многозначительными взглядами. Даже играть не приходится.

— Нет. Можете вернуться на внешние посты. Я же пойду к своему... подопечному.

Подчиненные молча умчались выполнять приказ. А я двинулся к месту проживания бойцов. Сплошные катакомбы, скажу я вам. Что радует — облагороженные и не соединенные с канализацией. На первый взгляд.

Первый же коридор вывел меня к тренировочному полигону. Я немедленно зауважал Шимуру за ответственный подход к делу. Просторная подземная зала была прекрасно оснащена всем, что требовалось бойцам для совершенствования своих навыков. Начиная от банального турника, и заканчивая стендом с огромным количеством различных замков и отмычек. В самой удаленной части зала был даже разборный лабиринт, который требовалось проходить на скорость в темноте.

И все это богатство активно использовалось прямо сейчас: оказалось, что очнулся я ранним утром, и пришел сюда как раз к началу тренировки. Вернее, разминки: иметь нескольких хорошо обученных ирьенинов на сотню с небольшим человек личного состава — очень удобно, знаете ли. Каждому члену Корня, начиная с момента принятия в него человека любого возраста, составлялся план развития, питания и лечения, при необходимости. Пожалуй, самым большим достижением организации было то, что все следовали этим планам. За счет этого достигалась высокая эффективность — обычный человек, забыв принять лекарства, витамины и тому подобное, подумает, разве что, примерно следующее: "Ну, пропущу я один раз эти таблетки/сбалансированный рацион/тренировку, ничего со мной не станется".

В АНБУ НЭ же — если тебе сказали что-то сделать — ты будешь это делать, даже если не хочешь. Тем более что это для твоего же, явственно ощущаемого тобой же блага. Так что ирьенины Корня молча гордились своей работой — они видели результат и знали, с чем его можно сравнить. Ведь далеко не всякий клан так щепетильно относился к развитию своих членов. И не у каждого были такие условия.

Некоторое время я наблюдал за тренировками младших членов организации. Интересно тут все устроено, скажу я вам. Практически каждый полноценный боец мог подойти к детям и дать дельный совет. Если ты не понял прием, который показывал один сенсей — ты можешь запросто подойти к любому человеку в зале и попросить уже его объяснить это своими словами. Чуть сместится акцент, поза, в которой проводится прием — и ребенку может стать понятнее.

Особенно охотно отзывался женский состав: работа в Корне как-то не предусматривала время на рождение, и, тем более, на уход за собственным ребенком. А вот новый, будущий член организации, младший напарник, которому возможно когда-нибудь ты будешь доверять спину... Вообщем, дети тут были, можно сказать, общими — и им наука, и старшим разрядка. Хотя, конечно, никто и никогда не признается в таком отношении к положению вещей — как можно. Вежливые, пустые улыбки и жесткие уроки.

Большую часть времени уделил присмотру за Киноэ — мальчику, который остался единственным выжившим после эксперимента Орочимару. Иметь в подчиненных обладателя Мокутона — привлекательно, нельзя отрицать. Но, все же, эксперимент с шансом на успех в 1%... Какое слово подобрать? Расточительно, пожалуй. Как признавался ученый, первоначально шанс успеха был даже меньше, в этот раз просто повезло. От повторения эксперимента отказались — Стихия Дерева, конечно, привлекательна, но что смог бы сделать один его пользователь, сильно не дотягивающий до уровня Первого Хокаге — против сотни человек, использующих ниндзюцу на основе стандартных стихий? Его просто задавили бы массой. Этот же мальчик вполне способен какое-то время — недолго, конечно, — сдерживать биджу. А помочь обученному джинчурики совладать со зверем — это уже намного проще. А большего и не надо.

Сейчас ребенок внимательно следил за обманчиво-медленными движениями сенсея. Похоже, сегодня ему объясняли основы противодействия противнику с боевым шестом. Или чем-то, его заменяющим. Конечно, это редкое оружие — но знать, как ему противостоять — боец просто обязан. Ведь кто знает, куда заведет тебя приказ Деревни.

Началась практика. Киноэ постоянно уходил с траектории удара, откидывал кунаем древко — усиливая себя чакрой, конечно. На этом этапе это ему позволялось — идет наработка основных рефлексов. Да и сенсей себя не усиливал, действовал только грубой силой. Потом темп начал потихоньку возрастать. И еще. И еще. В конце концов он не успел увернуться и получил тычок в грудь. Конечно, конец древка был обвернут специальной тканью, для смягчения удара. Но много ли надо детским ребрам для перелома?

На тихий стон тут же откликнулся штатный ирьенин. После быстрого осмотра, а затем и лечения — бой был продолжен. Ведь трещины в ребрах, к тому же тут же залеченные — тренировке не мешают. Растяжения, вывихи, многочисленные трещины в костях — все это залечивалось на месте и не мешало продолжению занятий. Имея столько практики, ирьенины вполне могли получить высокую ступень вне Корня, пожалуй, могли бы даже полноценно ассистировать светилам медицины, вроде той же Цунаде Сенджу.

Мальчика поставили на ноги, и тренировка продолжилась. На ночь положат повязку с целебным настоем, на всякий случай, но сейчас — утро. После тренировки уберут боль в перетруженных мышцах, отправят мыться, потом на массаж, ненадолго в парную, в душ, а потом обед. И так каждый день. Кто-то посчитал бы такой распорядок дня излишне суровым, требовательным — но сотрудникам Корня было все равно. У них просто не было времени на мысли о трудностях. К тому же, они имели все условия для развития, и не видели смысла негодовать, или, тем более, жаловаться. Затем шли различия: старшее поколение отрабатывало более сложные техники, а младшее поколение готовилось к этому. Дальше следовали уроки манипуляции и контроля над чакрой. Потом младших рассаживали за парты и начинали тренировать разум. Политика, геополитика, картография, ориентирование на местности, основы маскировки, охоты. Сбор "естественного" яда от змей, токсинов из растений. Ядоварение, распознание ядов. Тактика и стратегия, схемы противодействия определенному типу противника. Анатомия, акупунктура, полевой и обычный допрос. Основы подрыва инфраструктуры городов, стандартные схемы строения зданий в различных частях света. Дисциплин было много, и все нужные. А я ведь еще хочу добавить... Эх, бедные дети.

Затем дело дошло до секции для отработки ниндзюцу. Какое-то время наблюдал за всей палитрой стихий и способов их применений — даже ветер затесался, надо же. А ведь редкая стихия. "Старый я" почти по-детски радовался представлению, а "молодой я" — чуть ли не фыркал на такие яркие эмоции.

"Уголок фуиндзюцу" вызвал странные ассоциации — в отличие от себя здешнего, я мог чуть-чуть проследить закономерности в построении печатей. Простейших печатей, вроде взрывных. Это было очень похоже на какую-то заковыристую цепочку логических операций в программировании. Причем у каждого типа все той же взрывной печати логика была своя. Однозначно прослеживаемых значений символов просто не было. Уже исписанные кем-то пробные листки могли иметь сильно разнящийся стиль написания, но, судя по подписи куратора, работали практически все. А вот с более сложными "каракулями" такой фокус уже не проходил. Решил для себя заняться этим более плотно позднее.

Зашел в небольшую комнатку-гардеробную, совмещенную с душевой: к сожалению, из-за специфики подборки и обучения членов Корня, комнатушка, изначально забитая самым разным набором вещей, явно давила ощущением запустения. Нет, тут тщательно прибирались, но никто не приходил сюда специально — нужды не было. Огромное зеркало во всю стену, тщательно отполированное — давно не привлекало заинтересованного взгляда.

Подошел поближе к зеркалу, оглядел себя: короткий ежик волос, стандартная черная юката для отдыха, непривычные на вид сандалии на подвязках. Правая часть лица вместе с глазом — тщательно замотаны бинтами. Осторожно подцепил пальцем краешек бинта — под повязкой показался ожидаемый шаринган. Тут же почувствовал слабый отток чакры. Хм. А еще как только снял повязку, сначала глаз стало будто пощипывать. Перевел взгляд на серую стену — прекратилось. На стопку цветастых костюмов знати — заметно усилился. Закрыл глаза. Помню все вензеля узоров на любой из произвольно выбранной вещи. Похоже, количество "съедаемой" глазом чакры зависит от того, насколько сложен внешне изучаемый предмет. Ради интереса попробовал усилить поток чакры в него. Резкость "картинки" повысилась, но глаз тут же заслезился и заболел. К тому же в животе появилось какое-то тянущее чувство... Будто от голода. Судя по воспоминаниям Шимуры — так ощущается медленное истощение чакры. Странно, с чего бы, вот так сразу, я заработал истощение? Ах да, Шимура не так давно серьезно потратился на миссии, а сейчас небольшой курс восстановления.

Вернул повязку на место. Еще раз посмотрел в зеркало. Попытался улыбнуться. Оскал впечатлил. Из всех возможных вариантов положительной эмоции — удалась только слабая благосклонная улыбка. Я, конечно, и раньше был в основном серьезен, но не настолько же? Поработать над мимикой, что ли?.. Ну, в программу для "кадетов" — точно включу. Какой я плохой, надо же.

По пути к личному кабинету думал о том, что нужно поменять в программе для учеников. В первую очередь стоило постепенно, шаг за шагом перестать делать из сотрудников роботов, потому что сейчас Шимура до игрался до того, что некоторые "выпускники" с большим трудом понимают невербальное общение и мимику окружающих. Начать стоит с беседы с ирьеринами, послушать их предложения по поводу развивающих игр и свободного времени для совсем маленьких детей. Не забыть обратиться к Яманака, методички по психологии — это не то, за что Иноичи запросит несусветную цену.

А вот и кабинет. Стены заставлены шкафами с аккуратными горками свитков в них. Каждый шкаф защищен многоступенчатым фуиндзюцу. Что самое приятное, у тех, кому выписан "допуск" — остальные сами шкафы то будут видеть с трудом, не то, что сами свитки читать — проблем нет.

Однако все самые интересные секреты хранились только в одном месте: в моей голове. Некоторые выполненные миссии были столь деликатны, что не будь у меня возможности стирать память у подчиненных, то их пришлось бы убивать. Сколько же времени на овладение навыком потрачено было, это же просто ужас! Но что не поделаешь ради защиты малой Родины. Главное, сейчас было — это начать выбирать средства, именно этого не хватало моему предшественнику. Он был фанатиком, а такие плохо кончают, особенно в нашей профессии. А мне теперь предстоит много работы...

Глава 2.

Как непривычно оказаться на свежем воздухе — я уже давно не покидал базу, месяц точно. А следующие месяца два проведу, в основном, под открытым небом — палатка слишком заметна, что бы ставить её посреди равнин Амэ, так что в лучшем случае придется довольствоваться пещерками и каменными карнизами. И постоянно мокнуть. Не в моем возрасте этим заниматься, не в моем...

Все приготовления завершены, мы выходим через час и я как раз успею заглянуть к Хирузену. Пусть он и раздражал Данзо, и теперь, как следствие, раздражает меня — невольно начинаю уважать его актерский талант. Это же надо — годами править кучей гордых, своевольных шиноби, часто обворовывая их, при том так, что его все любят и чтят чуть ли не за любимого дедушку. Вот что значит — природная харизма и правильное воспитание. Еще бы не был он такой сволочью, совсем хорошо было бы.

Сейчас совсем раннее утро, поэтому для рядовых шиноби дверь в его кабинет закрыта. Но, понятное дело, меня это не касается — захочу — все равно пройду, и он это знает.

Зайдя в кабинет, я мельком осмотрелся — все как всегда: небольшой, но заметный беспорядок на столе, в застоявшемся воздухе витают клубы дыма. Заметно, что обычно здесь работают, а не принимают посетителей. Если кого и примут — то, в основном, деловых представителей кланов и их команды. Вернее наследников этих кланов, а последние, будучи пока еще детьми, не обратят внимания на бардак. А как подрастут, привыкнут и осознают — сочтут за жест доверия, вроде как "от вас у меня секретов нет". Маленький, практически незаметный психологический прием, но, тем не менее, действенный. Да и на образ любимого рассеянного деда хорошо работает.

Сарутоби явно не ожидал увидеть меня, и, закусив трубку, вопросительно поднял брови. На многозначительное молчание хмыкнул, и отложил лист с каким-то докладом в сторону, приготовившись меня выслушать.

— Как ты знаешь, Хирузен, я отправляюсь за пределы деревни. Очень надеюсь, что к моему возвращению Деревня останется целой, а мирный договор, который ты столь яро, в обход всех чаяний совета джонинов, стремишься подписать — так и не выйдет в свет в его нынешней редакции. Или мне сразу поискать новую папку для интересных документов?

Старый напарник на миг выдал свое удивление, очень уж характерно брови дернулись. Да, я, обычно, не столь разговорчив, и редко начинаю разговор первым. И уж тем более никогда не грозил ему напрямую компроматом. Ничего, пусть привыкает, старый интриган.

— Кхм, Деревне нужен мир как можно скорее, Данзо. Тебе ли не знать, что наши силы истощены? Я не хочу губить людей там, где этого можно не делать. Но... Хорошо, я пересмотрю некоторые пункты договора.

— Рад, что мы поняли друг друга.

Развернулся, и ушел. Не прощаясь, по-английски.

* * *

Глубокий вдох — выдох. Да, давненько я не участвовал в подобных походах. Отряд достиг границы с Амэ, откуда до этих самых пор, изредка прорывались небольшие отряды Ивы и нападали на пограничников. Причем нападали они вынужденно: оказавшись вдали от мест основных боевых действий, они выпали из цепочки снабжения. На севере и западе — Амэ, где война принесла только голод и разруху — там и в лучшие годы мало где можно было наестся вдоволь, не ограничивая себя в рационе, а теперь и подавно начался настоящий голод. Можно было отправиться в Кусу, но там местные шиноби патрулируют леса, усиленные ребятами из Конохи. На юге и востоке — территория гражданских, зайдешь чуть глубже — наверняка попадешься под частый гребень патрулей, которые в последнее время начали наиболее усердно прочесывать леса. Вот и приходилось грабить схроны дозорных и мародерствовать — всю дичь, какую только можно, уже подъели. И вся эта вынужденная игра в кошки-мышки будет продолжатся до официального объявления мира.