Глава 9. Артефакторика и незваный гость

Мальчишка с деревянным мечом на поясе и в плаще из шкуры какого-то пушистого животного проводил меня к заказчику. Мистер Уоллес обрадовался и тут же велел позвать именинницу.

Маленькая Маккена оказалась хрупкой девчушкой с толстой косой до самой попы и в длинном шерстяном платье в шотландскую клетку. Она ворвалась в комнату довольная и раскрасневшаяся от бега, кожаные сапожки легко касались земли, алая лента развевалась за её спиной.

— Отец, вы звали меня? — выпалила она с порога, затем заметила меня: — Ой! Простите, мисс. Тысячу раз добро пожаловать!

Хозяин дома одобрительно склонил голову:

— Маккена, я решил подарить тебе свой подарок до торжества, наедине.

— Благодарю, отец!

— Мисс Гонт, прошу вас.

Я подошла ближе, доставая из сумочки небольшую деревянную коробочку и тонкую иглу.

— Для активации артефакта мне необходима капля твоей крови. Не бойся, будет не больно, — девочка храбро кивнула и зажмурилась, протянув мне указательный палец, — Беру во благо, не умышляю вреда, — Традиционная формула при обращении с частицами мага слетела с губ уже автоматически.

Капля крови упала точно в центр броши, на миг комната озарилась бирюзовым светом. Я быстро, но старательно артикулируя, проговорила заклинание привязки вещи к хозяину и, осторожно прикрепив брошь к одежде девочки, отступила, обернувшись к её отцу:

— Проверите, мистер Уоллес?

Мужчина небрежным движением руки достал из чехла волшебную палочку и послал сперва оглушающее, затем проклятье угревой сыпи и, наконец, что-то мне неизвестное. Последнее заставило меня внутренне немного напрячься: с местной магией порой бывают свои сложности, но брошь успешно прошла проверку и лишь немного нагрелась, впитывая заклинания.

Проинструктировав напоследок довольную девчушку, как ухаживать за подарком и получив остаток оплаты за работу, я аппарировала домой.

* * *

От очередного амулета меня отвлек едва слышный скрип двери. В лабораторию проскользнула Ленора, но осторожно замерев на пороге:

— Мисс Гонт, у нас под окнами кто-то стоит. Я сперва думала, это просто случайный прохожий на минутку остановился, задумавшись, но он уже полчаса как не уходит. Посмотрите, а?

— Хорошо, — я отложила инструменты в сторону и поднялась из-за стола, — в любом случае, молодец, что обратила на него внимание.

Мы поднялись в прихожую. Не включая свет, я выглянула в окно: на улице уже постепенно сгущались вечерние сумерки. Недалеко от входной двери действительно виднелся мужской силуэт в плаще и старомодной шляпе. Лица было не видно, но что-то мне подсказывало, что я знаю этого человека. Отдёрнув штору, я обернулась к девочке:

— Лени, всё в порядке. Я разберусь с этим. Кстати, я немного засиделась, вы с Даниэлом уже выпили молоко?

— Да, мисс Гонт. Я, собственно, шла к вам спросить укладывать ли мне Дана спать, а то он уже вовсю глаза трёт, но этот незнакомец сбил меня с мысли.

Я на секунду замешкалась с ответом, ещё раз украдкой взглянув на силуэт в окне.

— Я постараюсь к вам подняться, но лучше не ждите. Не знаю, сколько времени у меня займет решение этого вопроса.

— Может, стоит позвать кого-нибудь?

— Нет-нет. Всё правда в порядке. Я догадываюсь, кто это. Так что тебе не о чем переживать. Уложи Даниэла и сама отдыхай...

Девочка неуверенно кивнула и пошла наверх. Я проводила её взглядом, пока за ней не закрылась дверь в детскую, после чего резко выдохнула и вышла из дома.

Он спокойно стоял в тени раскидистого клёна в полуметре от входной двери. Такой же статный и представительный, как и в нашу первую встречу, только одетый в маггловский костюм вместо привычной мантии.

— Вечер добрый, — Долохов слегка улыбнулся уголками губ. — как видите, я строго следую вашим указаниям: ни шагу на порог без разрешения.

— Думаете, я вам его дам? — моя обида давно прошла, я вообще быстро забываю плохое, но оставалось разумное опасение и идеологические противоречия, и вопрос прозвучал язвительно и сухо. Несмотря ни на что, я всё же была рада его видеть, но демонстрировать это не спешила.

— Пожалуйста, мисс Гонт, — голос у него был уставшим и каким-то приглушенным, — мне нужно с вами поговорить.

— С дружками-приятелями своими разговаривайте!

— Нет у меня больше "дружков". Я вышел из партии, — Долохов ответил спокойно, без лишних эмоций.

— И не вперед ногами? С трудом верится! — и чего спрашивается, я кидаюсь на человека? Сама не знаю. Но взять себя в руки пока не получалось. Он же лишь серьезно кивнул:

— Мне тоже, — и пробормотал едва слышно, видимо не удержавшись: — Всё пошло совсем не так, как мне когда-то представлялось.

— А что так? Резать и жечь никак не начнёте?

— Наоборот. Все как с ума посходили! — мужчина с горечью тряхнул головой, умолкнув на мгновение, но затем решительно продолжил: — Я думал, у нас будет своя политическая программа, агитация, мы убедим людей, установим лучший порядок. А тут... На собраниях открыто обсуждаются способы силового захвата власти, каждый раз обговаривают, как будем вычислять и ликвидировать "извращенцев", — и вдруг взорвался: — А у меня перед глазами спящий Данька на моих руках. И ваши слова в ушах набатом. Те, сказанные в парке... Отец, как узнал о моём вступлении, так и слова мне не сказал, просто не замечает. Всё оказалось совсем не так... Розье притащил проститутку, подбивал покуражиться, мол, хоть на что-то сгодится, — он запнулся, взглянул мне в глаза с какой-то затаённой беспомощностью и растерянностью, — И ведь нашлись паскуды, кто согласился! А мне на следующее дежурство протокол писать об обнаружении тела с явными признаками магического воздействия. Дьявол! Да там за милю магией несло!

— Но вы же сами утверждали, что магглы — рабы и слуги, вот ваши единомышленники и решили использовать их, как им заблагорассудится. Чем же вы теперь недовольны?

— Забудьте! Мисс Гонт, умоляю, забудьте тот разговор! Я был не прав. Я знаю, понимаю, что такое не сотрёшь из памяти, и вы вправе не доверять мне, но пожалуйста, не оказывайте в общении. Я сейчас как в аду живу: из аврората чуть не выгнали, мы же там все давали слово быть вне политики, а тут такое... Отец заступился, но сам теперь в упор меня не видит. И сестре запретил со мной разговаривать. К знакомым из партии я и сам не подойду, а больше и нет никого. Знаю, я сейчас не очень хорошая компания для общения, но вы — моя последняя надежда, если и вы отвернётесь — останется только шагнуть с моста или яда выпить. У меня уже просто нет сил.

Мужчина умолк, я тоже молчала, вглядываясь в знакомые черты. Михаил действительно был на грани: небольшая щетина, круги под глазами, чуть смятая одежда для аккуратиста и щёголя Долохова было тревожными признаками. Думаю, в нормальном состоянии он бы никогда не стол бы так откровенничать: сильные люди не любят показывать свою слабость. Я не понимала, как так вышло, что окружающие ничего не замечали, но во мне креп страх, что, если я сейчас закрою перед ним дверь, он-таки способен что-нибудь с собой сделать.

Наконец, резко выдохнув, я отступила:

— Проходите в дом. Вам не помешает чашка чая.

Он мягко и по-доброму усмехнулся:

— Милая добрая мисс Гонт как всегда готова напоить всех гостей чаем с пирогами.

Я тоже улыбнулась, чувствуя, как постепенно начинает спадать напряжение, висящее в воздухе:

— Вот уж чего нет, так это пирогов. Могу предложить овсяное печенье, будете?

На кухне я поспешила к плите, стремясь занять руки и скрыть от неожиданного гостя свою нервозность и неуверенность. В отражении в окне я краем глаза наблюдала, как Долохов сел за стол и с интересом рассматривает меня и окружающую обстановку, словно ища произошедшие за год изменения.

Наконец, заварив чай и достав из буфета печенье, я присела напротив гостя.

— Итак, вы говорили, что хотите поговорить. Я вас слушаю.

Долохов поднял на меня глаза и мгновенно посерьезнел:

— Мисс Гонт, вам необходимо в ближайшее же время переехать из столицы.

Я тоже резко стёрла с лица улыбку и, оперев локти на стол, осторожно уточнила:

— Что-то угрожает именно нам?

— Нет, — он успокаивающе покачал головой, — персонифицированной угрозы пока нет. Однако жители больших городов сейчас в зоне риска, зная лично членов Организации, боюсь, на развлечениях с магглами они не остановятся, — правильно оценив выражение моего лица, Михаил поспешил добавить, — Да, было бы замечательно обезопасить всех жителей Британии, но увы, это невозможно, так зачем подставляться самой и подвергать угрозе своих детей?

Я кивнула:

— Я уже думала об этом. Как только Лени уедет в Хогвартс, у нас запланирован переезд. Думаю, за осень мы должны управиться. Но пожалуйста, поясните мне как аврор, почему нельзя просто переловить всех членов этой чертовой Организации и дело с концом?!

— А за что их сажать? — Долохов развел руками, — С той магглой куражилось человек пять от силы, но, согласно действующему законодательству, им грозит максимум штраф или исправительные работы. За разговоры у нас тем более не сажают, и что им вменять? К сожалению, мои бывшие друзья отнюдь не дураки: Организация за тот год, что я в ней состоял, ни разу не собиралась в полном составе и в одном и том же месте; действует система паролей, как я подозреваю, есть разные уровни доступа к информации. Накрыть такое одним ударом невероятно проблематично.

— Аврорат не планирует внедрить в состав Организации своих шпионов?

Долохов немного ехидно усмехнулся:

— Мисс Гонт, увы, вы явно переоцениваете значимость моей должности в аврорате. Человека, что только недавно закончил стажировку, и уже успел запятнать себя добровольным, — он выделил это слово, — членством в Организации, ни один руководитель не доверит информацию о шпионских играх и дезинформации противника. Мне теперь минимум лет пять придется доказывать свою благонадежность и заниматься всякой нудной и бесполезной по сути работой в отделении... — Мужчина тряхнул головой. — Впрочем, сам виноват, я справлюсь.

— Конечно, вы справитесь — я улыбнулась. — Любой может ошибиться, но далеко не каждый из нас успеет вовремя остановиться. Думаю, ваше руководство это тоже понимает.

— Несомненно, — мне послали тёплую улыбку и сменили тему: — Вы сказали, что Ленора едет в Хогвартс. И как она отреагировала на письмо?

— О! Это было действительно очень забавно! — расслабившись, я откинулась на спинку стула и принялась рассказывать события последних месяцев. Долохов неспешно пил чай, периодически задавая уточняющие вопросы и кивая в нужный момент. В кухне воцарилась тёплая уютная атмосфера. За окном окончательно стемнело, и зажглись уличные фонари. Вечер был прекрасен как никогда в последнее время.

* * *

Долохов вернулся в нашу жизнь, как будто и не было этой размолвки и года обоюдного молчания. Опять возобновились дуэли и чайные посиделки по воскресеньям. А в будни совы как прежде курсировали меж нашими домами. Признаться, эта ссора в результате даже пошла на пользу нашему общению: высказавшись и наговорив друг другу гадостей, мы опустили львиную долю того официоза, что ранее сопровождал наши беседы. Конечно, сомневаюсь, что Долохов когда-либо сможет обращаться ко мне на "ты" но и нынешние достижения чрезвычайно облегчили мне жизнь. После свободного двадцать первого века все эти расшаркивания и словесные реверансы немного раздражали.

Михаил с видимым удовольствием присоединился к моим поискам собственного дома, которые активизировались после примирения. Шумный, перенаселенный и, откровенно говоря, грязный Лондон совершено перестал удовлетворять моим потребностям в тишине и уюте, а учитывая ежедневных сов с заказами, возросшую необходимость в различных травах для зелий и артефактов, которые намного дешевле было вырастить у себя на грядке, чем заказывать в аптеке, то переезд нам стал просто жизненно необходим. Да и в целом за последние пару лет в столице становились всё ощутимее всеобщая нервозность и безнадежность. Мировой экономический кризис всё ещё собирал свою жатву, а газетчики наперебой орали националистические лозунги и рассказывали про козни коммунистов. Я не хотела вариться в этой истерике. И, в конце-то концов, сколько можно жить в съёмном доме? Цены на недвижимость наконец упали, а фунтов стерлингов в пересчёте у меня стало даже больше, спасибо гоблинам и стабильности магической валюты.

На самом деле, даже начав активные поиски нового дома, быстро решить этот вопрос мне не удалось: слишком уж много разнообразных требований я к нему выдвигала. Так, мне хотелось, чтобы наш дом был довольно старым, постройки как минимум прошлого века, но при этом чист от каких-либо проклятий и темных пятен в своей истории. Обязательным условием шло его расположение в маггловском мире. Магические кварталы я не согласна была рассматривать даже теоретически: я плохо себе представляла грядущую магическую войну с Гриндевальдом, но прекрасно понимала, что шансы Косого переулка или той же Годриковой лощины остаться невредимыми — крайне малы. В то же время это не должен был быть и один из хотя бы мало-мальски промышленных городов и поселений на восточной части страны: так глупо подставляться под бомбёжки в мои планы совершенно не входило. По этой же причине отпадали одинокие поместья в чистом поле: не хотелось бы потом внезапно оказаться в центре военного лагеря или же вовсе на поле сражений. Крошечные деревушки не подходили по другой причине: ходить в церковь и активно общаться с местными жителями я не собиралась, а за такое консервативные селяне могли и затравить.

Таким образом, мне требовался комфортный домик с садом на отшибе небольшого городка на юго-западе страны. Увы, пока всё, что мне попадалось, было или в отвратительнейшем состоянии, или слишком маленьким для нашей семьи, или банально не нравилось мне без каких-либо внятных причин. Мне потребовалось больше двух недель ежедневных аппараций в разные части Англии, чтобы найти устроивший меня коттедж.

Уорминстер был небольшим городком на двадцать тысяч жителей, существующим в основном за счет сельского хозяйства. Понравившийся мне трехэтажный домик находился почти на самом краю города, и пустовал уже больше десяти лет, но при этом сохранился в довольно неплохом состоянии. Меня он покорил двумя комнатками под самой крышей. Когда-то в детстве я мечтала о подобной, и чтоб обязательно там была покатая крыша и круглое окошко. Тут, правда, окна были самые обычные, но со взрослой точки зрения так было даже лучше — больше света попадет в помещение. Кроме комнат под крышей в доме на втором этаже располагались три спальни и кладовка, которую вполне можно будет переоборудовать в ванную, на первом же этаже были кухня, столовая и довольно большая гостиная. Технические помещения располагались в просторном подвале. Кроме того, во дворе также были теплица, сарай и небольшой домик-сторожка. Последний располагался на небольшом отдалении от дома, а значит, я наконец-то смогу оборудовать себе лабораторию по всем правилам безопасности. А то я, конечно, не зельевар, но взрывы и ошибки у меня тоже иногда случаются, и мне бы не хотелось однажды из-за какого-нибудь не слишком удачного эксперимента остаться без крыши над головой.