Хранители академии

Горожанин хмыкнул и почесал репу.

— Эй, Босяра, — окликнул он, — говоришь, ты его нес? — Хиляк дробно закивал из угла, в который забились обиженные компаньоны. — Тогда тебе и честь первооткрывателя.

— Чего? — тот явно решил, что его замысловато послали.

— Сюда, говорю, зад тащи, добывать сокровище будем.

Вот он! Момент истины...

Ворюга оживился и подбежал к сейфу.

— Тыкай сюда, — скомандовал Лих, указывая прутиком в ничем непримечательное место.

Босяра дернул было рукой, но замер — какое-то сомнение закралось в его мозг. Ну да, совсем уж тупые так долго не живут, отсеиваются в возрасте ясноглазого юнца, просительно занывшего:

— А мо-ожно тыкну... я?

Тощий споро подвинулся, уступая сомнительную "честь", а Лих криво ухмыльнулся:

— Давай, Тихон! Измени нашу жизнь! Куда пальцем?! Прут возьми... во-от... сюда... сильнее, не укусит!.. — в туше металлического зверя глухо щелкнуло. — Ну вот, молодца!

Дверца со зловещим скрипом распахнула недра сейфа перед затаившими дыхание ворами.

И явила девственную пустоту.

Основной вес сейфа составляли мощные стенки, пятью слоями оборачивающие внутреннюю камеру, и маго-механическое устройство, поддерживающее пространственный карман. Да, раньше тут хранилась казна Академии. А сейчас...

Как я там говорил? Всё наперекосяк? Вот-вот.

Стоял бы этот сейф в музее, если бы в нем что-то было?

Три ха-ха.

Наш главный экспонат. Зато никаких охранных заклинаний.

И вот теперь мои драгоценные неудачники, мои незабываемые трофеи, созерцали глубокую черную дыру, пытаясь сопоставить видение со слитками, до сих пор мерцавшими в их глазах.

Босяра, как завороженный, полез внутрь, покричал, кажется даже поматерился, послушал эхо и, похоже, принялся ощупывать все руками. Это надолго.

Лих с Тихоном вели себя о-очень тихо — как прибитые веником мыши. Выражение лица только было разное: мужик, словно что-то яростно прикидывал в уме, попеременно двигая бровями и носом, и поскрипывая зубами, а мальчишка... Мальчишка выглядел обиженным и... совсем мелким. Лет двенадцать не больше. Рановато молодняк начинает движение по наклонной, о-хо-хо.

Я прислушался к сейфу, оттуда доносились какие-то нервные звуки: шорохи, стук, междометия и тихий шепот на грани восприятия. Говорят, так некроманты начитывают свои заклинания — так же тихо и такая же абракадабра. Эхо разносило, множило и перекручивало весь этот компот. Мне кажется, если Босяра оттуда сейчас же не выйдет — он просто сойдет с ума.

Хм, а может и Док, когда казна опустела, полез в сейф, просидел там слишком долго — и тронулся? А то я что-то не слыхал приличной версии на сей счет.

Когда из таинственной темноты донесся крик, переваренный эхом, подпрыгнули все. И все ударились головой — Лих о доску пола-потолка, Тихон о балку, под которой имел неосторожность предаваться обидам, а я о дно сейфа — как раз решил заглянуть внутрь и занял стратегически удобную позицию. Наружу выскочил Босяра, попутно впилившись в косяк, но даже не почесался.

— Нашёл! — возопил он, являя пред очи подельников серебряную монету, и тут же расплакался.

— Отставить панику! — вызверился Лих. Он явно был духовным лидером банды, ибо у Босяры резко высохли слёзы, а морда мелкого озарилась новой надеждой.

Ну, конечно, второй сейф! Даже я о нём забыл, хотя мне-то не мудрено, я и так знаю, что там есть. Вернее, чего там только нет. И золота нет, и камней, и даже ахтифахтов — нет. Прелесть.

Три рожи разом повернулись к позабытому ящику с гипотетическими ценностями, и он прям как-то съёжился под недобрыми взглядами. И не мне одному так показалось, однозначно.

— Не бойся, малыш, мы тебя не обидим, — вкрадчиво "подбодрил" его Лих, подступая ближе.

Механизм открытия был аналогичным — незаметная кнопка. Правда, под другой лапой, и естественно её ощупывали последней. В этот раз Духовный лидер Братства Неудачников не стал вызывать подкрепления в лице Тихона, а сам чуть подрагивающим перстом пощупал сейф "под коленкой". И совершенно напрасно.

Громыхнуло, дверца распахнулась резко, сметя на пути своем Тихона (повезло), из недр вырвался столб сажи, живописно (и надолго) подкрасив лица Босяры и Лиха.

Боюсь, его прозвище вскоре видоизменится. Зато будет в рифму: Босяра и Лосяра. А что? Да о них будут петь менестрели!

Я юркнул в сейф. Здесь не было пространственных карманов, чем и объяснялась его сравнительная легкость, зато тут хранили бумаги — архивные документы, фикс[4] его знает, какой давности. Мне так и не удалось выяснить, когда его списали вместе со всем содержимым, и передали в музей. Заклинание саженицы, срабатывающее от тепла руки, было привинчено к кнопке кем-то из бывших студентов. Имя его утрачено для истории, но заклинание старательно передается по наследству старшими курсами. Исключительно для проведения обряда посвящения для только поступивших ребятишек. После череды испытаний малышня должна пробраться в музей и открыть старинный сейф. Без шума и пыли, ибо одно из первых правил при работе с магическими вещами — не тыкать пальцами, куда попало, и вообще, лучше запастись перчатками. Мешком перчаток — очень быстро портятся.

Похоже, у моих былинных героев наличие хоть какой-то защиты на сейфе породило иллюзию насчет ценности содержимого. Когда сажа улеглась, я, пристроившись в темном углу верхней полки, смог лицезреть... впрочем, нет, лиц как раз видно не было... видимо я "очезрел" — две пары пламенеющих глаз. Зрачки метались вверх, вниз, в стороны, пламень покрывался инеем, постепенно сковывая их движения. В конце концов, они совсем остановились, зафиксировавшись на трофее. Чуть пониже между ними воткнулась белая рожица Тихона, он повторил зарядку для глаз и тоже уставился на бутыль с медовухой. Явно зачарованная — она стояла на полочке, вопреки всем потрясениям, выпавшим сегодня на долю сейфа, — а рядом такое же незыблемое блюдце с прошлогодним хлебом.

Сухарики "Три Ворочки" — новое имя на рынке!

— Друзья мои! К сожалению, я не могу вас поздравить, ибо испытание вы провалили. Однако возьмите этот утешительный приз и приходите в следующем году! — увы, моей вдохновенной речи никто не оценил. Ну, как обычно. Пришлось выскочить вперед натюрморта и скорчить страшную рожу: — Бу!

Все трое сели на пол, синхронно и по-прежнему беззвучно.

Потом легли.

А вот легли не все.

Вот какого фикса Лих на меня так уставился?

Гадство, он оказался крепче, чем я ожидал, впрочем — духовный же лидер!

Злодей ринулся к дверце сейфа — я едва успел выскочить наружу, лишившись пучка шерсти из хвоста. На диво проворный для такой махины, Лих чуть не ухватил меня за хвост у порога, пока я пытался протиснуться в щель под дверью. Мне банально повезло: под ним провалилась доска, подбитая сейфом, он запнулся и упал, открывая мне дверь собственной башкой. Я бросился прочь из домика и шмыгнул в лес.

Солнце близилось к закату.

Не углубляясь в дебри, я забрался на дерево и, устроившись поудобнее, продолжил слежку. Гулять пешком по лесу — нет уж! Увольте! Проще дождаться "сейфоспасателей", и вернуться с комфортом. Ну, да — со сработавшим заклинанием в Академию ушел сигнал с координатами пропажи. С нормальными лошадьми сюда доберутся самое большее за пару часов.

Воры, похоже, это поняли, или просто решили не задерживаться в месте своего позора, но собирались достаточно быстро. И при этом весьма заковыристо матерились — лично я узнал много нового, причем половину о себе. Как я понял, меня костерили за медовуху — захлопнувшаяся дверца больше не открылась, замуровав единственный трофей. Можно подумать! Между прочим, если бы не я — они, скорей всего, подохли бы ещё ночью, а так у них есть возможность убраться подобру-поздорову. Правда, на людях им показываться нельзя будет с неделю, саженицу так просто не отмыть. Но надеюсь, везучий Тихон их прикроет. И кстати, не единственный это был трофей, у них ещё монета есть. Одна на троих. Подерутся, к гадалке не ходи.

Сейфы остались в подполе. Лих, мрачно хромающий к повозке, процедил сквозь зубы что-то злорадное насчет тех, кто будет их доставать, видимо, желал провалиться.

Они ушли навстречу солнцу, ну, или вслед ему. Мои герои!

Жаль, нет у меня способа увековечить их подвиг в легендах. Опять все надежды на Тихона.

* * *

Добрался до Академии я ближе к утру. Дайр ухохатывался так, что не смог сдержать способностей и выпил пару студентов, оказавшихся поблизости (кажется, добил кого-то из "моих" спасателей). Причем смеялся он больше с меня. Не прощу!

Затем страж в красках поведал мне (в красках, потому что иначе не может, он не говорит, а передает видения, зато объёмные и со звуком), как пинали моё сообщение с координатами из кабинета в кабинет. Оказалось, что до его — сообщения — прихода, завхоз так и не понял, что пропало. Даже не так, никто не понял, что кража вообще удалась — ценные экспонаты на месте, а о пустых сейфах даже не вспомнили.

Так что пришедшее сообщение вызвало переполох, куда сильней ночного — к завыванию стража у нас все привычны. Завхоз громко ругался, привратник чесал репу, все дружно косились на Стража (мол, не мы виноватые), Дайр поплевывал светящейся слюной в небо, а в бухгалтерии высказали резонное мнение, что сейфы эти никому сто лет не нужны, и вряд ли когда-нибудь пригодятся, — списать под шумок и вся недолга. Но ответственность брать на себя никто не хотел, идти с "этим делом" к Доку боялись (и совершенно правильно делали, кстати), а Леди Ша (графиня Жюли ри-Шайнталь, секретарь ректора, и по совместительству Серый ректор академии) ещё вчера днем уехала в столицу и решать по телепатическим каналам "фиксовы проблемы" отказалась наотрез. Когда она вернулась, солнце спряталось за горизонтом, а вопрос оставался открытым, о чем сигнализировал ревун — на малой мощности, но головная боль и упадок сил был обеспечен всем. Единственными, кто искренне сожалел об утрате, были студенты последних курсов, из них-то и набрали "добровольцев" для возвращения злосчастной покражи.

Похоже, проклятье Лиха возымело действие — ребята провалились в подпол, но это уже мелочи. Вытащить сейфы оказалось тоже не так-то просто, и они провозились ещё час, поминая злым и недостаточно тихим словом нерадивых воров, захлопнувших сейф с медовухой (мне почему-то икнулось).

И вот, горизонт на востоке начал сереть, я вернулся домой — усталый, голодный и злой.

— Все Дайр, хватит глумиться. Я спать.

Страж снова мелко задрожал, из глаз его покатились сияющие нежно-зеленые слезы, — но передавать ничего не стал. Я окончательно обиделся и подался в музей.

* * *

Выходка со стражем аукнулась мне ещё одной напастью. Кажется, Леди Ша решила, что ревун отбивается от рук.

Лишний запах я почуял сразу, но не стал паниковать — не чужаки и ладно, мало ли кто заходил в музей, когда привезли сейфы. Но тут в подсобке раздался шорох и стук, а потом из-за двери высунулась всклокоченная заспанная девица, поглядела в окно, молча погрозила стражу кулаком — тот продолжал смеяться, ведь знал же, гад, что меня здесь ждет, — побилась головой о раму и уползла обратно. В подсобку! В МОЮ подсобку!

Какой кошмар, мир катится в тартарары! Этот замечательный день закончился ужаснейшей ночью и кошмарнейшим утром!

— Гшивриков за шиворот вам, Леди Ша! И тебе, мерзкая захватчица! Полную пазуху!

Я принюхался внимательней, чтобы понять, с кем мне придется воевать за место под солнцем, в подсобке, то есть. Того чучела, которое я имел неудовольствие наблюдать, я идентифицировать не смог, а вот запах был знаком. О нет! Нет-нет-нет-нет! Это же местная дурочка! Даже не студентка, её же могут подселить сюда не на время! С них же станется прописать её тут навсегда!..

Нет, с этим решительно нужно что-то делать!

Но не сейча-ас...

Как же хочется спать...

Я свалился на верхней полке стеллажа, отвернувшись от окна, в которое заглядывал первый луч солнца.

Глава 2. Боевые действия.

Проснулся я в сумерках — от рычания собственного желудка. Ну да, ночью же усталость голод усыпила, зато теперь он пробуждал во мне зверя. Впрочем, затмить главную неприятность, которая всё ещё находилась в моей подсобке, он все же не смог. Пока я пробирался на кухню, а потом и насыщался, никак не мог отрешиться от ощущения несправедливости бытия. Ведь совсем невинная шалость — и такая засада в ответку. И даже благородным: "Хорошо хоть Дайру не досталось", — себя не утешишь. Исключительно потому, что Дайру никто, кроме Дока ничего сделать не может. Нет, ревун, конечно, выполняет договор и даже подчинятся Леди Ша. Условно. Если она его просит. А за требования может и выпить. Наказать его пока никто не решался. Просто потому, что никто не знает, чем это будет чревато. Кстати, наш знаменитый страж является второй причиной тихого бегства слабонервных преподавателей и студентов из Академии.

К Дайру я и направился, отужинав. Я хотел выяснить побольше об одной зловредной мурхе[5], позарившейся на мою территорию. Лично я слышал о ней не так уж много, пик её славы прошёл до моего появления тут, и знал я лишь, что это тихая дурочка, от которой все предпочитают держаться подальше. Видел я её редко, а обратил внимание лишь однажды, в библиотеке, где она читала, от усердия высунув язык. Читала Книгу с Картинками, водила по ним пальцем и что-то мычала, а вокруг неё пустовало по два стола во все стороны. Смотрелось как-то... тревожно.

Воспоминания Стража, правда, тоже слегка поблекли. Но я проявил чудеса дедукции! Выкладывая, как мозаику, обрывки его видений, собственные наблюдения и известные мне слухи на клейстер логики, кое-какую картинку я всё же нарисовал.

Итак, около трех лет назад студентка-первогодка свалилась с крыши общаги — считай с шестнадцатого уровня. При этом у неё открылся источник внутренней стихии, видимо от страха. Открылся на полную мощность. Будь стихия воздушной — глядишь, полетела бы, но это был огонь, как результат, в месте падения — воронка метров пять в поперечнике. И это, невзирая на защитные чары! Хорошо хоть фундамент не раскурочило. Своя стихия тело защитила, девица выжила, но открылся канал слишком внезапно — обычно такого уровня силы маг достигает на третий-четвертый год обучения, до этого усердно тренируя контроль, штудируя методы управления силой и постепенно её развивая. В общем, что говорить, девчонка оказалась не готова и по-простому тронулась умом. Обычно таких вывозят на дальний Полигон и аккуратно аннигилируют — безумный маг слишком опасный и непредсказуемый фактор. Но эта девица после лечебницы вернулась в общагу Академии.

Общество волновалось, шуршало и шепталось, строило догадки о древних пророчествах, легендарных способностях, заветах мудрецов, или передавало сплетни, например о том, что девицу совратил сам ректор и оставил жить из чувства вины — бредовейший бред, кстати, он бы её первый прикопал, прямо в ямке под общагой. Впрочем, не так уж много времени спустя, тронулся и сам ректор. Слухи стали ещё более шуршащими и замысловатыми. Все исправно обходили дурочку стороной. Прям как Стража и Дока. Но шли недели, месяцы... год, второй — а срывов не случалось. Как и улучшений, впрочем. В итоге общество сошлось в том, что во время выброса силы она свой источник исчерпала. Пустышка. Ни мозгов, ни магии.