Странники. Начало Пути. Глава 1

Так же, как коты, Ярт гулял сам по себе, однако за прошедшие годы вокруг него собралась небольшая, но крайне сплочённая компания. И, несмотря на то, что некоторые её представители были старше парня лет на пять-шесть, не говоря уже о разнице в социальном положении — ведь брюнет был обычным горожанином без герба и родословной, все они безоговорочно признавали Ярта своим вожаком.

А для Инри парень с первой встречи стал образцом для подражания и предметом немого восхищения. С того самого момента, когда Ярт вступился за девятилетнего мальчишку, над которым измывались старшие братья. Конечно, одиннадцатилетнему пацану тогда тоже досталось, в конце концов, противники были его старше, и их было больше. Однако Инри с мстительным удовольствием почти две недели любовался на разбитые носы и знатные фингалы, которыми братцев наградил его новый друг. С тех пор старшенькие прониклись к чернявому парнишке неким уважением, а для девятилетнего блондина авторитет Ярта стал непререкаем. И мальчик вовсю тянулся за своим старшим товарищем, мечтая быть таким же.

Однако против природы не попрёшь, и Инри, подрастая, всё больше походил на отца: полноватый, неловкий, но зато сильный. Как раз под стать своему имени: Инайриэ — Медвежонок. А в мечтах он представлял себе, что однажды станет героем ничуть не хуже Ярта: сильным, смелым, гордым, и ему будут принадлежать все красавицы Вэля, да и не только Вэля, наверное. Как жаль, что времена Древних миновали, и о битвах больше не слышали. Прославиться стало трудно, да Инри и сам знал, что даже если бы случилось какое сражение, родители ни за что не отпустили бы меньшого отпрыска на поиски славы.

Юноша вздохнул и усерднее заработал метлой. Мечты мечтами, а за грязь в помещении мать всыплет покрепче отца. Мать парень боялся.

Вдвоём убираться было не в пример веселее, не говоря уже о том, что быстрее. И вскоре Нижний зал приобрёл свой привычный вид — аккуратно расставленные массивные столы в окружении широких лавок, рядок тяжёлых табуретов возле изогнутой стойки, за которой на козлах стояли пузатые бочонки с тем самым особым пивом и несколькими сортами вина. На стене над ними висели полки, где теснились остатки кружек и мисок, а ещё выше располагалась небольшая коллекция: несколько рапир, разнокалиберные кинжалы и боевой топор на длинном древке, а в центре композиции — широкий полуторный меч в потемневших от времени ножнах с тонким травяным узором. У Нэррэ всегда была странная страсть к оружию, хотя ни с чем серьёзнее кухонного ножа или колуна его в Вэле не видели.

Из двери, ведущей на кухню, высунулась молоденькая девчонка, такая же белобрысая, как и Инри, что явно было семейной чертой. Кокетливо стрельнула глазками в сторону брюнета и, не дождавшись реакции, нарочито громко застучала каблучками по лестнице, ведущей на второй этаж, где располагались несколько комнат для постояльцев и отгороженная хозяйская половина.

Ярт оттёр последние пятна со светлых деревянных панелей, которыми были обшиты стены, и бросил тряпку на стойку. Инри задвинул под бочки ведро с грязной водой, мимоходом поправил гобелен, закрывающий вход в Высокий зал для посещающих трактир аристократов, и блаженно развалился на лавке в самом центре, созерцая наведённый порядок.

В широкие окна уже струился закатный свет, бросая на стены розоватые блики, и вот-вот должны были зажечься странные шарики-светильники. Нэррэ приобрёл их на последней ярмарке, и теперь они гроздьями висели на потолочных балках. Шары не коптили воздух, давали мягкий бледно-жёлтый свет и не требовали постоянной замены, но всё это попахивало какой-то магией, а магию в Вэле не жаловали. Впрочем, от таких светильников вреда не было никому, а польза выходила несомненная, учитывая, сколько денег до этого тратилось на свечи.

Инри сверлил матовую сферу пристальным взглядом, в который раз пытаясь ухватить тот момент, когда шар начинает сиять. Ярт привычно устроился рядом на краю стола и задумчиво подбрасывал к потолку найденную во время уборки медную монетку.

— Тебя не пускают? — вдруг спросил брюнет, поглядев на друга, и это было не столько вопросом, сколько утверждением. Слишком давно ребята были знакомы, чтобы требовались подробные рассказы и пояснения о случившемся. Такое плохое настроение у виэра Нэррэ возникало лишь по одному поводу — младший сын снова устроил что-то, не подобающее юноше из добропорядочной семьи. Учитывая, что за последнюю переделку Инри уже влетело, сегодняшняя буря могла быть связана лишь с переделкой намечающейся.

— Угу, — мрачно проворчал блондин, скрестив руки на груди. — Можно подумать, если меня не будет, 'Золотой Лист' сразу же разорится... Как будто пятеро моих братцев, не считая сестёр, тут для декорации.

— Жаль, мы потом собирались на Подградную к Рэме, — Ярт снова подбросил монетку. — А после работы? К заводи? Пойдёшь?

— Не, — тот лениво мотнул головой и вернулся к созерцанию потолка. — Что нам там делать? Опять за русалками подглядывать? Вот если бы у них ноги были, а так...

— Предложи что-нибудь поинтереснее, — парень поймал медяк и покрутил его между пальцами. Улыбка на смуглом лице несколько приугасла, а во взгляде промелькнула хорошо знакомая Инри тоска. В последнее время она появлялась всё чаще, и юноша подозревал, что это из-за неё Ярт ищет приключений на свою голову. Ему было тесно в чопорном Вэле.

— Не знаю. Это ты у нас мастер на выдумки, — блондин рывком поднялся и, не удержав равновесия, шлёпнулся на пол, чувствительно приложившись плечом. Ярт улыбнулся уголком рта, слушая неумелые корявые ругательства — сущий детский лепет по сравнению с перлами трактирщика, и протянул Инри руку, помогая встать.

Скрип двери заставил их обернуться, и оба друга застыли столбами, глядя на вошедшего. Вернее, вошедшую.

На пороге стояла девушка, какой они никогда не видели ни в Вэле, ни в приезжающих в город караванах. Гостья была словно соткана из контрастов. Светлая, почти белая кожа в сочетании с тёмными глазами и чёрными волосами, сбегающими по спине едва не до колен. Невысокая, хрупкая, и в то же время в ней чувствовался внутренний стержень, легко угадывавшийся в том, как свободно вела себя незнакомка, как гордо и независимо держала голову. Судя по тому, что одета брюнетка была в одежду мужского кроя, общественное мнение ей было до флюгера. Иначе вряд ли девушка осмелилась бы появиться в Вэле в подобном виде, нарушавшем все возможные приличия, прочно укоренившиеся в сознании горожан. И это не говоря уже о набедренных ножнах, в которых лежал отнюдь не перочинный ножичек. Завершали картину обрезанные перчатки со стальными накладками, с успехом способными заменить кастет. Почтенные матроны Вэля при виде подобного непотребства наверняка все как одна попадали в обморок. Но даже такой мальчишечий вид был не способен скрыть несомненную женственность гостьи.

Незнакомка выглядела ровесницей Инри, однако её взгляд принадлежал человеку много старшего возраста. На лице девушки не было ни капли обычных женских ухищрений — ни белил, ни пудры, ни помады; истрёпанный, а местами — даже порванный дорожный костюм вызвал бы презрительную усмешку у любой из подруг ребят, но и во всех этих лохмотьях вошедшая казалась парням чарующим видением. Она поражала мгновенно, как стрела, выпущенная умелым лучником.

Друзья водили знакомство с разными девушками, и миниатюрные брюнетки среди них тоже встречались. Ярт вообще неровно дышал именно к этому типу. Но оба парня сразу поняли, что такая на свете одна. Единственная.

Инри ошарашенно смотрел на гостью, подслеповато щурящуюся в затенённом зале после яркого закатного солнца, и не мог вымолвить ни слова. И не только потому, что девушка была красива, нет. Просто не далее, как сегодня ночью он видел её во сне, и этот сон повторялся уже с седмицу. Но парень даже помыслить не мог, что его видение воплотится в реальность.

А посетительница, наконец, привыкшая к сумраку помещения, вдруг уставилась на блондина, словно не веря собственным глазам. Затем стремительно подошла практически вплотную, схватила за плечи и жадно спросила:

— Как тебя зовут, мальчик?

— Инри, — смущённо пробормотал он, — Инайриэ...

— Инайриэ... — её лицо озарилось тёплой улыбкой, от которой брюнетка похорошела ещё больше. Девушка скинула плащ и сумку на стол, со вздохом опустилась на лавку и, обежав помещение взглядом, вновь посмотрела на сына трактирщика: — Могу я видеть твоего отца?

— А... Разумеется, — он закивал, как болванчик, и рванулся к дверям в Высокий зал. — Па! Иди сюда! Скорее!!!

— Что ещё? — мужчина показался из-за гобелена и угрюмо посмотрел на сына.

— Тут вас спрашивают, виэр Нэррэ, — Ярт вновь примостился на край стола, играя с монеткой и искоса поглядывая на гостью, которая совершенно его игнорировала, не сводя глаз с Инри. Это было обидно!

Трактирщик с недовольной миной направился к нему и неожиданно замер на полпути, изумлённо захлопав ресницами:

— Фэльмарэ...

— Привет, — брюнетка улыбнулась и поднялась ему навстречу. Ярт заметил, как дёрнулся уголок её рта, искривляя улыбку в болезненную усмешку, а пальцы крепко вцепились в край столешницы, удерживая девушку на ногах. Кажется, гостье не помешала бы помощь лекаря.

— Фэль, сестрёнка, — Нэррэ в два шага стремительно преодолел остаток разделявшего их расстояния и осторожно сжал её плечи в ладонях, неверяще разглядывая бледное личико в ореоле тёмных завитков.

— Сестрёнка? — парни обменялись одинаково изумлёнными взглядами. Менее всего хрупкая брюнеточка была похожа на тучного блондинистого трактирщика, выше её на добрых две головы. А Нэррэ вдруг резко посуровел:

— Что ты здесь делаешь? Зачем приехала?!

— Я к тебе, Найрэ, — Фэль обняла его с самым счастливым выражением лица. — Неужели ты не рад меня видеть? Я вот по тебе ужасно соскучилась!

— Какой ещё Найрэ?! — Инри недоуменно уставился на отца, ожидая хоть каких-нибудь пояснений. Ярт же задумчиво прищурился, внимательно изучая мужчину, который сейчас был сам на себя не похож. Увидев внезапно нагрянувшую сестру, Нэррэ словно скинул лет пятьдесят. Черты его лица неуловимо разгладились, плечи непроизвольно расправились, придавая осанке некую горделивость и статность, он даже как будто похудел разом, и сейчас они с Инри были похожи как никогда. В зеленовато-медовых глазах неожиданно запрыгали смешливые искорки, хотя взгляд по-прежнему оставался обеспокоенным:

— Я очень рад тебя видеть, сестрёнка, и тоже соскучился. Но что ты делаешь в Вэле? Неужели забыла, как здесь относятся к... — Нэррэ повёл взглядом в сторону мальчишек и резко замолчал, проглотив окончание фразы.

— Да хватит тебе. Не ворчи, — Фэль узкой ладошкой закрыла его рот и пожала плечами. — Я ненадолго и по делу, — она негромко рассмеялась. — А ты всё такой же! Ничуть не изменился за эти годы!

— Ага, конечно! — усмехнулся мужчина. — Не надо мне врать. Можно подумать, я в зеркало не смотрюсь! Я ужасно растолстел и постарел. И, кстати, зовут меня теперь Нэррэ, а не Найрэ...

Улыбка девушки на мгновение сменилась горькой усмешкой, когда это прозвучало. Новое имя брата больно царапнуло душу. Фэль не думала, что Вэль перемелет его настолько. Или это тот специфический юмор, которым всегда славился Найрэ, когда его ещё звали Найрэ... Сменить эльфийское 'Медведь' на такое же эльфийское, но гораздо более привычное человеческому слуху 'Нэррэ' — 'Вечер', которое здесь означало 'Урожай'... Да, такая шутка была вполне в его духе! Вот только отдавала горечью осознания, что его день уже закончился. Верить в это Фэль не хотелось. Найрэ ли, Нэррэ, он всё равно оставался её братом.

— Зато твоя душа всё та же, перестраховщик! Когда сам уходил в Вэль, ты, помнится, не сильно беспокоился о себе, а стоило тут мне появиться — сразу начал нотации читать, — девушка покачала головой и проказливо улыбнулась. — Кстати, у меня кое-что для тебя есть. Спорим, ты по этому ужасно соскучился!

Гостья потянулась к сумке и достала из неё небольшой свёрток. По помещению поплыл тонкий сладкий аромат. Нэррэ сглотнул слюну и дрожащими руками принялся разворачивать гостинец. Забытые всеми мальчишки непроизвольно потянулись посмотреть, что же там такое.

В небольшой, но достаточно глубокой берестяной коробке ровными рядками лежали круглые румяные булочки, переложенные широкими листьями какого-то растения и выглядевшие так, словно их испекли пару часов назад. Нежный запах был друзьям незнаком, зато по лицу трактирщика разливалось выражение неземного блаженства и явного предвкушения.

— Пирожки Терти... Фэль, я тебя обожаю! — Нэррэ сжал её в объятьях так, что она охнула. — Как поживает наша Скворушка?

— Тебя не забыла, — девушка потирала плечо. — Я ж говорю, совсем не изменился! Медведем был, медведем и остался.

— Как остальные? — её брат в один присест заглотил пирожок и заурчал от удовольствия, работая челюстями. — Ммм... Вроде, пересушено немножко?

— Ещё бы, они у меня уже с месяц в сумке болтаются, — фыркнула Фэль. — А что до остальных наших... Давай обо всём попозже, — она устало прислонилась к столу. — Я два дня не слезала с Грайсера, да ещё на клин ойре наткнулась... Хотя это всё — незначительные мелочи по сравнению с тем, что я полдня ношусь по этому... городу в поисках тебя!

— Какой я дурень! — Нэррэ спрятал коробку в карман фартука, огляделся и, подхватив плащ и сумку сестры, сунул их сыну. — Отнеси к нам в угловую.

Сам же мужчина неожиданно галантно предложил руку девушке. Брюнетка оперлась на неё, шагнула, и в этот раз гримаску боли заметили уже все. Ярт дёрнулся было к гостье с вопросом, но его опередили.

— Что с тобой? — Нэррэ окинул сестру пронзительным профессиональным взглядом и задержал его на прорванном сапоге. — Клин ойре, говоришь...

Фэль раздражённо отмахнулась:

— Всё в порядке. Пустяки. Не обращай внимания, — она попыталась шагнуть, но трактирщик её не пустил:

— Не сходи с ума. Я тебя отнесу... — он неожиданно запнулся и опустил взгляд на свой внушительный живот. Девушка угадала причину заминки и резко воспротивилась:

— Я вполне способна дойти сама. Не маленькая.

— Если не маленькая, тогда не капризничай и дай мне тебе помочь... — мужчина попытался настоять на своём, однако его неожиданно прервали:

— Нэррэ, ты ещё долго? — когда здесь оказалась его жена, никто не заметил. Хотя её появление было вполне естественно, ведь Мэргэли считала своей обязанностью быть в курсе всего происходящего. И не только в собственном доме, но и во всём Вэле. Если нужно было послушать последние сплетни, соседи, не сговариваясь, шли именно сюда. Откуда трактирщица узнавала новости, да ещё в таких подробных деталях, для всех оставалось секретом. И тем не менее, никто не сомневался: если Мэргэ говорит, что очередное заседание Коронной Палаты сорвалось, потому что у кого-то из министров внезапно разболелись зубы, значит, так оно и есть, даже если к упомянутому чиновнику ещё ни одного лекаря не вызывали. Вызовут! А как же иначе? Ведь это сказала Мэргэ!

Ярт как-то пошутил, что мать Инри наверняка состоит в тайной службе коронного, уж слишком много ей известно. Шутки шутками, но порой сам Инри был готов в это поверить.