Очнулась в неудобном положении, связанная, с мешком на голове, перекинутая через седло лошади. Потребовалось время, чтобы разобраться, что Короля среди похитителей нет и он тут совершенно ни при чем. Напротив, он ранен и должен будет выплатить за меня нереально огромный выкуп. Почему он, а не родители, я не поняла. А потом сообразила, что похабные и мерзкие идеи о том, что со мной делать, пока будут ждать выкуп, это не слова, а мысли. И тут я испугалась по-настоящему. Вспомнились строки из учебника: в мыслях невозможно врать. Даже если в данный момент ты думаешь специально о чем-то отстраненном, где-то там, под третьим или четвертым слоем мыслей будут истинные мотивы и правда. Я запаниковала. Король — милая фея по сравнению с этими уродами, которые решили устроить мне третье совершеннолетие на ближайшей стоянке! Хотят пустить по кругу, как и предыдущих девушек, которых ловили раньше. А главарь твердо решил, что после этого отрежет мне палец или ухо и отправит вместе с письмом о выкупе. В доказательство того, что я действительно у них.

Пока я пугалась и разбиралась в творящемся вокруг хаосе, мы остановились. Похитители затащили меня в избу и небрежно швырнули на дощатый пол, от чего я рассадила колени и ладони. С гоготом окружили, стали хватать сквозь платье, запугивая. Потом кто-то предложил сначала перекусить — мол, с вечера маковой росинки во рту не было. Бандиты начали спорить, когда во дворе послышался шум. Один из похитителей ушел проверять и не вернулся. За ним еще двое. Пятеро оставшихся переглянулись. Стоящий ближе всех грубо схватил меня и встал спиной к стене, приставив к горлу нож. Остальные встали по бокам от дверей. Ожидание длилось бесконечно долго, а потом, когда бандиты стали терять терпение и решили выглянуть наружу, невероятный смерч ворвался в двери, сбив двоих, и сцепился со всеми сразу в невероятной схватке. Это было похоже на дикий танец, оканчивающийся криками и кровью. Я задрожала. Перед глазами всё плыло: кровь на корсаже ученицы, и здесь, снова, повсюду... Я слышала крики и мысли, полные боли, видела мелькание железа и кровавые росчерки на одежде.

"Закрой глаза", — поймалась чья-то мысль, и я крепко зажмурилась. В какой-то миг пол и стены больно ударили в бок и спину, и я тут же отползла подальше, в угол, опасаясь случайно попасть в горячке боя кому-нибудь под руку. "Молодец," — снова чужая мысль-одобрение.

Через какое-то время повисла тишина. Исчезли не только вскрики и лязг. Исчезли мысли. И это было намного, намного страшнее того, что происходило до этого. Я боялась шевельнуться и привлечь к себе внимание.

"Не бойся, я рядом". Мягкие шаги по дощатому полу, ощущение чьего-то близкого присутствия. Кто он?

"Друг. Можешь открыть глаза, но смотри только прямо, договорились?"

Я робко открыла глаза и уставилась на доски под ногами. Возле колен оказалось бурое пятно, и я постаралась отодвинуться от него, но только сильнее вжалась в стену.

"Я же просил, не смотри по сторонам. Давай, подними на меня взгляд"

Дорогие сапоги, мягкие кожаные брюки, ножны с мечом без украшений и излишеств на поясе. Тот, кто представился другом, сидел передо мной на корточках. Ткань порезана на бедре. Он ранен?

"Нет, они не успели зацепить меня серьезно. Это просто царапина, прошло вскользь," — показалось, или в его мыслях послышалась улыбка?

Запыленная рубашка с пятнами травы и грязи. Его валяли по земле? "Я упал с лошади. Его подстрелили из арбалета. Жалко коня"

На рукавах — пятна крови, но не похоже, чтобы его. А на плече...

"Не бойся, это не серьезно. Лекарь поставит меня на ноги за один день. Просто царапина на плече, она не стоит твоего внимания"

Я сглотнула и подняла взгляд еще выше. Спаситель меня не торопил, давая время самой принять решение, доверять ли ему.

Волевой гладко выбритый подбородок. Каштановые волнистые волосы чуть ниже плеч. Упрямые губы изогнуты в мягкой улыбке. Прямой нос, высокие скулы и карие глаза, глядящие с нежностью и тоской. Захотелось утонуть в этом взгляде, обнять, утешить. Я поспешно отвела взгляд. Что за мысли? Мои ли? И не этот ли мужчина минуту назад равнодушно убивал людей?

"Не веришь. Не думал, что это так больно. Тогда... Загляни сама. Я снял блоки, и сейчас открыт перед тобой, как ни перед кем".

Было не понятно, о чем идет речь, но я осмелилась еще раз взглянуть спасителю в глаза. И тут же задохнулась, утонув в водовороте мыслей. Желание защитить, страх опоздать, боль в плече, отчаяние при мысли, что мне могут причинить вред... Рука сама оказалась в протянутой ладони. Мозолистые от меча пальцы слегка сжали ладонь. "Я возьму тебя на руки, а ты зажмурься и не открывай глаза, пока не разрешу".

Я замотала головой. Ну куда он, с раненным плечом, собрался мне нести? Я уже не маленькая девочка, и в силах выйти сама. Надо будет осмотреть и перевязать рану.

"Хорошо, только не сейчас. Сначала уйдем отсюда".

Мы не сказали за всё время ни слова вслух. Казалось, это может что-то нарушить, спугнуть. Или оживить бандитов, или уронить крышу нам на головы. Я не знала сама, почему так упорно молчала. От испуга я даже забыла, что вдруг начала слышать чужие мысли. Не придала значения тому, что спаситель слышит меня. Просто позволила поднять себя на ноги и послушно шагнула следом. Ноги подгибались, колени и ладони саднили. Мой спаситель уже сделал еще шаг вперед, отдаляясь. Я вдруг поспешно приблизилась к нему, словно боялась, что он уйдет или исчезнет. Глядя на некогда белую ткань, коснулась пальцами и лбом спины. Что со мной? Будто боюсь, что он мне примерещился. Вздохнула, беря себя в руки и стыдясь внезапного порыва, желания прикоснуться. Уцепилась за ткань на спине.

— Пойдем, — мой собственный тихий, но твердый голос разрушил чары момента.

Стараясь смотреть только в могучую спину, я всё же замечала кровь и тела по бокам. Он шел осторожно, приноравливаясь к моим шагам, обходя грязь и загораживая самые жуткие места. Я старалась смотреть только на свои пальцы, которые дрожали, сжимая ткань рубашки.

"Я тебя слышу не постоянно", — мысленно произнесла я, стараясь заполнить тишину вокруг хотя бы так.

"Просто я ставлю блоки. Тебя тоже этому научат".

Я озадачилась, но спаситель продолжать мысль не стал.

Оказывается, мы были в лесу, в небрежно устроенной избе без крыльца, с покосившимися стенами и дырявой крышей. Мой спаситель отвязал нервно всхрапывающих лошадей от деревьев, и они тут же куда-то умчались. На последнего коня, выглядящего приличнее остальных, он подсадил меня и запрыгнул следом, оказавшись за спиной.

"Ничего, если поедем так?"

Я замотала головой. Мне уже всё равно, лишь бы уехать. Увиденного здесь мне надолго хватит. Я почувствовала сильную ладонь на талии, и мужчина тронул коня.

Совсем скоро мы выбрались к деревне. Оказалось, меня увезли не так уж и далеко. До города, а значит, и родной академии, часа три на лошади. В деревню мужчина почему-то заезжать не захотел, сразу направил лошадь дальше. Тут уже я заартачилась: ну нельзя же ехать с раной! А вдруг заражение? Спаситель устал от погони и драки, я — от переживаний. Мы оба еле сиим верхом. Поддавшись на уговоры, мужчина свернул к бегущей в сторону столицы речушке. Пока он умывался, я ушла за ближайшие кусты и оторвала одну из нижних юбок и на повязки. Мужчина только хмыкнул.

Я помогла ему снять рубашку. Спаситель морщился, но больше ничем не выдал своего состояния. Я вознесла хвалу тем, кто поставил в программу благородных девиц основы лекарского дела. Обмыла края раны, приложила росшую неподалеку лечебную травку, чтобы унять кровь и не допустить воспаления. Перевязала. Насколько могла, почистила рубашку и помогла осторожно одеть назад. Я бы посоветовала не тревожить рану и одеться уже после осмотра врача, но мужчине эта идея почему-то не понравилась, и я не стала настаивать.

Всё это время я старалась не думать о теплом взгляде и сильных мозолистых пальцах, что помогали мне с бинтами. О мышцах, которые бугрились на спине и руках. О том, что я касалась его кожи, широких плеч, твердой груди, упругих кубиков мышц на животе. Он никак не показал, что слышит эти мысли, а я отчаянно гнала их прочь — и не могла не думать.

* * *

Он действительно не слушал, залюбовавшись игрой солнца в волосах, озабоченным внимательным взглядом голубых и таких родных глаз. Задумчиво прикушенной губой, работой изящных рук и редкими, случайными прикосновениями, от которых сбивалось дыхание и начинало плавиться внутри. Как же её не хватало раньше! Теперь бы не спугнуть, не обидеть. Приручить. Завоевать.

* * *

Внимание! Черновик. Взято с сайта http://samlib.ru/k/kiraekaterina_p/

В темноте мы подъехали к воротам Академии. Хвала моему спасителю, он позаботился о том, чтобы мой нынешний подтрёпанный вид видело как можно меньше народу. Поэтому конь остановился не перед воротами, а около неприметной калитки черного входа.

В дороге я то и дело проваливалась в дрёму. Сперва, после стоянки, я старалась сидеть прямо и как можно дальше от мужчины. Просто чтобы нечаянно не задеть рану.

"Ну что ты дичишься. Так неудобно. Не бойся, облокотись. И твоя макушка перестанет закрывать мне обзор," — немного насмешливо подумал мой спаситель. Так что остаток пути мой разум смущала не только рука, деликатно лежащая на талии. Но и ощущение мощной груди и сильных мышц за спиной. Нас раздела только ткань платья и тонкая рубашка.

Лошадь шла шагом, и вскоре от всех волнений дня я незаметно для себя задремала. "

Просыпайся, приехали"

Я вынырнула из сна и с удивлением уставилась на заднюю калитку родной академии. "Подожди, я помогу тебе слезть"

Мой спаситель легко спрыгнул с коня и опустил меня на землю. Спросонья я забыла спросить, как его зовут, и откуда он знает, куда меня везти. Было только сожаление, что это приключение заканчивается. Дура! Чуть не убили, едва не обесчестили, хотели изуродовать. А я стою и радуюсь теплым сильным рукам, которые, вопреки всем нормам приличия, продолжают держать меня за талию. Я неожиданно зевнула. "Тебе пора", — пришла теплая мысль. "А мы еще увидимся?" — наплевав на скромность, спросила я. В конце концов, если это не было сказано вслух, то не нарушит постулаты уроков изящных манер?

"Обязательно. А теперь иди"

И неожиданно для себя я оказалась уже за калиткой. После всех событий дня было невозможно удивляться тому, что мне навстречу выбежала, подобрав юбки, сама директриса. Мимо прошел кто-то из прислуги. Занятая своими мыслями, я не обращала внимание на взволнованные причитания — и вслух, и в мыслях, — директрисы, всерьез обеспокоенной благополучием каждой из своих учениц, словно мы были её детьми. И не придала значения безмолвным жалобам прислуги на тяжелую работу.

Пожилая дама проводила меня в комнату и оставила одну, только убедившись, что я не пострадала. Она не спрашивала, что случилось и почему я в таком подтрёпанном виде, а я не рассказывала. Уже лежа на кровати и глядя в потолок, я раз за разом перебирала события с момента своего спасения. Сильные плечи, карие глаза. Красивое мужское тело без рубашки. Случайные касания к коже, от которых краска приливала к лицу и по спине бежали мурашки. Остаток ночи я так и не уснула. А следующий день обернулся новым кошмаром.

* * *

Незаметное сопровождение для своей милой я уже организовал. Трем ребятам Романа я поставил ментальный щит — чтобы не напугать малышку и не выдать себя раньше времени. Короля она боится, и, уловив в мыслях кого-то, что её стерегут по приказу Его Величества, наделала бы глупостей. Хотела сбежать! Ну надо же! Хорошо, что ректоры ключевых институтов подчиняются мне напрямую. И носят блоки на сведения, относящиеся к государственным тайнам — все, кто пожелает заглянуть ректорам в мысли, услышат лишь причитания о благе вверенных им заведений. Я заранее предупредил леди Розетту и леди Амалию, какой ценный бриллиант у них обучается. Дамы впечатлились чуть ли не до обморока от подобной ответственности.

Я надел маску только в храме, незаметно просочившись через черный вход. К тому времени нельзя было сказать, что уже поздно. Было слишком рано. Настоятель, под присмотром Романа, начальника моей личной охраны, пил чай в одном из залов для медитаций.

— Ты где был?! — едва я появился в дверях, налетел на меня мрачным коршуном Роман и зашипел на ухо, благо его подопечных в зале не было.

— Спасал свою невесту, — я невозмутимо пожал плечами и подошел к настоятелю, извиниться за сегодняшний бедлам. Было забавно слушать, как удивленными зайцами скачут мысли приятеля. Он обиделся на меня за то, что приказал ждать в храме! А кто отвлекал бы внимание, чтобы нападавшие не бросились в погоню? Так мне досталась лишь горстка разбойников, а ребята расквитались с остальной бандой. Хорошая у Романа команда, слаженно работают. Но в лицо меня знают не все.

Настоятель официальные извинения принял, отечески попенял на мою поспешность и благословил на долгое и мудрое правление. Когда я днем примчался к нему, старик очень удивился и согласился провести обряд только в том случае, если опознает в девушке мою Истинную Вторую Половину. И, едва увидев Лиру, пригласил нас к Чаше Душ. Да, я знал, чувствовал, что встретил Её, половинку своей души. Но подтверждение Главного Настоятеля заменило надежду на уверенность. Храм проведет не формальную, но полную коронацию будущей Королевы и, если со мной что-то случится, поддержит Лиру как регента, наследника, заместителя. Теперь у моей милой есть безоговорочная, абсолютная поддержка храма. А значит, она всегда найдет у них защиту и помощь.

Уже давно рассвело, когда мы выехали из храма. Перед этим я собрал всё своё сопровождение во внутреннем дворике. Вышел к ним в маске, твердый, холодный, властный. И без тени сомнения проткнул одного из воинов.

Именно он дал наводку похитителям, куда я направляюсь, что еду не один, а с девушкой, которой оказываю особое расположение. И что по глупости взял не полную команду охраны.

— За предательство, — холодно пояснил остальным и залез в карету, махнув рукой, чтобы начальник охраны ко мне присоединился.

В мыслях охранников не было осуждение. Лишь презрение к предательству и гордость, что служат человеку с твердой рукой и непоколебимой волей. Доверие солдат завоевать всегда непросто. Одного из своих ребят Роман отправил в Академию с приказом для остальных возвращаться, не дожидаясь нас.

— Докладывай, — строго бросил я, едва приятель очутился в карете.

* * *

Мне полагалось отправляться в Королевский Институт. С другими ученицами мы прощались с того момента, как я узнала о переводе. А встреча с таинственным спасителем сгладила горечь расставания с родными стенами. Было странно, что в академии на лето девушки уезжают домой, и многие отправятся уже сегодня, хвастаться нарядами и демонстрировать хорошие манеры и новые навыки. А в Королевском Институте мне полагается провести все каникулы. Интересно, зачем?

Утром, еще затемно, за мной пришла сама директриса. Одна из служанок принесла поднос с завтраком и тут же ушла обратно на кухню, чистить овощи. Я слышала её мысли так, словно девушка говорила об это вслух. Директриса смотрела, как я одеваюсь в дорогу. Сумки были собраны давно, еще до бала. Боги, это случилось только вчера, но кажется, что прошла целая жизнь!