Не кричите в тёмном лесу [в работе]

Сегодня Лооки кокетничала и стремилась показать себя гостям с лучшей стороны. Алу — жёлтый карлик, вокруг которого вращается наш мир, — по весенней поре висел низко над горизонтом, небо отличалось почти пугающей чистотой, ледяные глыбы искрились, как настоящие бриллианты, а горизонт виделся тонкой чёткой линией, лишённый малейшей дымки.

Лооки — первый из обнаруженных людьми пригодных для жизни миров, первая из колоний, и при этом из всех открытых планет больше всего похожа на Землю. Какое-то время она обходилась безликим номером, а потом с лёгкой руки знаменитого местного поэта стала Лооки — "моя родная" на местном наречии. Она похожа на нашу всеобщую прародину соотношением воды и суши, климатом, наличием океана на одном из полюсов и льдов, покрывающих его поверхность. Даже здешняя жизнь оказалась потрясающе похожа на земную. Не просто похожа — родственна! Это потом, обнаружив очень странные, непонятные миры, люди узнали, что жизнь бывает не только белковая. А тогда момент открытия Лооки стал моментом торжества современных ему учёных. Хотя, если совсем честно, за неё стоило благодарить первопроходцев-геонавтов, которые верили, что где-то есть миры, почти неотличимые от родной планеты. Верили настолько, что нашли мою родину.

Правда, сейчас это зрелище меня не зачаровало так, как бывало обычно: сиюминутные эмоции оказались сильнее. Долго мучить нас неведением А-Апи не стал и первым делом представил напарников друг другу. Мне достался мужчина.

Сначала мы с обменялись задумчивыми взглядами с коллегой, а потом — принялись с интересом изучать материал, с которым предстояло работать.

Подобное разделение несколько удивило, мы обе ожидали иного: Риза привыкла работать с мужчиной, я — с женщиной, и казалось разумным не изменять этой привычке. Я легко нахожу общий язык с представительницами собственного пола, бесконфликтна, не рвусь быть первой, до определённого предела легко прогибаюсь и умею балансировать на той грани, когда не изменяешь своим принципам, но окружающие всё равно считают тебя "своей". Что поделать, я выросла с двумя очень разными, но очень сильными характером старшими сёстрами, пришлось подстраиваться.

А вот дружить с мужчинами я не умею. Честно пробовала, не получается. Если бы у меня имелся возлюбленный или напарник был глубоко женатым семейным человеком, совесть ещё заставила бы удержаться на границе флирта, а так — я даже пробовать не собиралась. Напарники неизменно становятся очень близки друг другу: сложно дистанцироваться от человека, знающего тебя до самой потаённой мысли и желания. И если они не ближайшие друзья — Риза со своим предыдущим, например, считали себя без малого братом и сестрой, — то любовники, и по статистике восемьдесят процентов разнополых пар в конечном итоге женятся. Подобные отношения начальством не то что не порицаются — приветствуются!

В общем, спорить с высоким начальством и целым штатом координаторов я в любом случае не собиралась, так что оставалось положиться на их компетентное мнение и привыкать к сложившейся ситуации. Да и стыдно жаловаться: пилот был как минимум хорош внешне, пусть и немного экзотичен, а сомневаться в его профессиональных качествах мешал здравый смысл. Земляне заново налаживают контакты с соседями и для них, как и для Лооки, этот новый опыт очень важен. Вряд ли прародина прислала бы для такого ответственного эксперимента каких-то неумёх.

Так что теперь я разглядывала землянина особенно пристально, отмечая интересные детали уже с хозяйственным одобрением. И высокий рост, и широкие плечи, и узкую талию, и крупные сильные ладони, и густые короткие волосы — картинка, а не мужик! Но особенно мне понравились глаза, причём не столько экзотичностью, сколько выражением: умные, живые и смешливые.

Будущий напарник отвечал мне прямым оценивающим взглядом, внимательным и спокойным. То есть как минимум был настроен дружелюбно, а остальное приложится.

Надолго мы у А-Апи не задержались. Начальник станции сообщил, что тренировки у новообразованных пар начнутся завтра, в девять утра по станционному времени, до тех пор аборигены свободны, а новичков ждёт скучный день решения организационных вопросов. Так что нас выдворили наружу, а землян с распростёртыми объятьями и очень хищными выражениями лиц ждали старший координатор "Унлоа" и начальник медицинской службы.

Крепкие у пришельцев нервы. Я бы при виде таких радушных гримас занервничала и попыталась бы спастись бегством, а эти ничего, вежливо кивнули и без возражений согласились.

— Ну как тебе земляне? — первой спросила я. Тарр куда-то сразу же убежал, а мы с Ризой неторопливо двинулись в сторону жилого сектора.

— Любопытно. — Коллега ответила задумчивым пожатием плеч. — Оба пилота производят впечатление людей спокойных и выдержанных, а штурман — эмоционального и темпераментного. Неожиданный выбор. Ладно, мы с тобой, но я не представляю, как этот чернявый сработается с Тарром.

— Какая ты наблюдательная, — восхищённо протянула я. — А я только своего пилота разглядывала, и то толком рассмотреть не успела. Но мужик фактурный, интересный.

— Лу вышла на охотничью тропу? — с иронией улыбнулась Риза. — Ты бы поаккуратней, они всё-таки земляне, а про них много всякого рассказывают.

— Например? — Я даже слегка растерялась. Про землян я слышала всякое, но ничего из этого не говорило о совсем уж кардинальном их отличии от остальных людей.

Коллега смерила меня задумчивым взглядом, несколько секунд поколебалась, но потом всё-таки продолжила:

— Ты же знаешь, что мои родители состоят в дипломатическом корпусе? Вот мать как раз с землянами работала. Зная тебя, не могу не предупредить. У них очень... странный, если не сказать большего, подход к личным отношениям.

— В каком смысле? — я растерялась окончательно.

— Я точно не знаю, да и мама не в курсе, но складывается впечатление, что они в принципе равнодушны к постельным утехам.

— И как же они в таком случае размножаются? Из пробирки, решительно все? Да ну. — Я поморщилась, а потом вовсе недовольно затрясла головой. — Нет, подобные глупости хорошо смотрятся в фильмах и всяких фантастических байках, но чтобы в реальности такое случилось? Конечно, можно принудительно купировать все соответствующие инстинкты, особенно учитывая их уровень знаний в вопросах генетики и анатомии, но... нет, не может быть. Зачем?! Нет, я отказываюсь в это верить. Такой мужик — и вдруг абсолютно бесполезный?!

— Лу, мужчины не только такую пользу приносят, — рассмеялась Риза. — Да ладно, не переживай так. Будет у тебя повод открыть новую грань человеческих отношений: платонические. Или научиться наконец с ними дружить.

Я никак не стала комментировать это заявление, только скривилась недовольно, и спросила:

— И что, они на любые намёки реагируют смертельной обидой?

— Нет, почему? — собеседница задумчиво повела плечами. — Они реагируют спокойно и вежливо. Они вообще в большинстве своём очень вежливые и спокойные люди. Впрочем, у меня есть достоверные сведения только о дипломатах, а это специфическая профессия, и не исключено, что они отличаются от всех остальных. Или, может, за пределы Земли выпускают только специально обработанных. А с другой стороны, среди посольских есть супружеские пары, которые ведут себя совершенно нормально, — заметила она, скорее рассуждая вслух, чем разговаривая со мной.

— Тьфу, ну с этого и надо было начинать! — обрадовалась я. — Мало ли как там этих дипломатов обрабатывают, чтобы избежать утечки информации. Опять же, если есть нормальные семьи, то и отношения нормальные наверняка должны быть!

— Да я вообще не исключаю, что мама пошутила или от возмущения подобное ляпнула, если у них там что-то с этими землянами не получилось. Если совсем честно, она это не мне говорила, я случайно их разговор с отцом услышала, — улыбнулась Риза. — Так что воспринимай это как сплетню и относись критически. Просто очень уж к слову пришлось, я не могла с тобой не поделиться и не попросить быть поаккуратней.

— Если честно, ты только разбудила во мне азарт, — весело фыркнула я в ответ. — Спорим, я его всё-таки затащу в постель? После тренировок... Ладно, с учётом особенностей — после первого же рейса!

— Лу, это глупо и по-детски — спорить на подобное, — укоризненно протянула она.

— Ой, да ладно тебе! Один раз живём, кто за нас глупости совершать будет? Ну, давай! Мы же не всерьёз, а из принципа. На бутылку розового "Оре"! И я ещё Ику привлеку в роли третейского судьи, должен же кто-то факт завидетельствовать!

— Искушаешь, — с ироничной улыбкой вздохнула Риза. — Но разве я могу отказаться от возможности распить бутылку "Оре" в хорошей компании? Спорим. Но только без глупостей, ладно?

— Ты что, плохо меня знаешь? — наигранно возмутилась я.

— Хорошо, поэтому и уточняю, и ещё раз прошу быть осторожнее.

— Ай, ну что — осторожнее? Не прибьёт же он меня! Ну попросит держать грязные мысли и неприличные намерения при себе, и этим всё закончится. Уж подобную трагедию моя хрупкая психика переживёт!

На этой позитивной ноте мы и расстались, Риза пошла по своим делам, а я направилась в бассейн. Почему-то лучше всего мне думается именно в воде.

Уже через пару минут после заключения пари и мне начало казаться несусветной глупостью и ребячеством. Но со мной такое случается нередко: не успеваю удержать язык на привязи, и он мелет, что попало. Одно утешает, я обычно говорю глупости, а не гадости, и не успеваю никого обидеть. Напротив, окружающих это обычно забавляет, я же искренне считаю, что смех гораздо полезней волнений и скандалов, даже если смеются надо мной. Как говорит Ику, я "человек абсолютно уравновешенный, с порой даже слишком здоровой самооценкой", так что обидеть меня очень трудно. На моей памяти это получалось только у сестёр в детстве, а потом мы все дружно поумнели.

На втором кругу по бассейну я пришла к выводу, что про пари помнить буду, но активно бороться за победу и бегать за напарником, стирая подмётки, — уже вряд ли. Как минимум потому, что сама не люблю навязчивых людей. Проиграю — с радостью поставлю девочкам бутылку вина и в их компании посмеюсь над этим приключением.

Но прощупать почву всё равно стоило, причём не столько из-за пари, сколько из любопытства: раздразнили меня слова Ризы. Этот Юрий — приятный мужчина, и я в любом случае начала бы с ним кокетничать. Но сейчас гораздо сильнее хотелось выяснить, насколько земляне отличаются от остальных, действительно ли у них есть какие-то проблемы и если есть, то — какие? И вообще, насколько изменилась Земля по сравнению с картинкой в учебнике, насколько изменились тамошние порядки, чем живут и дышат современные обитатели прародины.

Историю Земли как неотъемлемую часть истории человечества знает каждый.

Впрочем, про "каждого" я погорячилась: заселённых миров много, и некоторые из них забыли даже себя, совершенно одичав. Да и знание это спорное — ученикам дают небольшой набор фактов и исторических вех, больше попросту не влезает в учебный процесс. А искать самостоятельно... информации много, она зачастую противоречива, и без специального образования разобраться во всём этом попросту невозможно.

По официальной версии, чуть меньше двух тысяч стандартов — земных лет — назад физик и геолог Олег Андреев обосновал и доказал принципиальную возможность существования того, что сейчас называется "геонавтикой". Опираясь на некоторые явления, необъяснимые современной ему наукой, он доказал возможность связи планет и иных крупных космических объектов не через внешнее пространство, именуемое космосом, а через внутреннее. Через точки гравитационного искажения, образующиеся внутри достаточно массивных тел. А если ещё точнее — через потоки однотипных веществ, сообщающиеся через эти искажения. В случае Земли таковым веществом стала вода.

Экспедиция, организованная Андреевым, обнаружила наличие на одном из полюсов огромного провала, естественного пути к условному "центру планеты", то есть точке входа в искажённое пространство. Одно из землетрясений древности сдвинуло что-то в земных недрах, и на входе в провал образовался своеобразный естественный клапан: проход действовал не постоянно, а открывался лишь изредка, в зависимости от погодных условий.

Когда открытие подтвердилось и люди прикинули перспективы, за контроль над этим провалом едва не началась война. В это же время на одном из континентов произошло катастрофическое извержение и взрыв супервулкана, которые стёрли с лица планеты несколько стран и доставили выжившим огромные неприятности. Но, по иронии судьбы, сопутствующее взрыву землетрясение заклинило открытый "клапан" на полюсе, распахнув для науки новые горизонты.

Правда, на некоторое время людям стало не до полюса и не до открытия гениального учёного, но в тот раз человечество удержалось на краю пропасти. Труды не забылись, исследования продолжились и через некоторое время достигли значительного размаха, теория потихоньку начала обрастать практическими наблюдениями и результатами, принесёнными автоматическими станциями. А через полторы сотни стандартов после совершённого Андреевым открытия к точке перехода отправился первый пилотируемый аппарат, которые создатели назвали "Гавия" — в честь какой-то земной птицы, умеющей нырять. Как это часто случалось в человеческой истории, название первого в своём роде устройства стало названием целого типа, и сейчас гавиями называют все аппараты геонавтов.

Дальше открытия посыпались одно за другим. Люди научились достаточно уверенно ориентироваться в пространственных складках, обнаружили пригодные для заселения планеты, основали колонии. С тех пор отгремело несколько крупных и без счёта мелких войн. Какие-то колонии отстаивали собственную независимость, потом — грызлись между собой. Кто-то деградировал, несколько планет оказались уничтожены старым добрым атомным и новым тектоническим оружием. Технологии забывались и утрачивались, открывались вновь, но главное, человечество потихоньку продолжало развиваться.

Земля не очень-то боролась за контроль над колониями. Открытие огромных пространств, пригодных для жизни, повлекло за собой новое великое переселение. Десятки, сотни миллионов покинули истерзанную прежними войнами и катастрофами Землю, и последней это пошло на пользу, старушка вздохнула с облегчением.

Незадолго до странного карантина прародину мало кто считал главной в политическом смысле, но она снискала себе научный авторитет, и здесь с ней, пожалуй, никто не мог бы спорить.

А потом... случилось то самое неизвестно что. И у меня имелся отличный шанс выяснить, что именно.

Лёжа на спине, я прикрыла глаза, вытянула и расслабила руки и ноги и вслушалась в стук собственного сердца — единственный звук, нарушающий тишину бассейна. В это время суток здесь почти всегда безлюдно, обитатели станции заняты делами.

Обстановка располагала, и я позволила себе погрузиться в медитацию. Стук сердца стал медленным, гулким, далёким. Тёплая вода мягко обнимала тело, помогая отрешиться от его ощущений. Чистый прохладный воздух пах только водой и немного — холодом, который как будто просачивался через прозрачные стены, отделяющие пресный бассейн от едва солёного моря. Если повернуться лицом вниз, можно увидеть тёмную толщу воды: пол здесь тоже прозрачный, а под бассейном располагается одна из глубочайших впадин океанского дна.