Чужое небо

— Выводы, несомненно, есть, Ооцука-сан, и немало... — профессор, по голосу бывший постарше своего собеседника, замолчал собираясь с мыслями.

— Я буквально слышу ваше "но", Хигути-сан.

Профессор тяжело вздохнул и даже немного замедлил шаг, судя по изменившемуся ходу каталки.

— Объект "14-Ч" является на данный момент самым удачным, господин генерал. Показывает великолепные результаты взаимодействия с наномашинами: увеличенная сила, ловкость, скорость принятия решений — практически суперсолдат, какими их представляют обыватели. У объекта "35-М" также выросли физические показатели, однако, по до сих пор непонятной причине организм отвергает колонию, поэтому требуются постоянные инъекции стабилизатора. При попытке записать параметры нанитов "14-Ч" 35-му мы получили удивительный эффект — цвет глаз, волос, пигментация кожи, даже некоторые особенности строения тела начали приобретать те же признаки, что и объекта 14! И это только одно удивительное открытие из многих!!!

Каталку начало потряхивать, видимо ученый начал в порыве чувств размахивать руками, но громкое покашливание и последовавший короткий смешок генерала прервал разошедшегося профессора.

— Я читал... кхм... пробовал читать отчеты, Хигути-сан, и честно говоря, рад что именно вы руководите проектом. Все эти тирозины, меланины, рассеяние Ми... Вы единственный из всей вашей братии умеете объяснить все... для генералов.

Я буквально почувствовал как из минуту назад лучившегося научным энтузиазмом ученого будто выдернули стержень. Скрипнул поручень остановившейся каталки от сжавшихся на нем рук, а последовавший смешок прозвучал как-то устало и обреченно.

— Не прибедняйся, Такеши-кун, на моих лекциях в Токийском университете ты был одним из лучших слушателей, и я тоже рад, что из всех генералов работать со мной поставили тебя. Вот тебе мое главное "Но" — объекты 14 и 35 женского пола. И не мне тебе объяснять — что это значит. Что значит для всех нас этот чудом выживший из всей контрольной группы мальчишка. Из ВСЕХ групп! Что могут дать дальнейшие исследования! Я уже стар, Такеши, мне недолго осталось, но я еще хочу увидеть как поднимет голову наша Родина... быть может благодаря этому ребенку.

В наступившей тишине отчетливо послышался короткий мат и скрип зубов генерала.

— И теперь эти... эта мелкая дрянь его у нас забирает!!! — шипению Такеши Ооцука мог позавидовать хор королевских кобр, — Как... как Комитет дал им на это разрешение!!!

— Ты еще не знаешь? — удивился профессор, возобновивший движение и, судя по волнению в голосе собирающийся следующей новостью окончательно добить генерала, — они забирают также "14-Ч", оставляя нам лишь 35 для дальнейшего изучения и отработки технологии, мотивируя это слишком большим оттоком средств на НАШ проект. Я говорил с Министром, проклятые немцы каким-то образом узнали о наших успехах и потребовали предоставить им документацию. В Министерстве готовы пойти навстречу этим гайдзинам, лишь бы не пришлось еще делиться с янки и русскими!

На этот раз молчание было более продолжительным, было слышно как генерал хватает ртом воздух... честно говоря, я мало что разобрал из последовавшей тирады, но уж мат русский человек способен различить всегда и везде. Каталка в очередной раз остановилась.

— Мы пришли, — в голосе ученого неожиданно лязгнула оружейная сталь, — приведите себя в порядок, Ооцука-сан, негоже в таком виде представать перед... ними. Мы еще не проиграли, Шинононо-тян конечно очень умна для своих лет и пользуется поддержкой Министерства и Комитета, но кому как не нам знать что это все временный эффект. Я не намерен бросать дело всей своей жизни ради прихоти какой-то девчонки, будь она хоть трижды гением! И я спрашиваю Вас, генерал Такеши Ооцука — Вы со мной?

Наступила тишина, по видимому мужчины смотрели друг другу в глаза. Затем со стороны генерала послышался протяжный выдох, свидетельствующий о взятии под контроль бушующих эмоций.

— Я с Вами, Хигути-сан, конечно же я с Вами.

— Вот и прекрасно, идем.

На этот раз процедура открытия очередных дверей была гораздо проще — всего лишь щелчок приемного отделения карты доступа и зубодробительное стаккато на клавиатуре. Дверь, на этот раз обычная, не напоминающая створки шлюзовой камеры, распахнулась от резкого толчка. Видно господин генерал не смог до конца взять себя в руки, успел подумать я, как вместе с вошедшими чуть не оказался сметен потоком словесного поноса.

— Ага, Хигути-сан, здравствуйте, вы читали мой последний доклад на тему электронных систем управления экзоскелетами класса "М"? Нет? А отчет об оптимизации энергетических параметрах силовых полей? Тоже нет!? Ах, ну да, у Вас же и так много работы, так много работы с исследованием нанотехнологий, кстати, мой очерк об использовании наномашин во внешней обшивке космических и глубоководных кораблей... Ой, Ооцуки-сан! Здравствуйте!!!

Даже если б можно было шевелиться, я бы смог только моргать и делать в состоянии крайнего ох... опупения. Говорившая по видимому сидела на столе, потому как во время короткой передышки раздался удар каблучков об пол, резво застучавших в мою сторону.

— А что у Вас с лицом, Ооцуки-сан? Я всегда знала, что военные слишком много переживают, постоянная стрельба, войны, стрессы и прочие учения негативно влияют на нервную систему. Ой, Ооцуки-сан, а хотите...

— Шинононо-сан, объект "97-И" доставлен. Вся сопроводительная документация по проекту содержится в данном пакете, — профессор решил видимо спасти генеральский мозг от такого выноса, а заодно окружающих от повторения матерного загиба уже по эту сторону дверей, — однако я просто обязан заявить...

— Ой, спасибо, спасибо, спасибо, Хигути-сан! Это же замечательно! Ой, посмотри какой няшка, Чи-тян! Так и хочется потискать!!! Так, бери его и вези быстрее в 3-ю лабораторию, нам нужно провести огромное количество тестиков и проверочек, сделать парочку укольчиков...

Каталка с моей к счастью для окружающих неподвижной тушкой, с забитой вопросам и матюгами головой покатилась дальше. Причем своего нового "водителя" я ощущал очень слабо, легкое спокойное дыхание, человек невысокого роста, явно ниже профессора, хотя ход моего средства передвижения был ровным и плавным. Снова двери, на этот раз просто раздвинувшиеся перед каталкой, длинный коридор, двое дверей и судя по раздавшемуся шипению — дезинфекционная или шлюзовая камера. Спустя примерно минуту очередная герметичная перегородка поднялась и пропустила нас очевидно в пресловутую третью лабораторию. Каталка остановилась и наступила полная тишина.

Ох, если бы я мог хотя бы говорить или хотя бы немного двигаться, чтобы хоть как-то выразить обуревающие меня чувства... все что я мог — так это лежать, прислушиваясь и тихо зверея... оттого что меня разглядывали. Со спокойным любопытством, как неведомую зверушку, обдолбанную транквилизатором и оттого совершенно не опасную, как гребанный объект "97-И", который надо изучить и препарировать. Это полное бессилие, невозможность даже увидеть своих будущих мучителей и тем более что-то сделать заставляло исходить такой ненавистью и злобой, какую никогда не ощущал прежде. В душе пылало лишь одно желание — вцепиться в глотку, рвать зубами, когтями до смерти, неважно чьей, лишь бы не ощущать этого бессилия... и страха перед неизвестностью.

Сосредоточенный на своих чувствах я не услышал открывшейся двери, цокота каблучков и очнулся лишь тогда, когда давешняя балаболка уже вогнала в меня шприц с какой-то хренью... Больно не было, какая там боль при заблокированных нервных окончаниях, зато сам факт укола и появления одного из главных действующих лиц заставил вновь напрячь слух. Судя по всему в инъекторе была какая-то вырубающая гадость, поскольку дальнейший разговор я слышал лишь урывками.

... чертовы старые маразматики, что один, что другой! Все мечтают о былом величии, торжестве справедливости, — в голосе говорившей (девчонки? девушки?) уже не было восторжено-идиотских нот, только недетская усталость и усмешка, — в их понимании конечно.

— Ты на них обиделась, Табанэ-тян? — да что за херня тут твориться, еще одна девчонка! Судя по ощущениям, та самая что везла меня сюда.

Та, которую назвали Табанэ, весело рассмеялась.

— Ни ка-пель-ки! Но весь их разговор по пути сюда я все же записала... на всякий случай. Та-а-а-ак, а теперь посмотрим, что у нас ту-у-ут...

От сказанного с таким предвкушением меня внутренне передернуло. Со странной накатывающей сонливостью бороться становилось все труднее и труднее.

-... очень интересные показатели, я бы сказала чрезвычайно, — обладательницу высокого и веселого голоса очень хотелось удавить, картина моих рук на тонкой шее и воображаемый хруст позвонков на миг перебил накатывающую муть, — сейчас мы проведем настроечку под твои параметры, Чи-тян, заодно заблокируем память, ха-ха-ха, ну надо же "может вспомнить, а может и не вспомнить", у меня не вспомнит! И будет у тебя очаровательный младший братишка...

Ответ второй слился для меня сначала в невнятное бормотание, а затем и вовсе расплылся фоновым шумом. Сознание в очередной раз покинуло бренное беспомощное тело.

Глава 2.

Когда за посетительницами больничной палаты закрылась дверь я откинулся на спинку кровати в положении полусидя и, немного посидев с остановившимся взглядом, закрыл лицо руками. Плечи вздрагивали, со стороны должно было казаться что я сдерживаю рыдания... честно говоря даже не знаю что мне делать — плакать или смеяться. То что в горло перехватило от бушующих эмоций, заставляло иногда попросту задыхаться. Так что, да, для сторонних наблюдателей это должно было показаться сдерживаемым плачем. А меня просто попускало. Я и раньше мог задавить эмоции на некоторое время, очень помогало в решении проблем и особенно на судебных заседаниях, зато отходняки после такой блокировки были кошерными. Сейчас, после просмотра разыгранного передо мною представления, просмотренного мною с каменным лицом, меня просто трясло от жуткого коктейля эмоций. Хотелось громко и долго орать, причем преимущественно самым грязным матом, на который только способен, а прибежавшим на шум поразбивать в хлам морды...

Я резко отнял руки от лица и положил их на ослепительно белое покрывало, которым был укрыт до пояса, пошевелил пальцами... и с огромным трудом задавил желание истерично заржать. Посидев некоторое время, сжал-разжал пару раз кулаки, о-о-о-очень глубоко вдохнул, гася вспышку бешенства, тряхнул головой, сосредотачиваясь. Минут через пять это даже почти получилось.

Итак, глубокий вдох, будем поддерживать позитивный настрой, долгий выдох, начнем с плюсов моего положения... глубокий вдох. Во-первых, я жив. Этот знак сложения большой и жирный, несмотря ни на что. Во-вторых, вдох, я здоров и неплохо себя чувствую, несмотря на нахождение в больнице, все прогнозы как меня успели обрадовать, так, вы-ы-ы-ыдох... неплохие. В-третьих, у меня в груди встроена фабрика по производству наномашин, которая собственно и залатала все имеющиеся повреждения и исправила недостатки, что в перспективе, не забыть вдохнуть, в перспективе, если мыслить так же позитивно, способна дать неплохие способности и апгрейды. На этом основные плюсы заканчиваем. Выдох!

Поглядев на руки, заметил что пальцы нервно подрагивают, снова сжал кулаки. Попробовал материться мысленно, получилось не очень, однако все же чуть полегчало. Ага, на чем я остановился, а теперь минусы в студию!

Первое и самое главное — не лежит на этой койке тело Сергея Сергеевича Малахова, 29 лет от роду, инженера-землеустроителя маленького городка на границе с Украиной, то ли нелепо умершего от поражения электрическим током, то ли лежащего в коме в обшарпанной, не чета этой, палате в родной больничке... то ли мирно кушающего кашку в сельской психушке, если произошел перенос сознания...

Снова закрываю лицо, чтобы никто не срисовал злую мрачную ухмылку на губах. А вот хрен вам, неизвестные уроды, закинувшие меня сюда, здесь именно я, Малахов С.С., пусть и закинутый в тело японца другого мира. Еще не знаю как, но я вернусь, обязательно вернусь, потому что ТАМ МОЙ ДОМ!!! Было время, читал я как-то рассказы о всяких попаданцах, получивших суперспособности и двинувшихся на этой почве головой. А причина такого отношения проста — за все надо платить, всегда и везде, ничто не дается просто так — это закон мироздания. Не только нашего... черт, там мои родные, старики, о которых хрен кто позаботится кроме меня, пусть и опостылевшая, но все-таки работа, какие-никакие друзья. Каким бы хреновым не был мой мир, но он МОЙ и этим все сказано.

Так, ладно, выдохнуть, что мы имеем? А имеем на данный момент тело коренного японца, отчего-то не очень похожего на японца, не был, не замечен, не привлекался... быть может потому что этому Оримуре Ичике, фу мля, ну и имечко, было пять лет от роду, когда сюда спустилось мое сознание, теперь вернее на сегодняшний день уже шесть... вчера исполнилось. Был этот парнишка судя по всему сиротой, причем сиротой с конкретным нарушением зрения, родители которого не долго думая сдали его в специнтернат, и свалили за границу в неизвестном направлении — наслаждаться жизнью и строгать новых, по возможности здоровых спиногрызов. Так и жил ребенок целых два года, постепенно теряя остатки зрения и учась ориентироваться в пространстве на слух и наощупь, пока не пришли в интернат суровые, но бесконечно добрые дяди в черных костюмах с правительственными корочками. Посветив ксивами, напугав подписками и развешав в утешение по ушам руководства интерната местной лапши, японские люди в черном забрали несколько десятков детей обоих полов и разных возрастов — для применения "новейших передовых методов лечения различных заболеваний". Как пел Трофим: "Что было дальше — угадать несложно..." — единственный выживший Ичика из двух десятков виденных Оримурой интернатовцев. Да и номер 97 и откровения профессора Хигути ясно показывают, что группа была не единственной.

А дальше, после моего стремительного влетания в тушку мальца, и такого же стремительного излечения, началось самое интересное. Такого уникального меня резко перехватывает у уже настроившегося на планомерную и неспешную вивисекцию во славу узкоглазой родины Хигути какая-то мелкая деваха. И эта Табанэ, розовое у... божество, явно имеет гораздо широкие полномочия, чем руководитель такого проекта и курирующий его генерал!

Откуда я знаю про розовый цвет? Ооо, так дальше еще интереснее! Отбив меня у парочки ученый-генерал, в той самой третьей лаборатории эта мелкая с..., короче — она произвела настройку моих нанитов, подобную той, о которой говорили в коридоре Хигаси с Ооцуки. То бишь я теперь мужская (а я проверил первым делом, слава Фаберже) копия той самой Чи-тян, или объекта "14-Ч". А вот укольчик, стирающий память, не сработал. То ли потому что мозг был в тот момент активен, то ли мои наниты растащили его на необходимые для восстановления компоненты, но факт остается фактом — память я сохранил не только свою за почти три десятка лет, но и немногое из детства предыдущего владельца тела.