Авантюра адмирала Небогатова гл.20 (вся)

Самому же адмиралу Небогатову было не до выпивки. Распрощавшись с Ляпуновым он отдал приказ "Николаю", "Мономаху" и "Светлане" выйти сейчас, 16 июня в море и дожидаться вспомогательные крейсера и госпитальный "Орёл" у мыса Марии, будучи в готовности к отражению атак японских миноносцев.

Вице-адмирал решил избегнуть толчеи и возможных посадок на мель при выходе всех семи судов разом. Да и самые грозные корабли на следующий день будут не стеснены в манёвре и прикроют, если потребуется, госпиталь и тройку "вспомогателей".

Попова, Смирнова и Шеина командующий "подбодрил" приказав отсигналить начинающим манёвр кораблям: "Проходя фарватерами соблюдать предельную осторожность. Помнить о "Богатыре". Каперанги впечатлились и выбрались на чистую и большую воду (разумеется, в сравнении с Амурским лиманом) без происшествий.

Здесь нужно отдать должное инициативе и распорядительности флагманского штурмана второй Тихоокеанской эскадры, полковника Владимира Ивановича Филипповского. Блестяще проведя старые броненосцы в устье Амура он не успокоился и, невзирая на возраст и болячки, с благословения Клапье де Колонга собрал молодых штурманов и отправил их на катерах картографировать район возможных боевых действий. Южнее мыса Лазарева ходили осторожно, на баркасах — минные банки это не шутка, а вот в Сахалинском заливе полковник молодёжь погонял изрядно. Выучка судоводителей, благодаря такой интенсивной практике резко выросла и Небогатов на второй день пребывания в Николаевске, отправил в Петербург представление на чин генерал-майора и орден св. Владимира с мечами для неугомонного полковника, — заслужил.

Вообще, месяц в "Амурской луже" экипажи провели с толком. Люди отдохнули, выспались. Напряжённая боевая учёба после тяжелейшего океанского перехода и убийственных угольных погрузок казалась пустяковым делом.

Конечно, Клапье де Колонг старался подтянуть и артиллеристов, и минёров, которых прикомандировал к миноноскам, приписанным к крепости, но никто так не "натаскивал" подчинённых, как Филипповский штурманов.

Возможно, тут сыграл роль и удар, приключившийся с адмиралом Иессеном, после напоминания ему Небогатовым о судьбе крейсера "Богатырь" — случай сей, мгновенно перешёл в разряд флотских легенд и баек, а штурмана даже придумали тост: "Чтобы курс прокладывать под флагом адмирала Небогатова". Ну а Владимир Иванович ежедневно напоминал о цене возможной ошибки и о "Богатыре", находящемся в доке, вместо того, чтобы гонять японские крейсера...

Пока же вечером 16 июня Небогатов, Клапье де Колонг и Семёнов "соображали на троих". Крепкий чай и крепкие выражения согревали беседу единомышленников, изрядно прошедшихся по инициативам умников "из под шпица" и из "Царского села".

Три морских офицера не были гениями войны на суше, но прекрасно понимали, что десантирование на Хоккайдо, о котором возмечтал император практически неосуществимо. Но пойти против высочайшей воли означало одно — перевод с воюющего флота на тыловую канцелярскую должность на Балтике. И оставалось только уповать на успешное наступление русских армий в Маньчжурии, которое вынудит Японию к скорейшему заключению мира.

— Затягивание войны не в интересах России, — Небогатов когда нервничал, начинал ходить по салону. Сподвижники знали о такой привычке своего адмирала и спокойно сидели в креслах, — но идиотская затея с овладением Хоккайдо показывает, что даже обратись японцы к посредникам, Николай намеренно выставит требования для самурайской гордости неприемлемые. И это когда по стране полыхают поместья, повсюду стачки и забастовки, даже на оборонных заводах!

— Но, Николай Иванович, — Семёнов привычно оппонировал адмиралу, дабы их "спор" помог найти оптимальное решение. Клапье де Колонг здесь выступал в роли сомневающегося и колеблющегося, то присоединяясь к первому спорщику, то поддерживая второго дельными предложениями, — Ляпунов, с которым вы сегодня беседовали, настроен на беспрекословное исполнение ваших приказов, Владивостокская крепость без звука выделяет батальоны на усиление Николаевска и Сахалина. Когда такое было, чтоб флот играл первую скрипку, не заглушаемую армейским барабаном?! У Степана Осиповича не получилось, а вы — бах и сумели! Надо этим обязательно воспользоваться, вытребовать как можно больше для усиления Тихоокеанских эскадр. Война закончится, рано или поздно, но флоту российскому быть и развиваться далее. Давайте продолжим подготовку к десантированию на Хоккайдо, всё одно раньше сентября армейцы не соберут на острове пару дивизий, а меньшим числом лезть в Японию — самоубийство. А там, глядишь и перемирие, да мало ли что случится за три месяца войны.

— Константин Константинович, — Небогатов уселся на диван, похоже командующий, находившись по салону, определился с приоритетами, — завтра с раннего утра, определите команду по траление в проливе Невельского и далее на юг. На тщательно "прочёсанную", на сто процентов "чистую" воду выводите оба ББО, пускай даже пару снарядов главного калибра по японцам выпустят, если те будут маячить в пределах досягаемости. Никаких прорывов как Миклуха не устраивать, — и "Сенявин" и "Апраксин" вам здесь нужнее чем Бухвостову. Но показать активность именно броненосцев береговой обороны в Татарском проливе, после "Ушакова" крайне необходимо. Камимура не сможет не отреагировать. "Наварин" берегите как зеницу ока, пускай пока стоит на приколе, ничего страшного. Умельцев с "Камчатки" наладивших ваше чудо четырёхтрубное разрешаю массово поощрить, всем представления мною будут поддержаны. О денежном вознаграждении надо подумать, всё что в силах командующего флотом — сделаю.

Хромому "Сисою" надлежит и далее прикрывать стоянку флота за минными банками со стороны Сахалинского залива. Устройте совместное учение минных катеров и "Сисоя" по отражению неприятельской атаки. Не исключаю, что помимо "Днепра", ещё кто-то из наших к вам заглянет на огонёк. Возможно, некоторые крейсера и вернутся из рейда на вашу "Амурскую базу флота". Встаёт вопрос по обеспечению углём, но он решается, провизия и боеприпасы будут доставлены в ближайшие две-три недели. До этого срока, надеюсь, подержитесь.

— Николай Иванович, — командующий "Сахалинской эскадрой" потупился, — я, так уж получилось, в казну руку запустил, прошу понять и помочь...

Видя, что вице-адмирал и капитан второго ранга слова вымолвить не могут, настолько ошарашены и огорошены, Клапье де Колонг поспешил разъяснить.

— На трофейной "Ольдгамии" керосину в упаковках хоть залейся. Вещь в хозяйстве нужная. Я подумал и своей властью "отдарил" в ответ жителей Николаевска, за их гостеприимство и бескорыстную помощь флоту мясом и овощами. И в Александровск тоже передали. Всё записано до банки куда и сколько ушло. Люди довольны, благодарят флот. Но только юрист наш заметил, что я фактически расхитил казённое имущество и дело открывать придётся. Так и сказал: "Война войной, но закон восторжествует"...

В ответ на покаянную речь Клапье де Колонга, Семёнов расхохотался, а Небогатов выругался.

— Константин Константинович, не пугайте так меня больше. Вашего законника я сегодня же зачисляю в штаб флота, пойдёт со мной на "Урале", а трофейный груз, ну оформите как-нибудь. Наверняка "Ольдгамия" на мель садилась, жестянки помялись, протекать начали. Во избежание пожара все негодные банки за борт и выбросили. Ну что вы, право, как мичман наивный. Не себе же в карман, на благое дело!

— Далее, Константин Константинович, на обустройство позиций на берегу экипажи привлекайте только в крайнем случае, Ляпунов будет сейчас вам "подбрасывать" дружинников из матёрых воров и убийц, тех кто перевоспитанию не поддаётся а в дружину подался исключительно из-за шкурных интересов. Таким умникам вместо винтовок — лопаты и кайло в руки! В случае неповиновения — суд военного трибунала! Не бойтесь расстрелять показательно пару-тройку уголовной сволочи. Подчёркиваю — именно таких, на которых клейма ставить негде — к стенке! Вешать не надо, верёвка сутяжничеством и тюрьмой отдаёт, а мы воюем, расстрел — самое то. И грозно и торжественно. Повторюсь — не бойтесь, не бойтесь проявить твёрдость в отношении воров и преступников, дисциплина на эскадре только укрепится. Обнаружите революционных агитаторов и подстрекателей — кайло им в руки и с ворами в один барак. Если даже перережут друг друга — наплевать и растереть. В то же время правильных дружинников всемерно поощряйте, особенно тех, кого на постах наблюдения характеризуют положительно, зачисляйте таких во вспомогательный батальон флота. От моего имени обещайте непременную амнистию и все льготы причитающиеся военным морякам, если останутся служить на Тихоокеанском флоте. Соответствующий приказ я подпишу завтра утром, перед выходом.

Вашу идею о создании "передвижных береговых батарей", в Татарском проливе считаю правильной. Но необходимо добавить трёхдюймовок, посмотрите, откуда можете снять, а то, судя по рапортам, от 47-милиметровых пукалок никакого толку.

— И последнее, Константин Константинович. Надеюсь, до этого не дойдёт. Но мало ли — война. Вдруг так повернётся — японцы всей мощью обрушатся на вашу эскадру. Не повторяйте ошибок Порт-Артура, погибайте с честью, в море. И не бестолково, а постарайтесь нанести максимальный вред неприятелю. Благоглупости же о затоплении кораблей, чтобы впоследствии они "послужили России" — чушь полная. Броненосцы ваши старьё, их поднять и восстановить дороже будет. Бородинцы и те через два-три года устареют.

— Ну, это вы хватили, Николай Иванович. Современные линейные суда. Лет пять точно будут оставаться в числе лучших.

— Вот и посмотрим, Владимир Иванович, через пять лет, ежели доживём. Я-то в отставке буду в преферанс поигрывать, а вам водить эскадры. Какие они только будут эскадры будущего. Уже сейчас подводные лодки не дают Того схватиться с Бухвостовым в эскадренном бою. Какие то "керосинки", а ведь опасаются их японцы, хотя самураи далеко не трусы. Нет, не трусы...

— Николай Иванович, тогда почему вы против идеи отбуксировать "Сома" к проливу Лаперуза? Глядишь, и подловят наши "водолазы" самого Камимуру на "Идзумо".

— Только лишь потому, что самодвижущиеся мины ни к чёрту, отказов больше чем на миноносцах. Из трёх если одна сработает — успех. А рисковать лучшими кадрами, каждый из которых на вес золота я не могу. Дождёмся германских мин, они уже заказаны, оплачены и скоро двинутся к нам, на восток. Пока же тренируются пускай наши покорители глубин. Они свой хлеб и так едят не зря. Я телеграфировал императору и генерал-адмиралу, что наличие подводных лодок во Владивостоке — фактор стратегический. Это Беклемишев и Плотто не дают японцам пройти в залив Петра Великого. Это их "керосинки" страшат Того, а вовсе даже не "бородинцы"...

— Ну, заговорили мы вас, Константин Константинович, пора и честь знать. Надо ещё с бумагами разобраться, подписать приказы по флоту, те, что вашей доблестной "Сахалинской эскадры" касаются.

Небогатов не поддался на уговоры заночевать на "Наварине", сославшись на ворох неотложных дел, и отбыл вместе с Семёновым на "Урал".

Утро 17 июня 1905 года выдалось дождливым, но морось и сырость не помешали штурманам и лоцманам идеально вывести "Урал", "Терек", "Орёл", и "Кубань" к мысу Марии, где их дожидались "Николай", "Светлана" и "Мономах".

Небогатов ранее имел разговор с Поповым и заявил, что командирует его в Петербург за адмиральскими "орлами" и подкреплением для флота. Бравый каперанг расчувствовался и испросил разрешения вывести крейсер ещё в один поход, стоя на капитанском мостике, дабы потом, во Владивостоке передать "Мономах" в достойные руки. Командующий не возражал. Хотя и удивился, с чего вдруг Попов решил, что получит приказ прорываться на броненосном старичке в залив Петра Великого. Нет, там уже есть идеальная "брандвахта", — Небогатов сберегая ресурс новых кораблей сразу после прихода в Золотой Рог отряда "бородинцев" начал нещадно эксплуатировать "Донского".

И пусть скоростью ветеран флота похвастать не мог, но командир и старший офицер старого крейсера были отменными воспитателями, и на "Донской", на выучку к Лебедеву и Блохину Небогатов, а затем и Бирилёв отправляли "прохлаждающихся" матросов с "Бородино" и "Богатыря". Простаивающих офицеров и артиллеристов адмиралы загоняли на "бородинцы", а вот кочегары и новобранцы Экипажа отбывали на "Донском" свою "учебную повинность", выслушивая педанта Блохина, как надлежит орудовать лопатой, как правильно подбрасывать уголь в топку и т.д.

Старшие офицеры флота понимали, что после войны такой "антиквариат" как "Донской" и "Мономах" даже в учебные корабли не сгодится. А потому решение Небогатова даже Лебедев не критиковал и не оспаривал. Но, похоже, Попов всерьёз ожидал для "Мономаха" ответственного задания.

Вице-адмирал понять не мог, откуда у командиров "Николая" и "Мономаха" уверенность, что они пойдут во Владивосток. Вообще Николай Иванович многого не мог понять. Например, как нелепые слухи, рождавшиеся во владивостоксих кабаках о скором десанте на Хоккайдо, через неделю облекаются в императорскую директиву, точь в точь повторяющую пьяное бахвальство и стратегический бред писарей из штаба Тихоокеанского флота и Владивостокской крепости...

В кругу единомышленников адмирал позволял себе пошутить, что уровень стратегического мышления у питерских стратегов вполне соответствует унтерам гарнизона и кондукторам эскадры и поменяй их местами, ничего в военной политике империи не изменится.

Семёнов, посвящённый в планы командующего, сожалел, что так и не удалось добавить хотя бы ещё пару 120-миллиметровых орудий к двум на "Урале" имеющимся. Каждый ствол выше трёх дюймов был у Клапье де Колонга учтён и отрывать столь нужные для обороны водного района орудия для установки на вспомогательный крейсер контр-адмирал категорически не разрешил. Куда девалась его мягкость и податливость. Владимир Иванович даже пытался через Небогатова надавить на строптивого "сахалинского адмирала", но комфлота посмеялся и поддержал Клапье де Колонга.

— Всё, Владимир Иванович, отплавались. И вы и я. Даст Бог, придём во Владивосток и оба на берег, бумаги перебирать. Заждалась нас штабная работа, да и Свенторжецкий скучает. Как только соединимся с Брусиловым, оставляете "Урал" на старшего офицера, он у вас дельный, справится, и со мной на "Громобое" во Владик. Не испугаетесь? Я то дважды проходил Цусиму и туда и обратно, а вам — впервой.

— Куда я от вас, Николай Иванович, но жаль, не удалось усилить артиллерию на "Урале". Да и на прочие вспомогательные крейсера не мешало бы от четырёх до восьми скорострельных шестидюймовок поставить. Совсем бы другие корабли получились.

— Эк вы хватили, господин капитан второго ранга. Не только вам, и мне этого хочется. Но — откуда взять? Одно радует — идут радиостанции германские к нам, недолго вашему крейсеру гордиться своим, единственным на флот дальнобойным радиотелеграфом. И орудия снимают частью с Черноморского флота, частью с балтийской береговой обороны. Хотя сие означает — война до победного конца. Закусил удила император, а родственнички подзуживают. Как же — "маленькая победоносная война". А расхлёбывать — нам...