Переполох в Дахаре

Принца мучало плохое предчувствие. Весь день, с момента расставания с Греином и до самого вечера он проходил задумчивый, пытаясь понять, что же его так сильно гложет. Почему он чувствует, будто совсем скоро произойдёт нечто ужасное. И, к сожалению, головная боль была всем, до чего молодой человек додумался.

Повинуясь приказу отца дахарский принц явился к назначенному часу в тайный кабинет короля. Неподалёку от входа стоял кряжистый парень и что-то напряженно учил, периодически сверяясь с листом пергамента в руке. Принц всегда удивлялся, как такой человек сумел пробиться в маги и стать одним из лучших учеников Греина. Он совсем не походил на типичного мага, да что там, даже колдовской плащ смотрелся на нём неуместно, словно бродягу нарядили бароном. Их взгляды встретились.

— Приветствую, ваше высочество, — маг сделал лёгкий поклон.

— Здравствуй, Орим. Все уже в сборе?

— Разумеется. Ждут только вас, ваше высочество.

— Прекрасно, — ответил принц и, не удосужившись постучаться, вошёл в кабинет.

Орим не лгал, здесь и вправду ждали только его. Войдя, принц сдержанно поздоровался с отцом, вновь поприветствовал Греина, пожал руку Харгаку — главе южной гильдии, его брату Наргаку, вежливо кивнул его сопровождающему, а затем и далёкому гостю, который до сих пор так и не снял капюшон и стоял немного поодаль, как бы отстраняясь от всех остальных. Его лицо под капюшоном казалось угольно-чёрным, из-за чего яркие, желтые глаза как будто светились.

Король дал знак страже, те заперли входную дверь, открыли тайный проход, и они вошли в длинный и тёмный коридор, освещённый редкими светящимися камнями. Король, маги, чужеземец, все шагали уверенно, и только принц опасливо поглядывал по сторонам. Он впервые спускался туда, под королевский дворец, по тайному пути к недрам горы, где маги проводили свои таинственные обряды, чтобы усыпить Дахар.

Путь оказался неблизким. Они миновали десятки поворотов, длинный тоннель превратился в лестницу, спускающуюся всё ниже и ниже, всё глубже и глубже. Чем дальше они шли, тем душнее и затхлее становился воздух, тем жарче и страшнее становилось принцу, так, что аж в голове темнело, но он мужественно преодолевал коридор. Шаг за шагом.

Несколько раз ему казалось, что вот-вот, и своды пещеры обрушатся на них, похоронив всех под грудой камня. Порой думалось, что ещё немножко и они доберутся, но то было всего лишь его воображение. Когда же они, наконец, добрались, ему открылась захватывающая картина. Огромная пещера, похожая на гигантский купол, совсем необработанная, усеянная крупными камнями. В центре её была идеально круглая гигантская дыра, откуда шел легкий серый дымок. Только сейчас принц заметил, что идеально круглая дыра ограждена каменными перилами, а пол пещеры представляет собой совершенно ровную каменную кладку.

— Добро пожаловать в недра горы, сын, — сказал король и, повернувшись к магам, бросил, — приступайте.

Принц остался рядом с отцом, наблюдать за работой волшебников. Те же, вместе с чужаком, пошли к дыре. Обошли её по кругу, зачем-то заглядывали внутрь, что-то смотрели и совершали странные, непонятные ему действия. Так продолжалось около часа. Вскоре маги присоединились к королю и только чужак стоял, вглядываясь в бездну и изредка постукивал посохом, да разглядывал костяшки на нём. Закончив, он неспешно подошел к остальным.

— Я предупреждал. Дахар гневается, — тихо произнёс чужак, не дождавшись вопроса.

— Это мы и так поняли, — раздражённо фыркнул Греин, — что-то новое вы сказать можете?

— Тише, Греин, — Харгак жестом заткнул мага, — мы не хотели грубить. Каковы ваши прогнозы?

Чужак покачал головой и тяжело вздохнул. Король побледнел, рядом с ним напряженно сглотнул Наргак.

— Усыпить нельзя. Не сейчас. Слишком поздно. Я говорил вам тридцать лет назад — позвольте горе выплеснуть гнев, вы не слушали, а тогда ещё можно было обойтись меньшим. Сейчас — нет. Слишком долго тянули.

— Но мы не можем так просто позволить ему взорваться! Где мы, по-вашему, будем пережидать извержение?! На какие деньги мы будем отстраивать город?! Как мы избавимся от последствий? А что будет с нашими шахтами после гнева Дахара?

— Отец, успокойся, — принц поспешил успокоить разбушевавшегося родителя, но гость ответил спокойно, словно и не слышал монарха, который махал руками так, что торговцы на базаре бы позавидовали.

— Не могу знать, — покачал головой чужеземец, — Вы просите проверить и помочь — я делаю. Я говорю правду. Усыпить Дахар нельзя и с этим придётся мириться.

Король засопел, прикрыл глаза на секунду и, успокоившись, грубо отпихнул сына.

— Как скоро он сломит барьер? — вмешался Харгак.

Чужеземец перевёл взгляд на мага.

— Уже ломает. Вы не чувствуете? Разве он не толкался последние дни?

— Проклятый Рагнор, всё его козни... — прошептал король хрипло.

Маги промолчали, но на их лицах слова чужеземца тоже отразились. Греин задумчиво смотрел в пол, Харгак кусал ноготь большого пальца, забыв, что его видят. Наргак нервно теребил кольца, а его сопровождающий весь покраснел от нервного напряжения. Принц злорадствовал. Он помнил, что последний месяц, вулкан, и вправду сильно трясло. Настолько, что шахта эверита чуть не обвалилась, во дворец закупили новой посуды, а в народе начали шептаться, безопасно ли оставаться в городе? И теперь, когда чужеземец обмолвился, что уже предупреждал об этом принц думал, что отец наконец-то посмотрит правде в глаза.

— И... как скоро он её проломит? По нашим расчётам, это должно было случиться через два месяца, но теперь... я уже ни в чём не уверен, — поинтересовался Наргак.

— Я чувствую напряжение. Сильное. У вас есть декада. Времени хватит, чтобы увести жителей...

Король отозвал магов и сына в сторонку, оставив чужеземца стоять рядом со стражей. И то, о чём они начали говорить, повергло принца в шок. Он был обескуражен настолько, что не сумел вымолвить и слова, слыша, как отец и колдуны обсуждают то, сколько эверита они успеют добыть при максимальных усилиях за это время и сколько руды они успеют обработать, если задействуют максимум работников.

— Обработка не имеет значения, забудьте о ней. Сейчас важнее добыть как можно больше камня. Можно даже приостановить добычу всего остального.

— Даже золота? — удивился Греин.

— Нет, с золотом я погорячился, — покачал головой король.

— Но отец, шахта эверита уже почти истощилась. Может, всё-таки, стоит вывести... жителей? — под взглядами магов и короля уверенность принца таяла. Последнее слово он произнёс чуть ли не шепотом.

Повисла напряженная тишина. Король разочарованно покачал головой и, не вымолвив и слова, вернулся к обсуждению с магами. Больше на принца внимания никто не обращал. Даже колдуны поглядывали на него с лёгким презрением. Закончив, они вернулись к чужеземцу. После этого "обсуждения" принц чувствовал себя так, словно искупался в дерьме.

— Его величество очень интересует, сможем ли мы милостью Хамала хотя бы задержать извержение? — спросил Харгак чужеземца.

— Не стоит этого делать. Лучше, как можно скорее уйти отсюда. Я же говорил, шутить с Дахаром уже не выйдет.

— И всё же, нам бы очень хотелось узнать, сможем ли мы задержать его, хотя бы ненадолго.

Тот возвёл очи к сводам пещеры, и снова отправился к дыре. Он стоял над ней несколько минут без движения, взглянул на посох, потрогал кости, немного поколебался и, вернувшись к ожидавшим его людям, совершенно спокойно дал ответ.

— Да, разумеется, сможете.

— На сколько?

— Два месяца, может больше.

— Прекрасно! — воскликнул король, — сколько жертв нужно принести Хамалу на этот раз?

— Постойте, каких ещё жертв?! — не выдержал принц.

— Боги, за какие грехи он мне? — взмолился король и, повернувшись к сыну, прошипел, — думай головой, а не задавай тупые вопросы, — и очень тихо добавил, — Не позорь меня.

Молодой человек хотел ответить. Очень хотел, на языке уже вертелось несколько ядовитых слов, но, тяжело вздохнув, он проглотил их. Отец был на взводе и перечить ему сейчас было равносильно отказу от престолонаследия.

Когда инцидент с принцем исчерпал себя, король повторил вопрос к чужеземцу.

— Три сотни человек.

— Сколько?! — воскликнул Греин.

— Три раза по сотне человек, — повторил чужеземец.

— Забери его Рагнор, похоже, придётся снова обрушить шахту...

Принц прикусил язык. Он помнил трагедию пятилетней давности, когда шахта обрушилась, похоронив около сотни рабочих. Однако, молодой человек даже представить себе не мог, что за этим будет стоять его отец. Он даже порывался уйти обратно во дворец, но, вспомнив путь сюда, побоялся это сделать. А разговор, меж тем, подошел к концу, и вся делегация двинулась обратно на поверхность.

Когда чужеземец, король и два верховных мага покинули их общество, принц, дождавшись, пока сопровождающий Наргака уйдёт прочь, обратился к оставшемуся колдуну.

— Греин, постой.

— Да, ваше высочество.

— У меня есть к тебе небольшая просьба. Я хочу поговорить с твоим учеником.

— С Оримом? — удивился маг.

— Нет, с чужестранцем. Пусть придёт ко мне через день.

— Будет сделано, ваше высочество, — поклонившись, маг удалился.

Принц проводил злым взглядом удаляющуюся фигуру. До похода магов в недра горы осталось девять дней.

* * *

Орим быстрым шагом двигался по оживлённой улице. Последние дни Дахар стал сам не свой. Всюду слышались разговоры о гневе Хамала. Повисла гнетущая атмосфера страха. Жить в самом богатом городе юга стало небезопасно. За прошедших восемь дней Дахар встряхнуло около шести раз. Последнее землетрясение забрало с собой кусок внешней стены, одну из башен и несколько домов. Тонкий ручеёк беглецов уже тянулся из Дахара на восток, в ближайшую провинцию Брюма. Орим как раз утром был у ворот, провожал брата и его семью в путь. Он отдал родным большую часть своих денежных сбережений, дабы помочь им обосноваться на новом месте. Юный чародей даже нанял двух воинов им в сопровождение, чтобы родственники смогли спокойно добраться.

Время близилось к полудню, когда он подошёл к любимому кабаку, расположенному чуть в стороне от главной улицы, в небольшом переулке, с простеньким названием на потёртой вывеске: "У Форина". Местные называли его просто "Форин" и, надо сказать, благодаря умеренным ценам, хорошей выпивке и уютной обстановке, это был один из лучших кабаков во всём Дахаре.

Орим вошёл внутрь, прошелся взглядом по помещению и, широко улыбнувшись, направился к ожидающему его товарищу. Никримец сидел в углу, около окна, почти у самой стойки хозяина. Он улыбнулся и махнул рукой Ориму в знак приветствия. Тот ответил тем же.

— Здравствуйте-здравствуйте, давно вы к нам не захаживали! — заулыбался хозяин заведения.

— Всего несколько дней, Форин.

— Ох, в последнюю декаду каждый день идёт за три. Я уже со счёту-то сбился, сколько вина пролилось, ой, наказывают боги нас, наказывают. Теперь вот, всё на полу храню, да сено подкладываю.

— Дахар последние дни сам не свой, — покачал головой юный маг, — Будем надеяться, он успокоится.

— Хамалу молиться надо, а не надеяться, господин Орим, — пробурчал Форин и поставил кувшин на стол к никримцу.

— Благодарствуем.

— Желаете ещё чего-нибудь?

— Пожалуй, ваших замечательных гренок с чесноком, — улыбнулся никримец.

— И сыром?

— Ну конечно, куда же без сыра?

— Будет сию же минуту. А вам, господин Орим, как обычно, ножку и без чеснока?

— Да, как всегда.

Орим присел за столик и, едва он устроился поудобней на стуле, раздалось громкое "Ай!", юный маг одёрнул руку. Зубами он вытащил из пальца длинную занозу. Никримец усмехнулся.

— Ну, что, готов к завтрашним испытаниям? — спросил Орим.

Собеседник кивнул головой и продолжил кушать.

— А вот я не знаю. Весь какой-то дёрганный последние дни. Даже уснуть нормально не могу. У тебя нет такого? Какое-то странное ощущение, такое... давящее, навязчивое чувство, словно должно случиться нечто нехорошее.

Никримец неопределённо покачал головой.

— И что это значит?

— Не знаю, — ответил тот, прожевав, — Последний месяц мне как-то неуютно. Так и хочется собрать вещи и уйти куда подальше. Не знаю, как описать... Вот, знаешь, бывает, иногда приходишь в чей-то дом, и всё вроде хорошо и хозяин радушный, и еда вкусная, и чисто в доме, но что-то тебя тянет прочь, а ты сам не знаешь, что и всё сидишь в гостях, и так неуютно. Такое мерзкое, назойливое чувство.

— Что-то назревает... — Орим почесал подбородок, отпил вина из кружки и чуть не поцарапался о трещину, — ах да, совсем забыл! Ты же виделся с принцем недавно.

— Угу, — пробурчал никримец.

— И? Что он хотел?

— Да кто его знает? Про Никрим расспрашивал. Как мы живём, чем люди занимаются, много всего. Пытался узнать, можно ли в Никриме обосноваться, как будто сбежать туда хочет.

— А ты?

— А что я? Рассказал всё, как есть. У нас страна, как вот Дахар — неприветливая. Поселиться в Никриме трудно, границу пересечь тяжело, всюду горы да заставы, по морю разве что, но всё равно чужака поймают.

— Да, помню, как мы добирались до Флониаля...

— Вот-вот. Принц, похоже, расстроился, когда узнал. Хотя, даже не представляю, зачем ему это? Временно погостить-то у нас может каждый, не дикари же. Пусть соберёт торговый караван да отправляется.

Никримец отпил эля из кружки. Орим слегка принюхался и поморщился.

— Не понимаю, как ты можешь есть это...

— А, по-моему, замечательная похлёбка. Чеснок, перец, всё, как полагается.

— Ладно перец, но чеснок! От тебя же потом целый день будет нести им.

— Чеснок, друг мой, даёт неповторимый аромат любому блюду, а ещё укрепляет здоровье, — назидательно потряс ложкой никримец.

— Армоникус, ты маг, зачем тебе укреплять здоровье? Мы же не болеем.

— А вот это, между делом, я думаю, очень плохо. Если бы мы болели, как все нормальные люди, с помощью магии можно было бы хотя бы исцелиться от чего-нибудь.

— Но мы-то не болеем! Зачем тогда нужна исцеляющая магия? — Орим не скрывал скепсиса.

— А вдруг ты сломаешь руку, или ногу? Представь, как было бы здорово вылечиться с помощью колдовства?

— Армоникус, не неси ерунды. Если нужно срастить руку — идёшь к жрецу Санары, жертвуешь денег храму, за тебя молятся и выздоравливаешь всего за каких-то семь дней! Вот и вся наука.

— И всё равно это не выход! — никримец хлопнул по столу, — Есть множество болезней и недугов, которые действуют на нас так же, как и на всех людей. Хотя бы та же слепота или старческое слабоумие, из-за которых скончался ваш почтенный "как-его-там" архимаг пятьдесят лет назад.