Переполох в Дахаре

Переполох в Дахаре

Это была глубокая, тёмная ночь, когда даже самый последний гуляка уже мирно посапывал, наблюдая десятый сон. Пустынные Дахарские улицы приобрели зловещие очертания, а бледный, размытый месяц одиноко висел в небе. Его свет еле-еле пробивался из-за завесы облаков.

Прохладный ночной ветерок приятно обдувал морщинистое, грубое лицо бородатого мужчины. Подошвы стократ перелатанных сапог еле слышно опускались на мостовую, практически не нарушая тишины ночного города. Своим единственным глазом он осматривал изощренные фасады домов, качал головой, и нет-нет, да воровато оглядывался, стараясь заметить несуществующую слежку.

Миновав длинную улицу, он свернул за угол, прошел вдоль стены и добрался до ворот. Досмотрев посетителя, стражник угрюмо кивнул, пропуская его внутрь. Уже ждут. Даже поднимаясь по лестнице, мужчина спиной чувствовал взгляд привратника. Да, с такой страшной рожей поневоле заставишь себя опасаться. Будь он в любом другом месте, тут же постарался бы ускользнуть подальше, попутно отправив стражника к праотцам, но не сейчас, нет. Сегодня он здесь по делу, в безопасности.

Его встретили в башне. Какой-то сопляк в длинной мантии, больше похожей на платье чьей-то покойной бабули, провёл его к главному кабинету. Раул скалился, глядя на застывшее каменной маской лицо проводника, который шел, словно деревянный, высоко задрав нос. Но от Раула не спрятаться за маской, он, как старый пёс, хорошо чувствовал чужой страх. Едва они достигли нужного места, сопляк позорно сбежал, не проронив и слова. Мужчина видел его глаза, они напоминали глаза свиньи, чудом избежавшей судьбы жаркого.

Он толкнул дверь, бегло осмотрел кабинет. Каменный пол под ногами, какие-то каракули на стене в рамочке, в углу две статуэтки, табуретка, два шкафа набитых свитками и другим ученым дерьмом. О, да и, конечно же, стол. Большой, деревянный. А за столом предполагаемый наниматель — разодетый бородатый тюфяк, с драгоценным кольцом на каждом пальце. Маг из тех, каких Раул терпеть не мог.

— Приветствую, — молвил тюфяк.

— Ага.

Раул шмыгнул носом и тяжело опустился на табурет. Он сразу облокотился о стол, наклонился поближе к клиенту. Колдун натянуто улыбнулся и чуть-чуть отодвинулся назад, как будто хотел опереться о спинку кресла.

— Я рад, что вы пришли, — прокашлявшись, заговорил маг, — Видите ли, дело, ради которого я вас позвал, несколько деликатно. Как вы знаете, Дахар всегда славился своими первоклассными магами и сплоченностью нашей гильдии, однако, шестьдесят восемь лет назад, когда мой отец, почтенный архимаг...

— Ближе к делу... — Резко проскрежетал Раул и, показав желтые зубы, добавил, — пожалуйста.

Маг поджал губы, нахмурился, шумно выдохнул. Его стул со скрипом немного отодвинулся от стола.

— Попрошу не перебивать. Я как раз подошел к сути, — он снова прокашлялся, — Так вот, когда он умер, свалившись в лаву, между нами случился раскол. К сожалению, за эти годы произошло столько... — Маг снова поморщился, барабанящие по столу пальцы собеседника выводили его из себя, — проще говоря, я задался целью вновь объединить нашу гильдию и возродить былую славу Дахару и его чародеям. Мой брат Харгак этому сильно мешает.

— Только он?

— Нет. Ещё двое из его окружения, Греин и Шеин. Все они должны покинуть нас ровно через декаду, после того, как мы посетим недра горы, конечно же...

— Как выглядят? Чем живут? Где бывают?

— Всё, что нам известно, вы получите позже, от моего помощника, — чародей помахал рукой, будто бы отгоняя муху. Раул хмыкнул.

— Чё так поздно тогда?

— Увы, раньше никак, — вздохнул колдун, — вы ведь не из этих мест, верно? Знаете, что это такое?

Чародей выложил на стол небольшой круглый камешек. Раул знал, как выглядят драгоценные алмазы, изумруды, или рубины, но такого камня он ещё в жизни не видел. На его взгляд, он даже не выглядел драгоценным. Полупрозрачный, сине-фиолетовый камень с мутным белесым нутром, будто бы туда замуровали какую-то волшебную пыль.

— Камень.

— Хм, верно, — маг натянуто улыбнулся, сделав вид, что оценил шутку, — Это эверит и на нашем континенте существует всего два месторождения этого чудесного минерала. Дахар — одно из них. Чтобы вы понимали всю картину происходящего, я скажу, что на этих камнях в прямом смысле стоит весь город. Не будь их, не было бы нашего славного королевства. И, к сожалению, гора последние годы постоянно пытается проснутся, и мы ...

— Я понял, — Раул остановил собеседника жестом ладони, — Подло.

— Я предпочитаю "расчётливо".

— Плевать. Сколько?

— Тысяча золотых рен

— И десять таких камней. Это вам не на зайцев охотиться. За тысячу рен могу пожелать удачи.

Маг чуть не подавился собственным языком от такого требования.

— Два и не больше, — выдавил он наконец.

Раул встал из-за стола.

— Хорошо, хорошо. Пять точно таких же камней. Поверьте, это целое состояние. Клянусь, любой король, купец, алхимик или маг заплатит вам за эверит огромные деньги!

Убийца колебался недолго. Он криво ухмыльнулся, и тюфяка передёрнуло.

— Я возьму его сейчас. И пятьсот рен. Вперёд.

Грязные пальцы Раула сгребли гладкий камешек со стола. Колдун проводил его руку яростным, ненавидящим взглядом, громко засопел и, тяжело вздохнув, вынул из ящика стола небольшой мешочек. Пятьсот рен у него было заготовлено как раз на такой случай.

— Увидимся через декаду и... — брови Раула сошлись на переносице, — не приведи Рагнор мне не понравится цена этого... "ефирита".

На лице мага появилась вымученная вежливая улыбка. Дверь захлопнулась, и толстяк что было мочи врезал кулаком по столу. Запахло горелым. Давно Наргак не терпел такого унижения и только мысль о том, что всё происходящее — суровая необходимость на пути к заветной цели не дала ему сгоряча приказать поймать и замучить до смерти этого треклятого наёмника.

* * *

Рассвело. Тучи над Дахаром медленно, нехотя расползлись в стороны, открывая его жителям небесную синеву. Взошло солнце, осветив величественный Дахар, самый богатый город на тысячи и тысячи миль вокруг, независимым, ярким островом, сияющий на земле горного королевства Брюм.

Как уже было сказано, великий, гордый Дахар стоял прямо в кальдере потухшего вулкана с тем же названием. Каменная гряда окружала город, словно сама мать природа возвела стену, защищая его от любой внешней атаки. Внизу, у подножья, на пологих склонах, покрытых лесами, раскинулись небольшие деревеньки беднейших Дахарских жителей, поселившихся на самой границе королевства. Судьба их была незавидной, каждые пять лет дома отстраивались заново из-за очередной войны, результат которой оставался неизменным.

Да, многие зарились на богатства Дахара, многие, но никому ещё не было суждено покорить эту гору. Армия Дахарского короля насчитывала чуть больше двадцати пяти тысяч великолепно обученных воинов, в самых лучших доспехах на всём континенте, не считая Никримских, разумеется. Десяток таких солдат стоил двадцати, а может быть, и двадцати трёх чужеземных, а прочные стены, выстроенные на границе жерла, многократно усиливая природный барьер, превращали город в неприступную крепость. Однако, какой бы замечательной не была Дахарская армия, трусливые короли никогда ни на кого не нападали. Слишком велик был страх потерять драгоценный вулкан.

Да, Наргак в своей речи нисколько не преувеличил. Вулкан был для местных жителей всем, его недра приносили им богатство и процветание, сея в сердцах соседей непомерную зависть. Золото, серебро, лучшее железо и алмазы, казалось бы, чего ещё желать, но даже всё это богатство меркло перед лицом главного сокровища — эверита. Именно своим эверитом славился Дахар, именно из-за него здесь стояли такие крепкие стены и такая многочисленная армия. Именно из-за эверита король не жалел денег на охрану города и плату шахтёрам.

Многие, многие желали поселиться в Дахаре, но сделать это удаётся лишь единицам. Дахарцы ревностно относятся к своему городу и не слишком привечают чужаков, желающих остаться в нём навсегда. Однако, к торговцам и прочему люду, пришедшему лишь затем, чтобы полюбоваться на чудесный город, здесь рады. Великие врата, вырубленные прямо в скале открыты каждый день с утра до того часа, когда солнце коснётся горизонта.

Вот и сейчас, едва солнце взошло над горой, стража во всю ширь распахнула ворота. За ночь здесь собралась длинная очередь из тех, кто желал попасть внутрь. Крестьянские семьи, живущие на склонах горы, что хотели продать еду на рынке, оборванцы, которых точно не пустят внутрь, путники, желающие поглядеть на город, оценить красоту статуй и опробовать какие-нибудь местные развлечения и, разумеется, торговцы. Один из них, худощавый старик с козлиной бородкой, уже успел поспорить со стражником из-за пошлины на въезд. Началась ругань, поднялся шум и такой гвалт, что невозможно было разобраться в происходящем. Одни кричали о том, что торговец задерживает, его охрана пыталась отогнать оборванцев от товаров, стража орала на торговца и торговец на стражу. И в этой шумной суматохе никто не обратил особого внимания на фигуру в буром плаще с глубоким капюшоном, медленно продвигающуюся к воротам вдоль гомонящей толпы.

Путник шел не спеша, словно здесь не существовало очереди, словно никто не ругался. Если чуть-чуть поднапрячь слух, в общем шуме можно было изредка услышать костяной перестук длинных клыков, нанизанных на цепочку на верхушке его деревянного посоха. Клыки, исписанные таинственными знаками — верный признак почитателя Хамала, бога земных недр и жидкого огня.

Путник достиг врат, даже охрана каравана не стала ему помехой. Шум вокруг поутих, торговец опешил от такой наглости, а путник, меж тем, ловко обошёл его и, вынув из рукава плаща небольшой свёрток пергамента с красной печатью, показал его стражнику. Едва стражник завидел печать Дахарского короля, чужаку тут же выдали позолоченный пропуск и без лишних вопросов впустили в город. А торговец со своей свитой так и остался стоять с раскрытым от возмущения ртом.

Однако, наш путник уже не видел ошеломлённого купца, он прошел через Великие врата и вышел на широкую мощёную площадь. Остановившись, он оглядел её равнодушно, не задерживаясь взглядом ни на одной достопримечательности. А посмотреть было на что.

Любому, вошедшему в ворота, Дахар кидает все свои достоинства сразу в лицо. Чего стоит хотя бы одна эта площадь? Справа, почти у самой стены возвышается монументальное здание — храм Хамалу, украшенный различными статуями и рельефами из Дахарских легенд. А скульптуры местных королей, вырезанные из белого мрамора? А чудесный волшебный фонтан в центре площади? У тех, кто входит в город впервые от зрелища захватывает дух.

А местный люд, как и наш путник, словно не замечает всей этой красоты, равнодушно проходя мимо по своим делам. Слева по широкой улице тянутся повозки к базару, справа работяги топают в сторону мануфактур и шахт, а впереди патруль стражи разбирается с каким-то хулиганом на главной улице, ведущей прямиком к королевскому дворцу. Именно её избрал путник для дальнейшего маршрута, поклонившись в сторону храма прежде, чем покинуть площадь.

Главная городская улица представляла собой широкий прямой проспект, тянущийся от одного края города к другому. Именно здесь обычно местные умельцы торговали своими товарами, таинственные волшебники продавали зелья и всякие магические штучки, городские карманники наживались на приезжих, а фокусники собирали больше всего пожертвований, которые потом просаживали в многочисленных кабаках и забегаловках.

Путник никуда не спешил, шагал размеренно, чуть постукивая костями на посохе. Местные люди сторонились его, он казался им слишком высоким, странным, чужим. Пришелец же не обращал внимания на взгляды, он просто шел и наслаждался видом и звуками шумного, суетливого города.

— Гляди-гляди, никримец! — возбуждённо прошептал кто-то неподалёку.

— Где?

— Да там же, там, вон идёт!

— Какой здоровый!

Чужак оглянулся на шепот, осмотрелся по сторонам. И действительно, рядом с ним, около одного из местных кабаков, как маяк над морем людских голов, возвышался никримец. Совсем молодой, ещё без бороды, нескладный и слегка неуклюжий парень. Он о чём-то быстро болтал со своим другом и этот разговор выглядел очень комично, хотя бы потому, что дахарцы, как и прочие жители гор в округе, ростом не выделяются, когда как в коренном никримце не меньше шести, а то и семи локтей. Странная парочка скрылась из виду за поворотом, а чужак продолжил свой путь.

Тем временем, на широкой террасе королевского дворца стояли двое. В меру упитанный мужчина со смешным, круглым носом и лицом добряка и подтянутый, не по годам серьёзный молодой человек. Оба глядели на площадь перед дворцом, наблюдали за снующим туда-сюда народом. Молодой слуга мялся в отдалении, пытаясь решить сложную дилемму. По-хорошему, ему стоило забрать пустые кружки из-под вина, однако он боялся влезть не вовремя в важный разговор. Ещё немного поколебавшись, он скрылся в здании, оставив их одних на террасе.

— Я правильно понял, господин Греин, что ситуация вышла из-под контроля? — спокойно спросил молодой.

— Что-вы, что-вы, ваше высочество, уверяю вас, всё в полном порядке. Я полностью уверен, что мы снова усыпим Дахар.

Молодой почесал подбородок.

— Если мне не изменяет память, в прошлый раз нас чётко предупреждали об опасности, — произнёс он, нахмурившись.

Греин натянуто улыбнулся.

— О, не стоит переживать, ваше высочество, это всего лишь необоснованные предположения. Его величество чётко приказал нам сделать всё возможное, чтобы Дахар заснул опять и, уверяю вас, мы его не подвели.

— Странно, что вы вообще вызываете его из раза в раз, если всё сводится к "необоснованным предположениям", — передразнил собеседника принц.

Греин вздохнул и, замявшись, отвёл взгляд, как будто бы увидел что-то на площади.

"Конечно, он приказал затянуть, тупой кусок жира. Отец не прекратит добычу, даже если сам Хамал вылезет из-под земли и прикажет ему", — подумал принц, злобно взглянув на Греина. В слух, разумеется, ничего не сказал и, опершись о перила, тоже взглянул на площадь. В её конце показалась фигура в буром плаще.

— Вон он, идёт, — принц указал пальцем в сторону долгожданного гостя и, не желая больше оставаться в обществе Греина, поспешил удалиться, громко топая.

— Проклятые колдуны, — бурчал он себе под нос.

Он знал, от него что-то утаивают, что-то важное, но никак не мог добиться честного ответа. Не иначе, как отец приказал всем молчать и не нервировать лишний раз вспыльчивого принца. В последнее время их отношения с королём оставляли желать лучшего. Принц мог бы поставить эверит против золота, что он всё ещё жив только потому, что остался единственным наследником престола. Три его сестры уже давно осели в соседних землях, он был последним, кого успел сделать его папаша, прежде, чем Ладула забрала у него силы.