До приходил, молча сидел в кресле рядом с разворошенной постелью с горячей смуглянкой, шепчущей странные полупризнания. Пройти через тысячи жадных взглядов и рук и остаться целомудренной? Так просто было получить всемирное признание благодаря богатому и властительному любовнику. Слепые в Южной республике становились тайными игрушками на содержании или погибали весьма демократическим путем на помойке. Соль прошла испытания, она добилась всего сама. И теперь почти в плену у зимы.

Принц-консорт в задумчивости до крови изгрызал нижнюю губу и отправлялся изучать законы человеческого консонанса или складывать ледяные головоломки.

Ми, расставив министров-администраторов по местам, не позабыв приласкать супруга и отдаться ему прямо на дубовом столе в библиотеке, в запале смахнув книги, тоже неслась в спальную гостьи. Ее снежность не позволяла этого никому: кормить девушку с ложечки, поить целебными отварами, проверяя их горечь сладкими губами.

— Я не понимаю такой реакции. Неужели южане еще большие пуритане, чем мы считаем?

— Моя снежность, думаю, дело в том, что Соль — девственница.

— Откуда такие сведения? — недобро прищурилась королева.

— Лекари сказали. И не нужно делать вид, снежная моя, что тебе не докладывали.

Ми с разбегу обняла супруга, повисла на шее, шаловливо прикусила мочку уха.

— Как интересно!

...

В главной игровой зале, где вместо пола круглогодично поддерживалась идеально гладкая ледяная поверхность, вдоль стен стояли сундуки-холодильники с ледяными и снежными кристаллами, До, зачерпнув несколько горстей, в очередной раз настойчиво собирал слово, которое ему ни разу не удалось.

Казалось, достигни результата — и все переменится. И любовь, совершенно дикая, изматывающая страсть к супруге...и весь мир, наверное. Иначе задача не была бы столь сложной. Иначе за одиннадцать лет из исполнившихся летом восемнадцати он смог бы решить королевскую задачу простым механическим сложением. Ведь законы консонанса изучены, заслуженная им степень доктора логистики давно признана всемирным сообществом.

Но...чего-то не хватает в физической части законов мироздания.

До обернулся, почуяв легкое облачко теплого воздуха из бесшумно распахнутой двери. И заворожено смотрел, как Соль в длинной батистовой сорочке с вышитыми бледным шелком снежными узорами, беспомощно выставив вперед исхудавшие руки, двигается в ледовой игре, единственном пространстве, с которым ее не ознакомили.

Следы ее босых горячих ступней слегка парили, а потом лед становился еще глаже от тончайшей пленки воды.

Вот Соль, как внезапно освещенная лучом фонаря ночная бабочка, ударилась бедром о сундук, отскочила с шипением рассерженной кошки, но упорно пошла вперед — на тепло человеческого тела. На его тепло.

До кинулся навстречу, подхватил на руки, девушка облегченно всхлипнула и зарылась лицом в проем его распахнутой рубашки.

— Зачем ты встала? Могла бы позвать.

— Мне приснился сон о лете. Я была земляничиной на твоих губах, а ты...

Соль умолкла.

— И что я?

— Ты лучше скажи, что это за комната, и где, и сколько времени прошло, а Новогодье отпраздновали?

— Погоди, не все сразу. Не было еще Новогодья, и подарок ты еще не получила.

До на мгновение поставил девушку на пол, обрывая пуговицы, звонко заколотившие по льду, снял рубашку, одной рукой подхватил взвизгнувшую от неожиданности Соль, швырнул рубашку на первый попавшийся сундук и усадил ее на теплую черную лайку. Поставил ее замерзшие ступни на свой горячий мускулистый живот. Соль тихо ахнула, но пальчики ее ног бессознательно начали мять приятную поверхность. Так поступает кошка, безраздельно доверяющая хозяину.

— Это игровая комната для складывания головоломок. Из льдинок и снежных кристаллов, которые у вас на Юге ценятся наравне с алмазами.

— Королевская игра? — восторженно переспросила Соль.

— Ну придумали ее величества, а игровое помещение есть в любом доме со средним достатком. И где есть игроки. Я, например, в этом зале играю с семилетнего возраста. Я неплохой игрок. Но одно загаданное с тех пор слово не могу сложить.

— С тех пор как ее снежность выбрала тебя в супруги?

— Не совсем. Тогда еще правила вдовствующая королева-мать.

— А Ми сделала тебя своим любовником?! — распахнув облачно-голубые глаза, прошептала гостья. — Сколько же лет было ее нынешней снежности?

— Девятнадцать.

— Что же можно делать с таким маль...с такой разницей в возрасте...

Ступни Соль нагрелись, лицо залил румянец, она заколотилась в нервной дрожи.

— Любовь — это не только секс, и в постели возможны многие приятные вещи, если даже у любовника по малолетству не стоит, — улыбнулся собственной нравоучительности принц. — Тебе стоит захотеть — и ты узнаешь на личном опыте.

Соль легко соскользнула с высокого сундука.

— Покажи, как играют. Какое слово у тебя не получается, — перевела опасный разговор в другое русло.

Как объяснить несведущей и никогда не игравшей, что слова, созданные в согласии с определенными правилами, становятся реальными последствиями? И запечатлеваются внутри льда игрового зала навсегда, их можно прочитать и позже? Весь внутренний лед игрового зала, подаренного принцу, испещрен словами — живущими понятиями, использованными в первую очередь правящей королевой. Любимой женщиной. Поэтому До просто подвел Соль к наполовину выложенному слову. Рядом — груда вынутых им и еще неиспользованных кристаллов. Девушка легко скользнула пальцами обеих рук по выложенному узору.

— Тут написано "люб".

— Да, я пытаюсь сложить и воплотить в реале понятие любовь. Такая любовь...всеобъемлющая.

Соль запустила руки в груду льдинок, тщательно ощупывая, рассортировала их по ведомым ей одной приметам.

— Я понимаю, я чувствую, какую награду получит ее величество — власть ...еще большую. Какую награду получишь ты, если сможешь собрать слово?

До задумался. Он давно уже понял, что разрешение загадки — в том, что Ее снежность поймет и возьмет в сердце любовь. Объяснять несмышленой Соль законы изменения мировой гармонии? Она музыкант, она поймет. Но не здесь, на льду, где девушку уже начинает трясти от холода. И он ответил, и только потом понял, что не пошутил.

— Тебя, королеву и весь мир в придачу.

Соль, на миг замешкавшись, кинула на надпись, казалось бы наугад, несколько горстей кристаллов.

Они, как живые, сразу притянулись к одним, отторгнулись и притянулись в другой конфигурации к другим.

"Нежность".

До не позволил девушке прочитать руками полученное слово, подхватил на руки и унес в спальную. Мимо ее снежности, молча стоящей в распахнутых дверях зала.

— У тебя все получилось. И у нас с тобой все сейчас получится. Не бойся, нежность моя, моя певучая Соль.

Консонанс и аккорд в темноте.

— Я не могу, я умру...

— Нет, от этого еще никто не умер, Соленька, разве сейчас тебе больно?

Тихие всхлипы и удивленное:

-Сейчас — нет, а...

Звук, переходящий в нежный стон удовольствия.

Королева, сидящая молчаливым зрителем на подоконнике спальной, бесшумно снимается с места, выскальзывает за дверь, чтобы сделать необходимые приказания о смене постельного белья и прочем.

— Не волнуйся, милая, здесь никто тебя не осудит. Сейчас придут слуги и просто поменяют белье, а мы пересидим это время в ванной комнате.

Принц, наконец-то полностью освободивший Соль от разодранной почти на ленточки сорочки, уносит любовницу в ванную, уже наполненную парами сожженной снежки.

Соль, потрясенная, доверчиво держится за его шею и не желает отпускать, утягивая за собой в ароматную воду. И там, прижатая До к горячей стене, обвив ногами его талию, наконец познает предназначение женщины в любви к мужчине.

Ее снежное величество, поигрывая пояском ванного халата, появляется и слышит сдержанное сквозь стон:

— Нет, нежность моя, ее величеству я тебя не отдам.

...Спальная наполнена ароматом свежих простыней и красных апельсинов. Хрустальные бутылки, наполненные подогретым до температуры крови вином магическими символами мерцают на прикроватном столике, дробясь в гранях стаканов.

Стаканов три.

Разомлевшая и раскинутая доверчиво на постели Соль радостно принимает в губы дольку прохладного апельсина. И только потом осознает, что рука, подавшая, была третьей, потому что крепко и нежно обнимает ее До. Потом, ей, поднявшейся в объятиях, эта же посторонняя рука прижимает к губам стакан с вином, который позже перехватывает рука принца.

Удалившийся до окна голос королевы декламирует:

— Прикасаясь едва, убегая, изучая излучины губ.

Избегая, всего избегая. Я могу не желать — я — могу.

Обрисовывать их дыханием. Окольцовывать их цветок.

Убегаю я, избегаю, как предвечный камень — поток.

Эту пропасть розовой цвети, сок гранатового цветка—

и не взять, и не отметить. Не посмеет моя рука.

Не надейся. Не смеют руки. А губам — им закона нет...

— Почему ты не завершила песню? — властно спрашивает ее величество.

— "Только юной надежде грустно нелюбовью закончить сонет"...Песня была завершена, ваше величество, но в то время я никому не могла сказать этого. Вам — сейчас — могу, — выйдя из кольца ослабевших рук возлюбленного, ответила исполнительница.

— Подарок тебе будет завтра. В предночь Новогодья. А мой супруг уже получил его — девственность, которую не смогла подарить ему я.

Голос королевы удаляется. И нарочито громко захлопывается дверь.

...Как приятно проснуться здоровой и счастливой. Спальная полна радостного солнечного света, запаха горячего глинтвейна. Нет главного, такого необходимого — запаха тела его величества, ее первого и единственного — До.

Тело обрело завершенность. Сладкие воспоминания прошедшей ночи, когда боль внезапно превратилась в ярость, тянущую в пропасть радости.

— Доброе утро, Соль.

Два несколько неуверенных голоса, почти в унисон, приветствуют, а мягкие толчки о мебель и стены удивляют.

Смешки и слитные возгласы: а думали, что знаем в своем доме все! — завершились обрушением на кровать Соль двух хохочущих тел.

Панические ощупывания определили, что оба величества пожаловали с очередным испытанием, шуткой или прощальным подарком, потому что предновогодье.

Соль панически уползла в дальний угол кровати.

— Не суетись, гранатовый цветок, мы пришли с подарком, — это королева.

— Нежность моя, я кроме прочего принес тебе снЕжки, они ночью впервые зацвели, как обычно, — это король, а по-настоящему принц-консорт.

— А в чем же подарок?

Голосом Соль можно было разрезать айсберги в море, принадлежащем Северной столице.

Сначала на ее колени упал ворох почти ледяных с одуряющим запахом цветов. Бессознательно взяла и вдохнула. Осязала красоту гибких лепестков, твердость тычинок, магию полноцветия.

— Ты поверь, твои и глаза Ми со снежками одинаковы цветом.

Голос королевы расставляет все недоумения по местам узнаваемым.

— Соль, драгоценная наша гостья, мы приносим тебе наш подарок — доверие. Мы надели замыкающие глаза маски, а единственный ключ даем тебе.

В трясущуюся ладошку Соль, которую поймала, наконец-то, блуждающая рука королевы, упал ключ.

А потом ее вторую руку поймали пальцы До, поднесли к своему лицу. Соль нащупала плотную повязку на глазах, сквозившую магией, как и ключ в ее руках.

Суетливо протянулась вдоль постели, торкнулась такой же повязки на лице Ми. Королева несколько неуверенно произнесла

— Мы теперь в твоих руках, Соль. Знакомь нас с нашим домом. И освободи, если сочтешь нужным.

— А если не захочу вернуть ваше зрение? — ломким голосом переспросила Соль. — Вы предприняли меры безопасности? Снайпер сидит на дереве за окном или стоит в дверях спальной? И будет сопровождать меня до отмыкания ваших масок, а потом все равно убьет, чтобы никто и никогда не узнал об играх их снежных величеств?

До молча кинулся вперед, обнял трясущуюся девушку, внезапно окружил ее шею ожерельем.

— Это оберег от насилия. Тебе никто не сможет причинить зла.

Одуряющее пахли снЕжки. Нагревалось на шее ожерелье из не имеющих цены снежных кристаллов. Даже если Соль сейчас встанет, накинет шубку и всунет ноги в теплые сапожки, угрожая ключиком, доберется до вокзала и в сопровождении угрюмых агентов доедет до границы, даже если их снежные величества позволят беспрепятственно выйти по ту сторону кордонов с драгоценным ключом...

А он останется здесь, незрячим, беспомощным, ему придется учиться несколько лет ориентироваться и жить... А Ее величество снежность? Разве можно оставить ее на растерзание министрам-администраторам? Все, что Соль видела от нее — сдержанная забота и открытая страсть, которая не обижала, скорее — льстила.

Почему они доверились ей?

Соль спрыгивает по другую сторону кровати, панически шарит руками и только потом понимает, что ее одежда, скорее всего, на той стороне, где их величества.

Отважно идет вперед и попадает с неуверенные, но ласковые руки. Кто из них снимает сорочку? Оглаживает тело сверху донизу? Королева или принц приникают к лону, еще не забывшему вчерашние ласки?

Кто прикусывает соски?

Но Соль одевают и обувают. Неумело, но с ее помощью, незрячей с опытом, все совершается быстро. Во всеоружии парадной одежды, ощущаемой твердостью парчи и тяжестью нашитых самоцветов, невесомой мягкости туфелек, каплями жемчуга, свисающего с диадемы.

Соль крепко сжимает руки властителей. Любимого и будущей любимой.

— Куда направляемся?

— В парадный зал. Где трон, помнишь? — голос королевы слегка дрожит. До стремится успокоить супругу, поэтому обходит ведущую Соль спереди, останавливая, слегка касаясь ласковой ладонью груди, находит прыгающие губы Ми.

— Любимая, мы же доверились.

И вот Соль, почти тащит за собой величеств, шаловливо — ногой — распахивает двери парадной залы и ощущает, что она полна людей. Но остановить ее уже не может ничто. Сквозь расступившихся и потрясенных придворных она доводит и, размыкая связь ладоней, бросает королеву и принца на сиденья двойного трона. И тут же вкладывает ключ в ладонь До.

— Я понял, я понял, какого слова нам не хватало! — кричит король и обнимает королеву, которой впервые стало неловко от своей слабости, она пытается закрыть маску обеими ладонями.

Это доверие.

(с) Март 10.12.2006.

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓