Выбор

-Я быстренько, — пообещал Фродо, направляясь к двери.

— Да, и не удивляйся там — чистая одежда приготовлена. Как твоя, в точности, — вслед ему сказал Гортхауэр.

...Когда Фродо вернулся, на столе в комнатке дымилось блюдо, от которого исходил вкуснейший, почти уже забытый запах — картошка с грибами. Сразу же вспомнились трапезы у Бомбадила, ибо на столе был и хлеб, и масло, и мед, и кувшин с молоком... откуда майа выведал, что любят перианы?.. следил, должно быть...

За столом — в том самом, прежнем, человеческом виде — сидел уже не Гортхауэр, а Эгленн.

— Садись ешь, — сказал он.

Фродо уселся за стол. От того, что всё это — как тогда, в то время, когда ещё ничего не случилось, защемило сердце. Невозможно всё вернуть, невозможно избавиться от того, что случилось, невозможно, невозможно... это всё только обман, только — просто видишь, и хочется _туда_, а — не попасть... Фродо принялся за еду, но взгляда не поднимал, так и ковырялся в тарелке, пока еда не закончилась. Надо было поднять глаза, но... почему-то это было страшно трудно.

-Спасибо, — тихо сказал он. — Вкусно.

— Я никогда не бывал у Йарвена. У Бомбадила. А жаль... Странное он существо. Но, может быть, он бы и понял меня.

-На него твоё Кольцо не действует, — сказал Фродо. — Он странный, но... он хороший. Очень. И ему ни до кого дела нет, кроме своего леса. А на совете говорили, что если ему отдать Кольцо, то он его потеряет или забудет о нём напрочь. Как так можно? Тут такое творится, а для него всё это словно и не существует. Так тоже нельзя, влипнешь и не поймёшь, во что влип.

— Но Мелькор, значит, доверял ему, иначе бы на свет не появились вы. Ну что, — Эгленн поднялся, — все-таки чистым и сытым лучше, правда?

-Лучше, — согласился Фродо. — Только это же ненадолго, скоро опять в путь.

Он невольно вздохнул. Куда ни кинь, везде плохо. И в Гондоре его по головке не погладят, когда узнают, куда делось Кольцо... а здесь, у Гортхауэра — вообще ужас что творится, он чуть ли не в прямом смысле слова с ума сходит. Да и сам он, Фродо, какая-то ходячая загадка даже для самого себя... вот уж не думал...

-Пойдём. Что тянуть...

...Крылатая тварь появилась от черных гор и приближалась к Минас-Тириту, стремительно пересекая равнину. Дозорные заметили это существо издалека, и, когда тварь приблизилась, навстречу ей взлетела туча стрел. Но они, казалось, не достигли цели и не причинили существу никакого вреда.

Тварь даже не стала описывать над городом круги, как то обычно делали драконы улаири, да и мертвящего страха на этот раз никто не ощутил.

Существо опустилось на площадь — на верхнем ярусе Минас-Тирита, перед чертогами Наместника.

Навстречу ей высыпали вооружённые люди — в чёрной одежде с Белым Древом, охрана Денетора. Откуда-то сбоку — Фродо чувствовал — настороженное внимание. Узнал: Гэндальф... и кто-то ещё, поблизости, опасный, как обоюдоострый клинок...

"Они не сумеют узнать меня", — мысленно услышал Фродо знакомый голос.

Эгленн помог хоббиту спуститься на камень площади, и медленно, положив руку хоббиту на плечо, пошел вперед.

Его встретил звон выхваченных клинков.

-Стоять!

Эгленн остановился.

— Мы возвращаем вам этого хоббита, — он подтолкнул Фродо вперед.

Один из воинов схватил Фродо за плечи, быстро увёл к лестнице, ведущей вниз, — то не успел даже оглянуться.

-Это всё?

— Ему не удалось исполнить поручение. Кольцо Всевластья вернулось к хозяину. Вы сами понимаете, что это означает для вас.

Воины, поглядывая на крылатую тварь, стали приближаться, сжимая кольцо.

В глазах всех появилось одинаковое выражение: обречённость, и — нечего терять.

-Убить, — коротко приказал командир, и воины ринулись к Эгленну.

Эгленн вскинул руку, и внезапно оцепенение охватило всех окружающих его воинов, мечи выпали из рук, люди попадали на землю.

— Вам не удастся убить меня. Я должен увидеть Митрандира.

Эгленн почувствовал — где-то там, в каменных глубинах крепости, Фродо рванулся наверх, обратно, но его не пустили.

Кто-то из воинов метнулся к двери. Его не задержали. Командир смотрел на Эгленна с бешеной ненавистью.

-Разумеется. Кого же ещё.

"Фродо, не сопротивляйся им, не это сейчас важно."

— Я подожду, пока он явится сам. К Денетору у меня тоже есть слово от Властелина Мордора.

Воины поднялись. Паника, которая охватила их, чуть не физически ощущалась в воздухе, но командир пресёк её взглядом. Они выстроились на площадке — оцепление вокруг крылатой твари. Один из тех. кто был поближе к двери, скрылся на лестнице, — видимо, пошёл докладывать. Точнее, понёсся.

— Пока же — хочу, чтобы услышали вы, воины Гондора. Город будет захвачен, станете вы сопротивляться или нет. Но ваша гибель не нужна нам, и мы не хотим лишних смертей. Не проливайте свою кровь понапрасну. Не делайте своих жен вдовами, а детей сиротами. Мы не станем посягать на жизни и свободу тех, кто не сражается с нами.

-Вам не купить нас подобными обещаниями, — сказал командир. — Возможно, для вас верность ничего не значит, и ежели на вас пойдёт — найдётся — сила, которая больше вашей, — и тогда вы побежите сдаваться и спасать свои шкуры. У нас это, знаешь ли, не принято.

— Минас-Тирит будет взят, — повторил посланник, и в голосе его была такая уверенность, что многих воинов охватило отчаяние. — Но без единой капли вашей крови. Мордору не нужны ваши жизни.

Командир смотрел на Эгленна, прищурясь.

-Будьте вы прокляты, кровавые лживые псы. Вы можете прикрываться какими угодно обликами, какими угодно словами, но сути вашей это не изменит.

— Других слов я и не ожидал. Что ж — дождемся Митрандира.

Тишина здесь, на верхотуре, была напряжённой и звенящей, — только слышно было, как завывает ветер.

Время растягивалось на глазах, даже полёт облаков в вышине словно замедлился... и наконец — неслышно, как будто и не из двери вовсе, — за спинами воинов возникла фигура я белой мантии.

-Ждёте? — поинтересовался Гэндальф.

— Ждем, — Эгленн шагнул вперед. — Здравствуй, Серый Странник.

Воины смотрели на Гэндальфа со смешанным чувством недоверия и надежды. Впервые они надеялись на это странное существо, которое приносило с собой шлейф недоговорённостей, тайн, опасностей... и никогда, никогда — покой.

Митрандир повернулся к командиру.

-Он пойдёт со мной, или вы оставите нас здесь вдвоём?

-Пожалуй, второе.

-Хорошо.

Воины чётко — не показать бы раздрай в душах!.. — один за другим исчезли за дверями. Гэндальф и Эгленн остались вдвоём, только огромная крылатая тварь сидела неподалёку и наблюдала за происходящим с явным интересом.

— Я пришел, чтобы задать тебе один вопрос, Серый Странник, — проговорил Эгленн. — Зачем ты все это сделал?..

Митрандир смотрел на него внимательно, — словно оценивал.

-Это не твой вопрос, посланник.

— Я — Голос Саурона, — на губах Эгленна появилась усмешка. — Мне, как и Кольценосцам, известно все, что и ему. Ты отправил Кольцо в наши руки. Зачем?..

Гэндальф пожал плечами.

-Значит, вы считаете так. Хорошо.

— И все же — давай поговорим откровенно. Мы знаем то, в чем ты сумел убедить Фродо; но ты не мог не понимать, что у него нет шансов. Там, на Заверти, твой Арагорн позволил Аргору ранить его... неужто — без твоего ведома?..

-Не вижу смысла в этом разговоре. Тем более, меня на Заверти не было, я там побывал на четыре дня раньше, — Гэндальф усмехнулся. — Повстречался с теми же людьми. Точнее, призраками. И назови своё имя, Голос Саурона, а то как-то оно смешно — называть человека вот так.

— Эгленн, — помедлив, сказал майа.

В глазах Гэндальфа что-то мелькнуло и исчезло.

-Так вот, Эгленн. Эти все рассказы и объяснения — не ко времени и не к месту, да и настроения на то у меня нет. Хотите захватывать Минас-Тирит — воля ваша, я же, как вам известно, на другой стороне. Посему, ежели тебе больше нечего мне сказать, то садись на своего дракона и возвращайся в Мордор.

Эгленн шагнул к нему.

— Ты проницателен, Митрандир, и все же, вижу я, не знаешь, почему я хочу понять тебя...

Он приподнял руку — и на пальце сверкнуло ярким золотом Кольцо. Видимое одному лишь Олорину.

Глаза Гэндальфа на миг сверкнули не хуже Кольца — и снова стали непроницаемы.

-Я так полагаю, улаири были посланы на Заверть именно для... скажем так, приглашения на разговор? Забавно, нечего сказать.

— Тебя трудно даже отследить, Олорин, не говоря уже — добиться разговора. Но если бы ты не ответил на приближение улаири ударом — может, того боя бы и не было. Впрочем, дело прошлое. Ответь честно: ты понимал, что посылаешь мне в руки такой... Подарок? Шанс? Я не всевластье имею в виду...

-Я знаю, что всевластья в нём нет, — спокойно сказал Гэндальф. — Есть сила. Есть способность собирать силу. А значит, возникает вопрос: для чего? Для войны? Не похоже, ибо оно существует давно, ещё с до-нуменорских времён, и против Нуменора оно не было применено. Тогда — зачем? Ответ смахивает на безумие, но он единственно верен. Я прав?

— Ты сам знаешь, что прав. Но знаешь ли ты, почему Кольцо было бессильно все эти годы в своей главной цели?..

-Нет. Я, знаешь ли, только один раз держал его в руках.

— Кольцу был нужен подлинный хозяин. И ты, Гэндальф, помог мне его найти.

Гэндальф шагнул ближе, глаза его расширились.

-Не трогай его. Пусть он останется в своей жизни. Нельзя ломать его жизнь, это слишком... жестоко. Даже для тебя.

— Поздно, Олорин. Когда ты давал ему Кольцо, ты не мог не понимать, что оно пустит корни и без его желания. Кольцо уже проросло в него.

Чувства Гэндальфа было невозможно уловить, но нахмуренные брови говорили о том, что на душе у него смятение.

-Отпусти его. Он не сможет быть вашим. Он скорее умрёт.

— Если ты не заметил — именно это я и сделал. И... Да, он пытался покончить с собой.

Гэндальф прикрыл глаза, руки его сжались.

-Это ты его довёл. Надеюсь, ты хотя бы это понимаешь.

— А ты хотел его довести до естественной кончины... путем гибели вместе со всем Мордором и Кольцом?

-Им, знаешь ли, всем суждено умереть, — жёстко сказал Гэндальф. — Естественная смерть — это не трагедия, это закономерность. Ты считаешь, я надеялся уничтожить Кольцо?

— Вот это-то мне и непонятно. Олорин, он доверяет тебе, и уже этого одного мне хватит, чтобы не желать вражды с тобою. Ты знаешь теперь, что нужно мне; чего ты сам захочешь от Фродо сейчас? План, о котором ты говорил, провалился, тебе не будет доверия ни от кого, не будет и от Денетора.

-Провалился не только тот план, о котором знают все, — медленно и раздумчиво сказал Гэндальф. — И это было бы ещё полбеды. Вот с Фродо ты задал мне задачку, да...

— Ты и вправду хочешь ему блага, Олорин?

Гэндальф усмехнулся.

-Хотел бы, но теперь, боюсь, не получится.

— Я сумею охранить Шир от всех внешних влияний. Пусть он поможет мне... и возвращается вместе с друзьями обратно. Пусть живет так, как жил. Нет нужды забывать и о новом, если только твои, Гэндальф, союзники не станут внушать ему, что он предатель и причина всеобщей погибели. Это возможно.

-От этих обвинений никуда не деться, что бы я ни говорил. Виновники падения Гондора — мы: я и он. Я — потому что дал идею, он — потому что не сумел её осуществить. Всё просто, и с этим ничего не сделаешь, разве что призвать Владыку Ирмо и заставить всех обо всём забыть. Что же до помощи тебе... — Гэндальф покачал головой. — Я не представляю, что нужно сделать, чтобы он согласился. Понимание, сочувствие... он может пожалеть тебя, но... боюсь, это и всё.

— Чем дальше, Олорин, тем больше во мне крепнет уверенность, что он... — Эгленн запнулся. — Если бы это не было безумием, то я рискнул бы сказать, что он — фаэрни. Несмотря на то, что имеет мать и отца.

Гэндальф некоторое время молчал.

-Но — как? Встреча во время пути души из-за Грани в Арду? И ещё. В Имладрисе я обследовал его память, пока он спал. Он ничего не помнит. По крайней мере, тогда было так.

— Словно Мелькор сам пытался освободиться, дотянулся до юной души, дотронулся, изменил ее — в надежде, что изменившийся поможет ему самому... понимаешь?..

-Да, да, это возможно... — Гэндальф словно отвечал своим собственным мыслям. — Но почему только сейчас? И — _как_ изменил? Эти стремления... в конце концов, это бывает, но... В чём ты это видишь?

— Они просто _похожи_. На уровне души, понимаешь?..

-Я не знал его, — в голосе Гэндальфа прозвучала тень извинения. — Поэтому я не могу оценить, насколько ты прав. По-твоему, теперь он _вспомнит_? И от этого — согласится? На это рассчитывать, знаешь ли... Рискованное дело.

— Я ни на что не рассчитываю. Я просто надеюсь. А сейчас надеюсь хотя бы на то, что разговор с тобою не превратится для него в новое издевательство. Что ты скажешь ему?.. Не вздумай согласиться, все, что тебе говорили — обман?...

-Хороший вопрос... Я предполагаю, что он спросит. Он расскажет, что было между вами, расскажет без утайки, а потом спросит — как мне быть? Тогда, в Имладрисе, его подвели к мысли, что он должен отправиться в Мордор. Я же и подвёл. Теперь — теперь он будет ждать от меня совета. Напрямую. Как от существа, которое действительно лучше него разбирается в судьбах Арды. Вот на этот вопрос и нужно ждать ответ. А что тут скажешь? Что возвращение Мелькора может повлечь за собой, как было предпето, Дагор Дагоррат? Что вся ваша жизнь — это борьба против Предопределённости, борьба, в которой пока что победители — не вы? Что сейчас существует хрупкое равновесие, и что вместо войска Валар удалось — не буду говорить, как — послать сюда всего лишь нескольких истари? Что этим возвращением можно убить это равновесие и привести мир к гибели — вне зависимости от того, что будете делать вы? что можно посоветовать в такой ситуации, ответь.

— Вместо?.. — переспросил Эгленн. — Это было реальным?

-Да, — коротко ответил Гэндальф. — Я был на этом совете.

— Валинор отгородился от Эндоре уже и ... — Эгленн щелкнул пальцами, — я не знаю, как точнее назвать тот барьер, что отделяет его сейчас: нечто подобное было до Исхода, от валинорских Древ. Если сохранить в тайне наши дела, если скрыть возвращение Мелькора — быть может, все продлится так и дальше?.. Или ты полагаешь, что Курумо почует происходящее и найдет способ сообщить в Валинор?..

-За способом далеко ходить не надо: туда-сюда летают Ариен и Тилион. Дозваться и попросить передать... можно в любой момент. Думай...

— Изменить мнение самого Валинора... Манве и Варда, или Феантури и Намо... это было бы единственным подлинным решением. Но возможно ли это?..

-Как видишь, сейчас здесь я, а ты на свободе, а не в Чертогах Мандос. Но в дальнейшем тебе может так и не повезти.

— Если не удастся ему помочь, я... Я лучше сам явлюсь в Валинор... Если бы я мог хотя бы сойти с ума!!..

-Я не могу давить на Фродо. Да это и невозможно. Он должен принять решение сам. Принять решение с открытыми глазами, зная всё.